Шон нехотя вытащил кошелек и отдал Эйтану 20, и это все же не могло не развеселить меня. Они воспринимали всех этих цыпочек только как девушек, мне же нужен был талант. На таких как эти девчонки можно поглазеть и в клубах, даже на концертах их хватает – что говорить о группи. Когда-то услышав на кассете голос Кори и еще не видя ее, я уже знал, какие хочу написать под этот голос песни, а какие переделать. Новая участница должна вызывать во мне эти же чувства. Когда она поет, мне должно хотеться получить оргазм под песни в исполнении этого голоса. Пока что только от вида всех кандидаток, я каждый раз думал пойти прополоскать рот – силикон и ботокс, крашенные лохудры, и разрисованное лицо. Ничего своего. А на теле из одежды жалкие лоскутки – женщины и ничего не знают о настоящей сексуальности.

- Смотря на то как ты качаешь головой, мне кажется я вернулся в школу и мой старый учитель очень не доволен моим поведением, - иронично заметил Шон, но он по-прежнему так и не смотрел в мою сторону. Эйтан хохотнул, и дальше продолжил увлеченно взирать в телевизор.

Фыркнув, я поднялся и пошел назад в студию, которая находилась в одном из зданий принадлежавших нам. Когда-то именно здесь мы начинали записываться, теперь считаем это место чем-то вроде заброшенного домика на дереве. Все же мы изменились. Когда-то нам нужно было не так много, теперь же стали слишком разборчивыми, где хотим записываться.

Наш продюсер по-прежнему оставался там и выслушивал вопли очередной «красотки», наверное думал как раскрутить ее на секс, и мне стало отвратительно. Словно я смотрю за тем, как снимают проститутку.

Закрывшись в одной из комнат я принялся просушивать записи присланные одним знакомым, но в них по-прежнему я не находил того единственного голоса который мне был нужен. Чаще всего это были адские муки прослушивание этих записей, одна или две привлекли мое внимание, и все же были не тем что нужно. Но я оставил их, и решил, что стоит посмотреть на эти «юные дарования». В который раз я убедился что правильно сделал что взял это на себя – доверять нашему продюсеру в таком вопросе было нельзя, иначе с нами в группе пела бы очередная Кристина Агилера, в лучшем случае похожая на певицу внешностью, но не голосом.

Когда Кори приехала в студию, а пропустить такое невозможно, так как когда она припарковывается, все соседские собаки начинают визжать от страха, я как раз со всем разобрался. Всего лишь две записи остались на моем столе из 17 что прислал знакомый. Куда прутся эти девчонки с такими ужасными голосами? Даже если они выглядят, как модель с обложки на сцене во время живого выступления внешность им мало чем поможет. Я был куда более раздражен, чем хотел бы – но нужно взять себя в руки, иначе Кори тут же заметит это и ее шуткам не будет предела. На данный момент в мире было не так много людей способных понимать мои чувства, но она была одной из них – жена моего брата, друг, почти сестра.

Остановившись возле окна я наблюдал за тем как она степенно выходит из машины, поддерживая свой огромный живот, и несколько мгновений почти завидовал брату, но быстро взял себя в руки. Когда-нибудь семья появится и у меня, а пока что моей семьей будут они и группа. Почти тут же с другой машины отворилась дверка и вышла, как я понял подруга Кори. Я был почти разочарован, когда попытался разглядеть ее – мне хотелось бы, чтобы этот поиск окончился, и  чтобы солистка была найдена в короткие сроки. А то все эти крашенные блондинки только расстраивали меня своим недоделанным пением.

Эта также была блондинкой, но скорее всего этот цвета волос был натуральным, но что вообще с ее волосами? Эдвард-руки-ножницы, придет в ужас увидев Это на голове девушки. Рванные пряди, тяжелые и встопорщенные торчат вокруг лица, превращая ее в нечто непонятной стати, не то мальчик не то девочка. Лица сюда не видно, и не понять симпатична ли она хотя бы, хотя какая нормальная девушка так обкорнается. А ее одежда так же не давала даже намека на подобие сексуальности – да она была одета почти так же как и Эйтан, тяжелый и грубый милитари стиль. Ну где это видано чтобы женщины так одевались? Уже от одной этой мысли я стал зол на Кори, ведь она знала что я ищу.

Мне нужен был волшебный голос, голос-мед, голос сам по себе песня, но в обертке красивой внешности. Она должна стать такой, чтобы когда споет одну из моих песен, половина мужского населения облизывали телевизор, а другая пошла бы искать лед. И все же при этом она не должна выходить за рамки концепции группы – в некотором смысле ее одежда не так уж сильно отличалась от нашей. Ну что ж, по крайней мере хотя бы одна пришла одетой, в отличие от предыдущих претенденток. Надоело уже смотреть на эту порнографию. Таким темпом чего доброго меня скоро начнет тошнить от голых ненатуральных загорелых тел.

Наблюдая за тем как две девушки пересекают парковку, я следил за подругой Кори, надеясь понять, что она из себя представляет, но было слишком далеко, чтобы хоть что-то понять. Шла она уверенно, и была высокого роста, это было хорошо, но то как она обходила попадавшихся прохожих настораживало. Может странная какая-то? В любом случае Эйтан продолжает настаивать, чтобы нашу эксцентричность поддерживала и новенькая, как когда-то Кори. Да уж, в группе и так все не совсем в себе. Еще одна картину не испортит.

Итак, она блондинка, и похожа издалека на парня – что же такое привела мне Кори?


Я и раньше знала об этой студии, но раньше у меня не было даже маленькой надежды попасть сюда, а сегодня я шла на прослушивание в одну из самых популярных и что важно любимых мною групп. Кори таинственно и довольно улыбалась, чем немало меня злила, и конечно же она знала об этом. мне было сложно объяснить ей страх какого рода появился во мне – я боялась общаться с людьми, мне стало легче замкнуться и сторониться их, чем вести себя свободно. Я не могла больше как раньше смотреть спокойно на людей и не думать, а какую гадость кто-то из них сегодня устроил другому.

Здание студии напоминало мне разноцветные дома на Ньюбери стрит, по крайней мере внешним видом, но этот дом был явно более современным, и к тому же нафаршированным все, что только возможно впихнуть в здание. Машины стоящие на парковке говорили о том, что сегодня здесь полным полно народу. И все они не из простых людей, а те кто покруче – идолы музыки. Не сложно было догадаться, что несколько спортивных машин ярких окрасок принадлежат «Предательству», Кори сказала мне об этом же как только мы вышли из машины, но только в своей манере:

- Уф, как всегда выставляются – павлины!

У нее было простое отношение к мировым рок-идолам. И это не могло не веселить – она рассматривала свое пребывание в группе как вынужденную меру, а то что ей еще и пришлось в любиться в рок-музыканта, просто как такое себе совпадение. Ну подумаешь, что тут такого, он ведь парень как и все остальные. Наверное потому Макс обратил свое внимание на нее – никакого тупого обожания, никаких визгов и криков глупой фанатки, а спокойная констатация факта, что он просто парень. Даже я, которая уже давно пытается попасть в мир шоу-бизнеса, не смогла бы быть равнодушной к тому, что они известны – это все-таки выбивает из колеи, когда понимаешь, что они ведь звезды!

Когда мы зашли в просторный холл, лет эдак 50 назад выложенный плиткой, мне стало тут же страшно, но этот был страх иного рода, чем то, что я испытывала возле людей. Это был страх бессилия перед испытанием – когда кишки твои скручиваются в тугой узел, живот становиться каменным, и все что ты можешь делать, так это вдыхать мелкими глотками, чтобы не потерять сознание. Я всегда ненавидела экзамены из-за этого липкого холодного страха, потому что он выбивал меня из колеи, и часто мой голос садился. А что если я дам петуха, или и того хуже охрипну – я ведь даже не распевалась сегодня. А если попросят сыграть на пианино?!

При этой мысли я попыталась сжать замерзшие пальцы, но они стали будто деревянными. 

Я тут же схватила Кори за руку и развернула к себе в порыве неподвластного мне ужаса.

- Я не смогу, - отчеканила я, пытаясь справиться с дрожью и страхом.

Кори перестала быть уверенной в себе и уж тем более язвительной, она осторожно приобняла меня и теперь всматривалась в мои наполненные ужасом глаза.

- Что с тобой происходит? Ты часто боялась прослушиваний, но этот ужас….я тебя такой еще никогда не видела.

Мне не чего было ей сказать. стало стыдно за то что я стала такой слабонервной и малодушной, и потому повытерав ладонью мокрые глаза, я лишь покачала головой.

- Извини…я не подойду им. Я слишком устала и напугана, а если вдруг случиться чудо и я попаду в группу, тогда мне придется стать слишком узнаваемой личностью придется общаться с ребятами, с фанатами, людьми что будут работать в команде…это слишком тяжело.

Слово тяжело не было в словарном запасе Кори, лицо ее стало тут же мрачным и решительным, и я поняла, что допустила ошибку говоря ей о таком. Она опять увидела гору на которую нужно взобраться, и пока не достигнет вершины то не успокоиться. Впервые за долгое время я была не рада что встретилась сегодня с ней. Она настроилась помочь мне, не зависимо от того хочу я этого или нет.

- А теперь послушай меня внимательно. Я все знаю о той истории…Милли рассказала мне то, чего не сказала ты, и я так же знаю о нападках других девочек в школе, и мне уже надоело переживать за тебя. Если ты будешь в группе, я на некоторое время смогу держать тебя в поле своего зрения, я буду точно знать что с тобой хорошо, потому что ты будешь пахать как проклятая. У тебя просто не будет времени на всю эту ерунду и страдания и страхи. Потому что все время нужно будет двигаться вперед, а когда у тебя будет передышка, я буду заполнять это время, чтобы ты не была одна. Тебе сейчас нужен не отдых, так как ты отдыхала весь год – тебе нужно работать, работать и забываться в работе, пока однажды ты не проснешься и не поймешь, что весь страх прошел. Ты понимаешь?

Мучительно долго я смотрела с просительным выражением лица на Кори, но она не дрогнула. Я знала что она заставит меня, так или иначе, уговорит, будет подлизываться или бить на совесть и все остальное. Но она выбрала нечто другое – заботу обо мне. Было очень сложно быть благодарной ей и злиться на нее за удачную манипуляцию.

 - Так что я прошу тебя, спой так, как ты делала это в школе, когда ты была лучше всех в нашем тупом городе. Потому что я хочу, чтобы ты была в этой группе, и хотя бы на несколько лет была возле меня.

- Ты ведь понимаешь, что используешь грязное оружие? – прикрывая глаза, выдохнула я. Ее руки потрясли меня легонько за плечи, и она рассмеявшись лишь подтвердила мои догадки.

- Нет. ничего оно не грязное, когда-нибудь, возможно не сегодня и даже не через месяц, но ты все же скажешь мне спасибо.

- А до того можно я буду на тебя злиться?

Кори приблизила свое лицо к моему и прошептала.

- Сколько влезет, я толстокожая меня не жалко.

И тут же она потащила меня к старому хромированному лифту, уже совершенно забыв о моих расстроенных чувствах. В этом была вся она – при всей своей строгости и холодности, Кори не была лишена энергии. Просто она никогда не расходовала ее на пустяки. Моя ранимость и эмоциональность не шли ни в какое сравнение с ее силой. Мне оставалось только завидовать ей.

Пока мы ехали в лифте Кори трещала по телефону с Максом не давая ему и слова вставить, я же осматривала где нахожусь. Как и все здание лифт был сделан и украшен в стиле 50, а возможно просто никто не стал менять старый интерьер, оставляя его винтажным и элегантным. Мне понравилось, но я была ребенком 21 века и хром, стекло и бетон больше приходились мне по вкусу. Я равнодушно относилась в бордовому цвету и бархату, а тем более мне не слишком уж нравились медные стенки лифта, украшенные зеркалами – словно плохая пародия на фильм про мафиози. К тому же мое размноженное отражение начинало раздражать, так как я видела свое несчастное выражение лица, торчащие волосы и нелепый мальчуковский наряд – военного кроя штаны заправленные в бутсы, водолазка под шею и даже безрукавка. И совсем как-то странно смотрелся желтый лаг на ногтях – неправильно, словно я переоделась из желтого платья в эти мужские лохмотья, и натянула на прическу лохматый парик.  Да, так я не выглядела соблазнительной, я тщательно скрывала то, что было у меня под одеждой, включая те 6 килограмм лишнего веса, что я набрала. Кожа в тусклом освещении лифта казалась не здоровой, будто я болела, но это вполне могли быть последствия сигарет и бессонных ночей. И что сильнее всего меня в данный момент убивало, так это полное отсутствие косметики. У меня были красивые зеленые глаза, но не желтые и не травянистые, а скорее цвета морской волны, и опушенные пусть и светлыми но густыми и длинными ресницами – если их накрасить, то они казались просто огромными. Я хотела была попросить у Кори тушь. Но потом вспомнила, что она никогда не будет носить с собой косметику. Тот факт что кто-то вообще заставил ее накраситься, когда она выходила из дому, уже можно было назвать событием. Из косметики у меня с собой  был только блеск, потому я нанесла его нервными движениями, немного промахнулась с верхней губой, не такой полной как нижней, но зеркало помогло мне с решением этой проблемы. От блеска и того что я покусывала губы до этого, они стали почти алыми и пухлыми, как у заплаканного ребенка. От того какой у меня был растерянный и напуганный вид, хотелось сбежать отсюда. Ну кому нужна певица, запуганная и такая вот неприглядная? Вечно записывать песни в студии ты не будешь, нужно выходить в люди, общаться и делать хорошую мину при плохой игре.