– С ним я очень редко кончала, – с трудом выговорила Сэм. – Вот Питер и бесился.

– Мы ведь знаем, что дело не в тебе? – напомнил Ник, вводя в нее два пальца. Сэм закричала. – Ты специально устроила беспорядок на столе? – спросил он, глубже погружая в нее пальцы.

– Может быть! – засмеялась она.

Поведя бедрами, умоляя его продолжить.

– Признавайся. Или ничего не получишь.

– Да! Специально!

– Так легко не отделаешься, – засмеялся Ник. – Придется тебя наказать.

Сэм застонала, когда он нашел особо чувствительную точку.

Свободной рукой он обхватил ее ягодицы, чтобы удержать на месте, пока гладил пальцами. Когда же зажал между зубов сосок, то вызвал у нее сильнейший оргазм, что вышиб из груди воздух, от чего на глазах у Сэм выступили слезы.

– Ты такая сексуальная, – шептал Ник ей в губы. – Невероятно сексуальная.

Пальцы продолжали дразнить, Сэм пораженно ощутила, что готова еще раз кончить. Каким-то образом она нашла силы дернуть рубашку Ника, содрать ее через голову. Потом пробежалась рукой по груди к животу и ниже, добравшись до твердого члена.

Ник резко втянул воздух.

– Ник, пожалуйста, я хочу тебя.

– Ты и так мной владеешь, Саманта. Я весь твой. На веки вечные.

И поцеловал словно в первый раз, глубоко лаская языком рот.

И когда она уже в горячечной нужде не могла ждать ни секунды, соскользнула с колен Ника, подняла его и в рекордное время раздела. Опустившись на колени, взяла в рот.

– Сэм… – Ник запустил пальцы ей в волосы. – Милая, погоди. Что ты делаешь? Иди сюда.

– Ты сказал, моя очередь, – надула она губы, медленно проводя языком по члену и при том глядя вверх. Ник смотрел на нее, не отрываясь.

– Будет тебе твоя очередь. – Он помог ей встать, вернулся на кресло и дал оседлать себя. – Я люблю тебя.

Сэм развела бедра и вобрала его член в себя. Наклонившись, коснулась губ поцелуем.

– Я тоже тебя люблю.

– Никогда не надоест это слышать.

– Никогда не надоест это повторять.

– Обещаешь?

Она кивнула и пошире развела бедра, чтобы глубже чувствовать.

Ник издал долгий вздох, и веки его, затрепетав, закрылись.

Сэм поцеловала повязку над глазом Ника и постепенно принялась двигаться все быстрее, подгоняя их обоих к оргазму.

Вдруг он крепко обхватил Сэм, встал, переместился вместе с ней на диван и, держа ее под колени, страстно овладел ей. Задрожав, Сэм с коротким вскриком кончила. Следом кончил и Ник.

– Черт… – прошептал он спустя минуту, тяжело дыша. – Только подумаю, что лучше уж быть не может…

Сэм убрала прядь у него со лба.

– Но вот же случилось.

– Мы только себя прикончим, если будет еще совершеннее.

– До этого далеко, – засмеялась Сэм.

Не отрывая от нее взгляда, Ник нежно поцеловал ее.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, – решилась Сэм, при этом желудок сжался.

– Сейчас?

Преисполненная страха, который не часто доводилось испытывать, она прикусила нижнюю губу и кивнула.


***


– Так вы собираетесь объяснить мне, что я тут делаю? – поинтересовалась Элин Сведсен, мечась по роскошному номеру отеля.

– Я же вам сказал, – ответил Фредди, держа в узде свое либидо, пока обозревал ее мельтешение туда-сюда. – Это для вашей же безопасности.

– Вы уверены? – Дразнящая улыбка вызвала у него острый приступ похоти. Фредди был рад, что не расстегнул плащ. – Я уже начинаю подумывать, что вы устроили это все, чтобы остаться со мной наедине в отеле.

Плавной походкой она приблизилась к нему так, что ее грудь оказалась на уровне его глаз.

В отчаянии он выдал:

– Одну из бывших подружек Джона О’Коннора убили.

– Правда? – ахнула Элин.

– Стал бы я лгать насчет убийства?

– Не знаю. А стали бы?

– Убийство – не тема для шуток.

– Не возьму в толк. Он ведь не был женат.

– Ну, вроде того было.

Элин повернулась:

– Что вы имеете в виду?

Фредди рассказал о женщине с ребенком, которую изгнали на Средний Запад двадцать лет назад.

– Считаете, это она?

– Подозреваем. И хотим обезопасить вас, пока ее ищем.

Элин скрестила на груди руки в защитном жесте, отдавшемся в сердце Фредди.

– Поверить не могу, что у него была другая тайная жизнь.

– Никто не знал. Даже его ближайший друг.

– Я не сплю с женатыми. Знаю, что вы, вероятно, думаете, будто я легко ко всему отношусь, но у меня есть свои моральные принципы.

– Иного я и не подозревал.

Элин склонила к плечу голову и стала его рассматривать.

– А вы ведь прелесть, знаете?

Щеки Фредди порозовели от смущения.

– Спасибо.

Улыбнувшись, она добавила:

– А что, если мы сделаем эту маленькую миссию спасения куда забавнее? Вы в игре?

Он с трудом сглотнул.

– Что это значит?

Элин наклонилась вперед, ее топ открыл соблазнительное зрелище впечатляющих грудей. Поверх низкого выреза бюстгальтера виднелась часть татуировки купидона.

– Секс, детектив, – зашептала она. – Грязный похабный секс.

Чувствуя, будто его подвергают проверке, Фредди отодвинулся, чтобы убрать растущее давление на колени.

– Я при исполнении.

– А кто узнает?

– Достаточно, что буду знать я. Сэм точно узнает. Каким-то образом она догадается, что он все испортил

Бросив в него взгляд, говоривший «ты что серьезно?», Элин пожала плечами и потянулась за сумкой.

– Я собираюсь переодеться.

Как только за ней захлопнулась дверь ванной, Фредди закрыл глаза и сосчитал до десяти. Боже, помоги, но ему хотелось схватить ее, затащить в постель и сделать, что захочет. Напомнив себе, что он на работе, Фредди усилием воли обуздал разбушевавшуюся эрекцию.

Из ванной Элин вышла в пурпурной шелковой ночнушке, которая едва прикрывала фигуристую задницу.

Фредди подавил стон, когда мисс Сведсен прошествовала мимо него, оставив ароматное облако.

– Уверены, что не желаете скрасить время? – спросила Элин, устраиваясь на одной из кроватей.

– Уверен, – скрипнув зубами, заверил он.

Она выключила свет.

– Ну что ж, было бы предложено.

Фредди упал спиной на вторую кровать и из глубины души выдохнул. Его определенно брали на пушку.


***


Ник взял одеяло за диваном и натянул его на них, устроившись, чтобы они лежали лицом друг к другу. Потом расправил пальцем хмурую морщинку на лбу у Сэм.

– Не знаю, чем ты так озабочена, но давай поделись со мной, вместе будем решать, Сэм.

Она положила ему руку на грудь.

Сердце под ладонью Сэм сильно билось, пока он ждал, когда она соберется с мыслями.

– Когда я была с Питером, – неуверенно начала Сэм, – мы долгое время пытались завести детей. Мы почти уже решились на лечение от бесплодия, когда я забеременела.

Уже понимая, что она собирается сказать, Ник почувствовал, как заболела за нее душа.

– Я так обрадовалась, хотя у нас с Питером уже хватало проблем. Знаю, было глупо думать, что ребенок решит их, но я все-таки надеялась.

У Ника сердце разрывалось, он смахнул слезу, скользнувшую по ее щеке.

– В двадцать недель у меня случился выкидыш.

– Сэм… мне так жаль.

– Выкидыш прошел с осложнениями. Я потеряла много крови и долго выздоравливала. Питер очень расстроился. Он просто ушел в себя.

– И тебе пришлось пройти через все в одиночку.

Сэм пожала плечами и села, отклонив его объятия.

– У меня сестры, семья. У Анджелы чуть позже появился Джек, который разными путями спасал меня. Он в той же мере мой ребенок, что и ее. Она даже так говорит сама.

– Он чудесный.

– Да, мой маленький мужчина. – Сэм нетерпеливо смахнула слезы, словно злясь на них. – Пару месяцев спустя врач разрешил нам вторую попытку. Отношения с Питером совсем разладились, но мы оба так хотели ребенка, что совершили ошибку, постаравшись исправить то, что исправить уже было невозможно. Хотя на время все было неплохо. Я снова забеременела, но не знала об этом. Оказалась внематочная. Ты знаешь, что это такое?

Ник сел, взял ее за руку, стараясь загладить боль, но Сэм отмахнулась.

– Слышал.

– Когда эмбрион образуется где-нибудь вне матки. В моем случае это оказалась одна из фаллопиевых труб. Я была дома одна, когда труба разорвалась. Я почти истекла кровью до смерти, когда меня нашла Анджела.

– Боже, Сэм.

– На этот раз я провалялась в больнице больше недели. Самая болезненное в моей жизни событие – психологически и эмоционально. Я потеряла трубу и один из яичников. Помимо прочего у меня эндометриоз, врач сказал, мол, непохоже, что я когда-нибудь снова забеременею.

Внезапно Ник понял, что ее так беспокоило.

– Неважно, Сэм. Для меня неважно. Если ты поэтому переживаешь, то не надо.

– Но ты хочешь семью. И заслуживаешь ее после того, как рос в одиночестве.

– У нас и так семья. Мы можем усыновить кого-нибудь. Миллионы детей нуждаются в доме. И неважно, как у нас появится ребенок.

– Но…

Ник наклонился и поцеловал Сэм. Крепко поцеловал.

– Никаких «но». Ты ключ ко всему. Я знал это, когда впервые тебя встретил, и знаю теперь еще лучше, когда пожил с тобой. Больше всего мне нужна ты. С остальным мы разберемся. – Погладив ее по щеке, добавил: – Ты мне уже дала так много, как никто. И не хочу, чтобы ты хоть секунду переживала за то единственное, что не можешь подарить.

– Я говорила тебе, что сижу на таблетках, но это неправда. Мне они не нужны, но не могла тебе все рассказать, когда мы были в постели. Прости, что солгала.

– Эта ложь не считается, милая. Когда наступит время, и мы готовы будем завести семью, то что-нибудь придумаем.

– Тебе стоит подумать. Тебе нужно время, чтобы убедиться..

Ник приложил палец к ее губам, прерывая.

– Мне не нужно время на обдумывание.

Казалось, Сэм стало легче, она расслабилась, и когда Ник потянулся к ней, охотно вернулась в его объятия.

– Тебе лучше?

Сэм кивнула.

– Я чувствовала себя обманщицей, любя тебя и ничего не рассказывая.

– Ты меня не обманывала. Все, что с тобой связано, часть тебя. А я люблю тебя всю, какая ты есть.

Сэм прошлась пальцем по его щетине.

– Когда я была замужем, то мечтала о тебе. Думала, где ты, что делаешь, счастлив ли. Мы провели только ночь, а я думала о тебе все время.

Напоминание о том, как их разлучили, наполнило Ника болью сожалений.

– Я тоже о тебе думал. Как одержимый читал газеты, выискивая малейшие упоминания о тебе.

– И я тоже! Я знала, что ты работал на О’Коннора. Даже просматривала хронику Конгресса, надеясь, не мелькнешь ли где, но ты держался в тени. Очень редко удавалось увидеть тебя.

– Теперь мне придется вообще уйти в забвение.

– Что ты хочешь сказать?

– Проверил сегодня голосовую почту в офисе. Получил несколько предложений о работе.

– Какие, например?

– Работа по законодательству от младшего сенатора от Гавайев, связи с общественностью от старшего сенатора от Флориды. Да, и еще управляющий офисом в Колумбусе для старшего сенатора из Огайо. – И добавил с озорной улыбкой: - Что ты скажешь насчет того, чтобы пожить в Колумбусе?

Сэм сморщила нос.

– А что-нибудь без понижения есть?

– Нет. Но так устроена политика. Твоя удача как сотрудника связана с тем, с кем работаешь. Если политик уходит, ты уходишь тоже. Пока он на коне, то ты тоже.

– Или если он умирает…

– Точно.

– Так что ты собираешься делать?

– У меня есть кое-какие отложенные деньги, еще страховка от Джона, поэтому не собираюсь принимать поспешных решений. Возможно, наступило время перемен.

– Каких перемен?

– Да вот обдумываю, не вернуться ли в юридическую школу. Наверно, теперь слишком поздно, но все же думаю об этом.

– Если тебе хочется, то стоит.

Ник подергал ее за нос, засмеявшись.

– Так ты готова связаться на пару лет со студентом?

– Если ты будешь от этого счастлив, то я тоже.

Он оказался на ней и сказал:

– Ты делаешь меня счастливым.

Сэм обняла Ника за шею и, притянув, поцеловала с любовью и обещанием. Потом обвила длинными ногами его бедра и, выгнув спину, прижалась к нему.

Скользнув в Сэм, Ник так переполнился любовью к ней, что у него перехватило дыхание. Пытаясь обуздать чувства, он замер на долгое время, пока Сэм не начала двигаться под ним, подталкивая к большему. Прежняя неистовость перешла сейчас в медленное и сонное скольжение. Ник наклонился поцеловать любимую женщину, умудряясь не слететь с катушек, когда она, сжав его ягодицы, удерживала внутри, пока кончала.