Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

А вот это капитальное дерьмо. Пашка КМС по боксу. Гордеев не догадываясь об этом, небрежно мотнул головой, перебивая меня.

― Она никуда не пойдёт.

― Гордеев…

― Виктория… ― прорычал Раф с нажимом. Да злобно так, блин! Я выглянула из-за злющего придурка, затем посмотрела на Пашку, взглядом умоляя оставить это. Но кажется, он не так всё понял.

― Девушку отпусти. ― спокойно проговорил Пашка.

― Нет. ― беззаботно, ответил Гордеев. Но я уже слышала этот тон…

Пашка подступил ближе.

― Что значит, нет?

― То и значит. ― отрезал Раф, ― Есть такое слово, «нет», представляешь? ― огрызнулся он с издёвкой. Пашка чуть не потерял невозмутимое лицо, прочистил горло.

― Ты проваливай. Она идёт со мной. И я не шучу.

Пашка не шутил. Пашка недоволен. Юмора Пашка не понимает, в принципе. И в бою я этого парня видела не раз, и даже не два. И я бы на месте некоторых не нарывалась.

― Никто и не смеётся.

Некоторым плевать. Некоторым походу жить надоело.

― Ты понимаешь, что…

― Да, плевать я хотел, ― зло прорычал Гордеев. Ой, дурак… Дурак, же. Как есть дурак!

Секунда. Я отлетела куда-то в сторону, дезориентированная, но прочно устояв на ногах. В руках как-то оказалась чёрная осенняя парка Гордеева. Когда я сориентировалась, Пашка уже замахнулся на Рафа. Ему не хватило доли секунды, что бы увернуться, и Пашка смог сбить Гордеева, с ног.

Вот чёрт!

Второй удар незамедлительно обрушилась мимо его головы. Мгновение, и он уже на ногах. Он большим пальцем, смахнул кровь проступившую на нижней губе и наклонил голову, испепеляя взглядом исподлобья. На его лице заходили агрессивные тени, и проступили желваки. Можно было видеть, как свет от костра, пляшет пламенем в его диких, почерневших глазах. Его взгляд метал убийственные молнии. Он словно не в себе…

― Нет!

Не знаю кто это там взвизгнул, но я видимо в шоке просто. На мои претензии разумеется все наплевали. Более того, завязалась не хилая потасовка. Мир раздробился на быстрые кадры. Раф прижал какого-то парня к дереву, выбивая биту из его рук. Кто-то, тут же медленно встал, не отрывая внимательного взгляда от биты на земле. Что-то блёкло сверкнуло. Когда я успела перехватить биту, я в душе не разумею, но она с моих рук нашла свою точку соприкосновения, с головой, какого-то парня, стремительно нацеленного на Гордеева, что был чертовски занят кем-то другим, и такой подставы, вряд ли мог предвидеть.

Парень рухнул. Навзничь Затаив дыхание я не могла оторвать напряжённого взгляда от лежащего на земле парня. Он не поднимался. Я боялась, что он вообще не дышит. Эмоции резко сменились, срываясь в откровенный ужас… потрясение перекрыло мне кислород. За каким таким чёртом я это сделала? Только потом я сообразила за каким. В руке парень зажимал складной нож. Я обмерла.

Пашка заметив тоже самое, что и я, беспристрастно посмотрел на меня. Я на него. Он на меня. Меня напряжённо трясло. Он скользнул вниз, и приложил пальцы к артерии на шее, моей походу дела будущей статьи.

― Живучий, ― хмыкнул Пашка, сквозь ухмылку. Поднявшись подошёл ко мне цепляя биту из моих оцепеневших рук, не касаясь кожи.

Прежде чем что либо вообще понять, какой-то грёбаный пещерный человек, просто закинул меня на плечо. У меня сердце упало в ад. Я в панике, замолотила по каменной спине, напрочь забыв все цензурные слова, выдавая всё что я об этом думаю.

Мир перевернулся, и запихал меня в мою же машину. Я было открыла рот, но уткнулась четко в тёмно-синие глаза, пылающие огнем.

Закрыла рот.

Внутри всё содрогнулось от болезненного удара сердца. Раф перегнулся через коробку скоростей. Напряжённый всем телом, источающее невыносимый жар, он не на секунду не отводил от меня опасно горящего взгляда, не позволяя даже вздоха сделать. На его губах рассечена. Я опустила взгляд. Руки, сбитые в костяшках, кровоточили.

Что я натворила?

Горечь сожаления, прошлась по мне, глубоко пронзая острыми шипами. Силы просто меня покинули. Я больше не могла сопротивляться этой мании, и просто зажмурилась, бессильно уронив голову на руки. Нежным касанием он заправил мне прядь за ухо, чем просто причиняя мне ещё большую боль.

― Никогда. Больше. Так. Не делай! Поняла меня?

Зачем он только явился сюда! Не нарисуйся он на пирсе, как чёрт из табакерки всё со мной было бы в порядке. И с ним! И вообще! Я отчаянно нуждалась в пространстве.

― Как же я тебя ненавижу, ― процедила я.

― Нет. ― мотнул он головой, заводя движок, ― Я знаю, что я тебе нравлюсь.

― Знай, мне не жалко, ― пробурчала я, сверля взглядом приборную панель, ― Будет просто великолепно, если ты будешь знать об этом находясь как можно дальше от меня.

Он вывернул руль выезжая с просёлочной дороги, на трассу.

― Так не интересно.

― Зато уверяю тебя, гораздо более долговечно.

И я уже не его в этом убеждала. Я себя убеждала. Он ничего не сказал на это, не отрываясь от дороги.

― Как ты вообще, узнал, что я там?

― Отследить мобильник, несложно, ― усмехнулся он, и достал из кармана своих джинс, чёрный смартфон, ― Особенно если он синхронизирован с каким-то другим.

― Что? ― опешила я, ― Что ещё за вторжение в мою жизнь?!

Раф пронзил меня взглядом, толи злясь, толи с тревогой.

― А что, мать твою, я должен был сделать? Ждать пока твоему отцу из ментовки позвонят? Или сразу из морга! ― пристукнул он по рулю.

Такую ерунду, только Колян мог провернуть.

― Ты что Коляна в это просветил? Ты спятил?!

― Да, если бы я сказал об этой херне Коляну, ты бы была дома, гораздо раньше! Где ты была целый день? И… с кем?

― В психушке, с чёртовой кучей докторов и санитаров! ― съязвила я, ни разу не солгав.

― Я серьёзно.

― Я тоже, ― я повела бровью, ― Прикинь? Ты понимаешь, что я даже перед отцом не отчитываюсь в том, где я, с кем я, и чем занимаюсь? И ты определённо точно спятил, если думаешь, что я буду докладывать об этом тебе, ― огрызнулась я. Отвернувшись я уткнулась головой в стекло, наблюдая мерцание фонарей вдоль дороги. Мысли были сбивчивыми, ломаными… Я была сломленной, сломанной, я запуталась. Заблудилась, где то в глубине себя, меж мрака ночной трассы и потёмками своей всепоглощающей маниакальной чёрной дыры, именуемой душой. Слёзы скользили по щекам, безвольно опадая крупными каплями вниз. Я даже не пыталась остановить немую агонию. Какой в этом смысл? Её никто не видит. Видят слезы, брань, моих демонов, но не её. Не меня.

Раф заглушил двигатель заехав на подъездную дорожку, к моему дому. На первом этаже горел свет. Аля не спит. Она переживала наверное…

Раф, перегнулся через коробку передач, оперяясь о приборную панель передо мной, и положил ключи от машины на мои колени.

― Сейчас не нападай на меня, а просто ответь. С тобой точно всё в порядке?

Что я могу сказать? Что по результатам тестов, моё биполярное диагностировали как биполярное шизофреническое расстройство личности, и что-то там бла-бла-бла-ещё. После слова «шизофреническое», я провалилась под лёд и не слышала ничерта.

― Со мной никогда, ничего не бывает точно в порядке, ― пробормотала я хмуро, ― Привыкай.

― Это… да? ― спросил он подозрительно блуждая взглядом по моему лицу.

― Что, «да?» ― не поняла я.

― Да ― тебе нехорошо, или мне ― да?

Я запуталась.

― А тебе нехорошо?

Пару раз моргнув он глухо как-то мрачно рассмеялся. Его взгляд стал тяжелее.

―Так, что с тобой стрясалось сегодня? Ты не явилась на репетицию, дома тебя с утра не было, в чем дело?

― В чём, в чём…

Это не я, никогда не я, это либо терапия, либо мания, либо ещё какая-нибудь хрень… А я?

― Я просто устала.

Его глаза исказила мука. Меня надломило. Я отдала ему ключи от своей машины.

― Держи. Машину завтра пригонишь. Езжай домой Раф, ― я выскользнула из салона, ― Спокойной ночи.

Я побрела к дому, увеличивая расстояние между собой и этим безумным днём. На краю сознания, я услышала двойной клик сигнализации. Развернувшись, я отшатнулась от неожиданности возникновения некоторых, передо мной, как из под земли, уткнувшись в колонну, на крыльце. Раф упёрся одной рукой, в колонну, над моей головой, и вложил мне мои ключи в руку.

― Я прогуляюсь, тут не далеко.

Я хотела возразить, но он низко склонился надо мной, и мысли разбежались прихватив дар речи. Никогда наверное не устану поражаться, такому парализующему эффекту, от его присутствия.

― Вик… ― прошептал он хрипло, ― Кто он для тебя?

Этот шёпот буквально толкал меня на край. Я сильно сомкнула веки, желая оказаться как можно дальше от всего этого. От этой драмы. Но это только я, не он! Это не его драма. И я в край запуталась, я уже ничего не могла понять, я даже не хотела пытаться понять. Я даже глаз не хотела открывать. Я просто устала…

― Прекрати всё это, ― попросила я в надежде, что где-то там внутри него, осталось хоть какая-то частичка благоразумия.

― Не могу. Я знаю, что напугал тебя, просто…

Я в шоке распахнула глаза. Он что в самом деле считает, что я из-за этого так взбесилась? Боги, а почему я вообще так сорвалась? Ах, ну да, я же шизофреничка. Точно.

Его губы невесомо скользнули по моей щеке, к уху. По всему телу предательски дрожа, прокатилась пьянящая волна, срывая судорожный вздох с моих губ.

― Я видел его с тобой и не раз. Так кто он?

― Просто тату-мастер.

― Мне наплевать, я спрашиваю, кто он для тебя.

― Мой ответ от этого не изменится.

Он прижался ко мне лбом, ловя мой взгляд. И судя по тому, что я позволяю ему делать с собой, никаких тестов не надо, чтобы удостовериться в моей неадекватности. Уголок его губ чуть повело вверх, в каком-то совершенно нечитаемом выражение.

― Не надо так, ― я отвернулась не выдержав интенсивного, пронзительного взгляда, ― Я знаю, что чертовски облажалась, только не смотри так.

― Я не потому так смотрю.

― Ну и почему тогда ты на меня так смотришь? ― поинтересовалась я, стараясь сосредоточиться, но ощущения не целостности, неполноценности, ущербности, не давали не единого шанса на позитивные размышления.

― Потому что ты красивая,― ответил Раф, с серьёзным видом, но в глазах плясали весёлые черти, ― Мне вообще нравится созерцать всё красивое. Некоторое время назад я решил не лишать себя простых радостей бытия. ― этот намёк на улыбку стал откровенной провокационное усмешкой. Это только то, что доступно его взору, и то что он видишь ― оболочка, и наплевать вообще какая она, это не столь важно.

― Красота не снаружи, она внутри. Нихрена там нет коме тлена.

― Да, с какой ты, чёрт побери, планеты? ― усмехнулся он невесело.

― Ты видел вообще, какое дерьмо я устроила, Раф? ― вскинула я подбородком, ― Так, как ты можешь так…

Я не могла дышать.

Он просто не понимает! Не понимает, всей тяжести проблемы! Да, я лучше сдохну в одиночестве, чем повторю судьбу своей проклятой матери, разрушая и заражая всё вокруг себя своим сумасшествием. Я уткнулась затылком в колонну, и приложила ладонь ко лбу, к беспощадно шумящей голове.

Он пробежался рукой по своим волосам, как-то незаметно от меня, он оказался совсем близко. Слишком близко. Это могло быть очень пугающим. Потому что могло влиять на меня, и очень сильно.

― Уезжай. Сейчас. ― отрезала я прерывисто.

Он провёл кончиками пальцев по пыльной стороне моей ладони, по маленькой татуировке ворона.

― Только, если это то, чего ты хочешь, ― шепнул он, почти касаясь меня губами. Он даже не пытался отстраниться, находясь в долбанном «ничто» от моего лица.

― Спокойной ночи, Раф.

― Репетиция, завтра.

Он легко провёл костяшками полусогнутых пальцев по почему лицу. Разбитых в кровь, из-за моего долбанного нездорового эгоизма. Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы напомнить себе наконец, кто я есть на самом деле, и кем не являюсь.

― Спокойной ночи, Вик.

Отстранив руку от моей кожи, он преодолел ступени крыльца, пряча руки в карманы джинс, унёс с собой легкий шлейф пряно-мускатного аромата, и, клянусь, я почувствовала боль разлуки.

Ну вот и как он только это делает, а?

Не провожая его взглядом, я скользнула в дом. Стоило Але появиться в поле моего зрения, в холе, я тут же выставила ладонь, останавливая потоки фраз, тревог, вероятно слёз. По крайней мере я здесь сейчас и этого достаточно для равновесия её спокойствия. Я пронеслась сквозь столовую, на кухню. Подцепив бутылку джина прошла стремительно мимо женщины.