Только очутившись снаружи, я смогла почувствовать себя лучше. Дом остался позади меня. Пэкстон остался позади, рассказывая о своей предвыборной кампании и объясняя, что, по его мнению, политический разрыв будет означать для Южной Каролины.

Я широко раскрыла руки, вдыхая ночной воздух жадными глотками. Еще не свернув за угол, я услышала первые раскаты грома. Я огляделась вокруг, но было слишком темно, чтобы увидеть, откуда надвигаются тучи.

Я прохлаждалась слишком долго. Я почувствовала, что будет дальше еще до того, как все произошло. Как только я услышала звук своего имени, мой позвоночник выпрямился сам собой.

- Одри, подожди, - Пэкстон бежал следом, пытаясь догнать меня.

- Скоро пойдет дождь, - я постаралась уйти как можно быстрее, зная, что не могу позволить себе остановиться. Мы не могли обмениваться любезностями. Уж точно не сегодня.

- Подожди, - его рука легла на мое плечо, и я обернулась.

- Не надо.

- Вот, - он протянул мне мою копию «Жены солдата». - Ты забыла свою книгу.

- Оу. Я… - Я была сражена чувством стыда.

- Ты слишком торопилась уйти, - он пошел рядом со мной, стараясь не отставать ни на шаг.

- Я подумала, что скоро будет гроза. Спасибо за книгу, - я прижала копию к груди.

- Гремит довольно близко, - он оглядел небо.

Я немного ускорилась. Дом Джил находился на противоположной стороне улицы от нашего.

- Да, кажется так.

- Как проходит лето? - Спросил Пэкстон.

- Хорошо. Я все время занята.

- Я тоже, - он засмеялся, и от этого звука в моем животе разлилось тепло. Я закрыла глаза. Мне казалось, что я переборола это чувство.

- Как кампания? - Мне показалось, что это самый безопасный вопрос, который я могла задать.

- Хоть я и сказал Крикет, что все хорошо, но на самом деле, это больше напоминает собачьи бои. Оказывается, людей не заботят общие проблемы так, как меня.

- Звучит как ужасный аргумент для капитуляции. Что случилось со всеми твоими идеалами?

Он спрятал руки в передние карманы своих брюк цвета хаки.

- Они все еще есть у меня. Но оказалось, что мне в любом случае придется играть в те же игры.

- Это печально.

- Так и есть, но если я не смогу попасть в сенат, я ничего не смогу с этим сделать. По крайней мере, если я выиграю, у меня будет почва под ногами. Так что приходится убеждать себя, что путь не важен. Гораздо важнее пункт назначения, - он пнул консервную банку в сторону с тротуара. - Пути назад нет.

- Но тогда получается, что ты ничем не лучше всех остальных. Сенатора Хога и кого бы то ни было еще. Ты обычный политик. Выбиваешь свои голоса, говоря все, чего от тебя ждут. Играешь для прессы, - я прикусила губу. - Господи. Это было грубо. Я не должна была так говорить.

- Нет. Мне нужно было это услышать. Ты довольно хорошо видишь сквозь все это дерьмо. И не прикидываешься лапочкой, говоря мне все, что я хочу услышать. Мне нужен кто-то, кто скажет мне правду.

Позади нас послышался раскат грома. Я почувствовала, как первая холодная капля упала мне на руку. И подняла глаза.

Если Пэкстон и почувствовал дождь, то не подал вида.

- Послушай, я знаю, что мы не общались уже месяц, но я не могу перестать думать о том разговоре. Ты почти бросила мне вызов.

- Я не подразумевала этого, - ответила я.

Еще одна тяжелая капля упала мне на щеку. Я смахнула ее и еще прибавила скорости.

- Я знаю. И я помню, что обещал оставить тебя в покое. Но…

Тучи уже были прямо над нами.

- Нам лучше бежать, - я сделала то, что и собиралась, в то время как капли дождя падали на нас уже с пугающей частотой. Каждая еще тяжелее и крупнее, чем предыдущая.

Пэкстон схватил меня за руку и потащил сквозь завесу дождя.

- Быстрее!

Снова прогремел гром, и через минуту улицу осветила вспышка молнии. Все, что я могла видеть это его промокшую рубашку, в то время как мы неслись по лужам на тротуаре. Он затащил меня вверх по ступенькам и закрыл за мной дверь.

Мы были в его кухне. Я прислонилась к двери. Мои волосы намокли. С платья лилась вода, и оно прилипло к коже.

Я перевела дыхание и начала следить за его пальцем, который уже спускался в ложбинку между моих грудей.

- Боже, ты прекрасна.

Его рот атаковал мой в грубом, пьяном поцелуе. Мои руки обвились вокруг его шеи, втирая капли дождя в его кожу, притягивая его ближе, глубже ко мне. Я боролась с этой слабостью в своей голове, но все, что я смогла, это застонать, когда он стянул с меня платье и посмотрел на меня глазами, полными обожания. Он отнес меня в свою постель. Я могла бы запротестовать, но вместо этого я поддалась инстинктам.

Дождь стучал по крыше в то время, когда я отдавалась ему. Он был страстным и уверенным. Но не был груб, но не давал мне и секунды, чтобы задуматься над тем, что мы делаем. Его руки исследовали каждый сантиметр моего тела, разжигая меня поцелуями.

Он снова и снова повторял мое имя, наполняя меня своим голосом. До тех пор, пока мое тело не стало его. И даже когда я уже не понимала, где я и кто я, он не прекращал прикасаться ко мне. Тогда я уже знала, что окончательно пропала.

Мы виделись практически каждый день. С его предвыборной кампанией это было непросто, но он уместил меня в свое расписание. Я была дома каждый день, весь день, в ожидании его сообщений, подпрыгивая от каждого телефонного звонка.