— Он хороший человек, Бриджид, и наверняка будет лелеять и любить тебя.
— Почему? — выпалила она.
— Что «почему»?
— Почему он хочет жениться на мне? — допытывалась девушка. — Он объяснил?
Рамзи, до этого дня ничего не знавший о намерениях Дунстана, обратился к Гидеону:
— Он что-нибудь объяснил?
— Сказал, что хочет ее, — кивнул командир. Но Рамзи, уловивший в его голосе нерешительные нотки, понял, что Гидеон сказал не всю правду.
— Повтори его слова в точности, — потребовал он. Лицо Гидеона вспыхнуло.
— Но… девушка, наверное, не захочет знать подробности, — пробормотал он.
— Ты, по-моему, ошибаешься, — возразил Рамзи. Воин нахмурился, чтобы скрыть смущение.
— Так и быть. Бриджид Керк-Коннел, Дунстан клянется в любви к тебе. Ослеплен твоей красотой и боготворит землю, по которой ты… ты ступаешь. Господь мне свидетель, это все.
Рамзи улыбнулся, но Бриджид, очевидно, было не до смеха. Оскорбленная заочным объяснением в любви, она пыталась скрыть свои чувства, зная, что даже лэрд ее не поймет. Да и где ему? Он всего-навсего мужчина, которому нет дела до того, что творится в женском сердце.
— Чего тебе еще? — возмутился Гидеон. — Дунстан наверняка исполнит все, что обещает.
— Он сражен твоими чарами, — поддакнул Рамзи. — Может, подумаешь над его предложением? Если вы сядете вдвоем и спокойно все обсудите…
— Ну уж нет! — взорвалась девушка. — Не желаю сидеть с ним и тем более думать над его предложением! Я дам ответ здесь и сейчас. Не будете так добры передать Дунстану, что я благодарна ему, но…
— Но? — прошипел Гидеон.
— Но вынуждена отказать.
Именно в этих выражениях она успела отвергнуть остальных семерых искателей.
— Почему? — рявкнул Рамзи.
— Я не люблю его.
— Что общего любовь имеет с браком? Со временем придут и нежные чувства.
— Либо я пойду к алтарю с тем, кого люблю, либо не пойду вообще, — твердо провозгласила девушка, на всякий случай снова отступив.
— Ну что мне с ней делать? — беспомощно развел руками Рамзи.
— Ума не приложу, — вторил Гидеон. — Откуда она набралась этой чуши?
Грубость и бесчувственность мужчин, открыто обсуждавших Бриджид, будто ее не было в комнате, казались поистине невыносимыми! Девушку трясло от гнева, но она старалась держать себя в руках, помня, что стоит перед самим лэрдом могущественного клана.
— Ты не передумаешь? — с надеждой спросил Рамзи.
— Я вынуждена отказать, — повторила девушка.
— Ах, Бриджид, что ты за упрямица! Очередной упрек больно ранил ее гордость и оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.
— Я пробыла здесь не больше десяти минут, и за это время вы назвали меня упрямой, своенравной и даже нахальной. Если вам надоело оскорблять меня, я, пожалуй, вернусь к тете и дяде, — холодно бросила она. Рамзи уставился на нее, пораженный столь внезапным взрывом гнева. До сих пор ни одна женщина не смела говорить с ним в подобном тоне. Ее поведение граничило с наглостью, однако он не мог не признать, что девушка в чем-то права.
— Какая непочтительности — взвился Гидеон. — Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы услышал тебя!
Бриджид опустила голову, но Рамзи успел заметить блеснувшие в глазах слезы.
— Оставь ее отца в покое, — велел он.
— Но, лэрд, пусть по крайней мере извинится, — запротестовал Гидеон.
— Зачем? Это я обидел ее, хоть и ненамеренно, и должен просить прощения.
Бриджид резко вскинула голову.
— Вы извиняетесь?
— Да.
Лицо девушки озарила сияющая улыбка.
— Тогда, в свою очередь, должна признать, что была чересчур сварлива.
Она поклонилась и выбежала.
— Ну и злючка! — не выдержал Гидеон. — Жаль мне того несчастного, кто женится на ней, ибо вся его жизнь превратится в сплошное поле битвы.
— Да, но какой приятной битвы! — усмехнулся Рамзи. Гидеон удивленно покосился на него.
— Может, ты сам хочешь поухаживать…
Отчаянный вопль заглушил его слова. В шатер ворвался молодой воин Алан, сын Эммета Макферсона, с таким лицом, словно только сейчас увидел призрак отца.
— Лэрд, поспеши! Случилось ужасное… у водопада… — задыхаясь, бормотал он. — Твой брат… о Боже… твой младший брат…
Рамзи метнулся к выходу, но следующие слова Алана едва не сбили его с ног.
— Майкл мертв.
Глава 2
Он, можно сказать, висел на ниточке над пропастью. В отчаянной попытке скрыться от врага, маленький мальчик несколько раз обмотал старую, брошенную кем-то веревку, найденную в углу конюшни, вокруг иззубренного валуна, и завязал тройным узлом, которому научил его дядюшка Эннис, а потом быстро, чтобы не терзаться сомнениями, соскользнул с края оврага, затянув петлю на левой руке. Слишком поздно парнишка вспомнил, что петлю нужно было захлестнуть вокруг талии и упираться в откос ногами, совсем как те закаленные воины, которые спускались по скалам Хантли к своему заветному местечку для рыбалки, где водилась верткая форель.
Но времени подняться и начать все сначала не оставалось. Острые, как иглы, камни ранили нежную кожу, и грудь и живот вскоре покрылись кровавыми царапинами. Мальчик надеялся, что отныне будет покрыт шрамами, всегда отличавшими истинных храбрецов, и хотя радовался, что в столь юном возрасте умудрился заработать подобные отличия, все же невольно морщился от боли. Но как бы ни саднили раны, он и не думал плакать, хотя видел ярко-красные капельки, усеявшие булыжники. Правда, это пугало его не меньше, чем грозившая неминуемая опасность…
О, если бы папа видел его сейчас! Наверняка встряхнул бы сына и строго спросил, уж не лишился ли он разума… а может, и разочарованно покачал бы головой. Но потом отец подхватил бы его на руки, и с этой минуты можно было бы ни о чем не волноваться и… О, папа, почему тебя нет со мной?
И тут слезы хлынули сами собой, и парнишка понял, что сейчас забудет все клятвы и расплачется, как дитя.
Господи, чего бы он не дал, лишь бы очутиться дома, на маминых коленях, позволить ей взъерошить его волосы и прижать к себе… слушать, как она встревоженно кудахчет над ним. Мама поможет ему прийти в себя, успокоиться, и папа не расстроится при виде пораненного сына, позабывшего уроки старших.
Мысли о родителях вызвали такую острую тоску по дому, что мальчуган тихонько захныкал. Грубые волокна веревки впивались в распухшие пальцы, и хватка его заметно слабела. Рука горела все сильнее, в животе бурлило, но он старался не обращать внимания на боль, однако страх все сильнее завладевал им, и единственным стремлением было убраться подальше, пока дьявол не заметил его исчезновения.
Спуск оказался куда труднее, чем он предполагал, но мальчик не отступал, стараясь не глядеть в зияющий провал, глубокий, как адская дыра. Он пытался представить, что всего-навсего спускается с высокого дерева, там, у себя дома, потому что проворнее его не было среди мальчишек и даже старший брат не мог с ним равняться. И папа часто так говорил!
Измученный ребенок на несколько мгновений замер. Подняв голову, он поразился, как высоко до края оврага, и на мгновение испытал истинную гордость своей отвагой. Но тут веревка начала разматываться. Недолгая уверенность в себе моментально сменилась ужасом, и мальчик громко расплакался в полной уверенности, что никогда больше не увидит родителей.
К тому времени как леди Джиллиан добралась до мальчика, грудь ее пылала, как в огне, воздуху не хватало, а глаза заливало потом. Она пробиралась по еле заметным тропинкам через густой лес, не жалея ног, и как только добралась до обрыва и услышала детский крик, почти рухнула на землю, обмирая от облегчения. Слава Богу, мальчик еще жив!
Однако радость быстро сменилась ужасом, когда она взялась за веревку и обнаружила, что волокна перетерлись до такой степени, что малейший толчок — и ребенок полетит в пропасть. Джиллиан боялась даже прикоснуться к канату, опасаясь, что острые камни в два счета довершат разрушение.
Громко приказав парнишке не двигаться, она легла на живот и заставила себя взглянуть в темнеющий провал. Девушка всегда боялась высоты и сейчас ощутила, как тошнота подступает к горлу. Господи, как же спасти его? Вернуться и раздобыть веревку покрепче? Нет, поздно — мальчик успеет сорваться, и к тому же слишком велики шансы, что их настигнут воины Элфорда.
Из скалы грубым подобием ступенек выступали зазубренные камни, и Джиллиан поняла, что более опытный человек на ее месте сумел бы спуститься.
Только никто и никогда не называл ее опытной или ловкой. Голова кружилась, перед глазами все плыло, но она не может, не имеет права покинуть ребенка в опасности. Веревка вот-вот лопнет, и он полетит навстречу смерти.
Выбора не было. Наскоро пролепетав молитву о ниспослании мужества, Джиллиан тяжело перевалилась через край.
«Только не смотри вниз. Только не смотри», — твердила она себе.
Джиллиан вскрикивала от радости каждый раз, когда ее нога касалась камня. Лестница. Это лестница, ничего больше.
Поравнявшись наконец с мальчиком, она прислонилась лбом к холодному булыжнику, закрыла глаза и поблагодарила Создателя за то, что хранил ее. Немного отдохнув, она осторожно повернулась к ребенку. Такой маленький, не старше пяти-шести лет, и все же отчаянно пытается быть храбрым и смелым. И сразу послушался ее: вот уже несколько минут неподвижно висит на одной руке, сжимая в другой клинок — ее клинок. В глазах стынет ужас, на щеках следы от слез… Как же ноет за него сердце!
Джиллиан — его единственная надежда на спасение, и все же мальчик упорно отказывается довериться ей. Глупенький упрямец, не хочет ни взглянуть на нее, ни слова сказать, и каждый раз, когда Джиллиан пытается схватить его, рассекает кинжалом воздух и уже ухитрился несколько раз порезать ей руку. Но она не бросит его, даже если придется погибнуть.
— Прекрати немедленно и дай мне помочь! — разозлилась она наконец. — Клянусь небом, у тебя в голове одна солома! Неужели не видишь, что веревка вот-вот лопнет?!
Очевидно, резкость тона оказалась убедительнее любых доводов: мальчик немного опомнился, рассудок вернулся к нему. Увидев, как с пальцев девушки капает кровь, он понял, что наделал, и отбросил кинжал.
— Простите, леди, — вскрикнул бедняга на гаэльском наречии, — простите! Настоящий мужчина никогда не причинит зла даме!
Он говорил так быстро и невнятно, что Джиллиан едва его понимала, тем более что почти не знала гаэльского.
— Ты позволишь помочь тебе? — повторила она, с трудом подбирая слова, и прежде, чем мальчик успел ответить, вскрикнула: — Да не вертись ты так! Осторожнее! Сейчас я дотянусь до тебя!
— Скорее, леди, — прошептал он, на этот раз по-английски.
Джиллиан подвинулась ближе, держась за углубление над головой, и едва успела обнять его за талию окровавленной рукой, как веревка лопнула. Если бы мальчик не стоял к тому времени на выступе, они оба полетели бы вниз. Джиллиан прижала его к себе и громко вздохнула.
— Вы успели в самый раз, — сообщил он, срывая с себя остатки веревки и швыряя ее в пропасть. Ему хотелось посмотреть, как она упадет на землю, но Джиллиан стиснула его и велела не шевелиться.
— Мы добрались сюда, — еле слышно пролепетала она, — осталось самое трудное.
Мальчик распознал дрожь в голосе спасительницы.
— Боитесь, леди? — догадался он.
— О да, еще бы! Послушай, теперь я тебя отпущу. Прислонись к скале и не двигайся. Сейчас я поднимусь и…
— Но мы должны спускаться!
— Не ори, пожалуйста, — поморщилась Джиллиан. — Ничего не получится. Не найдем опоры. Разве не видишь, что ниже скала совсем гладкая?
— Но если вы вернетесь и найдете веревку потолще, мы…
— Об этом не может быть и речи, — перебила она.
Схватившись за край крошечной ямки, она честно, но, увы, безуспешно попробовала подтянуться. Напрасно. У нее попросту не хватало сил.
— Знаете что, леди?
— Тише, — прошептала она, готовясь к новой попытке.
— Но вы знаете, что…
— Нет, — устало обронила она, откинув голову на камень и стараясь унять заколотившееся сердце.
— Под нами большущий выступ. Я сам видел. Спрыгнуть совсем нетрудно. Посмотрите вниз, леди, это близко.
— Не хочу.
— Придется! Мы могли бы даже сползти.
— Нет! — завопила она и снова неуклюже повисла на руках. Если бы только удалось вскарабкаться на тот камень, что над головой, она нашла бы способ поднять малыша.
Тот критически наблюдал за ее бесплодными усилиями.
"Роковое сокровище" отзывы
Отзывы читателей о книге "Роковое сокровище". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Роковое сокровище" друзьям в соцсетях.