Карен Хокинс - Роковой поцелуй

— Что вы хотели сказать?

Шарлотта сцепила руки.

— Милорд, я… — Она запнулась: ей не хватало воздуха. Грейли почувствовал себя виноватым, но не подавал вида.

— Шарлотта, — смягчился он, — если вам трудно произнести то, что вы хотите сказать, давайте я попробую угадать.

— Нет, я сама, — быстро сказала она и, боясь, что ей может не хватить смелости закончить, выпалила па одном дыхании: — Милорд, я очень рада стать вашей женой.

Грейли огорошено отступил назад.

— Вы уверены? А мама?

— Я буду по ней скучать. Но мой долг следовать за мужем.

— А дети? Вы сможете позаботиться о десяти детях, учитывая, что пятеро из них не родные вам?

— Да, — прошептала она, не в силах поднять на него глаза.

«Черт! « — выругался про себя граф.

— Это хорошо, — сказал он почти оторопело. — Мне нужна послушная жена!

Шарлотта встала.

— Уоллстонкрафт права: вы, мужчины, считаете женщин своими рабынями. Я постараюсь быть вам хорошей женой, но не ждите от меня покорности.

— Уоллстонкрафт? Где вы нашли эту гадость?

— Мисс Тракстон давала мне читать свои книги. — Она исподлобья посмотрела на него. — Я многому у нее научилась.

«Так вот куда она каталась каждое утро», — осенило графа Грейли, и он решил проверить свое предположение.

— Она часто сюда приезжала?

— Мне очень нравилось говорить с ней. Она мне открыла глаза на многие вещи…

— Не сомневаюсь…

— Я хотела быть готовой к браку, и она очень помогла мне. Если бы не она, не знаю, где бы я нашла силы ждать вас.

Гнев ударил ему в голову — опять Анна опередила его.

— Простите, но мне срочно нужно идти! — Развернувшись так, что вслед ему взлетели шторы, он ринулся к выходу из Мелтоп-Мэнор, даже не удосужившись попрощаться ни с леди Патни, ни с леди Мелтон.

— Я загнала занозу, — Селена продемонстрировала Анне свой палец.

Анна поморщилась:

— Если хочешь, чтобы я что-нибудь увидела, пойди и тщательно вымой руки.

Девочка облизала палец, вытерла его о платье и снова протянула Анне:

— Вот. Теперь видно?

Анна вздохнула.

— Видно. — Достав платок, она вытерла девочке руки. — Посмотрим

Осмотрев палец со всех сторон, она ничего не обнаружила.

— Где заноза?

— Десфорд уже вытащил ее. Просто я хотела, чтобы вы увидели, какая дырка.

— Действительно, дырка, — улыбнулась Анна. — И ты совсем не плакала?

— Только чуть-чуть.

Лицо девочки приняло такое забавное выражение, что Анна, рассмеявшись, усадила ее к себе на колени.

Прижавшись щекой к мягким кудрям Селены, Анна посмотрела на носящихся по лугу детей. Они играли в кошки-мышки. Грустно было расставаться со своими подопечными. Но, похоже, подходило время. В последнее время дети вели себя примерно. Даже Десфорд не капризничал. Лили сумела найти с ними общий язык, и дети ее полюбили. Анна решила, что завтра уедет. Правда, она еще не успела подыскать себе места. Возможно, это произошло потому, что она полюбила племянников графа Грейли и подспудно не желала расставаться с ними.

— Мисс Тракстон, вы давите на меня, — заерзала Селена, стараясь высвободиться.

— Извини, дорогая. Я задумалась.

— О чем?

Анна не ответила, печально глядя перед собой. Она думала о Грейли. Как бы ни было больно уезжать, еще больнее будет остаться.

— Он идет…

— Кто? — спросила Анна.

— Граф-злюка. — Селена слезла с коленей и спряталась за Анну. — Как вы думаете, он еще помнит о своих туфлях?

Анна проследила за взглядом девочки. По лугу с мрачным видом шагал Грейли, явно направляясь к ним. Он выглядел так, словно его сняли с креста. «Боже, что еще случилось? « — подумала она.

Подойдя, граф произнес мрачным тоном:

— Вы мне нужны на пару слов.

— Говорите здесь.

— Наедине!

— Вы же видите, что я занята. Селена загнала занозу. Никогда не упускающая случая привлечь к себе внимание, девочка выставила перед собой палец:

— Вот!

— Болит? — с отсутствующим видом поинтересовался Грейли.

— Уже нет.

— Я дам тебе шиллинг, если ты оставишь нас с мисс Тракстон. Нам нужно поговорить.

— Два шиллинга…

— Согласен.

— Иду играть в кошки-мышки, — провозгласила Селена.

Заскрипев зубами, Грейли извлек из кармана две монеты. Попробовав на зуб каждую, девочка повернулась к Анне:

— Если понадоблюсь, кричите.

— Спасибо. — Наивная преданность девочки тронула Анну.

Бросив на графа неодобрительный взгляд, Селена нарочито медленно удалилась.

— Граф, вы, похоже, просто не умеете нормально себя вести. Зачем нужно было устраивать этот цирк перед ребенком?

Граф Грейли, не обратив на ее слова ни малейшего внимания, схватил ее под руку и рывком поставил на ноги.

— Вы что, с ума сошли? Немедленно отпустите меня!

— Либо вы пойдете со мной, либо я перекину вас через плечо и отнесу в дом, как мешок с мукой. Нам надо поговорить!

— Не запугивайте меня! Говорите здесь.

Однако граф был настроен решительно. Он молча схватил ее, положил на плечо и зашагал к дому. Она заколотила кулаками по его спине, попыталась даже лягнуть ногой, но он так сжал ее, что у нее перехватило дыхание.

— Боже мой, Грейли! Отпустите меня сейчас же!

Он пробурчал что-то неразборчивое и, судя по тону, отпускать не собирался.

— Лили! — закричала Анна.

— Да, мисс!

— Проследите, чтобы дети вернулись в детскую к обеду!

— Будет сделано!

Сквозь упавшие на лицо волосы Анна видела, как дети с удивлением наблюдают за ней и графом. В таком положении они ее еще не видели. Селена, по своему обыкновению, посасывала палец, а Десфорд и Ричард самодовольно улыбались.

— He делайте глупостей, Грсйли! На нас же все смотрят! — отчаянно крикнула она.

— Плевать!

Он был сам не свой.

— Если вы поставите меня на землю, я обещаю вам прийти в библиотеку.

— С вашим дорогим дедушкой? Или Рупертом? Или окруженная этими несносными детьми? Я вижу вас всегда занятой. А может, еще и леди Патни с собой прихватите? Всякий раз, когда я хочу поговорить с вами, нам кто-нибудь мешает! Надоело!

Отдуваясь, он начал подниматься по лестнице, и Анна закрыла глаза, моля Бога, чтобы Грейли не споткнулся.

— Я вас прошу, отпустите меня!

— Нет! — Он пошел по длинному коридору. — Еще рано.

Подойдя к дверям спальни, он пинком открыл их и вошел в темную комнату. Анна завертела головой, пытаясь определить, где же она оказалась, как вдруг почувствовала, что падает. Падение казалось ей бесконечно долгим. У нее замерло сердце, но не от испуга. Чувство, которое она испытала, более всего походило на ожидание.

— Ох! — Она замерла, приземлившись на что-то мягкое, ожидая, что же будет дальше.

Грейли отдернул шторы, и она увидела себя лежащей посреди огромной кровати под красным балдахином.

— Грейли, вы с ума сошли! Это ваша спальня!

— Какая проницательность! — съязвил граф, предусмотрительно запирая дверь и пряча ключ в карман. Он подошел к кровати и, подбоченившись, уставился на нее сверху вниз.

Анна пулей соскочила с кровати и дрожащими руками стала лихорадочно поправлять платье.

— Вы ненормальный!

— Конечно! — Его глаза странно заблестели. — Из-за вас!

Кровать за спиной странным образом поглощала все ее внимание. Ей показалось, что она давно ждала этого момента.

— Вы делаете ошибку! — Анна двинулась к двери. — Откройте!

— И не подумаю! — Грейли шагнул вперед и прижал ее к спинке кровати. — Я хочу выяснить наконец наши отношения. Раз и навсегда.

Анна изо всех сил оттолкнула его. Не ожидавший подобного Грейли отшатнулся назад, и она бросилась к выходу. Но, едва успев добежать до середины комнаты, взмыла в воздух, схваченная сильными руками, и со всего маху снова шлепнулась на кровать. Грейли тут же оказался на ней, придавив всей своей массой.

Она забилась под ним, но он схватил ее за руки.

— Не дергайся!

— В вашей спальне мы ничего обсуждать не будем! — полузадушенно прошипела Анна.

— Правильно. Спальня — не место для разговоров. — Его взгляд блуждал по ее лицу, постоянно задерживаясь на губах. — Будем искать согласия другими способами.

— Какого согласия?

— Я испытываю к тебе странное влечение. Вот и давай подумаем, что нам с этим делать.

— Зато я не испытываю.

— Совсем? — Он склонился к ее уху. — Совсем-совсем?

Анна повернула голову и быстро укусила его за губу, чувствуя, как где-то глубоко внутри нее стремительно разворачивается туго свернутая струна, которую она всегда удерживала.

— Совсем!

Он тяжело задышал.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь найти тему для разговора, — ответила Анна, ворочаясь под ним, как большая кукла.

— Разговора? — Он случайно коснулся губами ее щеки. — Хорошая идея. Я только что вернулся от Шарлотты.

«Шарлотта! « — мелькнуло у нее в голове. Разговор на эту тему ее не устраивал.

— Она последнее время крайне занята, — продолжал он, покрывая ее шею легкими, почти неощутимыми поцелуями. — Читает!

Анна выгибалась под ним, стараясь вырваться.

— Тебе ни о чем не говорит фамилия Уоллстонкрафт?

— Это я дала ей эту книгу. — Она зажмурилась, чувствуя себя, как на угольях.

— Зачем?

— Нужно же было кому-то о ней позаботиться, — храбро заявила Анна, решив, что хуже уже не будет. — Она не готова к замужеству. Это очевидно.

— А ты хотела ей помочь?

— Вроде того. Я учила ее постоять за себя.

— Что теперь с ней делать? Ты все испортила. Она теперь никуда не годится! Ты лишь пробудила спавшее в ней упрямство.

— Это не упрямство. Это уважение к себе. — Вспомнив о Шарлотте, она уже не могла отделаться от мысли, что скоро Грейли будет принадлежать другой женщине. Возникшее чувство горечи на мгновение вытеснило все остальные чувства. В ней поднялось острое желание отомстить сопернице. Любым способом. Пусть даже так: она с пылом обреченной впилась Грейли в губы, чувствуя, как по телу растекается пульсирующая волна.

Это была не слабость. Это была месть. И он отпустил ее руки. Она выгнулась дугой, позволяя его пальцам добраться до застежек платья, и рывками, словно гусеница, выползала из него.

Потом обхватила графа за талию, со вздохом прижимаясь к нему все крепче и крепче.

— Не так, не так, — шептала она, помогая ему.

Она даже не почувствовала, что обнажена. Сознание не зафиксировало этот момент. Куда делся ее холодный разум и осмотрительность. Она вмиг сожгла все мосты.

— Сейчас, сейчас. — Граф Грейли шепотом чертыхался, одной рукой стягивая бриджи, а другой удерживая Анну, словно боясь, что она передумает. Она бесстрастно, как показалось ему, наблюдала за его действиями. Наконец он освободился от одежды, и бриджи присоединились к жилету, галстуку и ее платью, разбросанным вокруг кровати.

— Не спеши, не спеши, — шептала Анна, обхватывая его спину и прижимая к себе.

Его удивила ее пылкость. В любовных историях граф не привык быть героем второго плана. Чувствуя смутное неудовлетворение от того, что не владеет инициативой, на мгновение он остановился, и она, взглянув в его глаза, все поняла и прошептала:

— Милый…

И эти ее слова решили все. Он понял, что в постели Анна такая же, как и вне ее, что ее чувства сильны и естественны и что она никогда не лицемерила и не лицемерит. «Стоило для этого лечь с ней в постель», — лихорадочно подумал он и со всей опытностью любовника обрушился на нее. Ее руки то обнимали его, то рвали одеяло и простыню. И он бездумно отдался тому, чего так желал все эти месяцы, оставив на потом все свои сомнения и мысли. Ее тело было прекрасно. Он не мог насытиться им. Он был, как путник в пустыне. И жажда его была безмерна. Он даже не понимал, что делает, потому что Анна возвела его чувства на такую высоту, от которой у него, как на горках, кружилась голова, и он знал, что до этого момента ничего подобного не испытывал. Его переполняла давно забытая нежность — нежность, которую он испытывал только к первой своей женщине. И пожалуй, это было то единственное, чего он хотел в жизни.

Потом они лежали рядом, лаская друг друга кончиками пальцев, и граф сказал:

— Ты прекрасна!

— Ты тоже, — ответила Анна.

Она была переполнена чувством благодарности. В ней родилось новое, доселе незнакомое ощущение переполненности, словно она была сосудом, до краев наполненным любовью, и вокруг не было ни комнаты, ни мрачного дома, ни парка, и они вдвоем парили в вышине. Она положила руку на широкую грудь Грейли, и ее пальцы скользили вверх вдоль шеи к подбородку, смягченному любовью и страстью. Вглядываясь сбоку в лицо графа, она поняла, что еще не видела его таким и вряд ли увидит еще где-то, кроме спальни. Таким был граф Грейли, который, однако, умел говорить и глупости: