Вика Варлей - Роман с вампиром

Она не знала, что в ее отсутствие Светлана Викторовна переживала очередной ураган. Решив, что сейчас самое время заняться проверкой учета в той организации, которую ей поручили, главный бухгалтер разнесла все полученные документы в программу и затем привычно нажала на кнопку "Перепровести все документы". Тихоненко и в самом страшном сне не предвидела, во что выльется ей этот обычный, ничем не примечательный шаг. Последствия были более чем удручающими. Вместе с теми документами, которые были созданы ею, перепровелся и документ по рассчитанной зарплате. В результате копейки, вручную исправленные бухгалтером Валентины Александровны, исчезли. Напротив каждого сотрудника появились рубли, округляемые программой. Тут же последовала истерика бухгалтера со слезами и запахом валерьянки на всю комнату, объяснения того, насколько ужасно то, что произошло. Ведь ей придется все переделывать за этой глупой курицей, проверять все заново! Не замечая состояния Тихоненко, женщина, чувствуя молчаливую поддержку Валентины Александровны и нейтралитет со стороны Строгой, продолжала всхлипывать и жаловаться себе под нос так, чтобы это доходило до слуха каждого, демонстрируя тем самым руководству свою преданность работе и старательность. Через некоторое время Светлану Викторовну вызвали на ковер. Строгая поставила ее в известность, что теперь проводить документы в программе будет не она, а Валентина Александровна. Ей же нужно лишь вовремя заносить документы в программу; то есть делать то, что обычно делает рядовой бухгалтер. Тихоненко написала заявление об уходе. Но уход не состоялся. Римма Александровна, обратившая внимание на то, как побледнела ее соседка, молча протянула успокоительное, потом, увидев заявление, категорично заявила: "Ладно Вам еще! На всех внимание обращаете. Мало ли идиотов?! Больно им жирно будет — из-за них терять работу". Проплакав пару часов в туалете, Светлана Викторовна разорвала заявление и стала дожидаться приезда своей молодой начальницы.

— Вик, будь похитрее, я тебя прошу! Не будь ребенком! Подстраивайся под нее, польсти. Все это любят! Тебе же проще будет потом.

Девушка нахмурилась. На гладком лбу промелькнуло недоумение. Зачем мама так говорит?

— Ты же такая умная! Вот и примени свои широкие познания!

— Мам, мне это неприятно!

— Поверь мне, даже в целях профилактики и то стоит. И не забывай улыбаться ей почаще.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Разговор с матерью непосильным бременем ложился на плечи. Хотя… Может, она права? И окружающие действительно намного умнее и дальновиднее нее, поступая подобным образом? Но она и так вкалывает как папа Карло! Помогла разгрести учет практически во всех близлежащих фирмах, кроме подрядчиков, конечно. Туда ни Валентина Александровна, ни тем более Нина Константиновна ее не допустят. Табу. У нее просто нет времени и сил на все эти глупости! Ну и что? Если бы она была поугодливей, погибче, что бы это ей принесло? Какие райские плоды? Возможно, хорошую премию за старания. Или нет? Вика надула губки и еще тише в трубку, прикрыв рот ладонью, пробормотала:

— Она утверждает, что треска лучше тунца. И что колбаса "Московская" — единственная, которую нужно есть. Наши все перешли на колбасу "Московскую" в угоду ей. А я делаю покупки тайком, чтоб не оправдываться! Знаешь, как противно? Но это же абсурд! Я так не могу! Строгая всюду лезет! Как одеваться правильно диктует, что есть и пить. Осталось лишь в постель ко мне залезть. Уверена, что и тут за ней не заржавеет! Такое ощущение, что меня как пружину сжимают все больше и больше. Сама знаешь что потом бывает.

— Доченька, это жизнь! Никуда не денешься.

— Спасибо, — угрюмая гримаса исказила кукольное лицо, Вика повесила трубку. Рассеяно прорисовала несколько крестиков на полях, задумчиво накручивая на палец шелковистый локон. Наверное, мама права, в любом случае стоит попробовать. Пересилить себя. Только с чем подойти, чтобы совершить подвиг и выдавить из себя фонтан сладких речей, вернее желе. На глаза попался расчет стоимости готовящегося к сдаче центра, на который потратился не один день. По просьбе той же Строгой. В голове блеснула идея; а не подойти ли с этими данными? Считай, покажет свою старательность и трудолюбие, да и получит прекрасную возможность вставить между делом пару нужных фраз. Девушка повернула голову к окну. "Свято место пусто не бывает!" Возле начальницы восседала громогласная Валентина Александровна и что-то возмущенно доказывала, стуча кулаком по столу. Ну и ну! Нет, а что она сама теряется? Можно этот бульдозер и подвинуть, в конце концов! Виктория набрала внутренний номер Нины Константиновны.

— Я очень извиняюсь. Вы сильно заняты? Я бы хотела по Вашему заданию пробежаться. У меня все готово. По второму торговому центру. Вадим Сергеевич, скорее всего, про него спросит.

— Да-да. Вы читаете мои мысли, прям. Нам сегодня, кстати, за него еще деньги поступили. Нужно прибыль вывести.

— Я уже вывела.

— А суммы где взяли? Это же объект Риммы Александровны.

— У Кати взяла.

— Молодец! Сейчас, только освобожусь и можно будет пообщаться…

Колесникова заулыбалась, предвкушая успешное завершение начатого. Поймав гневный взгляд Валентины Александровны, направленный в ее сторону, лишь хмыкнула. Та то тут причем? Вскоре плацдарм был чист. Вика подхватилась и оказалась сидящей возле начальницы.

— Ну, что тут у Вас? — с интересом, приподняв уголки губ, протянула та и прикусила душку очков.

— Ваше партийное задание. Стоимость строительства полностью. Прибыль. План финансирования. Факт. Отклонение. В принципе, затрат не должно больше быть. Если что-то уж непредвиденное… Договора все закрыты.

— Да-да. Помню. Я, естественно, тоже высчитала прибыль для Ворона. Давайте, сравним.

— Давайте. Хотя уверена, что у Вас все посчитано лучше.

Строгая сверкнула в ее сторону взглядом, полным удовольствия, словно кошка, получившая крынку парного молока и мягко пожала руку. Протянула:

— Ну, что, с чего начнем? У Вас сколько итого получилось?

— Тринадцать семьсот восемьдесят.

Женщина растерянно откинулась в кресле. Быстро скользнула по своим цифрам. Наступила мертвая тишина. Вика перевела взгляд с застывшего в напряжении лица начальницы на ее листок и попробовала сгладить ситуацию.

— Может, я где-нибудь ошиблась? А у Вас сколько?

— Девять восемьсот. Такая большая разница! Я не понимаю! Расчет этот уже у Вадима Сергеевича, хотя я обещала перепроверить… Он, кстати, заметил, что прибыли маловато.

— Давайте, по затратам пробежимся.

— Ну, что ж. Давайте! Присаживайтесь ближе.

Девушка с шумом придвинула стул и приготовилась к разбирательству. Прошло полчаса. Лица обеих становились все мрачнее. У каждой для расстройства были свои веские причины.

— А это что за сумма? — тихо спросила Вика, показав на строчку расчета.

— Эти семьсот тысяч? Нам москвичи присылали.

— Это займ, — еще тише произнесла она, чувствуя как задрожали пальцы и голос перестал быть послушным.

Побледнев, Строгая совсем уже по другому блеснула в ее строну глазами и вычеркнула строчку из своих записей. Пробежавшись по остальному, зачеркнула еще несколько позиций.

"Вали отсюда под любым предлогом и побыстрее, — угрюмо прошипел внутренний голос, — пока не нашла кучу неприятностей на свою голову!" Но упрямый внешний голос параллельно внутреннему, не подумав, уже успел брякнуть:

— Займ — это же не расходы! И потом, вот эту сумму тоже убрать нужно. Нам ее компенсировали подрядчики.

— Откуда Вы знаете?

— В договоре прописано.

Рот собеседницы открылся в полуулыбке:

— Как вы меня сегодня, Виктория Алексеевна, утомили… Голова от Вас уже раскалывается!

Колесникова опустила взгляд в пол, рассматривая туфли и царапину на каблуке. Почувствовала, как ее снисходительно потрепали по плечу. "Ну, что, сбылась мечта идиота? Зачем, вообще, поперлась?"

Строгая продолжала:

— Ну, что у Вас ко мне еще? Вот это что у Вас? Что за данные? А, финансирование? Да-да. Еще и приблизительные налоги? Оставляйте!

Колесникова медленно пододвинула листы. Ее виноватый взгляд встретился с непроницаемым холодным взглядом начальницы. Бледная, напряженная, с поникшими плечами возвратилась за свой стол. Уронила лицо в ладони. "Не умеешь врать — не лезь!" — подсыпало соли на больную рану невидимое радио. В ответ раздался лишь глубокий, полный безысходности выдох.

Наступило лето, жаркое, душное, с пыльными замученными деревьями, раскаленными, как сковородка, сиденьями автомобилей, комарами и ягодами. Стараясь все время проводить возле кондиционера, Вика подолгу задерживалась в офисе — благо дни длинные, возвращаться поздно домой стало совсем не страшно. Продажи росли как на дрожжах, от клиентов не было отбоя, квартиры и парковки улетали, словно горячие пирожки, расселение также шло быстро так, что днем Колесникова была все время занята. Суета и какая-то толчея стали постоянными соседями, — группы людей постоянно сновали туда — сюда, выходили и заходили, сидели на диванах возле комнаты переговоров, пересаживались за столы, читали, подписывали, приглашали юристов, звонили, совещались, спорили, вызывая неудовольствие всей бухгалтерии. Семейные отношения покупателей и неурядицы, конфликты, вызванные дележом наследства, долей, денег, открыто обсуждались с агентами и Ириной. Последняя, деловито размахивая руками, вся в бурных эмоциях и чувствуя себя в своей стихии, старалась предупредить Вику заранее, как лучше провести сделку, кому заплатить вперед, кого заставить подождать, кто собирается платить валютой, кто — прячет под рубашкой рубли.

— Представляешь, — подбегала к ней раскрасневшаяся как спелый томат заместитель директора, — просят в обмен на свою деревянную клетушку знаешь что?

— Ну?

— Трехкомнатную в новом кирпичном доме на третьем этаже и с евроремонтом!

— Нормально, хорошее желание!

— Ага! При этом дом должен быть расположен так, чтобы рядом были: детский садик, школа и музыкальная школа — не дальше одной остановки.

— Это кто спрашивает?

— Да, вообще, бомжи какие-то.

— Ну, люди почувствовали аппетит. Ничего не было, а тут — возможность на халяву урвать. Кто же откажется?

— Ну, как на халяву? Мы же должны все в рамках закона делать, потом еще перед администрацией доказывать, что не верблюды — за каждый рубль отчитаться. А ты знаешь эту крысину в администрации! Я каждый раз к ней, как на эшафот иду.

— Они — то об этом не догадываются. Им кажется, что у них в этой жизни ничего не было, потому что кто-то недодал. Всю жизнь кто-то должен и виноват в их проблемах. Сейчас виновата в этом ты!

— Да, кстати, завтра такая краля придет! Синюга последней степени тяжести. Ее завтра директор агентства привезет, надеюсь трезвую. Сам. Готовь под нее деньги прямо с утра!

— Ну, ты даешь! А пораньше предупредить было никак нельзя? Мне "баба Нина" и так уже выговаривала.

— А чего это она тебе выговаривала?

— Ну, что деньги расходуются не по плану, и потом — я закажу одну сумму, а выбираем другую.

— И что?

— Ну, так берем кредит, а он то висит на счете, то не хватает.

— И что делать? Я что, всех клиентов строевым шагом заставлю ходить? У меня по расселению по две-три сделки в неделю срывается. Кто-нибудь засомневается и привет!

— Поступило предложение вычесть с тебя проценты за несвоевременно используемый кредит!

— Ага! Супер! А доплачивать за все то, что я экономлю, мне никто не собирается?

— Ну, это уж к шефу. Да, не расстраивайся ты, — потрепала Вика Ирину по руке, — мне кажется, что Нина Константиновна просто так сказала. В целях контроля. Показать, кто тут главный!

— То же мне контролерша! — огрызнулась женщина, потом чуть спокойнее добавила, — какого хрена она к нам лезет? Я свою работу и без нее знаю. Вот пусть за кредитом и следит! Что, обратно вернуть нельзя? Ой, совсем забыла! Ты знаешь какой хозяйственный у нас Мухин оказывается?

— А что?

— Пришел тут из магазина с двумя пакетами фруктов и соковыжималкой! Наделал сока и полдня поил нас с Ксюхой. Девчонка уже от него стонет, каждые пять минут в туалет бегает.

Вика не могла не рассмеяться:

— Убивает заботой?

— Что — то вроде того. Кстати, и тебя просил не забыть заглянуть.

— Мне тоже достанется? Ура!

— Гипотетически, все возможно, — прыснула Ирина, — пойдешь?

— А то как же? Обидится! А Вас, девушка, попрошу матерными словами не выражаться, — скорчила гримасу Колесникова и направилась в кабинет директора.