Юлия Колесникова - Рок-идолы (СИ)

У Райли, к примеру, были темные прямые волосы, ниже лопаток и они блестели, как у китаянок, и очень подходили под ее образ эдакой холодной королевы. Но Эшли не была холодной, хотя именно такой ее будут воспринимать люди, она была…точнее говоря, все еще оставалась эмоциональной. Этот ее глупый страх по поводу того, что я буду сердиться, мог возникнуть только у нее. Ей плохо, а она думает о том, что я буду зол. Наверное я слишком запугал ее. мне не хотелось, чтобы Эшли думала что я плохо к ней отношусь. Может стоит привезти ей подарок, она так радовалась когда мы поотдавали ей те вещи которые были нам не нужны – телефон, подаренный компанией для которой мы написали песню, фотоаппарат, Эйтана, который ему подарила фанатка, мой древний МП3 который лежал без дела, потому что у меня было несколько других новой модели.

Чего же у нее не было? Вчера она сидела за компьютером Шона, потому что тот всегда оставлял его в зале, я же свой ноут никому не давал…наверное стоит ей купить комп, может нетбук? Да, больше ей и не нужно. Девушке должно быть приятно, когда дарят что-то, она не выглядит из тех, у кого все было в детстве, даже не знала, куда потратить карманные деньги. Странная, очень странная девушка. Из-за нее я все время испытываю дискомфорт и беспокойство, и мне это не нравится.

- О чем ты думаешь? – Райли опять приблизилась ко мне, и ее голос перекрикивал шум, царящий на дискотеке. Повернувшись и посмотрев на нее я подумал о том, что в этом полумраке она не выглядит такой уж красивой.

- О проблемах.

- Это из-за новенькой?

- Да. Я переусердствовал – у нее истощение.

- За две недели? Вы что ее голодом морили?

- Можно сказать и так, думаю, мы были не слишком дружелюбны с ней, - говори за себя, услышал я в голове голос Шона, и это было так. Шон, Эйтан и Эдвард уже относились к ней как к другу, за каких-то две недели, но не я, и потому Эшли боялась меня. От этого становилось неприятно – я всегда был популярен среди девушек, но она видимо не замечала моей внешности, а только боялась.

- Ну, ребята меня до сих пор не любят, - заметила вскользь она, хотя я тут же разгадал, что ее на самом деле это тревожит.

- Ты всегда ведешь себя с ними холодно, а они более просты, чем о них думают.

 - Ну Эдвард тебя просто ревнует, а он злится что ему не удалось меня соблазнить.

Я расхохотался от такой откровенной лжи.

- Да он никогда и не пробовал!

- Вижу, ты даже не ревнуешь.

Она начинала злиться, а я не хотел сегодня ссорится с ней. Нужно было уходить отсюда и провести время вместе, я ведь именно за этим и приехал в Бостон.

Когда мы пробирались сквозь толпу танцующих мне все время приходилось останавливаться чтобы поздороваться со знакомыми, некоторые из девушек узнавали меня, и было видно что они едва сдерживаются чтобы не завизжать от радости. Вот к чему я привык, к какому обращению – видишь Эшли, вот как нужно реагировать на меня, а не боятся. Хотя теперь я знаю, откуда этот страх, потому что я заставил тебя раздеться. Эти мысли все больше укрепляли меня во мнение, что нужен подарок, чтобы стать, по крайней мере, менее неприятным ей.

В машине Райли была более молчалива чем всегда, хотя ее и болтушкой то не назовешь, вот это очень даже привлекало меня в ней.

- Скажи, - наконец прервала Райли свою молчаливую осаду, - ты вообще когда-нибудь думал о женитьбе?

Какие пошли разговоры. Не то чтобы меня они злили, но услышать подобное от Райли я не ожидал.

- Конечно. Но если ты так делаешь предложение руки и сердца. Вынужден его отклонить, пока что.

Я усмехался, так чтобы она этого не заметила, потому что Райли в бешенстве, наверняка откажет мне в сексе.

- Ты жалок и жесток, - отчеканила она сквозь зубы, чем вызвала у меня не поддельный интерес. Раньше Райли никогда не заикалась о женитьбе, с чего вдруг возник этот разговор. Мне и так сейчас не до ее проблем, своих куча, но она вдруг решила разбираться с таким сложным вопросом.

- Ну не более чем ты, моя дорогая, - с кривой усмешкой отозвался я, - в любом случае тебе не о чем переживать. Если я решу жениться, это будет кто-то вроде тебя: холодный, с трезвым рассудком и сердцем, без особых иллюзий на любовь. Ты ведь такая же как я – работа на первом месте, а все остальное потом. Для нас это нормально и ты меня понимаешь.

- Ты говоришь так, словно я бессердечная. Неужели ты не думаешь, что я могу хотеть семью?

Я начала хохотать, услышав такую блажь от расчетливой Райли.

- Да ты с ума сошла, видимо? Я не могу представить тебя в переднике, и на кухне, когда ты возишься с выпечкой, а рядом на детском стульчике сидит ребеночек. Это точно не о тебе.

- Ты слишком слеп, - тихо проговорила она и отвернулась к окну.

- Тогда если это то, о чем ты мечтаешь, то тебе не стоит выходить замуж за меня – такая идиллия никогда меня не привлекала. Ты ведь знаешь меня как никто другой – тех людей, которых я люблю не так уж много, потому что я не могу разбазаривать свое сердце на всех подряд. 90 % моего сердца должно принадлежать музыке.

- Ты ведь меня никогда не любил, не так ли?

- Как и ты меня, Райли. У нас с тобой соглашение, и я его не нарушал, и никогда не говорил о чувствах, и тебе не советую. Напомню – у тебя нет прав на меня.

- Я прекрасно это помню.

Я видел, что она обижена и расстроена, но переживать еще из-за одной женщины было не в моих силах. Меня и так слишком изматывало чувство вины перед Эшли, и я слишком часто думал о ней, чтобы еще интересоваться чувствами той, которая сама предложила мне подобную сделку два года назад. Между нами было нечто чудесное – хороший необременительный секс, так для чего сейчас было портить это?

Ну почему женщины со временем начинаю думать, что те с кем они спят, стают их имуществом, и думают, что имеют на них какие-то права. Я никогда не обманывал Райли, она знала, на что идет, и теперь я чувствовал себя обманутым.

Вот, настроение было испорченным, потому я молча высадил Райли возле ее дома, а сам вернулся в гостиницу, и совершенно не жалел о том, что не получил от нее. Мысли мои по-прежнему занимала Эшли. Кто же ты?

 Вот, настал день, когда Эдвард решил заняться моими волосами. Он притащил меня в ванную комнату, которую я делила с Лэксом, усадил на стульчик перед зеркалом и застелил тело, как стол, каким-то покрывалом. А на туалетном столике передо мной, словно инструменты инквизитора Эдвард разложил всякие приспособления, которые не внушали доверия. С боку от всего этого в пакетике лежали длинные белокурые пряди, но они все различались между собой оттенками – от очень светлого до моего натурального цвета. 

- Итак, наконец я смогу это сделать, - объявил мне он, и я поняла, как же у него чесались руки, чтобы превратить мою лохматую голову в свой шедевр. Сегодня Эдвард как всегда не изменил своему элегантному стилю – был одет в рубашку, брюки и жилетку, а на шее повязал платок. Волосы приглажены, на носу фальшивые очки, которые очень шли его образу, а из уха он вытянул сережку. Я заметила, что у всех парней в группе оба уха были проколоты, и как я помнила, в клипах там всегда они носили сережки, но не дома. Здесь они немного спростили свой стиль, опустившись до джинсов и футболок, но не Эдвард с Лэксом.

Лэкс вернулся вчера, как всегда невозмутимый и гордый, и привез мне маленькие нетбук, сказав, что это за мои мучения, и что больше он не станет на меня наседать. В ответ он заставил меня сказать, что я больше не буду бояться его и его гнева, так как он в любом случае не собирается меня убивать или избавляться от меня.

Когда Шон увидел подарок, то рассмеялся и сказал Лэксу, что нужно было подарить подарок и получше, за то, что довел меня до истощения. После этого  они не говорили несколько часов, но остыли к ужину, и за едой свободно общались. Говорили они в общем-то о женщине по имени Райли, и Шон поддевал Лэкса на этот счет, а тот лишь отвечал незначительными фразами, пытаясь отмахнуться от расспросов. Не трудно было догадаться, что она и есть тот партнер Лэкса. После того, как я это поняла, мой аппетит тут же пропал.

Извинившись, я ушла из-за стола, и пошла к себе, опять мучить себя поиском фотографий в Интернете, но уже на своем нетбуке. Полистав картинки, я подумала и поискала имя Райли, связанное с группой и оказалось, что она наш менеджер. Может я и раньше это слышала, но не придавала значения.

Райли оказалась очень красивой женщиной 28 лет, с идеальной белой кожей, темными волосами и такими же глазами – если бы мы стали рядом, то составили бы сильный контраст. Она была 165, я же 172, ее волосы были черными – мои белыми, она была красива, действительно красива, я же просто симпатичная. Было нетрудно догадаться, почему она понравилась Лэксу, вместе они бы составили прекрасную пару, так почему же он не раскроет их отношения перед публикой? Мне даже стало жалко ее – знать, что он твой парень и делить его со всеми фанатами, хотя кто знает, может ее это устраивает, раз она согласилась на подобные отношения. Я бы не смогла. Без ответственности, без обязательств, не знать, будет ли он твоим завтра. Но ведь такого как Лэкс и удержать возле себя нереально – он как ветер, дует для всех и никому не принадлежит. Девушки для него как камни на шее – тянут ко дну.

Сидя теперь перед зеркалом и наблюдая за работой Эдварда, я пожалела, что он теперь немногословен, мне не хотелось скучать и предаваться скучным мыслям. Плохим мыслям о Лэксе и Райли, потому что меня это не касалось.

- Как давно ты работаешь с группой? – прогудела я вниз из-под массы своих волосы, так как Эдвард наклонил голову вперед и все волосы зачесал на глаза.

- Пять лет, как это уже давно, даже страшно. Но дело в том, что если Лэкс с кем-то сходится, то не может отпустить этого человека, потому что ему сложно привыкать к кому-то новому, потому он терпит мое ворчание, мое обожание, и те суммы что я запрашиваю за то, что остаюсь их стилистом. А так у меня есть еще кое-какой бизнес, кроме того, как следить здесь за вами, малыми детишками.

- Ты говоришь о Лэксе так, будто бы он продюсер.

- А он и есть настоящий продюсер группы, Бин, скорее помощник, и снимает с него часть обязанностей, но за группу переживает именно Лэкс. Он ее создал, он о ней и заботится, потому он сам работает с тобой, ну и еще потому что терпеть не может новых людей. Наверное, когда вернемся в Сан-Франциско, он поручит тебя профессионал в сфере спорта, чтобы они занимались с тобой, здесь он дает тебе время привыкнуть. Да и себе тоже.

- Иногда мне кажется, он меня ненавидит за то, что со мной происходят всякие неприятности. – промычала я, думая, не захочет ли Лэкс избавится от меня, если со мной снова случится нечто почти смертельное. С моим теперешним везением, я спокойно могла ожидать того, что на меня упадет самолет, или же я поскользнусь на банановой кожуре.

- Ну, как сказать. Кори вообще-то была не подарок, учитывая ее характер, но теперь он любит ее как сестру. А ты спокойная, внимательная, добрая и с тобой нет особых хлопот – тебе говоришь, что надо вот это сделать, и ты молча делаешь. С Кори было по-другому. Если бы я был парнем, то влюбился бы в тебя.

Я секунду молчала, не понимая, что не так сказал Эдвард.

- Вообще-то ты парень.

- Ну я имею в виду такой парень, который любит девочек. Для девочки ты еще та конфетка, но тебя нужно завернуть в хорошенькую обертку и придать тебе лоск. Посмотри только на свои ногти, два дня назад тебе сделал маникюр, что с ними теперь?

Я поднесла пальцы к глазам, которые тонули в волосах, и посмотрела на то, что стало с маникюром.

- Я цветочки садила там в саду, грядка есть, а на ней пусто.

- Да кто в своем уме такой ерундой занимается?

- Я, мне очень нравится высаживать цветы, наблюдать за ними, поливать, знать, что и на следующий год они здесь будут, даже если не будет нас, они все равно будут помнить наше присутствие.

Эдвард остановился припаивать мне прядку, и обойдя меня присел на корточки чтобы смотреть мне в глаза.

- Как такая девушка как ты влезла во все это дерьмо? Весь этот шоубизнес.

- Эта девушка всегда любила петь, - грустно улыбнулась я, и Эдвард понимающе похлопал меня по лицу и вернулся к своему занятию.

Мы некоторое время не разговаривали, но исключительно потому что каждый раз когда я что-то пыталась сказать Эдвард шикал на меня, и я покорно замолкала. Видимо ему попались сложные участки, и он не мог одновременно отвечать мне и следить за припаиванием прядей.