— Время истекло, — повторил служитель. Сэмми в полном отчаянье кинулась к Джейку. Он отшвырнул ее.

— Оставь меня, черт возьми!

— Я никогда тебя не брошу! — в исступлении повторяла она.

— Бросишь. Я с тобой разведусь в конце концов. Эти слова привели ее в чувство, слезы высохли, лицо застыло

— Не разведешься, — грубо сказала она. — Кто же тогда сбережет твой драгоценный рубин?

Джейк молчал. Несмотря ни на что, в глубине души он был доволен. Он, пожалуй, правда разведется с ней — для вида, для посторонних. На самом деле их связь разорвать невозможно, это он знает твердо. Развод — это просто способ заставить ее уехать, чтобы она выжила. Та, у которой пустая душа, не найдет ее.

— Ты не можешь со мной развестись, — неестественно ровным голосом повторила Сэмми. Она потихоньку выходила из состояния шока. — Разве дело в каком-то куске бумаги? Я же знаю, что мы всегда были и будем женаты.

— Все, пора идти, — служитель окончательно потерял терпение и взял Саманту за руку. — Пойдемте, мэм. Вы ведь знаете правила.

— Я приду завтра, — сказала она Джейку. — И каждый день буду приходить.

Джейк на нее не смотрел. Он чувствовал себя опустошенным.

— С этого дня я отказываюсь от свиданий с женой, — сказал он служителю.

— Отлично, — усмехнулся служитель. — Это избавит меня от необходимости с ней бороться. — И он потянул Саманту к выходу.

Сэмми вырвалась и бросилась к Джейку на грудь, содрогаясь от рыданий. Он, стараясь казаться равнодушным, подтолкнул ее к служителю.

— До свидания, — сказал он и отвернулся, из последних сил держа плечи прямо, а голову высоко.

— Джейк, я люблю тебя, — простонача она, и служитель вывел ее из комнаты.

Лишь когда дверь захлопнулась, он смог расслабиться. Что ж, надо признать, цепь натянулась до предела. Дальше — только удушье.

* * *

Клара Большая Ветвь сидела у ткацкого станка на холодной задней веранде, накинув на сгорбленную спину толстый свитер и укутав распухшие колени старой пестрой юбкой. Ее коричневые руки праздно лежали на натянутой основе. Она ждала.

Снаружи хлопнула дверца машины, Клара услышала приближающиеся к крыльцу шаги и скрип двери. Она никогда не закрывала в своем доме ни окон, ни дверей, даже в самую ненастную погоду; она любила свежий воздух и не боялась непрошеных гостей.

Она знала, что рано или поздно Сэмми придет к ней.

Сэмми появилась на веранде. Клара скорбно смотрела на нее. У этой девушки всегда были взрослые глаза — сейчас это были глаза древней старухи, выцветшие от слез, горя и одиночества. Пальто висело на исхудавших плечах как на вешалке, шнурок на одной туфле развязался, светлые волосы были небрежно перехвачены вылинявшей банданой, вероятно принадлежавшей Джейку. Клара отлично помнила Сэмми, аккуратную, чуть педантичную юную женщину с бодрым, энергичным лицом; а это была не она — это была неприкаянная душа.

Сэмми опустилась на пол и уткнулась лицом Кларе в колени.

— Он велел мне уйти, — тихо сказала Сэмми совершенно безжизненным голосом. — Он хочет, чтобы я забрала Шарлотту и уехала куда подальше. Он сказал, что любовь ко мне была ошибкой.

Клара погладила ее по щеке.

— Он прав только в одном: вам с Шарлоттой действительно нужно отсюда уехать. Вы должны бежать от Александры. Я уже слышала, она рассказывает направо и налево, как ей жаль тебя и как она хочет помочь вам с Джейком. Не верь ей. Она уже заранее облизывается, думает, что вы с Шарлоттой никуда от нее не денетесь.

— Я не денусь. Потому что нужны деньги Джейку на адвоката и для налогов за Коув.

— Поваляешься со свиньями — станешь такой же грязной.

— Я и так грязная, — вздрогнула Сэмми. — Я была убеждена, что Александра — единственный человек, которого мы должны бояться. Я ошибалась. Я сама его погубила.

— Нет, — угрюмо ответила Клара. — В тебе нет зла, дитя.

— Он уехал спасать человека, а я не смогла уберечь тех, кто ему дорог, в его отсутствие.

— В ту ночь ты сделала все, что могла. Джейк это понимает.

— Он так изменился после пожара. Он не подпускал меня к себе. — Она помолчала и, казалось, еще больше сжалась, как будто хотела исчезнуть и этим решить все. — А потом, он, наверное, помешался. Что он делал у Малькольма Друри? Совершенно бессмысленно.

Клара тяжело вздохнула.

— Я старая дура. Я неправильно прочла знаки. Нужно было понять, пустая душа просто не может отступиться. Вечный неутомимый голод терзает ее.

Сэмми снова вздрогнула,

— Это я. Я — пустая душа. Я это чувствую.

— Чепуха. Дитя, ведьмы меняют обличье, чтобы их не распознали. Даже я тут не справилась, а могла бы. Слава богу, немало живу на этом веете. Повидала всякого.

Сэмми подняла голову и жалобно посмотрела на Клару.

— Он больше не любит меня, — потерянно повторила она.

Клара все поняла и погладила щеки Сэмми узловатыми натруженными руками.

— Послушай меня и поверь. Это нелегко, но перед тобой лежит долгий и трудный путь, и я расскажу тебе, как по нему идти. Джейк не тебя винит в том, что случилось с ним и с его семьей, он винит в этом себя.

— Почему?

— Потому что позволил той, у которой пустая душа, зайти за спину и нанести удар.

— Моей тетке? — Сэмми нахмурилась и недоверчиво покачала головой. Понятно было, что эта мысль не укладывается в ее голове. Что она может знать о ведьмах? — Но ведь она…

— Что только не придумает пустая душа, чтобы добиться своего. Коварство их безмерно, как вечная бездна ада.

Сэмми молчала, вежливо и натянуто. Клара понимала, что она не может принимать такие разговоры всерьез. Конечно — индейские сказки. А если копнуть поглубже, то Сэмми не хочется даже думать о том, что ее родная тетка отняла жизнь у Сары, у Хью и у Элли.

И хорошо. Очень хорошо. Сэмми все равно не может одна одолеть ту, у которой пустая душа. И Джейк не может. Они могут сделать это только вместе. Теперь-то Клара Большая Ветвь была на верном пути.

— Ты должна это понять, — ласково убеждала Клара. — Тебе не хочется в это верить, ты считаешь это глупостями, предрассудками, ограниченностью — назови это как угодно; но не забывай, что Джейк думает именно так.

— Как? — Лицо у Сэмми стало упрямым.

— Пустая душа кружится над вами и следит, кто сбился с дороги и беззащитен. Джейк боится, что она осилит твою душу, сделав ее такой же пустой. Он не может перестать тебя любить, но он хочет уберечь тебя от той, что питается чужими страданиями.

Сэмми поднялась на ноги. Плечи ее расправились, голова гордо поднялась.

— Тогда я буду доказывать ему, что ничего такого просто не существует.

Клара молча обдумала это заявление, потом кивнула. Сэмми останется с ним, будет бороться за него, пока Джейк наконец не осознает, что без нее ему не справиться с той, у которой пустая душа. Это единственное, что имеет значение, ибо только это может их спасти.

* * *

Шарлотта дремала на кухне, уронив голову на стол. Она не любила оставаться в Коуве одна. Сэмми обещала не задерживаться у Клары Большая Ветвь. Шарлотта вообще хотела остаться в Дареме, но Сэмми настояла на том, чтобы она ходила в школу эти десять дней, что остались до рождественских каникул, а уж потом они вернутся в Дарем.

Рождество в комнате мотеля, посвященное единственно тому, чтобы заставить Сэмми поесть и хоть сколько-нибудь поспать. Опять они будут приходить в тюрьму и сидеть в вестибюле, а вокруг будут шептаться, что это бесполезно, что муж этой бедняжки не хочет ее видеть. Почему это Джейк гонит ее и обвиняет в том, что сам же и натворил?

И этот Бен Дрейфус, несомненно, элегантный и очаровательный мошенник. Он тоже каждый день заходит в тюрьму, притворяясь, что очень беспокоится о Сэмми, мерзавец, а сам только и думает о деньгах и о свой репутации. Постоянно сует Шарлотте жевательную резинку, как маленькой. Издевается над ее сережками, говорит, что, имея в ушах столько металла, она может уже принимать радиосигналы. У него удивительная способность доводить Шарлотту до исступления. Она поудобнее устроилась на стуле, стараясь выбросить Бена Дрейфуса из головы. Она не собирается быть как Сэмми — любить одного мужчину и страдать. Потом она увидела сон — она идет по лесу, и дом Рейнкроу стоит как новый. Ничего не случилось! Она бежит, чтобы поздороваться со всеми и потом кинуться к Сэмми и Джейку. Как они обрадуются! Но ноги вязнут в песке, и дом на ее глазах превращается в руины с черными обгорелыми стенами, и вокруг нее свистит холодный ветер, и ужас сжимает ей горло. Хлопнула дверь, и Шарлотта едва не закричала.

В дверном проеме стояла Элли, похожая на прекрасную печальную статую, ее длинные черные волосы развевались на ветру. «Проснись, — сказала ей Элли, — в доме Тим».

Шарлотта подняла голову. Нервы ее были натянуты до предела. Безумными глазами оглядела она большую солнечную кухню. В доме стояла зловещая тишина. О господи, Сэмми, приезжай быстрей! О, Элли, как я хочу поговорить с тобой наяву! На террасе послышались шаги.

* * *

Сэмми по знакомой лесной дороге exam в Коув. Деревья уже облетели, осень потихоньку становилась зимой.

Элли и Сары с Хью нет в живых. Если проехать поворот к своему дому, то попадешь на разоренное пожарище. Джейк в тюрьме — это проклятая одержимость прошлым ее семьи. Как чудовищно все перепуталось. Какой-то, ей-богу, змеиный клубок облепил ее со всех сторон и медленно стягивает петли, шипя и плюясь ядом. Джейк думает, что она погубила и его семью, и его.

Постоянные мысли об этом повергали ее в состояние шокового отупения, и она старалась гнать их от себя, но они возвращались с постоянством маятника. Она решительно повернула к своему дому. Машину она водила хорошо. Джейк обучил ее на славу. Они многому научили друг друга — дружбе, браку, сладким горячим радостям секса. А теперь он хочет, чтобы она обо всем этом забыла и оставила его.

Вдруг Сэмми увидела во дворе изящный черный спортивный автомобиль. Сначала она его не узнала, но это только сначала. У нее перехватило дыхание. Машина Тима! О господи!

Шарлотта в доме одна! Сэмми нажала на газ, неуклюжий фургон влетел во двор и замер перед самым крыльцом. Дверь была заперта, но одно из окон приоткрыто и заблокировано, чтобы не захлопнулось, ее голубой занавеской. Сэмми выскочила из машины, выставив перед собой ключ зажигания, словно это нож.

Не успела она подойти к двери, как она резко распахнулась, и на крыльцо вышел Тим — высокий, обманчиво-добродушный, в белом свитере, кожаном пиджаке и вельветовых брюках. Его лицо налилось кровью.

— Где он? — спросил Тим, ничуть не стыдясь того, что его застукали в чужом доме.

— Где Шарлотта? — закричала Сэмми.

— Нужна она мне. — Тим презрительно посмотрел на нее, повернулся и подошел к столику на террасе. Рывком вытащив из него ящик, он вывалил содержимое на пол — карты дорог, батарейки и другие мелочи разлетелись по всей террасе. Сэмми влетела в дом. Тим между тем отшвырнул ящик к стене. — Мать вам все простит, если получит обратно свой рубин. И я ничего не сделаю ни тебе, ни этой лживой сучке, твоей сестрице, если вы не вернетесь под ее крыло, чтобы снова нас рассорить. Я приехал за камнем.

Сэмми сжала кулаки.

— Вон из моего дома, не то убью!

— Ты уже и убивать у Джейка научилась?

Сэмми замахнулась рукой с ключом, угодив ему в подбородок. Голова его мотнулась, в глазах блеснула ярость, он взвыл от боли и, схватив ее за плечи, пригвоздил к стене.

— Джейк не придет. — Он дышал ей прямо в лицо. — К кому ты теперь побежишь? А? Кто и что мне теперь сделает? Ты принадлежишь моей матери, и Шарлотта тоже. И я могу делать с вами что хочу. Ну, так где камень?

Длинная шерстяная юбка Сэмми сковывала движения. Саманта дернулась, высвобождая ноги. Тим приподнял ее и жестоко потряс, так, что она до крови прикусила язык. Как только он вновь прижал ее к стене, она резко двинула его коленом прямо между ног — Тим взвыл, перегнулся пополам и отпустил ее.

Лицо его исказилось, он замахнулся, целясь Сэмми в голову, но ей удалось увернуться. Схватив ее за куртку, он снова занес кулак, но тут на террасу с воинственным криком, как торнадо, вылетела Шарлотта. Над головой Тима серебристой рыбой блеснул длинный кухонный нож, и Тим, застонав, свалился на пол. По шее у него текла кровь. Прижимая руку к голове, он с ужасом смотрел на Шарлотту, нацелившую на него нож для разделки мяса.

— Ты никогда уже не тронешь ни меня, ни Сэмми! — кричала она.

Представив себе, как Шарлотта сейчас убьет Тима, Саманта до смерти испугалась и схватила сестру за руку. Шарлотта слепо боролась с ней, но все же Сэмми отняла у нее нож. Тим, бледный как мел, истекая кровью, держась за стену, поднимался на ноги. Сэмми прижала острие длинного ножа к его горлу.

— Пошел вон, — коротко сказала она.

Он попятился. Между пальцами у него сочилась кровь. Дойдя до ступенек крыльца, он повернулся и побежал. Сэмми преследовала его до самой машины, одной рукой неосознанно волоча за собой Шарлотту, а в другой судорожно сжимая нож.