Дороти Гарлок - Роковые тайны

– Хорошо. Это все решает. Приготовьте вещи девочки тоже. Я найду для нее христианский дом. Я наслышан о том, что здесь происходит, но до сегодняшнего дня не верил. Вы направляетесь прямехонько в ад, миссис Гайд.

– Как и вы, проклятый старый ханжа! Эти дети значат для вас не больше, чем… собаки!

– Ругаетесь как извозчик! Иисус, прости ее! Боже всемогущий, это бедное создание угодило в западню дьявола! – Глаза Сайкса закатились, как будто он был в трансе. Затем проповедник уставился на Эдди. – Молюсь, чтобы Господь простил мне, что я оставил бедных невинных детишек в этом логове греха. Но впредь нет, Боже! – Он посмотрел на небо. – Впредь нет!

– Вам придется убить меня, чтобы забрать хотя бы одного! – крикнула Эдди ему в лицо.

Сайкс огрел лошадь плетью, и удивленное животное рванулось вперед. Эдди едва успела отпрыгнуть в сторону.

– Вы слышите меня? – прокричала она вслед. – Если вы осмелитесь снова появиться здесь, я всажу заряд в вашу жирную шкуру. Лицемер! Бессердечный, противный старый ублюдок! – Она погрозила кулаком в сторону повозки. – Подлый развратник! Сукин сын, разглагольствующий о Библии!

Эдди была так зла, что слова, которые она никогда в жизни не произносила, извергались из нее как из вулкана. Гнев овладел ею, с тех пор как Триш рассказала о намерениях Реншоу. Она была настолько возмущена, что могла только топать ногой, стоя на месте. Затем разразилась слезами.

– Миссис Эдди! – К ней подбежали Колин и Триш. – Что эта старая гадина вам сказала?

– Ох, миссис Эдди! Не плачьте! – Веснушчатое лицо Колина выражало отчаяние.

– Когда-нибудь я пристрелю этот старый сопливый ночной горшок! – Триш прицелилась вслед повозке.

Плач Эдди внезапно сменился истеричным хохотом. Она обняла Колина и девушку и повисла на них, почувствовав слабость в коленях.

– Ох, хороши же мы. Я ругаюсь, ты стреляешь. – Слезы текли по щекам Эдди. – Я говорила слова, которые никогда не произносила раньше.

– Славно ругаться, не правда ли? – заметила Триш.

– Я вышла из себя. Я… потеряла все.

– Он собирается меня забрать? Отчаяние на лице Колина резануло Эдди по сердцу.

– Нет, дорогой. Я не отдам тебя, пока у нас есть патроны.

– Он хочет забрать меня?

– Да. – Эдди не могла обманывать мальчика, даже чтобы принести ему облегчение. – Но это не значит, что мы с тобой расстанемся.

– А как насчет Джейн Энн?

– Мистер Реншоу хочет забрать только тебя. Проповедник бесится, поскольку я ему кое-что сказала. Сайкс собирается найти другое место для Джейн Энн. Но он никого из вас не заберет. Я найду выход.

Гордое лицо мальчика скривилось. Слезы, которые он тщетно пытался сдержать, покатились по щекам. Эдди прижала его к себе и ощутила, как рыдания сотрясают тельце.

– Разве мы не можем уехать? Может, нам отправиться в Кали… форнию?

– Не беспокойся, Колин. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы оставить вас здесь. Что-нибудь придумаем.

– Я придумала! – прозвучал голос Триш. – Я убью этого любителя щипать задницу, этот мешок дерьма!

На миг Эдди испугалась, так как была уверена, что девушка может исполнить свою угрозу. Она сильнее прижала Колина, ее платье промокло от его слез. Сердце болело за мальчика. Колин обнял ее за талию, он так раньше никогда не делал – слишком глубоко было его отчаяние.

Поверх головы Колина Эдди увидела Толлмена, «прохожего», по выражению Триш, который стоял на крыльце. Диллон и Джейн Энн в ночных рубашках расположились рядом с ним. Их глаза встретились. Джон был без шляпы, и она увидела, как он нахмурился.

– О Господи! Я забыла о нем.

Когда она заговорила, Колин сжался, затем вырвался из ее объятий и скрылся за углом дома. Эдди посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на мужчину.

– Я накрою вам завтрак, – сказала она тусклым голосом. Триш шагнула вперед, но Эдди придержала ее за руку. – Присмотри за Колином, Триш.

– Но…

– Дай мне ружье. Все будет в порядке. Триш заколебалась, потом протянула ствол:

– Стреляйте, если он шевельнется.

– Хорошо, а сейчас иди, ты нужна Колину. Триш приподняла юбку, обнажив голые лодыжки, вбежала на крыльцо и остановилась:

– Белый человек, обидишь миссис Эдди, я пристрелю тебя.

Эдди поднялась по ступенькам, опустив винтовку дулом вниз, и вошла в дом. Джон и дети последовали за ней.

– Кажется, девочка намерена пристрелить меня.

– Она не доверяет людям. И я не могу осуждать ее. – Эдди поставила винтовку в угол. – Джейн Энн и Диллон, ступайте оденьтесь и умойтесь, будем завтракать.

– Почему Колин плачет? – Джейн Энн потянула Эдди за руку.

– Позже расскажу, лапочка. Оденься и помоги Диллону, хорошо?

– Меня и Колина заберут отсюда?

– Нет, дурочка. – Эдди на миг прижала девчушку к себе, потом отступила. – Нет, бегляночка.

Когда дети ушли, Эдди поставила чайник на мойку:

– Садитесь, мистер Толлмен. Я быстро умоюсь. – И плеснула воды на лицо. Вытеревшись полотенцем, она вылила тазик для умывания и повесила чистое полотенце. – Вода в чайнике горячая.

– Я умылся у колодца, когда понял, что ваш посетитель меня не видит.

– Скоро плита разогреется, и тогда можно печь лепешки. – Говоря это, Эдди подбросила еще полено. Движения были резкими, а руки тряслись, когда она ставила противень на плиту. Она положила жир, затем взяла миску для теста и отнесла на рабочий столик.

Стараясь держаться спиной к мужчине, всыпала муки, добавила соль, соду и жир. Влив сливки, стала месить тесто, затем положила его на противень.

Сердце у нее стучало. Больше всего сейчас ей хотелось плакать, но она работала быстро и без лишних движений. Скоро в кастрюле закипела подлива, и Эдди начала накрывать на стол.

Джон следил за каждым ее движением. Что-то угнетало женщину. Она не глядела в его сторону, но он заметил слезинки в уголках глаз.

– Диллон не дает мне застегнуть подтяжки. Он убежал. – Мальчик ворвался в комнату и укрылся между мамой и столом, его преследовала Джейн Энн. – Смотрите, – сказала она, – он работает на публику.

– Диллон, пожалуйста, веди себя как следует.

– Иди сюда, сорванец. – Джон поймал его и посадил на колено. – У моей сестры таких размеров зайчик. Он резвый, как щенок.

Пораженный тем, что сидит у мужчины на колене, Диллон окаменел, вперив взгляд в лицо Джона.

– У нас была собака.

– Старая и больная?

– Она лаяла и задушилась веревкой.

– Как ее звали?

– Линкольн.

– Линкольн? Клянусь, это повеселило бы старину Эйба.

– Можно я потрогаю усы?

– Если разрешишь мне застегнуть твои подтяжки.

Мальчик торжествующе посмотрел на Толлмена:

– Я первый?

– Нет, сперва договоримся. Я должен быть уверен, что ты не вырвешься и не убежишь. Мужчина обязан держать слово. – Джон протянул руку, Диллон вложил в нее свою. – Обещаю разрешить тебе пощупать мои усы.

– Угу… Я обещаю позволить застегнуть подтяжки.

Глядя, как ее сын сидит у чужого мужчины на колене, Эдди уронила слезу. Она быстро вытерла ее и повернулась к Джейн Энн:

– Умойся. Я расчешу и заплету твои волосы после завтрака. – Эдди подошла к двери. – Триш! Колин! Завтрак готов.

Эдди сняла с плиты противень с поджаристыми лепешками, и в это время вошли Колин и Триш. Мальчик направился прямо к умывальнику. Триш сердито взглянула на Диллона, трогающего усы «прохожего». Джейн Энн оперлась о мужское колено и хихикала.

– Достань горшочек с подливой, Триш. Мы садимся.

Триш поставила горшок на стол и отошла в дальний угол кухни.

– Сядь на место. И ты, Диллон, – добавила Эдди, когда увидела, что сын не собирается слезать с Джона. – Я налью кофе.

Эдди обернула тряпкой ручку кофейника и вернулась к столу. Триш осталась стоять спиной к ним, глядя в открытую дверь.

– Триш, сядь на место и помоги Джейн Энн. Джон посмотрел на Эдди и прочитал тревогу в ее глазах.

– Много месяцев не ел таких лепешек, мисс, – обратился он к Триш. – Но не могу наслаждаться ими, когда мне угрожает выстрел в спину. И давненько я не сидел за столом с двумя хорошенькими леди.

– Что ты говоришь, белый человек? Я же цветная, – прошипела Триш, оборачиваясь. Ее глаза сверкали, как у дикой кошки.

– Значит, тебя волнует цвет. Так вот, я частично ирландец, частично шотландец и француз. Отчим моего отца был индейцем племени шони. Моя бабушка вышла за него по собственной воле, а не в силу обстоятельств. Я назван в его честь Джон Пятнистый Лось Толлмен. По этой причине ты не будешь есть со мной за одним столом?

– Ты знаешь, что нет!

– Тогда сядь, пожалуйста. Я так жажду этих лепешек, что мог бы съесть дохлую собаку.

– Ух! – вырвалось у Джейн Энн, и она прикусила язык.

Триш обошла стол и уселась на стул.

Эдди все это время сидела затаив дыхание. Она взглядом поблагодарила Джона.

Дети непрерывно болтали. Они сами себя забавляли. Только Джон разговаривал с детьми, понимая, что у взрослых сейчас на уме одни заботы.

– Когда я был мальчиком, то нашел крошку скунса. Не знаю, что случилось с его матерью.

– Он вонял? – спросила Джейн Энн.

– Не сразу. Я носил его в сумочке, которую повесил на шею. Однажды я влез на дерево и не мог спуститься вниз. Моя мать стояла внизу и велела мне кинуть сумочку вниз, а она поймает. Я так и сделал. И тут выяснилось, что скунс уже повзрослел достаточно, чтобы… вы знаете.

Дети рассмеялись. Колин сидел, опустив голову.

– И что сказала ваша мать? – спросил Диллон.

– Велела отнести скунса в лес и отпустить.

– Как ее звали?

– Роза. Я надеялся, что мама будет так пахнуть. – Он поймал взгляд Эдди и подмигнул. Подобие улыбки коснулось ее губ, прежде чем она отвернулась. – Спасибо за пищу, мадам. Не знаю, когда я последний раз так вкусно ел. Хотелось бы починить изгородь, если мальчик мне поможет. В нескольких местах в щели задувает ветер.

Колин встал, не поднимая взгляда. Эдди тоже поднялась:

– Если ты не хочешь…

– Хочу. Не могу же я провести всю жизнь, прячась за вашими юбками, миссис Эдди.

Эдди смотрела, как мальчик идет по двору рядом с этим высоким мужчиной. Внезапно ее поразила мысль, что, будь Керби Гайд более похож на этого человека, он бы выжил, вернулся домой к семье, и теперь она бы не чувствовала себя такой одинокой.

К полудню они заменили шесть столбов, прибили недостающие жерди к изгороди. Колин работал на пару с Джоном, изредка отвечая на вопросы. Мальчик показал себя хорошим работником, он с полуслова понимал Джона. Покончив с изгородью, они, отступив, оглядели результаты своего труда.

– Да, конечно, она не выдержит набега диких мустангов, но для коровы, пары овец и лошади сгодится.

– Дэйзи и Миртл теперь не убегут со двора. Джон посмотрел на мальчика. Тот в первый раз поддержал разговор:

– Это пара славных лошадок. Они знают, на какой стороне хлеба масло.

– Что это значит?

– Они могут отличить добро от зла. Другими словами, подчиняются тем парням, которые кормят их.

Триш, работая в саду, наблюдала за ними. Ружье она держала поблизости. Джон гадал, предназначено ли ружье ему или девушка ждет кого-то еще.

То, свидетелем чему он стал утром, не выходило у него из головы. Ему все слышались душераздирающие всхлипы Эдди Гайд, а перед глазами стояли две женщины и мальчик, приникшие в отчаянии друг к другу.

– Попьем холодненького, Колин. Думаю, мы заслужили, а? – Джон отпустил веревку с ведром, и оно ухнуло в колодец. Затем он вытащил полное ведро и поставил на скамеечку. Наполнив ковшик, протянул его Колину. – Крестовина ворота шатается. Если найдется проволока, можно ее укрепить.

Утолив жажду, Колин направился к амбару. Джон тоже выпил воды, а затем отнес ведро и наполнил поилку для цыплят. Колин вернулся с куском ржавой проволоки и клещами.

– Ослабла часть на этом столбе, – сказал Джон, обойдя колодец. – Если я подсажу тебя на плечи, ты сможешь скрепить крестовину и столб, обвязав проволоку восьмеркой.

Колин кивнул. Джон снял шляпу и посадил мальчика себе на шею. Тот взобрался босыми ногами ему на плечи и выпрямился. Пока он работал, Джон держал его за лодыжки. Когда все было закончено, опустил Колина на землю.

– Хорошая работа. Продержится, пока проволока насквозь не проржавеет. – Джон надел шляпу. – Ты готов заделать дыру в стене курятника? Удивительно, как это лиса еще не приметила лазейку.

Колин пожал плечами.

– Я притащу кусок жести. У тебя есть гвозди? Мальчик кивнул и пошел в амбар. Когда они встретились у курятника, у Колина была дюжина кованых ржавых гвоздей.

– Если у тебя есть еще, их следует покрыть салом или гусиным жиром. Предохраняет от ржавчины, да и вбивать легче.