В художественной литературе с середины XIX века появляется новое имя и фамилия Роксоланы — Настя Лисовская. Так ее называют писатели, поэты, прозаики. Это пока писательский домысел, потому что достоверных источников не обнаружено. Автору в связи с этой проблемой приходилось делать поиски в различных архивах, преимущественно в архивах Львова и Киева. В галицких городских и земских актовых книгах даже не обнаружено в конце XV — начале XVI веков подобных фамилий — Лисовских. Это фамилия придумана писателями.

Подтверждение этому дает профессор Я.П. Кись. «В исторической и художественной литературе, — писал он, — встречаем имя и фамилию Роксоланы — Анастасия Лисовская, но оно взято из народного творчества, не подтвержденное никакими историческими источниками. Правда, фамилия Лисовских встречается в ХVI — ХVII веках».

Из тогдашних источников не совсем точно можем определить дату, когда прикарпатская пленница попала в гарем к Сулейману II Великолепному.

А. Крымский утверждает, что в султанский гарем Роксолана попала еще перед тем, как Сулейман воцарился на султанском престоле (1520), а умерла в 1558 году, когда султану было более шестидесяти лет. То есть она должна была прожить 53 года своей бурной и неспокойной жизни.

Несколько иначе определяет эту дату Я.П. Кись. Он пишет, что на основе собранных источников можно сделать вывод, что Роксолана была захвачена татарами где-то между 1509 и 1516 годами. Сколько было ей тогда лет, что она делала до того, пока не стала женой султана? А. Крымский говорит, что в гарем она попала в 1520 году, а молдавский историк Н. Йорга утверждает, опираясь на данные венецианского посла Пиестра Брагадино, что она в 1521 году родила первого сына Селима.

Профессор Я.П. Кись делает окончательный вывод: если Роксолана попала в татарский плен между 1509 и 1516, то ей тогда могло быть не менее 10–15 лет.

По нашему мнению, это утверждение слишком неконкретно, более правдоподобной и вероятной остается все-таки дата 1520, когда она попадает в султанский гарем. Ведь по многим историческим данным, именно в 1520 году был совершен один из крупнейших набегов татар на наше Прикарпатье.

Как выглядела Роксолана, мы знаем как из описаний очевидцев, точнее, венецианских послов, так и из портретов, дошедших до настоящего времени.

Академик А. Крымский достаточно объективно описал ее в своей монографии «История Турции» (1924 г.). По его описанию, Роксолана по своему внешнему виду не принадлежала к обычному типу тех азиатских красавиц, у которых должны быть страстные глаза, как черные маслины, чувственные уста, знойная высокая грудь, роскошная дородная фигура.

О Роксолане сказано было венецианскому послу в 1526 году, что она некрасива и молода, но «невысокого роста и грациозна». И ее деликатная, неазиатская красота, продолжает А. Крымский, была такой, которая увядает не так быстро, как азиатская. А что самое важное — это была очень умная женщина, которая понимала и весело развлекала «Великолепного» султана и могла дать толковый совет, когда ей надо было нашептать повелителю мира болезненные подозрения против тех, кто вращался рядом с ним. Шли годы, а Хюррем продолжала держать падишаха своей волшебной силой, и чем дальше — тем сильнее. Ей тогда исполнилось 50 лет, возраст для женщины очень солидный, когда тогдашний посол венецианской республики Доменико Тревизано в 1554 году докладывал о Роксолане из Стамбула: «После того, как султан ее взял, говорят, он не захотел больше иметь никаких связей с другими женщинами. Такого еще не было ни с кем из его предшественников, поскольку турки имеют обыкновение брать себе то одну женщину, то другую, для того, чтобы иметь больше детей, или для плотских удовольствий».

О том же свидетельствовал и австрийский посол Бусбек того же 1554: «Достоверно известно, что он (султан) после не брал себе ни одной женщины, хотя это вовсе не запрещалось законом».

А за год до этого в 1553 году предыдущий венецианский посол Бернардо Наваджеро также интересно писал о Роксолане, о ее красоте, ее влиянии на султана. Вот его слова: «Его величество настолько любит (Роксолану), что никогда еще не было в османском дворце женщины, которая бы имела большую силу и власть. Говорят, что она приятная, скромная и очень хорошо знает характер великого повелителя».

И действительно Роксолана изучила дворцовую султанскую жизнь и умела благодаря своему уму и характеру манипулировать, давать советы Сулейману.

О ее внешности свидетельствуют портреты, которые сохранились до нашего времени. Несколько их них были завезены в Европу. Один из самых правдоподобных портретов был тот, который привез из Стамбула немецкий посол Бусбек в 1554 году. Интересный портрет, на котором изображен бюст Роксоланы в профиль в роскошном наряде и, в своем роде, с короной на голове, а по кругу надпись: «Росса Сулеймана жена». По всей видимости, это был настоящий первоначальный портрет Роксоланы, сделанный с натуры в Стамбуле и напечатан впервые Жан Жаком Буасаром в книге «Биографии и портреты турецких султанов, выгравированные с натуры на старинных медалях, привезенные из Константинополя и подаренные императору Фердинанду». Книга была опубликована во Франкфурте-на-Майне в 1596 году, где на странице 20 помещен этот портрет Роксоланы. Тогда европейцы впервые могли увидеть, как выглядела Роксолана. Где сегодня хранится оригинал этого портрета, неизвестно.

Два других портрета Роксоланы в чалме также интересны своим художественным исполнением. На нас смотрит прекрасное лицо украинской девушки, вероятно скопированное с первоначального портрета.

В 1536 году Европу поразила новость: по указанию Сулеймана II Великолепного был задушен визирь — меценат Ибрагим, любимец султана, родом из Греции. Он послужил Турции тем, что приблизил ее к Франции. Венецианские послы в своих донесениях охарактеризовали его перед европейцами как, очень благородного и умного человека (Пиетро Дзеро, 1524 г.). Ибрагим — ученый человек, читает философские книги и хорошо знает культуру своей страны, — писал о нем Пиетро Брагадино (1526 г.).

Сулейман любил визиря как настоящего друга, нежно относился к нему и выдал за него свою сестру. Сулейман, «поддавшись влиянию» Роксоланы, или, как говорили тогда, чарам, посылал на смерть таких вельмож, которые преданно служили государству и имели большой государственный опыт. Скорее всего, на совести Роксоланы лежит смерть визиря — мецената Ибрагима, которого обвинили в слишком близких отношениях с франками. Он был задушен черным шелковым шнурком по приказу самого Сулеймана II Великолепного. Однако Крымский не уверен в своих догадках, что Ибрагим погиб из-за Роксоланы и считает это «дело еще довольно темным». Не берусь опровергать предположение, что вину в убийстве визиря могли приписать Роксолане венецианские дипломаты под влиянием различных неофициальных слухов в Стамбуле.

Несмотря на горячую любовь султана к Роксолане, Сулейман 20 лет имел еще и другую женщину, которую называли черкешенкой. Она фактически была султаншей и родила ему сына Мустафу, который имел право занять престол после смерти отца. По этой причине, черкешенка была заносчивой и очень ревновала султана к Роксолане.

Черкешенка стала конфликтовать с Роксоланой. Об этом достаточно подробно сообщали в Европу венецианские дипломаты — послы Б. Наваджеро и Д. Травизано. Они были современниками и черпали эти данные из разных источников, поступавших из султанского двора.

Согласно их сведениям А. Крымский подробно описывает драматическую сцену. «Черкешенка, как мать будущего султанского преемника, осознавала свою законную силу. И, конечно, страдала от сердечных мук, почему падишах уже никогда не заходит к ней, почему его любовь перешла, перекинулась к купленной девушке». И вот однажды, из-за своей бурной азиатской зависти, она закричала: «Предательница ты, низкое какое-то купленное мясо хочет сравниться со мной!» И набросилась на Роксолану, вцепилась в нее руками и ногтями, расцарапала Роксолане лицо, разлохматила и вырвала ей волосы и попыталась задушить. Когда произошло это событие, пришел за Роксоланой старший евнух — кизляр агасы и сказал, что султан зовет свою дорогую Роксолану к себе. Роксолана отказала евнуху: пусть он передаст падишаху Сулейману, что она, «купленное мясо», имеет теперь слишком невзрачный вид. Если она сейчас в таком виде появится султану на глаза, она нанесет недостойное оскорбление его величества. Сулейман повторил, все-таки, чтоб она немедленно пришла, и тогда, совершенно разгневанный, вызвал к себе черкешенку на расправу. Последняя, как мать преемника, позволила себе гневно разговаривать с повелителем мира и даже распустила язык. Султан велел выслать ее в Малую Азию к сыну Мустафе, который был наместником в Магнезии, и о ее дальнейшей судьбе мы не знаем ничего.

Образ сына султана Мустафы практически полностью охарактеризован дипломатами. Султан любил сына, и турки надеялись на будущего престолонаследника, который был отважный и мужественный, хотя по словам иностранных послов — жестокий и упрямый. Современник Бранец Джюрджевич писал о Мустафе, что он «перещеголял своих предшественников деспотизмом и жестокостью».

Однако через некоторое время над головой молодого престолонаследника нависла туча. Султану нашептывали, что сын, наместник Магнезии, заручившись поддержкой янычар, хочет лишить отца трона. Б. Джюрджевич писал: «Император имеет сейчас (1541 г.) сына первенца, примерно двадцати трех лет от роду по имени Мустафа, который сейчас замышлял недоброе против своего отца, если бы смог, убил бы его и захватил власть». Сколько здесь правды, трудно сказать: видимо, слухи витали по Порте и донеслись до иностранных послов.

По мнению историков, которые ссылались на сведения современников — очевидцев, всю эту затею против молодого Мустафы могла учинить Роксолана, чтобы поставить в будущем на престол своего сына Селима. Это понятно. Каждая мать заботится о своем сыне, желает ему лучшего. Ей в этом мог помогать ее зять, великий визирь Рустем-паша, выполнявший функции великого визиря с 1544 по 1561 гг. Он был по происхождению сербо-хорват и пользовался доверием султана. Понятно, почему здесь тоже сыграла свою роль Роксолана. Она убеждала султана, что молодой Мустафа готовится к перевороту. Будто бы он сговорился с персидским шахом Тахмаспом, который в то время враждовал с Портой.

Осенью 1533 Сулейман с войском находился в Малой Азии и до него дошли слухи, что Мустафа готовит восстание против него. Разгневанный султан вызвал сына в лагерь и приказал задушить, а престолонаследником утвердил сына Роксоланы Селима II Мест, т. е. пьяного. Он, по выражению современников, оказался неудачным султаном, стал пьяницей и деспотом, и правил Турцией в 1566–1574 годах. Тогда начался упадок Турции, которая постепенно утратила свое могущество.

Все эти дворцовые драмы — изгнание черкешенки, гибель визиря Ибрагима и престолонаследника Мустафы — приписывали Роксолане. И даже такой известный турколог как А. Крымский писал, «Никогда, пожалуй, не приходилось Роксолане с такой силой напрягать свой интриганский талант, как тогда, когда она, наконец, решилась убрать со своего пути эту султаншу — черкешенку, первую жену падишаха, чтобы освободить дорогу к османскому престолу своему сыну Селиму — человеку, лишенного таланта. Вместе с Роколаной участвовал в этой интриге великий визирь Рустем-паша.

Какова роль в этой драматической истории султанского двора самой Роксоланы, по нашему мнению, трудно определить. Фактически причиной устранения из дворца первой жены — черкешенки была она сама — нападала на Роксолану и перечила султану, а позже, когда ее отправили к сыну, разве не могла она, руководимая злостью, подстрекать его против отца? Это похоже на правду. Ходили слухи, будто Мустафа не скрывал своего негодования и стремился свергнуть отца.

Страстная любовь султана к Роксолане, единственной жены, вопреки мусульманским законам, порождала у султанского двора и части внешней янычарской охраны, у жителей Стамбула разные домыслы, в том числе и выдумки о магии, которой она околдовала султана. Упомянутый австрийский посол Бусбек привез из Стамбула весть в Европу, будто бы ему даже называли двух женщин, которые должны были поставлять для султанши переднюю косточку от морды гиены, мол, косточка — очень хороший любовный талисман, и называли даже еврейку Трангиллу — ведьму, которая вместе с Роксоланой, при помощи заклинаний и любовных напитков, приворожила Сулеймана.

Какие были связи Роксоланы, когда она была султаншей с родным краем, Прикарпатьем и Украиной? Не один исследователь спрашивал себя, были какие-нибудь связи между Роксоланой и ее родной землей, помнила ли она ее, вспоминала ли, влияла ли на судьбы своих земляков, помогала ли она тысячам невольников, галерникам, которые томились в турецкой и татарской неволе? Я.П. Кись верно отмечает, что утверждать это очень сложно. Частная жизнь Роксоланы, ее переживания не фиксировались в описаниях современников. Мемуаров или дневников она не вела. Можно предположить, что она могла вести записи конспиративно, в тайне от современников.