Сьюзен Виггз - Роковое кольцо

Там, где русло реки Болотной круто поворачивает среди затянутых сочной зеленой травой равнин, высятся башни из белого камня. Замок Браервуд отчетливо вырисовывается на фоне ясного летнего неба. Его высокие стены надежно защищают церковь и небольшой городок, раскинувшийся на пологом, заросшем вереском берегу.

Роза развела тяжелые парчовые шторы своей комнаты и замерла, любуясь открывшимся видом, хорошо знакомым ей с детских лет. Легкий ветер доносил из сада тонкий аромат поспевшей вишни. Птичий гомон раздавался в пушистых кронах лип. На окрестных полях крестьяне собирали урожай, погоняя откормленных лошадей. Невдалеке широкий луг готовили для проведения турнира.

Живописные картины мирной жизни замка помогли Розе собраться с духом и несколько успокоили сердце. Девушка зашторила окно. Посреди комнаты стоял сундук с откинутой крышкой. Роскошь дорогих вещей невольно притягивала взор. Ее приданое! Тончайшие, нежнейшие ливийские шелка, платье из плотной золотой ткани изысканного покроя, подбитая мехом белки мантия, накидка из фиолетового бархата, отделанная золотым галуном…

Ей пока что не доводилось носить эти наряды. Жених Розы, граф Тессильвентский, слабый здоровьем юноша по имени Хью, недавно умер.

Печально вздыхая, Роза снова вернулась к окну, чтобы взглянуть, как идут приготовления к рыцарскому турниру.

Дверь открылась, и в комнату вошла Джанет, камеристка. Увидев, что Роза еще не готова, Джанет начала распекать свою юную госпожу:

– Миледи, время идти к вечерне. Ваши родители ждут вас внизу в зале, а вы еще и не начинали одеваться!

– Неужели уже так поздно? Время вечерни? – спросила Роза, тонкая бровь изящной формы удивленно приподнялась. – Я так задумалась, что совсем позабыла о времени.

Джанет обняла девушку.

– Милая моя! Вы все скорбите о бедняжке Хью! Не переживайте так! Ваш отец скоро подыщет вам мужа.

– Мне шестнадцать! Уже год, как я должна быть замужем! – с горечью произнесла Роза.

– Не горюйте, еще есть время, – с сочувствием ответила Джанет. – Однако сейчас поторопитесь! Ваш отец ждет – не дождется вас. Ему не терпится познакомить дочь со своей молодой женой.

Джанет принялась расчесывать длинные, ниже пояса, волосы Розы – черные, как смоль.

Роза без всякого воодушевления относилась к домашним богослужениям, но сегодня ей было любопытно взглянуть на Акасию, свою новоиспеченную мачеху.

Ее мать, леди Мэри, ласковая и милая женщина, умерла, в то время, когда Роза, чтобы стать достойной супругой Хью, обучалась манерам настоящей леди и искусству ведения хозяйства в доме лорда Генри и леди Кэтрин Векслеров в Йоркшире.

Однако, ничего ей сейчас не нужно – ни приданого, ни благородных манер! Роза тяжело вздыхала, позволяя Джанет поправлять многочисленные оборки на юбках ее платья, и при этом сосредоточенно жевала семечки сладкого укропа, чтобы ее дыхание сделалось легким и ароматным.

– Хорошо ведите себя и предстаньте перед родителями во всей красе, – поучала Джанет, легко подталкивая ее к двери. – Мило улыбайтесь, приподнимите платье вот так, показав свои изящные ножки, и не забудьте как бы случайно приоткрыть мантию, чтобы все заметили, какой вы стали грациозной.

Роза взяла себя в руки и легко выпорхнула из комнаты. Ее обучили искусству производить впечатление. Спускаясь по крутой лестнице, она едва касалась узких каменных ступеней.

Лорд Джон Пэдвик и его молодая жена Акасия ждали Розу в парадном зале. Они сидели под балдахином во главе массивного дубового стола на стульях с высокими прямыми спинками. Отблески свеч дрожали на стенах и играли на серебряных кубках с красным вином.

Лорд кивнул дочери. Она приблизилась и поцеловала отца, умилившись почти детскому выражению смущения на лице полновластного хозяина Браервуда.

Собравшись с духом, Роза глубоко вздохнула и поцеловала мачеху. Прикоснувшись к ее застывшей щеке, девушка ощутила на губах вкус растопленного жира. Бараньего, по запаху определила она.

Акасия была намного моложе и красивее мужа, но холодная улыбка не украшала лица.

– Не правда ли, она еще прелестней, чем я тебе говорил? – спросил у жены лорд Джон, не скрывая отцовской гордости.

Зеленые глаза Акасии долго изучающе скользили по фигуре Розы.

– Роста она слишком маленького, губы у нее полноваты, а подбородок тяжеловат, ты не находишь? С твоих слов я представила ее гораздо более привлекательной. А волосы-то! Они же чернее воронова крыла!

Глаза Розы вспыхнули от негодования. Она покраснела. В ответ Роза стала открыто изучать мачеху. Да, Акасию можно было счесть красавицей, но злобное и хищное выражение лица умаляло привлекательность. Волосы она укладывала так, чтобы зрительно увеличивался лоб. Прическа мачехи показалась Розе слишком замысловатой, а волосы крашеными, что особенно было заметно по одной неестественно ярко-рыжей пряди. Мысль, что тщеславие – грех, неожиданно пришла Розе в голову, но в отличие от Акасии она умела не высказывать все свои мысли вслух.

Если слова жены и обидели лорда Джона, он не подал вида. Отец Розы походил на гранитный монумент. Грубые, неприятные ему слова отскакивали от него, не производя никакого впечатления и не оставляли малейшего следа. Он был так рад вновь спустя два года увидеть дочь!

– Роза… – бормотала недовольно Акасия, и это имя в ее устах звучало как оскорбление. – Что за странность! Как это вам, милорд, пришло в голову назвать так дочь?

– О, это замечательная история! – задумчиво ответил лорд Джон, пригубив из бокала вина. – Незадолго до рождения девочки графство охватила эпидемия страшной неизлечимой болезни. Браервуд впал в запустение, земли зарастали ежевикой, воцарились уныние и тоска. И вдруг случилось чудо: как только родилась девочка, болезнь отступила. «Дитя так прекрасно, словно дивная роза, которая расцвела в нашем саду. Смерть не посмеет больше косить людей», – сказала тогда моя покойная жена. И мы с ней так и решили назвать девочку: Розой.

– Эй! – Акасия жестом призвала одну из служанок. – Вели няне принести к нам леди Беттину, – приказала она, оскорбившись, что возвращение старшей дочери затмило привязанность лорда Джона к новорожденной малышке.

Сестра Розы оказалась крохотным хныкающим созданием. Акасия устроила целое представление, неустанно повторяя, какая нежная кожа у ее ребенка, сколь необыкновенны глаза и как светлы и тонки волосы.

– Красивая девочка, – из вежливости сказала Роза, стараясь говорить как можно громче, но из-за плача леди Беттины ничего невозможно было разобрать.

Акасия приказала няне унести расшумевшуюся малышку.

– Я счастлив, что у меня рождаются дочери, а не сыновья, – благодушно произнес лорд Джон, обмахиваясь краем туники свободного покроя. – Обычно мужчины мечтают о сыновьях, но только не владельцы Браервуда!

Роза гордо улыбнулась и посмотрела на выцветший от времени гобелен, висевший на стене. На нем была изображена легендарная Изабелла де Эвре, первая хозяйка Браервуда, ставшая ею два столетия тому назад. Отважная женщина в битве с дикими племенами, пришедшими с севера, потеряла мужа, но не потеряла мужества и, встав во главе рыцарей, сражалась до победного конца. Она защитила свою землю и отомстила за смерть мужа. Король Ричард был так восхищен поступком Изабеллы, что передал ей во владение Браервуд. Он провозгласил, что владеть поместьем всегда будут только женщины, наследницы по прямой линии. По приказанию короля было изготовлено кольцо с печатью: та, что будет носить кольцо, и будет считаться владелицей поместья, как только выйдет замуж.

Это была старинная романтическая традиция, и Роза гордилась тем, что в ее жилах течет кровь легендарной Изабеллы. Наследование Браервуда давало ей такую привилегию, какой не было ни у какой другой женщины благородного происхождения.

Поглощенная раздумьями, она на минуту забыла о сдержанности и изысканных манерах, которым столь долго и к тому же весьма успешно обучалась в Йоркшире, и выпалила:

– Милорд, так скоро ли я выйду замуж? Мне не терпится вступить поскорее во владение Браервудом. Я задумала ввести в управление поместьем множество всяких новшеств.

Акасия побледнела так, что это не смогли скрыть даже густо нанесенные румяна. Больше года она заправляла всеми делами в Браервуде и привыкла считать себя полновластной хозяйкой. Однако, как только эта девушка выйдет замуж – а Роза уже вполне созрела для брака, и это подтверждали и грациозная фигура, и страсть, пылавшая в глазах, – жена лорда Джона тут же потеряет власть.

– Я хотел бы, чтоб ты была счастлива в замужестве, – промолвил отец Розы, не замечая злобного взгляда жены, – и признаться, с той поры, как умер Хью, многие мужчины просили у меня твоей руки, но я очень осторожен в выборе, потому как хочу подобрать тебе для брака хорошего и достойного человека.

– Все будет, как вы решите, милорд, – тихо ответила Роза.

Она скромно потупила глаза и покорно опустила руки. Девушка рассеянно начала вертеть на пальце кольцо с печатью. Золотое кольцо стало совсем гладким оттого, что его носили уже многие славные наследницы храброй Изабеллы. Все они гордились гербом Браервуда, изображенном на кольце, – розой, переплетенной с колосками, символом щедрого дара.

С нескрываемой завистью Акасия смотрела на кольцо. Оно служило ключом к владению Браервудом. Кто его носит, та и наследница! В день подписания брачного союза владелица кольца становится владелицей поместья. Кольцо – это знак владения самими землями и всем, что построено на них.

Страстное желание возыметь кольцо для своей дочери овладело Акасией. У родителей лорда Пэдвика не было прямых наследниц, и потому поместье перешло под временную опеку сына с тем, чтобы в конце концов им завладела его дочь. Если не придумать что-либо в самое ближайшее время, то хозяйкой замка станет эта ясноглазая девушка. Глоток вина не остудил разгоряченную тревожными мыслями голову Акасии. Жена лорда, суетливо поправив полу подбитой мехом мантии, поклялась правдами-неправдами заполучить кольцо. Браервуд должен принадлежать ее дочери, леди Беттине!

Не ведая о страшной клятве, которую только что дала себе мачеха, Роза спокойно сидела, дожидаясь, когда же они отправятся в церковь к вечерней службе.

Раскрытый молитвенник лежал у нее на коленях, но девушка была поглощена вовсе не псалмами. Она горячо молилась за упокой души матушки, чья смерть глубоко потрясла ее. Кончина жениха тоже опечалила Розу несказанно.

Она знала его с самого раннего детства. Родители Хью были очень знатными людьми соседнего графства. Мальчик рос болезненным и серьезным. Он больше проводил времени за шахматами и чтением книг, чем за подвижными развлечениями. Озорная улыбка осветила девичье лицо, когда Роза вспомнила, как часто она удивляла жениха то стремительностью верховой езды, то смелостью при пересечении вплавь окрестных прудов, то своим участием в военных забавах рыцарей, охранявших замок.

Акасия заметила улыбку девушки и, как от боли, искривила губы. Лицо Розы стало серьезным, она надвинула капюшон поглубже, чтобы никто, взглянув в глаза, не смог прочитать ее сокровенных мыслей.

В душе она уже была готова полюбить мачеху, но неприязнь Акасии к падчерице разбила благие намерения Розы, девушка теребила кольцо на пальце. Ей пришлась по сердцу мысль, что недолго осталось Акасии играть роль хозяйки Браервуда. Вскоре мачехе представится незавидная возможность выбирать: или оставаться в Браервуде на вторых ролях, или отправиться в Пэдвик, поместье, принадлежащее мужу. Поместье Пэдвик приютилось на сером скалистом морском берегу. Замок был расположен неподалеку от Браервуда – всего один день понадобилось бы скакать верхом на юго-восток, чтобы до него добраться. Конечно, по сравнению с Браервудом, Пэдвик был и скромнее, и менее ухожен.

Роза спохватилась и быстро прочитала молитву Богородице во искупление своих недобрых мыслей. Она попросила Деву Марию благословить Браервуд. На прощание закатное солнце заглянуло в церковь через высокое окно. Роза подняла полные мольбы ясные глаза к розовато-золотому потоку света. «Пожалуйста, – молила она Богоматерь, – пожалуйста, пошли мне поскорее мужа…»

Охватившее возбуждение не давало ей заснуть ночью. Роза стояла у окна, закутавшись в мантию. Она не сводила глаз с костров, горевших внизу. Отблески пламени и искры, снопами взлетающие к небу, завораживали. Не меньше дюжины палаток самих участников турнира и их прислуги расположились невдалеке. Веселое пиршество накануне завтрашнего турнира затянулось допоздна. Волнение в преддверии поединков захватило не только рыцарей, но и оруженосцев. Запах дыма смешивался с горьковатым ночным воздухом. Вот-вот кончится лето, ударят первые ночные заморозки. Роза поежилась от порыва холодного ветра и засмеялась. Завтра для созерцания турнира она займет место на галерее, рядом со взрослыми дамами! Прежде ей всегда доводилось наблюдать за поединками с того места, где разрешалось быть детям под присмотром строгих нянь.