Патриция Гэфни - Роковое сходство

– А где Дженни?

– Разве ты не знаешь? Она уехала рано утром.

– Уехала? Куда?

– Она отправилась в гости к Хелен Терри в Манчестер, – пояснила тетя Шарлотта.

– К Хелен?

– Это ее одноклассница. Хелен звала ее к себе с тех самых пор, как они закончили школу в позапрошлом году. Дженни просто устала уклоняться от приглашений и решила съездить, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

– Вот как. А она… ничего вам не говорила… не просила передать… – Анна совершенно смешалась и замолчала.

– Ты о чем?

– Да так, ни о чем.

Тетушка подозрительно уставилась на племянницу сквозь высокий фужер, который проверяла на предмет чистоты в свете солнечных лучей.

– Надеюсь, ты не собираешься явиться на полдник в таком виде?

Анна оглядела свое зеленое платье.

– В таком… А почему нет?

– Ты что, забыла, что викарий придет с визитом?

– Викарий? О…

– Анна, проснись! Да что с тобой сегодня происходит?

Со смущенным смешком Анна пожала плечами.

– Не знаю, – ответила она правдиво. – Что-то я никак не соберусь с мыслями. Сейчас поднимусь наверх и переоденусь.

Грустная и подавленная, Анна прошла по коридору к центральному холлу, машинально проводя пальцами по дубовой обшивке и еле переставляя ноги. У подножия лестницы она услыхала шум открывающейся парадной двери и обернулась.

Дверь открылась, Броуди вошел в холл и остановился, увидев ее. В ярком солнечном свете, струившемся сквозь цветные стекла, его лицо окрасилось в розовый цвет, а каштановые волосы вспыхнули пожаром. Высокая, стройная фигура, любимое лицо… Он был необычайно хорош, но настоящей погибелью для нее стала робкая, выжидательная надежда, светившаяся в его глазах.

Ни о чем не думая, Анна бросилась ему навстречу с сияющим лицом и раскрытыми объятьями. Она прервала его смех звонким и щедрым поцелуем, повисла у него на шее, а он подхватил ее и закружил по воздуху.

Они долго стояли, обнявшись, глядя в глаза друг другу, пока Анна наконец не спохватилась и не спросила:

– Что случилось? Почему ты так рано вернулся?

– Нет, ничего не случилось. Эйдин рассказал мне, что ты сделала, и мне до смерти захотелось тебя увидеть.

– А… что я такое сделала?

– Ты наняла детектива, чтобы расследовать убийство Мэри.

– Ах вот ты о чем!

Она сделала движение, собираясь отвернуться, но Броуди схватил ее за плечи и удержал.

– Эйдин не должен был тебе говорить, – краснея и пряча лицо, сказала Анна.

Джон бережно заставил ее поднять голову.

– Да, я знаю. Он нечаянно проболтался, у него просто вырвалось. Никто никогда для меня ничего подобного не делал. Спасибо тебе.

– Не за что, – застенчиво прошептала она.

– Почему ты не хотела, чтоб я знал?

Анна принялась лихорадочно подыскивать правдоподобное объяснение.

– Потому что… Я подумала: вдруг ничего не будет найдено в твое оправдание? Не хотелось разочаровывать тебя понапрасну.

Броуди улыбнулся и покачал головой:

– Я тебе не верю, милая Энни. Ты мне не сказала, потому что боялась – вдруг я подумаю, что ты ко мне неравнодушна? Ведь так оно и есть, верно?

Не успела она ответить, как он снова ее поцеловал, и тогда уж ей стало не до разговоров. Но в конце концов, продолжая прижиматься к нему всем телом, она оторвалась от его губ и сказала:

– Я тебе не говорила, потому что боялась, что ты не упустишь случая воспользоваться таким преимуществом. Как видишь, я была права.

Ему удалось возобновить и продолжить свой поцелуй, затянувшийся до бесконечности, и это ощущение показалось ей таким прекрасным, правильным, гармоничным и цельным, что последние сомнения развеялись у нее в душе. Она отдалась ему телом и душой без сожаления.

Они вместе вздрогнули и обернулись, когда раздался громкий стук в дверь. За цветным стеклом виднелся солидный черный силуэт викария.

– Преподобный Бьюри! – шепотом простонала Анна, высвобождаясь из объятий. Броуди выругался.

– Мы еще не закончили.

Они стояли прямо напротив двери стенного шкафа. Не успела Анна даже рот раскрыть, как Броуди распахнул эту дверь и затащил ее внутрь.

– Что ты делаешь?

– Ш-ш-ш…

Через секунду они услыхали голос горничной, приветствующей викария, а затем звук ее шагов: оставив гостя в холле, она отправилась доложить хозяйке о его приходе. Анна стояла молча, затаив дыхание и боясь шевельнуться.

– О, преподобный Бьюри, вот и вы, – заворковала тетя Шарлотта.

Между тем Броуди принялся медленно и неторопливо расстегивать платье Анны. Она тихо ахнула, пораженная таким черным коварством, и вцепилась ногтями ему в запястья.

– Моя племянница спустится через минуту. Разве Делия не взяла у вас шляпу?

Анна похолодела от страха. Броуди уже расстегнул все платье сверху донизу и теперь принялся за крючки корсета. А что, если тетя Шарлотта захочет положить шляпу викария в стенной шкаф?

– Мы надеялись, что сэр Томас сможет к нам присоединиться, но он не вполне…

Броуди в нетерпении разорвал на ней сорочку, заглушив ее испуганный крик поцелуем, обжигая ласками ее обнаженную грудь. Шаги удалились в малую гостиную – в ту самую комнату, к стене которой с обратной стороны была прижата спина Анны.

– Повернись кругом.

Колени у нее дрожали и вовсе не из страха быть обнаруженной.

– Что?

– Повернись, – скомандовал он громче.

Сквозь стену ей был явственно слышен суховатый смешок викария и голос тетушки, предлагающий ему шерри. Броуди повернул ее спиной к себе и прежде, чем она успела хоть что-то сообразить, запустил обе руки ей под юбки, задирая их кверху до самой талии.

– О мой бог, – простонала Анна, хватаясь обеими руками за крючки для одежды у себя над головой.

– Я знал, что ты меня хочешь, Энни, – пробормотал Броуди, осыпая поцелуями ее шею.

Было слышно, как викарий рассуждает о намеченной на следующую неделю благотворительной распродаже.

– Зачем ты это делаешь? – отчаянным шепотом спросила Анна.

Шорох нижних юбок и обручей кринолина, с которыми он продолжал возиться, казался ей ужасающе громким.

– Потому что ты сводишь меня с ума. Я все время только о тебе и думаю, не могу не распускать руки, когда ты рядом. Раздвинь ноги.

– Выродок! – прошипела Анна прямо в стену, но покорно сделала то, что он просил. – О… о!

– Тихо, – предупредил. Броуди, тяжело дыша и с трудом удерживаясь от смеха. – Нехорошо получится, если они услышат нас сейчас.

Сквозь стену было слышно, как тетя Шарлотта предлагает использовать свой сад на заднем дворе для августовского чаепития членов женского церковного хора.

– Я тебя ненавижу, Джон Броуди! – чуть не плача, сказала Анна.

– Нет, неправда, я тебе нравлюсь. И тебе нравится вот это, признайся.

– Я тебя терпеть не могу и не выношу того, что ты… Ай!

– Анна! Анна?

Анна опять застыла, услыхав зов тетушки, а вот Броуди и не подумал останавливаться.

– Делия, поднимитесь наверх и посмотрите, где моя племянница.

– Да, мэм.

– Повернись и поцелуй меня, Энни.

– Так вот зачем ты вернулся домой! – проговорила она, задыхаясь. – Совсем не для того, чтобы меня поблагодарить, а просто…

– Поцелуй меня.

Анна выполнила и эту его просьбу.

Словно в тумане, они расслышали шаги горничной.

– Перестань упираться, Энни, дай себе волю, – сказал Броуди, хотя связная речь давалась ему с трудом. – Я могу продержаться гораздо дольше, чем ты.

Никогда раньше ему не приходилось так бессовестно лгать, но Анна об этом не догадывалась.

– Ну давай же, – уговаривал он, настойчиво и нежно лаская ее ладонью, а потом одним пальцем, – не сопротивляйся, милая моя.

Она решила последовать его совету, но тело уже не подчинялось ей. Анна оцепенела, беспомощно всхлипывая, а когда из ее груди вырвался крик, Броуди едва успел зажать ей рот рукой. Сама не понимая, что делает, она вцепилась зубами ему в ладонь, и эта внезапная боль подстегнула его. Он заглушил свой собственный крик, зарывшись лицом ей в волосы и тесно прижимая ее к себе.

– …в спальне ее нет, мэм, и Джудит тоже ее не видела.

Броуди повернул Анну лицом к себе и крепко обнял, тяжело дыша и целуя ее.

– Разве ты не прогнала Джудит? – спросил он с упреком, когда смог заговорить.

Ее нежная, атласная кожа покрылась влагой, волосы рассыпались по плечам. Она молчала.

– Ты что, обиделась? Я сделал тебе больно?

Анна ничего не ответила, но, как ему показалось, покачала головой.

– Не злись на меня, Энни, я ничего не мог с собой поделать. Я больше так не буду, честное слово.

Оба прекрасно знали, что это неправда. Броуди помог ей натянуть платье, общими усилиями они нащупали и застегнули пуговицы. Снаружи больше не было слышно голосов. Очевидно, тетя Шарлотта повела викария в столовую.

В темноте Анна не видела его лица, лишь ощутила его дыхание, а потом и шепот у себя на губах, легкий, как поцелуй.

– Я понимаю, почему ты напугана, и ни в чем тебя не виню. На твоем месте я бы тоже не захотел иметь ничего общего с типом вроде меня. Как ты вообще можешь испытывать ко мне какие-то теплые чувства – не понимаю. Но тебе это удается.

Он помолчал, опустив руки ей на шею и тихонько поглаживая большими пальцами горло. Его низкий голос зазвучал еще более взволнованно и страстно.

– Не отказывайся от того, что у нас есть, Энни. Прошу тебя, позволь мне любить тебя, пока есть возможность. Разве так уж важно, что это не навсегда?

Горячие слезы покатились по ее щекам, обжигая ему пальцы, он услышал, как она судорожно вздыхает.

– Ради бога, прошу тебя, не плачь. Не надо грустить, все хорошо. Пусть у нас все будет хорошо, пока есть время. Я люблю тебя, Энни. Я люблю тебя.

Она прерывисто вздохнула и сказала ему правду:

– Я тоже люблю тебя.

Броуди закрыл глаза, его беспокойные руки замерли. Анна обняла его; несколько бесконечных минут они стояли, упиваясь грустью и сладкой болью своей любви. Потом она высвободилась и отерла слезы.

– Вот уж не думала, что буду признаваться тебе в любви, – прошептала она, всхлипывая, – в стенном шкафу.

Долго сдерживаемый счастливый смех вырвался из его груди. Анна тоже не удержалась, и очень скоро они смеялись, зажимая друг другу рты, чтобы не привлечь к себе внимания.

– Скажи еще раз, – шепотом попросил Броуди.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, Энни. Когда это началось?

Анна попыталась вспомнить.

– Я не уверена. Прошлой ночью? Нет, гораздо раньше. Когда ты сказал моей тете, что Милли может жить у нас в доме. Нет-нет, еще раньше! Когда ты пожалел несчастного мистера Траута. Нет, погоди… Я не знаю! Мне кажется, я люблю тебя уже очень давно.

Ей хотелось спросить, когда он сам ее полюбил, но она постеснялась. Вместо этого Анна его поцеловала с отчаянной, неведомой ей раньше нежностью, надорвавшей ему сердце.

– О господи, Энни, как я смогу расстаться с тобой?

Она вздрогнула, как от удара, и Броуди понял, что она неверно истолковала его слова.

– Мне придется вернуться на работу, – поспешно объяснил он.

Говорить и даже думать об окончательном расставании ему было не под силу. Так же, как и ей.

– А-а, – с облегчением вздохнула Анна, – жаль, что я не могу тебя проводить.

Броуди усмехнулся. Анна услыхала, как он возится с дверью, и вот она распахнулась, впустив свет и прохладный воздух в их тесное укромное убежище.

Оба они растерянно заморгали, привыкая к солнечному свету.

– Что ты скажешь своей тете?

Анна начала приводить в порядок волосы.

– Понятия не имею.

– Как ты хороша, – сказал Броуди, любуясь ею… – Ты просто бесподобна.

– Почему ты говоришь мне комплименты? – Ей уже давным-давно хотелось задать ему этот вопрос. – На самом деле я вовсе не хороша, но почему ты думаешь иначе?

– Потому что так оно и есть. Сейчас у меня просто нет времени перечислять тебе все доводы.

Она смущенно вспыхнула и отвернулась.

– Может, скажешь мне сегодня вечером?

Броуди с улыбкой обнял ее.

– Непременно, – пообещал он. – Я тебе все объясню, даже покажу. А теперь беги, Энни, пока нас не застукали. Я уйду сразу после тебя.

Анна не двинулась с места, и он только после этого заметил, что по-прежнему держит ее за плечи.

– Иди, – повторил Броуди, разжав руки, и проводил ее взглядом, пока она торопливо пересекала холл.

Уже на ступенях лестницы Анна обернулась и с улыбкой послала ему воздушный поцелуй. Она улыбалась, но на ее лице все еще блестели слезы.

Все сошлись на том, что такой прекрасной погоды, как в этот день, не было за весь год. На небе ни облачка, воздух сладок, как свежие цветы. На Хэдли-Хилл не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. Ясное послеполуденное небо особенно порадовало всех еще и потому, что традиционные пикники для служащих судостроительной компании Журдена два раза подряд за последние годы срывались из-за дождя.