Мария Чепурина - Роман по-испански

– Ты могла бы... Просто сказать правду.

– Чтобы Эвелину засыпали просьбами позвать в гости? Или что похуже? Да вы бы всей шайкой заявились к ней без приглашения...

– Что ты болтаешь?!

– Точно-точно, заявились бы! И дверь небось вынесли бы. Как же, ваш любимый Лалочка!..

– Можно подумать, ты его не любишь!

– Люблю, так же как и ты. И ты поступила бы так же на моём месте.

– Нет!

– Да. Подумай сама. Что бы ты выбрала: молчание, небольшая ложь и частный концерт «Сапатосов», а потом танцы и ужин с ними вместе? Или пусть Эвелина всё отменит, лишь бы разболтать всем, подлизаться к Таньке и поддержать имидж хорошей девочки?

– Я не собираюсь подлизываться ни к какой Таньке, она тут вообще ни при чём!

– Всё равно. Ты бы сделала так же, как я. Скажешь, нет?

– Я... не знаю...

Коробкова не умела соображать так быстро. Эффектно было бы сказать «нет, никогда!», но врать она тоже не умела и не любила, поэтому ответила честно. Наташино «не знаю» означало то, что ей надо подумать, но Заева поняла его как завуалированное «да».

– «Не знаю!» Вот именно! В следующий раз, прежде чем осуждать других и демонстрировать всем свою зависть, думай немного головой. Она, между прочим, не только для математики.

Наташа была повержена: она с треском проиграла этот спор. Лёжа на спине, под пятой победительницы, перед тем как уползти в свою нору зализывать раны, Коробкова спросила:

– А как Эвелине удалось заманить «Сапатосов» к себе в гости?

Заева расхохоталась:

– Ну ты, блин, ещё наивнее, чем я думала! Что, забыла, кто у неё папа и сколько у него денег?

– Но... Как она подгадала позвать их именно в день перед концертом? У них ведь могло и не быть времени... Они могли приехать позже...

– Они не могли приехать позже, Наташка. Они приехали в Россию именно для того, чтобы выступить у Готье-Городецких. Ты вообще представляешь себе, сколько стоит перелёт из Америки? Думаешь, он бы окупился вашими сопливыми билетиками в сопливый клубик? «Сапатосы» прилетели на деньги Эвелины, чтобы дать концерт там, где она хочет и когда она хочет! То, что было в клубе, – это вроде как приложение, понимаешь? Сделали то, зачем приехали, а потом уже до кучи перед вами выступили!

– А... – только и смогла сказать Наташа.

– Бэ! И Эвелине вы должны быть благодарны!

– Нет, – сказала Марина. – Пожалуй, что я не приду. Извини. Всем привет.

– Почему? – расстроилась Наташа. – Без тебя народ не полный! Кто же будет консультировать нас по мексиканской кухне и переводить всё с испанского?

– Спасибо за доверие, но я вам не штатный переводчик! Вообще-то я живу на свете не только для того, чтобы оказывать вам всякие услуги!

– Но, Марина!..

– Если честно, я немного устала. Ещё квартиру в порядок не привела после всех тусовок. Кстати, если в следующий раз пойдёте к кому-нибудь в гости, помогайте хоть чуть-чуть с мытьём посуды...

– А...

– Ну всё. Желаю хорошо провести время, – и Марина положила трубку.

Наташа опустила телефон и обвела взглядом компанию: Таня, Ася, Оля, Маша, Рита и ещё одна малознакомая девушка по имени Василиса. Остальные либо приняли партию Эвелины, либо обиделись из-за обещанной и несостоявшейся автограф-сессии, либо перессорились на концерте, либо были просто не в настроении. Сидели девчонки в том же латиноамериканском кафе, куда ходили в день своей первой встречи.

– Марина не придёт. По-моему, мы там разнесли ей всю квартиру, и она злится. Сказала, что она нам не переводчик и всё в таком духе...

– Просто она теперь тусуется со «старшей группой», – отозвалась Ася. – Это так, между нами. Только в Интернете не пишите.

– Что это ещё за «старшая группа»? – обеспокоенно спросила Татьяна, и в её голосе Коробкова угадала нотки ревности.

– Взрослым девчонкам не очень-то интересно с нами, школьницами. Например, Марине уже восемнадцать, Шуре – девятнадцать. На концерте они вроде как познакомились с какими-то тётками...

– «Какие-то тётки» лучше нас?!

– Ну, Шура сказала мне... вы только никому об этом не рассказывайте, хорошо? Сказала, что вроде как ей хочется водить всякие взрослые разговоры на взрослые темы, а мы, подростки, для этого не годимся. В общем, ей давно уже было не очень-то комфортно в нашем фан-клубе.

– Значит, Шура тоже не придёт? – глупо спросила Оля.

Никто не ответил.

– Да... Видимо, не придёт... – смущённо пояснила она самой себе.

Без Марины было грустно. Вечер как-то сразу не заладился. Девчонки полчаса просидели над непонятным меню без картинок. Брать фахитос по второму разу было скучно, просить помощи у официанта как-то стеснялись, а нерусские названия неизвестных блюд отпугивали. «Не хлебать же снова один чай!» – решила Коробкова и предложила остановиться на еде с забавным названием «белые и негры». Компания последовала её примеру. Но увы! «Белые и негры» оказались всего лишь рисовой кашей с чёрными бобами. Это было уныло и, в общем, невкусно. Излишне голосистые певцы, призванные, видимо, создавать латиноамериканскую атмосферу, скорее мешали, чем развлекали. Беседовать – именно беседовать, а не орать друг другу в ухо, – удавалось лишь в перерывах между их песнями.

Наташе хотелось, как тогда, на прежних встречах, мысленно перенестись на другую сторону Земли, но не получалось. Хотелось воображаемого единства с любимыми исполнителями, но его не было. Хотелось говорить про Колумбию и Симона Боливара [11], про пампу и Амазонку, про чаранго [12] и бандонеон, про сальсу и бачату [13]... Но с кем? Никто не мог сообщить Коробковой ничего нового об этих вещах. Беседа только и могла, что вертеться вокруг разных сплетен и подробностей из жизни фан-клуба.

– А правду говорят, что у Эвелины дома обустроена специальная сцена для выступлений – вроде как свой маленький театр?

– И «Сапатосы» там выступали?

– Вроде бы не только выступали!

– А чего?

– Я слышала, там была целая вечеринка!

– О!

– С танцами!

– Ого!

– Эвелина танцевала медляки с каждым из участников группы!

– Эх...

– И вроде как даже поцеловалась кое с кем!

– Ну уж это враки!

– Не может такого быть!

– Ребята не будут целоваться с расфуфыренной надутой обезьяной! Тем более они же сказали...

– Мало ли что они сказали!

– И не такая уж она и обезьяна, вы преувеличиваете. Вот я бы, например, не отказалась быть как...

– Хватит! – Таня, как мужик, стукнула кулаком по столу. – Надоело слушать разговоры про эту Эвелину. Я исключила её из фан-клуба!

– Как так исключила?

– Очень просто. Сказала ей, Алёне, Серафиме и другим предательницам, что мы с ними больше не общаемся. Чтобы больше не приходили на наши встречи! Не надо нам таких...

– Не надо! – подтвердила Коробкова.

– Подождите! – перебила её Ася. – Что значит «мы с ними не общаемся»? Ты что, теперь за всех говоришь?

– А что, по-твоему, они хорошо поступили? – спросила Татьяна учительским тоном.

– Хорошо или плохо, это к делу не относится. Я сама буду решать, с кем мне общаться, а с кем нет!

– Решила подлизаться?! Думаешь, тебя тоже позовут в особняк на Рублёвку?!

– При чём тут «подлизаться»? – вмешалась Рита. – Она просто попросила не говорить за всех. Каждая из нас сама решит, прощать девчонок за предательство или не прощать.

– Да на здоровье! – фыркнула Таня. Заметив, что несогласных с ней больше, чем согласных, она пошла на попятную и начала оправдываться. – Общайтесь с кем хотите! А эти зазнайки теперь всё равно к нам не будут ходить, хоть зови их, хоть нет! Так что я ничего особенного и не сделала...

– Ну вот раз не сделала, то нечего и обсуждать, – поставила точку Рита. – Давайте, что ли, десерт какой-нибудь закажем!

Десерт оказался кстати. Варенье из ананасов, жареные бананы в кокосовой стружке с шоколадным сиропом и чуррос – жареные колбаски из теста – значительно разрядили обстановку. После чая фанатки расслабились и подобрели. Видимо, заметив это, Таня решила объявить подругам главную новость – ту самую, ради которой она инициировала нынешнюю встречу.

– Должна сообщить вам, девчонки... – начала она, напустив на себя такой важный вид, на какой только была способна. – В нашем клубе произошли некоторые реформы!

– Что ещё за реформы?

– Надеюсь, ничего страшного?

– А кто их решил провести?

Проигнориров вопрос «кто?», начальница вытащила из сумки кипу бумаг и распределила между всеми. Это оказались анкеты.

– Это ещё зачем?

– Заполнять?

– И куда ты их денешь?

– Анкеты нужны для картотеки всех наших участниц! – объявила Таня. – Председатель клуба должен располагать полной информацией о вас, чтобы осуществлять эффективное руководство! Потому что хватит уже заниматься всякой ерундой! Мы должны стать настоящим, официальным фан-клубом, а не какой-то кучкой сопливых девчонок, болтающихся по паркам! Если у каждой будет личное дело и личный членский билет, приглашать к себе Лало втайне от остальных будет уже не так просто, ведь тогда у каждой будут не только права, но и обязанности! Мы сможем наказывать предательниц! Привлекать их к ответственности и судить своим клубным судом за нарушение клубной дисциплины!

– Неплохая мысль! – отозвалась Коробкова.

Ей по-прежнему нравилось всё чёткое, серьёзное, упорядоченное.

– Это точно так уж необходимо? – усомнилась свободолюбивая неформалка Ася.

– А кто будет официальным председателем этого официального клуба? – Рита, похоже, сразу уловила суть. – Ведь мы должны будем избрать его демократическим путём, не так ли, Таня?

Тане такие слова не понравились. Для себя вопрос о председательстве она явно уже решила, но виду не подала:

– Захотите – изберём. Какие проблемы-то? Выдвигайте свои кандидатуры хоть сейчас! Напоминаю, что в обязанности председателя входит организация встреч, обзвон всех участников, модерация группы в Интернете, подготовка подарка в случае нового концерта и оживление фан-клуба на случай, если у народа пропадёт интерес к «Сапатосам»!

Девчонки промолчали. Выдвигаться никому не захотелось.

– Ладно, вы ещё подумайте над этим! – завершила Таня тему председательства. Эта фраза означала: «Наконец-то вы признали, что я главная». – А теперь анкеты заполняем!

– Обязательно сейчас?

– Ох, неохота...

– Можно на дом взять?

– Желательно сейчас! Анкеты будут пронумерованы в порядке их поступления ко мне, и чем ближе ваш номер будет к началу, тем больше авторитета в клубе! Так что...

– Твой, конечно, первый, да? – спросила Рита.

– Ну... Да, и что такого? В конце концов, это ведь я организовала этот фан-клуб и в который раз созываю вас на встречу! Без меня многие из вас даже бы не узнали, что «Сапатосы» давали концерт в Москве! А вам, своим лучшим подругам, я хочу дать возможность быть...

– Твоей свитой?..

До сих пор молчавшая Василиса как будто сразу пожалела о своих словах. Таня мрачно глянула на неё и ничего не сказала. Замолчавшие было певцы снова появились на сцене: разговаривать опять стало невозможно. Пришлось заполнять анкеты.

– А адрес обязательно писать? – спрашивали в перерывах между песнями.

– А когда начала увлекаться «Сапатосами» – это что, точную дату нужно? Может, ещё и время?

– Я не поняла, зачем тут, есть ли у меня парень? Как это относится к фан-клубу?

– Танька, кто тебя надоумил вставить вопрос: «имеются ли государственные награды»?!

Наконец, анкеты были заполнены и вернулись к своей авторше. Все думали, что с бюрократическими процедурами покончено. Но не тут-то было! Таня вытащила новые бумажки.

– Это устав нашего фан-клуба! Вы должны прочитать и расписаться, что обязуетесь его выполнять!

Расписаться? Наташа почувствовала, что даже ей перестаёт нравиться весь этот официоз. Она пробежала глазами устав.

«1. Фан-клуб объединяет поклонниц группы «Лос Сапатос».

2. Смысл сущиствования фан-клуба в том, чтобы пропагандировать творчество группы в России.

3. Фан-клуб собирается раз в месяц для решения текущих вопросов.

4. Явка на собрания обязательна.

5. Никто не имеет права совершать какие-либо действия, связанные с группой, втайне от фан-клуба.

6. Прежде чем делать что-либо, имеющее отношение к группе, члены фан-клуба должны ставить в известность руководство...»

– Я не буду подписывать эту ахинею! – нарушила молчание Ася. – Что за ерунда такая? «Ставить в известность руководство»! Это что, если я музыку послушать захочу, тебе сначала надо докладывать?!

– Вот именно! – добавила Василиса. – И что значит раз в месяц? А если я захочу видеть вас чаще? Или реже?

– А если я не могу прийти на собрание? – подала голос Маша, до сих пор молчавшая. – И что ещё за текущие вопросы такие? В какое ухо наушник втыкать?