Татьяна Герцик - Рокировка

Вечером после работы пригласил в ресторан симпатичную Людочку, свою давнишнюю приятельницу. Она нравилась ему за то, что давно оставила матримониальные планы и здраво смотрела на их отношения как на своего рода взаимовыгодную сделку. Работа у нее была не ахти, денег не хватало, и она пользовалась им, чтобы время от времени латать дыры в своем протекающем хозяйстве.

Вот и сейчас, когда они перешли от еды к более приятным вещам, спросила, отдыхая в его постели от настойчивых мужских ласк:

– Александр! Ты не мог бы купить мне стиральную машину? Моя бежит, бак прохудился.

Он усмехнулся.

– Новое корыто? Ладно, без проблем.

Люда довольно провела пальчиком по его мускулистой груди.

– Здорово! Не знаю, что я буду делать, если ты женишься. Тяжеловато жить будет.

Он удивленно переспросил:

– Женюсь? С чего ты это взяла? Не только не собираюсь, и не думаю даже. Тоска это зеленая – жить всю жизнь с одной женщиной.

Людмила не согласилась.

– Да ладно тебе. Возраст ведь подходит. Тебе же на следующий год тридцать лет? Вот увидишь, сам скоро захочешь стабильности и покоя. И женщина нужна будет одна, но своя, дорогая во всех отношениях. Жаль, конечно, что это буду не я. – И она легко чмокнула его в кончик носа. – Но уж тут ничего не попишешь. Чего не дано, того не дано. Хотя я и не прочь.

Он скептически выслушал ее прагматичные слова и закрыл глаза. И немедленно увидел укоризненно глядящее на него такое милое, но отчаянно недоступное лицо.

Решил прибегнуть к старой пословице – с глаз долой, из сердца вон. Проще всего не ездить больше на дачу и максимум через месяц-другой все забудется.

Но в конце августа позвонила мать с настойчивым требованием приехать. Проезжая мимо соседского дома, взглянул на него без всякого трепета, и уверился, что терзающий его в прошлый раз чувственный напряг ему просто почудился.

Чувствуя себя грязным после пыльной дороги, Александр предложил вышедшему встречать его брату:

– Сходим окунемся?

Искупавшись, посмотрел по сторонам, подспудно надеясь увидеть Ирину. Ее не было, и он небрежно поинтересовался:

– Соседи в эти выходные приехали? А то в прошлый приезд выспаться не дали. Сами спозаранку вставали и мне выспаться не давали.

Брат поспешил его успокоить:

– Они еще пару недель назад в спортивный лагерь отправились. Иринка же аэробику и шейпинг преподает. Вот и умотали на какой-то обмен опытом.

Александр замолчал, перевернулся на спину и вытянулся во весь рост. На его лбу обозначились две глубоких полосы, возле плотно сжатых губ появились жесткие складки, но он и сам не смог бы объяснить, отчего у него так резко испортилось настроение.

Вечером Костя убежал на дачные посиделки. Приглашал и брата, но тот отправился спать пораньше, ссылаясь на усталость, и долго стоял на балконе, безнадежно глядя на стоящий неподалеку безжизненный соседский дом.

Далеко за полночь слышал, как вернувшийся Костя устраивается на стоявшем у стены топчанчике – ночевать вне дома было уже холодновато.

Утром, проснувшись еще в темноте, Александр вышел на балкончик и посмотрел на соседний участок. Сердце нервически екнуло, и он спросил у брата:

– Мне показалось, или у соседей свет горит?

Костя сонно пробормотал:

– Закрой балкон, все тепло выпустишь. Вечером Игорь с Иринкой приехали, к нам на берег приходили.

Александр, тут же пожалевший, что понапрасну просидел весь вечер на даче, плотно притворил дверь и спустился вниз. Ни на что не надеясь, взял полотенце и пошел на реку. Окунулся в холодной воде и, стуча зубами, быстро оделся, размышляя, уходить или подождать, когда на берег выбежала Ирина. Не замечая его, быстро скинула с плеч длинный махровый халат, с разбега нырнула в холодную речку и, радостно повизгивая, как щенок, вырвавшийся на волю, поплыла на противоположный берег. Александра тут же окатило горячей удушливой волной. Он присел на обдутые ветром холодные бревна и замер в напряженном ожидании.

Ирина выскочила из воды минут через десять, разгоряченная, с пылающим лицом. Зябко поежилась от пронизывающего ветра, бросилась к своим вещам и замерла. Навстречу ей с развернутым полотенцем шел Александр. Пользуясь ее замешательством, стремительным движением обернул его вокруг ее тоненькой фигурки и промокнул легкими похлопывающими движениями. Придя в себя от изумления, она вывернулась из-под его руки, стягивая с головы забавный резиновый чепец. Натянула халат и только тогда вежливо проговорила:

– Здравствуйте, спасибо за помощь и до свидания!

Но уйти он ей не дал. Быстро перегородив дорогу, взял за руку и сказал низким голосом:

– Давайте поговорим, Ирина!

Напряженно взглянув на него потемневшими глазами, она боязливо поинтересовалась:

– И о чем мы с вами будем говорить?

– О нас, конечно. Это самая занимательная тема для разговора. Вы не находите?

Переведя взгляд на серую речку, Ирина попыталась отнять руку. Александр сильнее сжал пальцы, давая понять, что не отпустит ее, пока все не выяснит. Нахмурившись, она вяло предложила:

– Ну, начинайте, я вас слушаю.

Александр жестко отчеканил:

– Я предлагаю вам оставить Игоря и уйти ко мне. Не надолго, конечно, я не хочу длительных отношений, но вам это будет выгодно, обещаю.

Он ждал фальшивого возмущения и начала надоевших торгов типа «что я буду за это иметь?», но она не оправдала его ожиданий. Задумчиво сказала:

– Что ж, я что-то в этом духе ожидала. Вы же из тех, кто привык получать все игрушки, которые захочется. Только вот я не игрушка, и пользоваться собой не позволю.

Он несколько удивился.

– Вы же даже не спросили моих условий!

– А я их и знать не хочу. Даже если бы вы в любви мне клялись и в ногах валялись, я все равно бы вас слушать не стала. Вы мне неприятны!

Будто не слыша этих неприязненных слов, Александр упорно продолжал:

– Я куплю вам хорошую квартиру, машину, положу на ваше имя приличные деньги. Вы будете обеспечены и независимы. Или вы так любите своего Игорька?

Чуть споткнувшись, Ирина протянула:

– Дда…

Он пренебрежительно усмехнулся. Легкая заминка перед сакраментальным «да» сказала ему обо всем.

– Не лгите! Он для вас просто якорь от житейских бурь. Не любите вы его и не любили. Да и он вас – тоже. Просто секс в этом возрасте – потребность растущего организма. А вы это удовольствие предоставляете ему по полной программе и без лишних проблем.

Пытаясь освободить свою руку, Ирина резко дернулась.

– Отпустите меня! Я не желаю слушать ваши оскорбления!

Еще крепче сжав ее ладонь, он протянул:

– И не подумаю! И я вас не оскорбляю, просто правда глаза колет. Игорек с легкостью поменяет вас на любую другую девицу. У него просто гормоны играют, возраст такой. Ему даже резиновая кукла подойдет. Так что не обольщайтесь на свой счет.

Ирина покраснела и обиделась.

– Ага! А вы, конечно, в меня безумно влюбились! И жить без меня не можете! Вы просто безнравственный циник!

Александр поморщился. Упреки упали очень близко от действительности.

– Ну, насчет пылкой любви, это, конечно, перебор. Но вот то, что я вас дико хочу, сомнению не подвергается. Пытался это перебороть, но не получилось. Мне ведь тоже не по душе влезать в сложившиеся отношения. Не совсем это порядочно. Но вот приходится. Единственный способ это прекратить – получить то, что хочется, без ограничений.

Она раздраженно прокомментировала:

– Ага, как говорят в народе, обожраться, чтоб стошнило! Но мне это не по душе. И Игоря я бросать не собираюсь. Он добрый и хороший человек. Я никогда не причиню ему боль!

Проведя пальцем по ее пламенеющей щеке, он спокойно осведомился:

– А вы уверены, что он вас не оставит, если под руку подвернется булочка погорячее?

Резко сделав шаг назад, она заставила его отпустить свою руку.

– Я могу отвечать только за себя! Но, надеюсь, что он, в отличие от некоторых, – она с намеком посмотрела на собеседника, – порядочный человек! А вам надеяться не на что! Лучше предложите свои потрясающие условия какой-нибудь другой особе, посговорчивее!

Александр с напором сказал, не признавая свое поражение:

– А вы подумайте хорошенько! Гарантирую, что жалеть вам не придется!

Высоко вскинув голову, она с досадой закричала:

– Ну, как вы не можете понять, что мне это просто не нужно! Оставьте меня в покое! – и быстро побежала по косогору.

Он не стал ее догонять, просто хмуро посмотрел вслед, бормоча себе под нос:

– Я знал, что это будет непросто, но чтобы так…

Пошел обратно, как в детстве, загребая ботинками мокрую хвою и раскидывая ее по сторонам, пытаясь интенсивным движением погасить раздражение и досаду. Вечером уехал домой, в который раз сказав себе, что у него достаточно силы воли, чтобы выкинуть из головы эту дурную блажь.

В мае следующего года он так уже не думал. Тоска заела до такой степени, что все валилось из рук. Людмила, которую он в самые ответственные минуты называл Ириной, понимающе усмехалась, но молчала. Когда брился, из зеркала на него смотрел недовольный жизнью мужчина с ввалившимися щеками и постоянно мрачным взглядом. И хотя подруги говорили, что он стал еще интереснее, сам себе он не нравился, постоянно гнусное настроение подчеркивало глубину пропасти, в которую он нечаянно угодил.

Странное чувство, завладевшее им в прошлом году, не прошло, как он надеялся, а приняло непонятные и угрожающие размеры. Ему часто снились сны, иногда горячечно похотливые, иногда идиллически наивные, но всегда единственной героиней в них была Ирина. Проснувшись, пытался логически обосновать свое навязчивое желание: если бы она ему уступила, то все бы уже закончилось. Это невоплощенное вожделение привело к такому неприятному обороту.

После очередного чувственного сна, из которого он вынырнул весь в поту, дрожа от неудовлетворенной страсти, решил снова поговорить с Ириной. Выяснил, когда заканчиваются занятия на пятом курсе, и приехал к третьему корпусу универа, где учились филологи. Остановил машину напротив входа и стал ждать. Мимо проходили стайки студенток, с интересом поглядывая на его машину, но Ирины среди них не было.

Глубоко вздохнул, стараясь прекратить ненужное томление крови. Что в этой девчонке есть такого, что у него тяжко бьется сердце при одной только мысли о ней?

Ирина вышла минут через двадцать. Быстро обогнав ее, Александр затормозил и, выскочив из машины, перерезал ей дорогу. Небрежно поздоровался и, воспользовавшись ее растерянностью, запихнул в машину. Шустро рванул с места, почему-то напомнив себе разбойника с большой дороги.

Опомнившись, она повернулась к нему и гневно спросила:

– Что вы себе позволяете?

Усмехнувшись ожидаемости ситуации, он успокаивающе проговорил:

– Ничего особенного. Просто поговорим. Не волнуйтесь так, пожалуйста.

Но Ирина не успокоилась. Потянулась рукой к защелке дверцы, намереваясь выпрыгнуть на ходу, и Александру пришлось заблокировать двери.

Она зарумянилась от гнева, и ему отчаянно захотелось погладить ее пылающие щечки. Повернув за угол, припарковал машину возле симпатичного кафе и предложил:

– Пойдем, посидим?

Она сердито отказалась:

– Мне некогда, да и не хочется!

Не удержавшись, Александр все же провел костяшками пальцев по ее нежной щеке. Она отшатнулась, настороженно глядя в его загоревшиеся откровенным желанием глаза.

Хмыкнув, он настойчиво попросил:

– Ирина, давайте продолжим наш летний разговор!

– Нам с вами говорить не о чем! – ее голос звучал с откровенной опаской, и это ему не понравилось.

– Почему вы меня боитесь? – он требовательно смотрел на нее, не понимая, что в нем ей не нравилось. Раньше у него никогда проблем с женщинами не возникало.

– Я вас не боюсь. Просто вы мне неприятны. Вот и все.

Он недоверчиво передернул плечами. Почему-то в это ему не верилось. Но разоблачать ее не стал. Просто сказал:

– Ирина, я снова предлагаю вам жить со мной. Если хотите, то на ваших условиях.

Она язвительно засмеялась.

– Как же повысилась моя ценность за прошедшее время! А если я выставлю такие условия, на которые не согласитесь вы?

Александр внимательно посмотрел ей в глаза.

– На все, что в моих силах, я согласен.

Она провокационно протянула:

– Даже на женитьбу?

Он тяжело вздохнул.

– И почему я предполагал что-то в этом роде? Может быть, потому, что женщины всегда такие предсказуемые?

У нее потемнели глаза. Почему-то намек на присутствие в его жизни других женщин неприятно ее задел. Не понимая, какое ей может быть до этого дело, Ирина хмуро заметила:

– Ну, вот вы сами на все и ответили. Дальше можете не продолжать.

Александр криво усмехнулся.

– А что вы будете делать, если я соглашусь? Куда денется ваша неземная любовь к Игорю?