- Эй, эй. Успокойся. Я беспокоюсь о тебе.

- Я устала от того, что все беспокоятся обо мне. Я устала, что все пытаются запихнуть мне еду в рот и говорят, чтобы прекращала пить вино. Я устала от репортеров, которые раскинули лагерь у меня во дворе. Я устала, Пэкс. Я просто устала ото всего. Я хочу, чтобы этот кошмар закончился, а он никак, твою мать, не кончается, - я потерла лицо. Оно горело.

- Я тоже хочу, чтобы все закончилось. Меня убивает наблюдать, как тебе больно.

- Тогда прекрати смотреть на меня, - я сверкнула в него взглядом.

Его плечи ссутулились, и он прикрыл глаза, как будто молился.

- Я знаю, через что ты проходишь. Я вижу это, как фильм, проходящий передо мной, и ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Я помню идиотские комментарии от людей и нескончаемую запеканку. Открытки. Люди присылали нелепые открытки. Боже, а цветы были ужасны. Так много цветов.

Я не знала, можно ли это было назвать хихиканьем, но что-то веселое треснуло в моем горле.

Он поднял на меня взгляд.

- Ты смеешься надо мной?

Я прикрыла рот рукой.

- Нет. Но цветы…вонючие, отвратительные цветы.

Его губы расплылись в улыбку.

- Да, они были скверными

- Полностью, - хорошо было прокричаться. Выплеснуть все мысли, которые наполняли голову, засоряя мои способности, говорить что-то, кроме спасибо и улыбаться, как и положено скорбящей вдове.

- Ладно, - я сдалась. Я устала бороться.

- Ладно?

- Я съем что-нибудь, - сообщила я.

- Хорошо. Что-нибудь. Я приготовлю все, что захочешь.

- Мне плевать на еду, но у меня есть вопросы.

- Это по-честному, - он наклонил голову. - Я приготовлю и отвечу на твои вопросы, если ты поешь. По рукам?

- По рукам.

Пэкстон быстро передвигался по кухне. Я думала, что он, наверное, боялся, что я передумаю, если не поторопиться поставить тарелку с едой передо мной. Я достала вино, не спрашивая, могу ли его открыть. Мне было плевать. Я налила его в чашку и выпила, будто это газировка.

- Жаренную курицу, хорошо? - он вытащил разделочную доску.

Я пожала плечами.

- Плевать, - на вкус все будет похожим на бумагу. Меня не волновало, что он приготовит.

- Почему ты не идешь в полицию с этим прямо сейчас? - я села за кухонный стол.

- У нас есть несколько проблем, - Пэкстон нарезал куриную грудку кубиками, отрезая лишний жир.

- У тебя есть электронные письма, которые все доказывают.

Масло зашипело и начало стрелять из сковороды. Он убавил газ.

- Незаконно добытые письма. Я не могу их просто вручить полиции.

- Незаконные? Почему?

- Одри, я нанял сыщиков. Хакерство - незаконно. Я делал это для сбора информации…чего-то, что я смогу иметь на Хьюза, угрожая, что это просочиться в прессу. Это не имеет значимости в суде.

- Но у тебя есть что-то законное? Хоть что-то?

- Пока нет. Мом парни ищут.

Мои зубы онемели от вина.

- Поэтому ты не признаешься полиции, что у тебя есть что-то незаконное, даже если это укажет им в правильном направлении?

- Я делаю это не для того, чтобы обезопасить себя. Я показал, что у меня есть. Я помогу тебе.

- Но ты сделаешь это, когда тебе взбредет в голову, - упрекнула я.

Он положил нож в раковину, помыл руки, а потом вытер их об свой фартук перед тем, как повернуться ко мне лицом.

- Мы поймаем их. Я найду способ привести полицию к настоящим уликам. Ты должна довериться мне.

- Просто не могу поверить, что это происходит на самом деле. Мы знаем, кто это сделал, и ничего не можем сделать.

- Вообще-то, не совсем ничего.

- В смысле?

- Я думал об этом. Если бы ты нашла что-то, что доказало бы, что Спенсер знал об их романе или что Льюис пыталась остановить слияние, этого было бы достаточно, чтобы посеять сомнения. Ты могла бы направить полицию в правильном направлении.

- Но они уже обыскали дом. Они забрали рабочий стол. Они запаковали документы. Нет ничего в доме, что относиться к работе. Они не нашли ничего подозрительного, касаемо «Андерсон и Ли», или детектив Пенделтон сказал бы мне.

- Полиция обыскивала гостевую спальню? Вашу спальню? Его шкаф?

Я закрыла глаза, пытаясь представить утро, когда полиция заявилась с ордером на обыск.

- Нет, они сосредоточились на кабинете. Не думаю, что они заходил в другие комнаты.

- Хорошо, - он поставил тарелку с курицей, рисом и овощами.

- Не поняла. Ты хочешь, чтобы я нашла что-то, что доказало бы, что Спенсер знал об этом?

- Нет, я хочу, чтобы ты подбросила это.

Я уронила вилку.

- Какого черта, Пэкстон?

- Звучит плохо. Звучит ужасно неправильно. Но иногда, приходится делать что-то слегка выходящее за границы дозволенного, чтобы добиться справедливости.

- И у тебя есть эта улика, которую надо подкинуть? - я наколола цыпленка и откусила немного.

- Пока нет. Но я работаю над этим. Для начала мне нужно знать, - ты хочешь, чтобы я продолжал? - он запихнул рис в свой рот. - Скажи мне, ты хочешь сделать это? В обратном случае, я брошу все. Сожгу письма. Их никогда не было.

Моя рука взлетела к его руке, мои глаза заметались от паники.

- Нет, я хочу сделать это. Я должна. Я подброшу любую улику, которая у тебя будет.

Я взяла отпуск в начальной школе Чарльстона, пообещав, что вернусь, когда улажу дела своего мужа. Кажется, странно произносить подобное. Спенс умер. Какая ему разница, прочтут ли его завещание или обработают страховой полис? Это мои дела. Они всегда были моими.