– Этот тип сам пришел сюда!

– Ему была назначена встреча,– напомнила Алина.– Вам надо было прочитать свой ежедневник. Сядьте на секунду, я хотя бы продезинфицирую рану.

Она подтолкнула Виктора за конторку и насильно усадила на стул, потом открыла шкаф и достала маленький пузырек спирта и бинт.

– А я-то хотел пообедать с тобой,– пробурчал Марсьяль,– но в этих условиях...

– Да, неплохая мысль,– пробормотал Виктор без энтузиазма.

Беспокойный взгляд, который он бросил на Максима, не остался незамеченным, и Марсьяль предложил:

– В таком состоянии ты предпочтешь, может быть, отправиться домой?

– Нет!

Это был такой крик души, что на этот раз Марсьяль нахмурился, глядя в упор на Виктора.

– Нет, папа, у меня нет времени, я... Пойдем в бистро на углу, там всегда найдется место, чтобы быстро перекусить.

Алина отняла платок и удрученно посмотрела на достаточно глубокую рану.

– Здорово он вас приложил...

– Это ты вызвал жандармов? – спросил Марсьяль.

– Нет, это я,– вмешался Максим.– Виктор ему не дал спуску, и этот тип хотел подать жалобу. Но, в конце концов, отказался от этого.

– Вот счастье-то! Скандалы такого рода производят неизгладимое впечатление на клиентуру, нет надобности вам об этом напоминать. Времена меняются, согласен, но не тот образ, который люди создают о нотариусе. А я тебя уверяю, что в настоящий момент ты выглядишь как угодно, но только не респектабельно. К тому же, мой бедный Виктор, ты уже давно вышел из возраста, когда совершаются подобные глупости!

– Да я вообще ничего, я же...

– Надеюсь, по крайней мере, она хотя бы стоила того?

Слегка смягчившись, он подумал, что его сын имеет право драться из-за женщины, если он снова полюбил. Может быть, он решится, в конце концов, заменить эту потаскушку Лору?

– А ты, Макс, пообедаешь с нами или пойдешь домой?

– Он пойдет с нами,– твердо ответил вместо брата Виктор.

– Вам в самом деле необходимо обратиться к врачу,– проворчала Алина,– иначе у вас останется шрам.

Сказав это, она покраснела до корней волос.

– Ничего, только шарма прибавится! – пошутил Марсьяль.

Но он все же подошел посмотреть. Подбородок Виктора уже голубел, а рана на скуле выглядела скверно.

– Алина права, я провожу тебя к доктору.

Он сохранял достаточное влияние на своих сыновей, и Виктор уступил, несмотря на явное раздражение.


Сесиль Массабо нашла вполне симпатичным устроить дружескую вечеринку прямо на открытом воздухе, буквально на стройке ее дома. Стол она поставила в саду, по соседству с бетономешалкой и экскаватором. Для Виржини это показалось обязательной повинностью, но Сесиль заверила, что организовала вечеринку в какой-то степени и ради нее, чтобы та познакомилась с людьми, Которые впоследствии могли бы оказаться потенциальными клиентами. Но в течение вечера Виржини все-таки расслабилась, ободренная непринужденной обстановкой, вовсе не такой поверхностной, как она ожидала. Большинство гостей были между собой знакомы и явно симпатизировали друг другу; они втянули и ее в свой разговор, подбрасывая вопросы о работе архитектора.

Настала ночь, фонари освещали ирреальные декорации стройки, создавая впечатление неземного пейзажа. Виржини сидела лицом к дому, который был едва различим, и потягивала стакан бержерака. Она рассеянно слушала болтовню вокруг себя, как вдруг ее внимание привлекло знакомое имя.

– Жена Виктора была настоящая красавица, он должен был следить за ней, как за молоком на плите! – говорил ее сосед слева.

Он разговаривал с Сесиль, и она тотчас же отозвалась:

– Да, красивая, для тех, кто любит натуральных блондинок... Но у нее всегда был такой откровенно скучающий вид!

– Лора не выносила жизнь в провинции, сама много раз говорила.

– А я,– твердо сказала Сесиль,– с Виктором Казалем добровольно на необитаемый остров отправилась бы!

Две женщины залились смехом, поддерживая ее, и Виржини почувствовала укол ревности.

– Да, это правда, он очень хорош собой,– заявила рыжая милашка с видом гурмана.– И всегда был таким! Сказать честно, с Лорой они составляли великолепную пару!

– Он был совершенно без ума от нее! – напомнила Сесиль.– Влюбленный муж, о котором можно было только мечтать... Он так на нее смотрел, что я становилась от этого неврастеничкой!

Ответом на шутку был новый взрыв смеха, и Виржини воспользовалась случаем, чтобы спросить у рыжей:

– Почему же она ушла?

– Выбрала другого, но невозможно узнать кого! Она уехала в Париж, и Казали не распространяются по этому поводу. После ее отъезда Виктор был, как зомби, и это все, что можно сказать.

Виржини не без раздражения допила свой стакан, и сосед слева наполнил его снова. Ей было неприятно представить себе Виктора, так любящим другую женщину. Она видела его нежным, любезным, но явно не влюбленным. Опасался ли он женщин, после того как собственная жена предала его? Виктор говорил, что не ищет приключений, но в действительности он и не хотел ничего другого, и его поведение доказывало это. По сути, это было логично. После болезненного разрыва невозможно броситься с головой в новую любовную историю, она же сама об этом и заявила.

Виржини снова погрузилась в свои мысли, не вникая в разговоры. Может быть, она не должна была уступать Виктору и оставаться на ночь в Роке? В отличие от него, она верила в дружбу между мужчиной и женщиной. Впрочем, он открылся ей еще до того, как стал ее любовником, потому что она, как оказалось, была единственной за этим столом, кто знал, к кому ушла Лора.

Лора... «Настоящая белокурая красавица», по всеобщему мнению. Рядом с ней, наверное, она выглядела бледно. Даже Пьер никогда не говорил ей, что она красивая. Милая, прелестная или желанная – вот и все прилагательные, которые он использовал, когда хотел сделать ей комплимент. На кого, интересно, похожа эта Лора? Какие у нее глаза, голубые или зеленые? А волосы длинные? В Роке она не заметила ни одной фотографии, кроме той, на которой был маленький мальчик, вероятно Тома. Что ощутил Виктор, когда узнал, что станет отцом? Упал в ноги своей жене?

Она заставила себя отставить стакан. Вино не мешало ей думать о Викторе, но от этих мыслей ей становилось по-настоящему грустно. Зачем ревновать к прошлому, это безрассудно и глупо. Во всяком случае, Виктор не захотел продолжения, а она не будет настаивать, чтобы не выглядеть смешной.

Вскоре после полуночи гости начали расходиться, и она тоже наконец-то получила возможность уехать. Сесиль демонстративно обняла ее, как обычно, прощаясь до того часа, когда на стройку придут рабочие.

Виржини вернулась домой и быстро приняла душ. Было уже около часа ночи, когда она вспомнила о мобильном телефоне на дне сумки. На автоответчике осталось сообщение, которое она с бьющимся сердцем прослушала не один раз. Довольно холодным тоном Виктор сообщал, что к нему приходил Пьер, и что встреча была «дегенеративной». Он заканчивал тем, что просит ее позвонить при случае, но уточнял, что сейчас очень занят.

При случае? Где это он откопал такие сдержанные выражения? Очень занят... Но она тоже! И что произошло с Пьером? Этот болван приехал сюда с единственной целью – сцепиться с Виктором? Но по какому праву? Пьер, конечно, достаточно хорошо знал Виржини, чтобы понять, даже раньше ее самой: в конце концов, она подпадет под обаяние нового знакомого. Ему достаточно было взглянуть на Виктора лишь раз, как он определил его в чине своего последователя. А значит, соперника, потому что в голове у него ничего не закончилось. Сколько еще времени он будет отравлять ей жизнь? Сначала он уничтожил ее профессионально, а теперь покушался на ее личную жизнь, с тем же желанием все разрушить. Что делать? Позвонить Виктору с извинениями? Нет, должно быть, ему смертельно все надоело, потому что об этом просто кричал его холодный тон. За ночь, проведенную с ней, он теперь получил неприятностей по полной программе.

Униженная, подавленная, она спрашивала себя, не будет ли лучше, если она еще раз переедет и будет испытывать судьбу где-нибудь в другом месте?

– Но что ты с ним сделал, черт побери? – повторяла Лора оскорбительным тоном.

Вот уже пять минут она бранилась, и Виктор отодвинул трубку от уха.

– Ничего,– повторял он.– Абсолютно ничего.

– Издеваешься надо мной?

– Да нет, Лора. Речь идет о семейном деле, которое тебя совершенно не касается.

– Ну да, как же!

– Нет же, Лора, мне очень жаль, но на этот раз не ты являешься причиной конфликта.

– Тогда скажи мне, в чем дело.

– Думаю, тебе нечего сюда вмешиваться, я сам разберусь с Нильсом.

– Интересное дело! Он пьет, не просыхая, и просиживает целыми днями у своего психоаналитика! И все это из-за тебя! Уверяю, что мне это не доставляет никакого удовольствия...

– Каждому свое…

– Ты становишься невыносимым, Виктор! Ты мстишь мне, да?

Он собрался ответить, но замер, услышав, как разительно поменялась ее интонация:

– Не будь таким злым со мной. Только не ты...

Лора повесила трубку, и он так и не успел ничего сказать. Чего еще она ожидала от него? Чтобы он был настолько любезен, чтобы улаживать их с Нильсом сердечные проблемы на расстоянии?

– Ну и дела...

Виктор даже не поговорил с ней о Тома, хотя собирался узнать, когда тот приедет на каникулы. Он хотел, чтобы Тома приехал в Рок в то же время, что и его кузены, поскольку Максим и Кати собирались провести в поместье две недели вместе с детьми. Он планировал заказать детскую горку и кое-какие гимнастические снаряды, но не находил времени, чтобы вникнуть во все детали. С утра до вечера, едва слушая своих клиентов, он думал только о матери. О матери и отце, об этой дилемме, которую им с Максом так и не удалось разрешить.

Он положил телефон в карман рубашки и опять принялся обрезать разросшийся по фасаду плющ. Скоро подъедет старший брат. Почти каждый вечер, вот уже целую неделю, Максим заезжал в Рок до или после ужина. Черный блокнот был надежно спрятан в одной из голубятен, где никто не будет его искать.

Послышался рокот машины, въезжающей в аллею, и он побросал в кучу последние обрезанные побеги.

– Вместо того чтобы заниматься садом,– обратился к нему Максим, выходя из машины,– ты бы лучше подчистил накопившиеся досье! Алина сказала, что вот это срочнейшее...

Виктор взглянул на конверт, который ему протягивал брат, и пожал плечами.

– А... Продажа с торгов этого домишки на улице Сен-Сиприен,– вздохнул он.

Я понимаю, тебе не до этого. Мне тоже. Нам надо как-то из этого выбираться, Вик... Давай-ка принеси пару бокалов, а я привез шампанское…

– У нас праздник? – хмуро удивился Виктор.

– Нет, просто это единственное, что я нашел в холодильнике в конторе, и подумал, что мы этого заслуживаем!

Максим так приветливо улыбнулся, что Виктор разволновался. Брат, конечно, переживал из-за его одиночества в Роке. Что же касается самого Максима, то Кати и дети как-то отвлекали его, и, хотя он был так же задет, как и Виктор, проблема родителей занимала его в меньшей степени.

На кухне Виктор поставил на поднос два фужера и насыпал в вазочку орехов. Перед тем как выйти, он проверил автоответчик, но тот был пуст. Значит, Виржини не перезвонила. Бутылка шампанского напомнила о ней? Он понимал, что поступил не слишком красиво, оставив ей позавчера лаконичное послание, но ему было настолько не по себе, что он не знал, надо ли говорить о большем. А может быть, стоило умолчать о его стычке с Пьером Батайе? Возможно, тот поехал к Виржини жаловаться или за утешением? Виктор здорово его отделал, удивляясь собственной агрессивности. Самому ему пришлось наложить три шва, но и Батайе был разукрашен так, что на него было страшно смотреть. Тем хуже для него.

Лишь бы он не воспользовался своим жалким видом, чтобы разжалобить ее. Лишь бы он не остался у нее на какое-то время...

Благодаря Лоре он узнал, что влечение к тому, с кем расстался, остается надолго. Если Виржини, порвав с Пьером, продолжала думать о нем так же часто, как он о Лоре...

У него вдруг возникло желание немедленно услышать голос Виржини. В худшем случае, если ее не окажется дома, он может оставить ей более теплое, более личное сообщение. Он уже взялся за телефон, как в кухню вошел Максим с бутылкой в руке.

– Ты хочешь, чтобы оно стало теплым? Обрати внимание, здесь тоже совсем неплохо, а снаружи очень много насекомых... Есть новости от Нильса?

– Есть, но не от него. По словам Лоры, он чувствует себя плохо.

– Она тебе звонила, чтобы говорить о нем? Ну и наглость!

Виктор пробурчал, глядя в укоризненную физиономию брата:

– А о ком ей еще говорить?

Не ответив, Максим откупорил шампанское и наполнил бокалы.