Девушка начала раздеваться, летая по комнатам, как метеор. Заглянула в ванную, но умываться не стала. Что-то внутри нее шепнуло, что делать этого пока не стоит. А правильно ли она все же поступила? Желание сжигало ее изнутри. Ну и что, что они вместе работают! Лучше жалеть о том, что сделано, а не наоборот. Нет, как ей с ним хорошо…

Пометавшись по квартире туда-сюда, она легла в постель. Закрыла глаза, решив все же попытаться заснуть, но в эту секунду над ухом заурчал телефон. Вика сунула руку под подушку. Сообщение от Вадима!

«Какая ты зараза!» — прочитала она с улыбкой. Вслед за сообщением последовал звонок.

— Привет.

— Привет.

— Как дела, Виктория Алексеевна?

— Хорошо, Вадим Сергеевич.

— Спишь?

— Нет.

— Можно я к тебе поднимусь?

— Нет.

— Может, тогда сама спустишься? Я все еще под окнами…

Наступила пауза, полная соблазна и нарастающего в крови адреналина. Наконец, Вика изменившим голосом выдохнула:

— Спущусь…

— Жду!!!


Встретив ее поцелуем, Вадим с заговорщицкой улыбкой повернул ключ зажигания и нажал на педаль.

— Мы куда?

— Увидишь!

Вика, смущенно улыбаясь, изредка поглядывала на Вадима. Тот вновь взял ее за руку. Девушку вновь переполнило желание. Так странно! Неужели так бывает? Завернув в переулок, они остановились возле высоких ворот. Вот он куда ее повез! На дебаркадер! Вадим несколько раз нажал на руль. Никто не ответил. Он неторопливо вышел из машины и постучал в ворота — охранник не появлялся.

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! — гаркнул хозяин и, недолго думая, уверенно ухватился руками за ограду, подтянулся и заглянул внутрь. Затем махнул кому-то рукой. Дверь открыли…

Парочка, не заходя внутрь, подошла к перилам дебаркадера, остановилась. Вадим привлек Вику к себе, поцеловал в висок. Пальцем провел по ее округлой шее.

— Любишь издеваться?

— Я?!

— Нет, я!!! Хотел тебя прибить!

— Дава-ай… — соблазнительно повела бровью Вика.

— Попо-озже, — мурлыкающим тоном пообещал он.

Рядом раздавались легкие всплески воды о борт пришвартованного катера.

Становилось все прохладнее. Вика поежилась, подняла голову:

— Смотри, какое небо!

— Звезд много! Как горох рассыпали! Гляди, вон одна вниз полетела!

— Загадывай желание!

— Я уже загадал, — усмехнулся Вадим и провел рукой по ее спине.

Прошло еще несколько минут.

«Чего он медлит?» — ее желание, совсем недавно такое сильное, испарялось. Захотелось спать.

Выкурив несколько сигарет, Вадим легонько толкнул ее к плавучему домику, внутри которого горел свет. Они очутились в тепле, приятно расползающемся по замерзшим членам. Вика огляделась. Комната была отделана медового цвета бревнами, напоминая теремок из сказки. Задумчивый хозяин приблизился к камину, сломал о коленку несколько сухих сучьев, лежавших рядом, и бросил их в топку. Ее внимание привлекли оленьи рога над дверью в спальню. Вика шутливо спросила:

— Это чьи?

— Да так, ездили на охоту…

«Шутка не удалась! — отметила она и присела на диван возле камина. — Хотя как сказать…» Вадим сел рядом. Обняв ее, шепнул на ушко:

— Может, пойдем в спальню?

Сбросив небрежно одежду на обитый флоком диван, хозяин исчез в спальне.

«Мне придется раздеваться самой. Жаль», — подумала Вика с гримасой разочарования на лице. Она находила что-то эротичное, возбуждающее в том, что мужчина сам раздевает женщину. Так здорово, когда шмотки с тебя летят во все стороны! Она проследовала за мужчиной и грациозно нырнула под одеяло. Вадим тут же сгреб ее в охапку и начал целовать медленно, страстно. С уверенностью знатока гладил, оценивая фигуру, вдыхая запах.

— Какая ты красивая!

Вика довольно выгнулась. «Какой он чувственный!» — мелькнуло у нее в голове.

Желая его приободрить, Колесникова провела рукой по его мощному телу, прижалась крепче, поцеловала мочку уха.

— Я хочу, очень, — мяукнула она, жалея о том, что ее пыл безнадежно угас. Может, он все-таки еще раз постарается с разогревом? Разведет костерок и на ней тоже… Через секунду охнула, почувствовав его внутри. Сделав несколько сильных толчков, Ворон со стоном выдернул ее из-под себя и потянулся за полотенцем.

«И это все? Я что-то пропустила? — разочарованно подумала Колесникова. Затем внутренний голос пропел: — Это ваш первый раз. Парень нервничает, что вполне понятно. Будь с ним помягче!» Ее рука скользнула по его широкой спине, глаза уловили клубы сигаретного дыма. Потом она поставила ноги на висевший на стене ковер и начала водить их из стороны в сторону.

— Ты чего ноги задрала? Не хватило? — чуть извиняющимся тоном спросил он.

Вика обрадовалась, что в темноте не видно ее безмолвно хохочущей физиономии.

— А в женских журналах пишут, что нужно поддержать мужчину, даже если первый раз был неудачный! — нравоучительно изрек он.

Вика снова прыснула со смеху, думая, что это шутка. Потом резко осеклась: а вдруг нет? Вадим наклонился к ней:

— Тебе понравилось?

— В машине было лучше, — честно призналась она и украдкой зевнула.

Пауза. Очередная сигарета…

— У меня никогда долго не получалось, даже когда был очень молодой, зеленый. Встречался тут с одной… Полгода с женой прожил уже, думаю, хватит, пора и честь знать. Короче, познакомился с девушкой. Долго встречался. Так долго, что сам удивлялся — надо завязывать с этим! На меня друзья уже все косо смотреть стали! Так с ней у меня все получалось прекрасно. Мог всю ночь, не останавливаясь. Что-то не то, я считаю. Вдруг она что-нибудь подмешивает? Бабы ведь намного умнее мужиков!

— А сколько вы встречаетесь? — спросила Вика, догадавшись, о ком он.

— Около года.

— Разве это долго? Просто постоянный партнер, мне кажется. Ее уже чувствуешь и сам расслаблен. Можно доверять, фантазиями поделиться. И удовольствия много можно получить.

Вике было неприятно, что шеф рассказал про любовницу, но желание спать было гораздо сильнее.

— Поедем домой! — не вытерпела она и вылезла из-под одеяла.

Нет, ну зачем она с ним переспала? Ради чего? Теперь болтовни будет! Вика пошла одеваться, отметив про себя, что ей стало плохо. Словно из нее выпили все соки.

Вадим быстро довез ее дома и, чмокнув на прощание, скрылся за углом.


На следующее утро Вика выпорхнула из подъезда и почти свернула в арку, но окрик заставил обернуться. К ней спешил молодой человек, живущий в соседнем подъезде. Девушку вдруг осенило, что тот работает в том же здании, что и она. Вика мучительно пыталась вспомнить, как его зовут.

— Вадим-то чего к тебе приезжал? — без отлагательств выпалил тот, «по-пацански» растягивая слова.

«Доигралась!» — с досадой подумала она.

— Довез просто, а что?

— Ничего. Просто все, кого он подвозит, долго у него не работают.

— Почему это?

— Я тебе скажу, только это между нами. Будешь на меня ссылаться — в отказ пойду.

На лице Вики явственно проступило раздражение. Она не могла понять, что послужило причиной разговорчивости ее соседа.

— Хорошо, между нами!

— Короче, Вадим — парень любвеобильный, — с кривой усмешкой начал сосед, — девушки ему очень нравятся. Я уж не знаю, кто там кого укладывает… — при этих словах он похабно хмыкнул, не заметив, как лицо напротив посерело от гнева. — Но девки эти потом такие важные ходят, нос кверху, работать не хотят. А через пару месяцев исчезают в неизвестном направлении. Факт. Была тут такая Сонечка. (Вика вспомнила, что слышала это имя во время собеседования.) Главным бухгалтером работала. Так ее из кабинета босса за уши было не вытащить. Или в коридоре зависала, ожидая Ворона. Так Вадим ее уволил! Да много их было…

— Спасибо, что предупредил. Хотя не знаю, зачем мне это…

«Благородненько! Есть над чем задуматься», — размышляла на ходу Вика, оглядываясь на застывшего, словно соляной столб, парня. Особого желания «становиться в ряд» у нее не было. Она уже успела убедиться, насколько жестким и безразличным может быть Ворон. Это глубинное ощущение никогда ее не обманывало. Выплюнет, словно жвачку. Потом и не вспомнит, как зовут. И совсем не нужны ей шуточки и сплетни типа: «ноги раздвинула — вот и финансовый директор». И каким местом вчера думала? Не головой, точно! И ради чего?

Вика давно уже придерживалась принципа, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И то, что она сегодня услышала от этого парня, было еще одним тому подтверждением.

Глава 20

Мария Колесникова окончательно смирилась со своим браком, далеким от ее представлений об идеальном. Исчезла бессознательно жившая в ней мечта о роли холеной супруги рядом с сильным любящим мужчиной, рыцарем без страха и упрека, гордящимся своей красавицей женой, балующим ее, словно ребенка, и с восточной невозмутимостью воспринимающим все ее капризы и чудачества. «Без упрека!» Смешно! Сколько их она уже выслушала?! И слепая-то она, и тощая, и длинная, как жердь. И все-то у нее не как у людей! Без скандала ей ничего не удавалось купить, обновки приходилось прятать или скрывать, что сколько стоит. Мария видела, что мужу было абсолютно наплевать, во что она одета. Хоть в «прощай молодость», лишь бы подешевле. Люди вокруг радовались жизни, ходили в кино, театры, ездили отдыхать. Жили не завтрашним днем, а настоящим. Жизнь-то проходит и молодость тоже. Ей было унизительно постоянно врать, выкручиваться из-за каждой тряпки. Ей все еще хотелось любить и быть любимой, но ничего не получалось. Муж постоянно на нее давил, воспитывал, упорно пытаясь перекроить жену на свой лад, сделать из нее подобие его матери.

От отца Мария унаследовала резкую вспыльчивость, но и его же отходчивость. В частых ссорах она всегда делала первый шаг к примирению, Алексей же — никогда. И это несмотря на то, что обидного говорил ей не меньше. А сколько раз он отшвыривал жену от себя, когда ей хотелось помириться или просто немного мужского тепла, ласки…

Обо всех семейных неурядицах он жаловался своей матери, тем самым ухудшая и без того подпорченные отношения со свекровью. Одно было хорошо: свекровь каждое лето брала к себе внучек — на молоко, на ягоды, на свежий воздух. Хотя и часто жаловалась на Вику.

Мария часто плакала, жалея себя, свою первую любовь. Никто ее не понимал. Единственная радость — дети. Хорошо, что они были еще маленькие. Проплакавшись, она намывала дом до блеска, укладывала детей, садилась ночью к окошку и смотрела на звезды. На какое-то мгновение на душе наступало умиротворение. Как будто все на своем месте и всё так, как и должно быть.

Пришла пора выходить на работу. Преподавать в школе Марии не хотелось — своих забот хватало. К ее большой радости, муж с удовольствием возился с детьми, водил их в кружки и больницы. Она успокоилась и, как и многие, поплыла по течению, не задумываясь, чего она хочет на самом деле. А если иногда и задумывалась, то отгоняла пустые мечты прочь, все больше погружаясь в бытовые проблемы.

Материнство, относительно спокойная семейная жизнь неуловимо изменили Марию. Она поправилась, округлилась, похорошела. Исчезла девичья хрупкость и угловатость. Ее тонкая фигура приобрела пышность, законченность, эффектно сочетая в себе полноту и изящество одновременно. Ярче стало проявляться благородство черт лица и аристократизм. Движения стали более плавными, сильными и мягкими одновременно. Но этих изменений она не замечала, да и некогда больно-то разглядывать себя в зеркало. Ей стало неважно, в чем находиться дома и выходить на улицу, исчезла необходимость ухаживать за собой. Если бы не работа, она совершенно махнула бы на себя рукой. Теперь она напоминала дорогой автомобиль, покрытый сверху засаленным брезентом. Если иногда кто-нибудь, способный оценить настоящую красоту, говорил Марии о ее привлекательности, она безучастно смотрела на говорившего, пожимая плечами. Слишком это расходилось с мнением ее мужа, да и с ее собственным о себе мнением. Но где-то глубоко-глубоко в душе приятные слова находили отклик, и внутренний голос подтверждал, что это — правда.

Мария большими дозами выплескивала на детей свою нерастраченную ласку. Младшая, Вика, похожая лицом на лисичку, была любимицей в семье. В отличие от хрупкой, покладистой Лизоньки Вика никогда не плакала, шустро и бесстрашно залезала всюду и трогала все, что ее интересовало, не обращая внимания на предупреждения родителей. Первыми словами Вики после традиционных «мама» и «папа», были слова: «шама жнаю». Когда второй дочери исполнилось десять, на свет появился долгожданный мальчик — Вася. После этого гордые родители получили трехкомнатную квартиру и переехали. Начался новый период в жизни семьи Колесниковых.