И как только прикоснулся к нему, все понял. Все это было куплено для него. Перед его мысленным взором встала живая картинка: дорогой магазин мужской одежды, Саманта стоит у прилавка с этим пуловером в руках. Магазин украшен рождественскими гирляндами. Глаза у нее грустные и усталые, она покупает ему рождественский подарок, притворяясь, что он с ней, что они вместе.

Он был с ней, даже если она этого и не чувствовала! Он осторожно закрыл коробку и поставил ее на место, снял следующую, потом еще одну. Он дрожащими руками открывал коробки и всматривался в картинки, встающие у него перед глазами. Брюки. Джинсы. Галстуки. Кожаный пиджак. Верблюжье пальто. Коробочки с одеколонами. Кожаные пояса, подтяжки, носовые платки. Носки и белье.

Десять лет она одевала отсутствующего человека.

* * *

— Она нас покупает, — снова сказала Шарлотта уже на засыпанной гравием парковке перед чистеньким домиком на высоком берегу озера. Седан Александры уже стоял у входа, и шофер в костюме и галстуке открывал перед ней дверцу. Александра грациозно поднялась с заднего сиденья и посмотрела в их сторону.

Сэмми сжала зубы.

— Я понимаю. Она хотела, чтобы эта женщина подумала, что мы дружная счастливая семья. Словно бы мы встретились не случайно и не в первый раз с тех пор, как вернулись домой.

— Нет. — Шарлотта повесила на плечо большую кожаную сумку, сняла темные очки и твердо посмотрела Сэмми в глаза. — Это не дом с того самого момента, как погибли Рейнкроу. Не нужно было сюда приезжать. Она не оставит нас в покое. И ты всегда будешь разрываться между нею и Джейком.

Сэмми схватила ее за руки.

— Я больше не хочу ссориться. С прошлым покончено, слышишь? Мы уже не дети. У нее больше нет власти над нами. Я намерена при встречах с ней вести себя вежливо. — Сэмми сжала сильные пальцы Шарлотты. — И Тим меня тоже уже не пугает. Он слишком заинтересован в карьере политика, чтобы вытаскивать на всеобщее обозрение эту старую историю. Я понимаю, ты его боишься. Но он нас не тронет, клянусь тебе.

Шарлотта чуть смягчилась:

— Сэмми, я вернулась сюда только из-за тебя. Ты — моя семья, другой у меня нет, я беспокоюсь только о тебе.

— Тогда помоги мне сдвинуться с мертвой точки. Я устала бороться со всеми — с тобой, с Александрой, с Тимом, с Джейком, наконец. Прошлое не должно отравлять нам жизнь. И пока Джейк с этим не согласится, мы не… — Горло у нее перехватило, и она замолчала.

— Ладно, Сэмми, ладно. — Шарлотта успокаивающе погладила ее руку. — Будем надеяться, что ты права. — Но при этом она прищуренными глазами через плечо посмотрела на тетку с глубоким недоверием.

* * *

— Ну-с, дамы, — негромко сказала Александра, откинувшись на спинку стула и глядя на них. Голос у нее был едкий, как кислота, протравливающая стекло. В зальчике с видом на озеро они были одни. — В нашу последнюю встречу мы, кажется, заключили перемирие на неплохих условиях. Но вдруг вы исчезаете, не сказав мне ни слова. Неужели принять мою помощь было так тяжело для вас? Неужели вам настолько оскорбительной казалась даже мысль об этом?

Сэмми вспомнила день их отъезда — или побега; вспомнила Тима, вспомнила, как они положили отрезанную мочку его уха в пластмассовую баночку из-под супа и выбросили эту баночку в мусорный контейнер на дороге уже за пределами города. А также ярость Джейка, узнавшего о ее разговоре с Александрой. Он тогда прогнал ее прочь, отдав на сохранение свой возлюбленный рубин. Много мрачных событий случилось в тот день.

— Я решила попытать счастья в агентстве моделей в Лос-Анджелесе, — спокойно ответила она. — Но не могла же я уехать без Шарлотты, а я понимала, что вы… имели определенные обязанности по отношению к ней.

— А вам не приходило в голову, что я безумно волновалась, не имея никаких вестей от вас? Ведь вы могли погибнуть где-нибудь в сточной канаве…

— Этого не случилось. — Сэмми сняла перчатки и положила на скатерть свои безупречной формы руки. — В тот же день, когда мы приехали в Лос-Анджелес, я зашла в одно из крупнейших агентств моделей, показала фотографии. Взглянув на мои руки, мне сразу же предложили контракт. Считайте, что это счастливый случай, но именно так все и произошло. Они помогли мне взять ссуду в банке и сделать первый взнос за квартиру. В первый же месяц я заработала пять тысяч долларов.

— Вы спокойно могли остаться в Пандоре. Я же брала на себя все расходы. Ты могла быть поближе к Джейку, я бы уговорила Оррина обратиться к властям, отхлопотать побольше привилегий, право на свидания, послабление режима. Ты не подумала об этом?

Сэмми не ответила, поскольку не собиралась посвящать ее в то, как у нее обстоят дела с Джейком. Шарлотта, крутившая в руках салфетку так, словно ее выжимает, вдруг вступила в разговор.

— Джейк все понял, — положив, наконец, салфетку на стол и разглаживая ее руками, непринужденно сказала она. — Он писал Сэмми письма. Каждый день.

Сэмми застыла. Александра скептически посмотрела на нее.

— А как сейчас Джейк?

— Хорошо — насколько это возможно для человека, который десять лет провел взаперти.

— Я скажу тебе, что я думаю. — Александра провела ногтем по краю стола, словно подчеркивая весомость своих слов. — Я думаю, что ты уехала, потому что стыдишься его.

— Нет, — сказала Сэмми, холодно и пристально глядя на нее.

— О, я знаю, насколько ты верный и преданный человек. Ты не могла с ним развестись, ты никогда не согласилась бы признать, что его жестокость и необузданность тебя пугают, что он испортил тебе жизнь и репутацию. Поэтому ты и улетела в Калифорнию, надеясь, что он тебя забудет. — Александра подалась вперед. — Саманта, теперь ты не должна за него цепляться. Он уже свободный человек. Он может сам о себе позаботиться.

Сэмми потребовалась вся ее сила воли, чтобы не встать и не уйти немедленно. «Я хочу мира, — мысленно уговаривала она себя. — Хватит уже дурных чувств, пора положить конец застарелой вражде».

— Я люблю его. И он по-прежнему любит меня. И день, когда мы вернулись домой, был счастливейшим днем нашей жизни.

Одно из этих утверждений — безусловная правда, другое — лишь отчаянная надежда, а третье — абсолютная ложь.

— Я слышала, вскоре после его возвращения тебя видели в городе с синяком под глазом.

— А, это просто ветка попала в глаз.

— В самом деле?

— Это не Джейк, — произнесла Шарлотта, глядя в окно. — Она ведь такая же, как я, — тут она посмотрела прямо в глаза Александре. — Она ни за что не станет иметь дело с таким мужчиной.

Александра поняла откровенный намек на Тима; ее лицо окаменело. Но она продолжала беседу с Сэмми:

— Ты достигла в жизни грандиозного успеха. Я горжусь тобой. Ты выглядишь как женщина, у которой безупречный вкус, удивительный шарм, как женщина, привыкшая к изысканности. А что ты имеешь здесь? Деревянный дом в чаще леса и мужа с криминальным прошлым. Мужа, который десять лет провел в компании убийц и насильников, а это не проходит бесследно. Вероятнее всего, его психике нанесен такой ущерб, что даже ты не сможешь с этим справиться.

Сэмми теряла терпение. Как всегда, Александра выбрала самое больное место. А вдруг это правда, вдруг Джейк никогда не станет прежним? Но она не желала в это поверить и не могла позволить своей тетушке отравлять ее душу медленным ядом своих высказываний.

— Я не буду даже пытаться убедить вас, что вы ошибаетесь. Просто скажу, что вам не удастся изменить моего решения. Если вы на это рассчитываете, то вынуждена вас разочаровать.

— Положа руку на сердце, ты можешь сказать мне, что за все эти десять лет ни разу не посмотрела ни на одного мужчину?

— Почему же, смотрела. Но только смотрела.

— Десять лет! Вся твоя юность прошла без любви, без привязанности, без детей. Разве Джейк это исправит? Как вообще это можно исправить?

— Очень просто. Он вернулся, и этим все сказано.

— Саманта, пойми меня правильно. Я хочу твоего счастья. И я боюсь, что только лишь гордость удерживает тебя при муже, которого, в сущности, больше нет. Я хочу помочь тебе развязаться с этим браком и начать новую жизнь.

Увы! Ничего не изменилось. Сердце Сэмми тоскливо сжалось. С Александрой не может быть никаких компромиссов. Только борьба, только постоянный поединок. И единственное, что можно сделать, — это удерживать хотя бы Джейка подальше от поля битвы.

— Я прекрасно поняла вас. Вас волнует политический имидж Оррина. Племянница, у которой муж — бывший заключенный, не подходит его партии, не так ли?

Глаза Александры наполнились холодной яростью.

— Тебе не удастся разрушить то, что я создала!

И когда Джейк в очередной раз разобьет твою жизнь, собирать ее из кусочков буду опять я. Так же как это было с вашей матерью. Потому что я в этой семье единственная, кто может отличить желаемое от пусть трудного и скучного, но действительного.

— Иными словами, цель оправдывает средства.

— Именно!

Сэмми поднялась, и вслед за ней Шарлотта.

— Отличное получилось воссоединение! — воскликнула Шарлотта. — Давайте повторим его, но теперь уж не раньше чем лет через сто. И в следующий раз захватите Тима. Я покажу ему мой новый замечательный набор поварских ножей.

Сэмми предостерегающе сжала ее руку.

— Что это значит? — спросила Александра с искренним изумлением.

— Ничего, — ответила Сэмми. — Оставьте в покое нас и Джейка. — Ее мозг лихорадочно работал. Надо играть по теткиным правилам. — Счет будем начинать с того момента, когда вы решили выйти замуж за судью Вандервеера, — Сара сразу же раскусила вас. Вы губите всех вокруг себя; вы отняли у ее брата волю, доброе имя, уважение, которое связывало многие поколения Вандервееров и Рейнкроу.

Каждое ее слово взрывалось, как маленькая бомба, уничтожая остатки притворной любезности и взаимной вежливости. Саманте казалось, что ее несет течением прямо к опасному водопаду, где смешивалось все: гордость и ярость, унижение и ненависть, родившаяся от этого унижения. Она понимала, что нужно остановиться, подумать… Но было уже поздно. Годы одиночества и этот месяц на грани отчаяния после возвращения Джейка наконец-то нашли себе выход.

— Вот почему этот старый рубин всегда был так важен для вас — он был вам как медаль на шее. Это ваши притязания на роль в истории, которой вы не заслужили и даже не поняли. Без него вам никак не забыть, что вы происходите из семьи тщеславных фабрикантов, которые использовали вас, чтобы подняться по социальной лестнице.

От наступившего вдруг молчания кровь стыла в жилах. Александра распространяла вокруг себя зловещее спокойствие.

— По какому праву ты судишь меня, Саманта? Твой муж из-за тебя пошел на убийство. Ты его бросила. Я прекрасно осведомлена о твоих делах, дорогая. Он никогда не писал тебе. Он вообще не хотел иметь с тобой дела. Подозреваю, что и сейчас не хочет. Просто тебе недостает мужества в этом признаться. Ты говоришь мне страшные вещи, потому что знаешь, что я права. У тебя ничего нет.

— У меня есть рубин! Он у меня с самого дня моего отъезда. — Глаза Александры сверкнули. Это была яркая вспышка явного, неприкрытого интереса, который она была не в силах скрыть. — Только я знаю, где он, — продолжала Сэмми. — И если вы что-нибудь — хоть самую малость! — сделаете, чтобы вмешаться в нашу жизнь, я уверяю вас, он исчезнет навсегда.

И она вышла. Шарлотта заторопилась за ней. Когда они в молчании подходили к машине, сквозь ветви стройных пихт пробилось солнце.

— Сэмми, — наконец сказала Шарлотта дрожащим голосом, — я тобой просто восхищаюсь.

Саманта прислонилась к машине и закрыла лицо руками. Сама она отнюдь не восхищалась собой. Она хотела сплести спасительную сеть для себя и для Джейка, а вместо этого свила петлю.

* * *

За закрытыми дверьми конференц-зала одной из самых влиятельных газет штата, на длинном столе, уставленном кофейными чашками и банками из-под пива, были разложены фотокопии листков написанного от руки анонимного письма. В воздухе запахло кровью; возбуждение охватило всех, кто понимал это. После долгих дебатов совещавшиеся пришли наконец к совместному решению. Главный редактор кивнула репортеру.

— Мы решили вести это расследование тайно, — сказала она. — Вам следует с максимальной осторожностью проверить каждую деталь, не поднимая никакого шума. Может быть, все это окажется просто сплетнями или откровенной ложью. Или ваш корреспондент очень близок к семье губернатора, или это просто злобный клеветник с чрезвычайно живым воображением. И мы не напечатаем ни слова, пока не будем иметь убедительных доказательств. Репортер тонко улыбнулся.

— Человек, который опустил в почтовый ящик этот кусок динамита, вполне резонно боится назвать свое имя. Это действительно опасно. Но я буду осторожен. И когда я закончу расследование, у нас будет достаточно доказательств.

Юрист неловко откашлялся.