Уиверс развел руками.

— Я же говорил, что услышал о нем в одном из клубов, где бываю. Разве это имеет значение?

— Да. Мне нужно имя.

— Что ж… — Уиверс посмотрел на свои ладони и придал лицу печальное выражение. — Я не хочу ни на кого навлекать неприятности.

Дигби стиснул зубы.

— Никто не собирается доставлять кому-либо неприятности. Мне нужна только информация. Если ваш друг знал о Дансмуре, он, возможно, знает, где еще его можно искать. Господи, у меня всего лишь два дня.

Уиверс беспомощно пожал плечами.

— Я был бы рад помочь, но это будет предательством по отношению к моему другу. Я не назову вам его имени без его разрешения.

— А теперь послушайте меня! — Дигби подался вперед, все его тело напряглось. — На карту поставлена моя карьера. Если я не найду Мэйтленда, то могу закончить свои дни в какой-нибудь дыре на краю земли. Мне сейчас не до хороших манер, понимаете? — Он встал. — У вас есть время до восьми вечера. Вы знаете, где меня искать. Приведите своего друга или дайте какую-то зацепку, но не приходите с пустыми руками.

От явной угрозы кровь бросилась в голову Уиверса. Никто не говорил с ним подобным тоном с тех пор, как он был неоперившимся юнцом. Он поклялся себе, что Дигби заплатит за свою заносчивость.

Однако сейчас он умерил свой пыл и вполне хладнокровно поинтересовался:

— Кто еще будет там?

— Только Уорсли и я, так что скажите своему другу, что в его тайну будут посвящены лишь трое.

Проводив гостей, Уиверс вернулся в кабинет. Он тяжело дышал, лицо исказила злобная гримаса.

Все пошло прахом. Он собирался задержаться в Лондоне лишь до казни Мэйтленда. Надо было следовать первоначальному плану и отплыть в Чарльстон, тогда его никогда бы не нашли. Сейчас же он чувствовал, что угодил в капкан.

Если бы мальчишка был здесь, он разочаровался бы в нем.

Эта мысль постепенно вернула ему самообладание. Мальчишка боготворил его, считая неуязвимым. Но мальчишка тоже становился проблемой. Он быстро повзрослел, да и знал слишком много.

Он медленно и глубоко вздохнул. Ему нужно изучить все проблемы по очереди и к каждой найти свое решение: леди Розамунда, Питер Драйден, Дигби, Уорсли, мальчишка.

Так-то лучше. В восемь вечера у Дигби дома. Свидетелей не будет. Эту проблему он решит с радостью.

* * *

Шагая рядом с патроном по Бонд-стрит, Уорсли спросил:

— Вы действительно думаете, что друг рассказал ему про Дансмур?

— Как еще он мог узнать про него? Он в Англии недавно.

— Странно, — пробормотал Уорсли. — Очень странно.

— Что именно? — потребовал объяснений Дигби, теряя терпение.

— История с Дансмуром. Почему Уиверс знал о нем, когда никто не знал? Возможно, этот Уиверс не так-то прост, как кажется.

Дигби нахмурился.

— Сейчас уже поздно задумываться по этому поводу. У нас осталось два дня на поимку Мэйтленда. Помни, что, если меня отправят служить в какую-нибудь дыру, ты последуешь за мной. — Он глубоко вздохнул. — Послушай, давай сначала упрячем Мэйтленда за решетку, а потому вплотную займемся Уиверсом.

* * *

Этим же днем, но немного позже, в то время как над городом сгущались сумерки, Ричард и Каспар решили сыграть партию в шахматы, чтобы скоротать время до возвращения Харпера. Они сидели в гостиной апартаментов, снятых в отеле «Черный монах», расположенном неподалеку от Ковент-Гарден. В первую ночь в Лондоне они остановились в другой гостинице, но Ричарду не понравилось расположение номеров. Там не было черного выхода, и в случае опасности они оказались бы запертыми, как звери в клетке.

Каспар сосредоточился на игре, однако мысли Ричарда витали далеко от шахматной доски. Ему хотелось поговорить.

— Расскажи мне еще раз, — попросил он, — что сказал хозяин гостиницы о той ночи, когда убили Люси Райдер.

Каспар хмуро взглянул на него.

— Ты не возражаешь, если я обдумаю свой следующий ход? Я уже рассказал тебе все, что узнал.

— Каспар, это всего лишь игра. Мне даже не верится, что ты потрудился взять с собой шахматы.

— Это дорожный набор. Он прошел со мной всю Испанию, и я не видел причин не взять его сейчас.

С этим Ричард не мог спорить. Солдаты часто страдали суевериями. Он не считал себя суеверным, однако носил в сапоге охотничий нож, который отец подарил ему на пятнадцатилетие. И потом, ему многие годы служила талисманом шахматная фигура, подаренная Розамунде на день рождения. Она тоже прошла с ним всю Испанию.

Каспар пошел ладьей, укрепляя позицию коня для атаки на короля Ричарда.

— Твой ход. — Он был в трех шагах от победы.

— Я не пойду, пока ты не повторишь все, что знаешь.

Каспар сердито взглянул на Ричарда и скрестил руки на груди. Поскольку Ричард не рисковал показаться в гостинице, где убили Люси Райдер, Каспар взял на себя труд расспросить хозяина этим утром. В его визите не было ничего подозрительного, поскольку со времени процесса гостиницу буквально осаждали любопытные зеваки, а владельцу гостиницы доставляла удовольствие роль знаменитости.

Рассказ хозяина ничем не отличался от его показаний в суде, однако у Каспара были приготовлены вопросы, которые ему не задавали.

— Кто первым появился на месте преступления, когда прозвучал выстрел? — спросил Ричард.

— Мистер Фрэнк Смит и его сын, — в который раз повторил Каспар Ричарду. — Или же они были в числе первых. Хозяин отослал мальчика, посчитав, что не следует в столь юном возрасте становиться свидетелем кровавого преступления.

— На одежде мальчика была кровь?

— По словам хозяина, в комнате трудно было не запачкаться, а паренек оказался прямо у кровати. Да, на одежде мальчика была кровь, но хозяин не увидел в этом ничего странного. Он потребовал вывести мальчика, и отец увел его.

— Они были постояльцами?

— Ты же знаешь, что да. Я уже говорил. Смит постоянно останавливался в этой гостинице. В этот раз он впервые приехал с сыном. Однако после убийства они не переступали порога гостиницы, и адреса тоже не оставили. Мы их никогда не найдем.

— Возможно, но жаль, что я не знал этого раньше. Дело начинает проясняться, ты не находишь? Как мужчина и мальчишка, бывшие со мной в комнате Люси, могли исчезнуть незамеченными? Почему никто не видел, как они покидают гостиницу? Потому что они не ушли. Они были среди постояльцев, сбежавшихся на шум. А когда хозяин приказал всем выйти, они просто ушли в свой номер.

— М-да, — протянул Каспар. — Звучит правдоподобно. Но ведь это рискованно. А если бы ты не потерял сознание?

Ричард усмехнулся.

— В этом слабое место моей версии. Но мне кажется, что эти двое любят рисковать.

— И ты считаешь, что нечто подобное случилось и на балу в честь Розамунды? Убийца, выстрелив в мисс Драйден, не ушел, а вернулся в зимний сад?

— Я выскажу свое мнение на этот счет завтра, когда задам мисс Драйден несколько вопросов.

Бросив взгляд на доску, он сделал ход конем.

— А что, если…

— Не могу поверить! — перебил его Каспар. — Как же я упустил момент! Где ты научился играть в шахматы?

Ричард улыбнулся. Ему нечасто удавалось почувствовать превосходство над своим великолепным шурином.

— Полагаю, шах и мат через два хода. — Он заменил ладью Каспара своим конем и поставил ладью к уже выигранным фигурам. — В Испании, — ответил он на вопрос. — Меня научил наш шифровальщик. Никто не мог обыграть его. Обычные шахматы казались ему слишком медленными, поэтому он поменял поля на доске, чтобы ускорить темп. В такую игру стоило играть. Видишь ли…

Он замолчал, услышав стук в дверь.

— Должно быть, это Харпер, — заявил Каспар.

Ричард открыл дверь, держа в руке пистолет. В комнату действительно вошел Харпер, но его не так-то легко было узнать. Он был в темно-красной ливрее, голову венчал безупречно белый парик, на руках красовались такие же белые перчатки. Что до Ричарда с Каспаром, они нарядились ремесленниками.

— Есть какие-то сообщения? — спросил Ричард.

— Одно.

Харпер протянул записку, которую забрал в клубе Сент-Джеймс, в котором состоял Каспар. Так они получали весточки о том, что происходит в Твикенхэм-хаус.

Ричард сломал печать и быстро пробежал глазами содержание записки.

Каспар хладнокровно заметил:

— Последний раз мою почту читали посторонние, когда я учился в Итоне.

— Что? — рассеянно переспросил Ричард, не отрывая глаз от текста.

— Записка. Кажется, она адресована мне.

— Чистая формальность, — парировал Ричард. — Она от Джастина. Он в городе, остановился в «Кларендоне». — Он посмотрел на Каспара. — И с ним Розамунда.

Каспар взял у него письмо и прочитал его.

— Она приехала в город, чтобы подготовиться к переезду в свой дом.

— Какой дом? — нахмурился Ричард.

— А ты не знал? Она арендовала дом в Блумсбери. Еще до того, как стала замужней женщиной. Мило, правда?

Ричард кивнул.

— Да, я помню. Дворецкий что-то говорил мне, да у меня вылетело из головы.

— Переделывая дом, она отвлечется. Джастин присмотрит за ней.

Ричард постарался расслабиться.

— Надеюсь. Но все же мне было бы спокойнее, останься она в Твикенхэме. Я не хочу, чтобы она…

— Чтобы она… что?

— Вмешивалась, подвергалась опасности, не знаю. — Он мрачно усмехнулся. — Думаю, мне следует навестить свою упрямую женушку и выяснить, что у нее на уме.

Каспар расхохотался, однако Ричарду было не до смеха. Они играли не в детские игры. Через час, когда стемнеет, он собирался нанести запоздалый визит майору Дигби. Колесо завертелось, и нельзя допустить, чтобы Розамунда оказалась на его пути.

Харпер вдруг застонал, и сообщники разом вскочили.

— Что случилось? — спросил Каспар.

Харпер вытянул левую руку. Белоснежная перчатка была заляпана мадерой, которую он наливал из графина в бокал. Харпер любил мадеру почти так же сильно, как пиво.

— И только-то? — Ричард расхохотался.

— У меня нет другой пары, — страдальчески объяснил Харпер. — О, вы можете смеяться, сударь, но мы с мистером Темплером поймали убийцу только благодаря тому, что он не знал, как важны белые перчатки для слуги. Мне придется их отстирать, или все узнают, что я притворщик.

Он все еще пытался вернуть перчаткам утраченную белизну, когда Ричард и Каспар отправились к Дигби. Ричард был намерен появиться перед майором в одиночестве. Он был благодарен Каспару за помощь, но без колебаний заявил, что нет необходимости натравливать власти и на него. За содействие преступнику ему грозила отправка в колонии или еще что похуже.

Выслушав пылкую речь Ричарда, Каспар похлопал его по плечу.

— Ты просто прелесть, — сказал он и засмеялся, когда Ричард непонимающе уставился на него.

Подъехав в кэбе к дому Дигби, они увидели множество людей, толпящихся у дверей.

— Это ищейки с Бонд-стрит, — сказал Ричард. — Я узнал одного из них, офицера Ранкина. Поезжай мимо и остановись на углу, — велел он кучеру.

Каспар, которому не грозило быть узнанным, подошел к дому. Он вернулся через несколько минут и молча сел в карету.

— Дигби и Уорсли, — его голос странно дрогнул, — убиты. Уорсли выстрелили в голову, а Дигби перерезали горло. В саду нашли тело подростка, тоже с перерезанным горлом. Его не опознали.

В мозгу Ричарда словно сверкнула молния. Вопросы и впечатления быстро сменяли друг друга.

— Куда мы теперь? — спросил Каспар.

— К Розамунде.

* * *

— Сколько раз я должна повторить — я не возвращусь в Твикенхэм, и точка, — заявила Розамунда.

Розамунда с Джастином присоединилась к Ричарду, Каспару и Харперу в «Черном монахе», и теперь все пятеро сидели за столом, на котором был сервирован поздний ужин. Розамунда и Ричард не сводили глаз друг с друга. Остальные делали вид, что увлечены едой.

— Ненавижу брюссельскую капусту, — сказал Джастин, прерывая напряженное молчание, повисшее за столом.

— Попробуй салат, — предложил ему брат. — Он недурен.

— Салат с тушеной говядиной? — Джастин скорчил гримасу. — Они не сочетаются.

— Тогда возьми ломоть хлеба, — невежливо вмешался Харпер.

Джастин послушался, обмакнул хлеб в подливу и с удовольствием съел.

Харпер был удивлен. Он привык есть именно так, но в столь утонченной компании всячески сдерживал себя. Теперь же он широко улыбнулся, взял кусок хлеба и последовал примеру Джастина.

Ричард произнес:

— Дигби и Уорсли оба убиты сегодня. Думаю, их убил человек, охотящийся за мной. А убитый юноша, скорее всего, был его сообщником. Возможно, они поссорились, или мальчик переоценил свою значимость. Ты понимаешь, с каким мерзавцем мы имеем дело?

— Да, — тихо ответила Розамунда. — Но я не имею к ним никакого отношения. Мне ничего не угрожает.