Вика Варлей - Роман с вампиром

— Нет.

Женщина спрятала, отворачиваясь, снисходительную усмешку:

— Поработаете — поймете, почему документов не хватает.

— Все равно, почему выручка? Ее можно тогда минусовать. Разве, нет? Вы же деньги вернули?

— Да, но участки остались у них.

— Не понимаю.

— Вполне понятно.

«Скотина!»

— Ладно, возьму с собой все копии и дома посмотрю.

— Смотрите! — главный бухгалтер с деланным безразличием уставилась в компьютер, демонстрируя, что разговор окончен. Чувствовалось, что она здесь — хозяйка положения.

Вика, прихватив документы, вернулась в кабинет директора.

— Ну, что?

— Не знаю, Кораблева, вроде, все правильно сделала.

— Почему тогда нам эту сумму впихнули?

— Я в понедельник доеду до налоговой, поговорю с ними, а пока дома документы почитаю. Мне сначала нужно самой разобраться. Вы не против?

— Разбирайтесь, — так же отстраненно буркнул директор и уставился в окно.

В темно-синих джинсах, обычной спортивной майке, вязаной кофте, скрывающей фигуру и одетой специально по такому случаю, она появилась перед стеклянными дверями здания инспекции. Здесь притормозила. Из сумочки вытащила зеркало и ватным диском тщательно стерла помаду, затем убрала волосы в хвост. Вид у Вики становился все удовлетвореннее — вряд ли теперь вызовет чью-то зависть или что-то столь же абсолютно ненужное сейчас. Вспорхнув по ступенькам, обнаружила искомую дверь и постучала:

— Можно?

Не дождавшись ответа, вошла. По разным углам чистой, уютной комнаты восседали трое немолодых женщин, а попросту баб.

«Я правильно оделась!» — мелькнуло в голове при взгляде на их гардероб. Сделав большие глаза еще больше, она тихо спросила:

— Мне бы Нину Анатольевну.

— Это я! — недовольно взглянула одна на некстати появившуюся посетительницу. В ее голосе послышалось раздражение.

«Вроде и время правильное — утро еще! Чего уже злится?»

— Я к Вам по поводу этого решения, — неуверенно протянула она документ. — Если Вы свободны, конечно! — при этом Вика широко распахнутым детским взглядом посмотрела на собеседницу.

— Присаживайтесь, — чуть расслабившись, выдавила та.

Колесникова выдержала театральную паузу, собралась с духом и начала:

— Нина Анатольевна, с решением ознакомились, но знаете, не все понятно…

— А что не понятно?

Голос грубый. «Эффект маленький, нужно усилить!» Колесникова, сделав бровки домиком, беспокойно затеребила сумку:

— Вы сослались на статью, а она такая большая! Что именно Вам не понравилось? Вы не вспомните?

— Да, я помню декларацию, которую привозили — там ссылка на мировое соглашение есть.

— Там в статье говорится о том, что все относится к расходам, — смущаясь и почти покраснев от собственной наглости, сообщила девушка.

— Зато не понятно, за что этот платеж сделан был. Вы можете сказать? Я звонила Вашему бухгалтеру, но та приехать и что-то объяснить отказалась — поэтому мы вынесли такое решение.

Вновь изобразив детскую растерянность, Вика похлопала ресницами и, опустив виновато голову, понимающе кивнула в ответ. Потом просительно посмотрела инспектору прямо в глаза:

— Я Вас прекрасно понимаю, но что же теперь делать? Я — человек новый, сама еще разбираюсь. И новые учредители тоже — не знали, что так получится. Хотелось бы Вашу точку зрения знать. Вам виднее…

— Если бы это был какой-то штраф по договору, пени с расчетом в соответствии с договором опять же. А так… Компенсация не пойми за что! Тут даже по договорам сумма не разбита. У нас нет оснований принять ее к вычету! — наставительный тон подсказал, что все движется, как по маслу.

— Я Вас поняла, Вы правы, — и, помедлив, с трепетом в голосе и в руках Вика уточнила, — нет никакой возможности что-то исправить?

— Решение по проверке вынесено.

Раздался тяжелый вздох просительницы. Пауза. Инспектор нерешительно добавила:

— Но если Вы принесете расшифровку компенсации, то я провожу Вас к начальнику. Что-нибудь еще придумаем.

— Ой, спасибо Вам огромное! — получив обещание, девушка расплылась счастливой улыбкой и с благодарностью воскликнула: — Не знаю, чтобы я без Вас делала! Я выясню все и еще раз подъеду — хорошо?

— Подъезжайте, — по-матерински глядя на ее тонкие руки, пробормотала Нина Анатольевна.

— До свидания!

Похлопав для полноты образа еще раз длинными ресницами, девушка удалилась.

«Неплохо! Есть теперь куда двигаться, — выдохнула она. — Нужно переделать мировое или дополнительное соглашение к нему сваять. Придется еще к тем друзьям — товарищам ехать за подписью или подделать? Нет, лучше не надо — вдруг встречную проверку устроят! Надо позвонить Мухину, чтобы договорился о встрече. Еще к Зингерману заглянуть на всякий случай». И, неожиданно вспомнив, что возможно ее поджидает негодующий Пирожков, помчалась обратно.

К счастью, директора на месте не оказалось. Тот появился лишь вечером, рассерженный, сырой, не пытавшийся скрыть бурного негодования. Сбросив нервно на стул плащ, сам появился в ее кабинете.

— Как Ваши дела? — непроизвольная улыбка появилась на его лице.

«Как тебя вышколили!»

— Нормально.

— Как, разговор с юристом состоялся?

— Да. Две недели.

— Что-то не то наплела, — ручка двери подвергалась нещадному дерганью, но Пирожков этого не замечал.

— Она объяснила, — сглаживая острые углы и притворяясь, что просто рассуждает на тему, — что месяц отрабатывают директора, руководители, назначенные по протоколу учредителями. Чек, кстати, она уже выписала. Надо забрать. Мне самой съездить? — Вика при последних словах опустила взгляд в пол.

— Да. Съездите обязательно!

— Хорошо.

«Даже очень хорошо. Как раз заеду по пути к Мухину!»

Шел дождь. Косой ливень, мрачным шумом заглушая остальные звуки. Крупными каплями бил по стеклу, железу, глухим ревом доносился из труб, бешено выпрыгивая на асфальт. «Не дойду!» — так же мрачно, в унисон погоде, рассуждала Виктория, глядя из автобуса на тьму, появляющуюся в поле зрения каждый раз, когда открывались двери, выпуская новых бедолаг — впускать же было некого. «Чем прикрыть документы?», — заглядывая в пакет, нервно соображала — «нечем!». Вода, заполнив все выемки на тротуарах, сами тротуары, поднималась все выше. Проезжающие мимо автомобили с трудом виднелись из — под бурлящей массы, ехали тяжело, стараясь быстрее выпрыгнуть на что-нибудь посуше и там остаться. «Фильм ужасов! Скоро моя остановка», — тревожный взгляд упал на недавно купленные замшевые туфли. Не обращая ни на кого внимания, она стащила обувь, засунула ее в пакет, затем как можно выше закатала джинсы. «Пакетом можно накрыться!» Автобус остановился и Вика прыгнула в лужу, доходившую до колен. Рядом что-то заурчало, сверкнуло несколько молний — небо разрезало огнем пополам и грохнуло так, что машины, оставленные возле дороги, запищали, заверещали, сливаясь в многоголосье. «Давненько плавать не приходилось! Лишь бы на стекляшку не нарваться!», — крутилось в мозгу. Прыжки с места на место становились все выше.

— Давайте руку! — послышалось совсем близко. Она обернулась. Вслед за ней прыгал молодой высокий парень лет двадцати.

— Спасибо, я сама! — последовал прерываемый шумом грозы ответ.

— Может, все же я смогу Вам помочь?

«Чем ты поможешь, милый? В такой то ливень! Если только на ручки возьмешь!»

— Не получится! Вертолета ведь у Вас нет?

Парень отрицательно мотнул головой. «Надо же! Что значит молодость! Кругом романтику находят».

— Не самое подходящее время для знакомства! — задыхаясь от очередного скачка, прокричала Вика. — Вы не находите?

— Может, на «ты»?

— Тебе куда?

Парень махнул рукой.

— Не по пути, извини.

— А телефончик?

«Господи! Да отстанет он сегодня, нет?»

Девушка лишь мотнула сырыми прядями, по которым ручьями текла за шиворот вода и побежала еще быстрее — за дорогой пролегала площадка, на которой росла давно не кошеная трава, доходившая до пояса. Из теплых грязных луж она, утопая, очутилась в холодном жестком и вяжущем болоте. «Вот черт!» Остановилась, глядя по сторонам. Ничего не видно! Сходство с цаплей стало более ощутимым; подражая этой птице, она медленно вытаскивала одну ногу за другой из спутывающей травы, и вскоре вновь оказалась на твердой почве. Подбегая к подъезду, заметила, как веселится над ее видом охранник с автостоянки, благополучно сидевший в машине. Очутившись под крышей, девушка стряхнула воду и набрала на двери код. Ей открыли. Значит, брат дома.

— Не обнимай меня, — предупредила она с порога.

— Вся сырая?

— Не то слово!

Бросив пакет и сумку у двери, скрылась в ванной, откуда раздался шум бьющей о дно ванной струи воды.

— Блиночков напечешь? — раздался стук, потом хриплый юношеский голос.

Сердце от нежности затрепетало: «Муся моя! Голодный! Да, хоть звезду с неба достану. Стоит лишь взглянуть своими полными невинности и надежды глазами.».

— Сейчас, погоди две минуты.

Вика счастливо выдохнула, чувствуя, как тепло разливается в ее душе. И через несколько мгновений уже орудовала на кухне. Вскоре появилось довольное лицо Васьки.

— Скоро?

— Сейчас, уже сковородку поставила. Посидишь со мной?

— Поговорить хочешь?

— Порассуждать. Молчи, ладно? Я буду говорить и печь.

— Весь в внимании.

— Короче! Есть две фирмы, строительных, которые друг друга уделывали, как только можно. Наша и еще одна — сегодня там были. С директором. Тот такой злющий был!

— Почему?

— С ним финансовый директор даже разговаривать не стала, не поздоровалась. Спустила просто этажом ниже. К главбуху. И там тоже вспылил. Сказал, что раз общего языка не находят, то ему делать там нечего.

— А ты чего?

— Включила «ромашку», посадила Мухина обратно на стул, сказала, что это в их интересах; вслед за нами налоговая может к ним заглянуть. Сумма большая, а данные то не сходятся! Зачем им это надо? Врать, так одинаково. Все равно потом бегать договариваться придется, только в состоянии аффекта.

— А главбух чего?

— Показала, что у них проходит по базе — деньги просто зависли и все. Никаких доходов, никаких тебе расходов. А у нас все закрыто еще прошлым годом выручкой по акту. У них, оказывается, этот акт тоже есть, хотя мне наша мымра по другому рассказывала. Проводить акт та сторона не стала, хотя земельные участки на балансе и расходы по ним собираются. И мы им еще кучку денег заплатили.

— За что?

— За красивые глаза. Так называемая упущенная выгода — они же тоже хотели квартиры продавать и заработать, а им фигу показали. По документам состряпано бестолково. Написано, что компенсация. Что за компенсация — никто не понял. Налоговая тоже. Я у них была. Зато подсказали, что можно сделать.

— И что?

— Надо составить дополнительное соглашение к этому мировому и расписать что к чему. Я все в общих чертах вражеской строительной организации обрисовала. Короче, остановились на том, что вместе подумаем и решим что делать дальше. Свое решение предложат. Сегодня, кстати, успела еще к юристу и аудитору сгонять — у нас Пирожков в командировку на два дня уехал. Придется в выходные поработать!

— У тебя там много хвостов осталось?

— Нет! — Вика выкладывала порцию румяных, маслянистых блинов на тарелку, наблюдая, как Василий в нетерпении подпрыгивает на стуле. В ее голове нарисовался образ щенка, стучащего по полу хвостиком. Потом, вернувшись мыслями к работе, продолжала:

— Зингерман с пеной у рта доказывал, что нужно судиться с налоговой, а я с пеной — что не надо. Мало ли что нароют! Причем, налог на прибыль был уплачен, а налог на добавленную стоимость — нет. Фактически, реализация, обычная купля- продажа, а протащили все под совместную деятельность. Короче, вопросов больше, чем ответов. В договорах даже суммы аванса за продажу называются — какая это к черту совместная деятельность?! Налоговая сразу к этому прицепится!

— А юрист что?

— То же, что и аудитор. Пели хором в одну дуду. Правда, юрист хорошо помогла — разложила все нюансы договора и судебных разбирательств по полкам. Пока говорила, у меня прямо картина нарисовалась: что делать нужно. Но выводы, почему-то, у нее прямо противоположные. Я спорить не стала и так спасибо. Сметаны будешь?

— А что, есть сметана?

— В сумке. Блин! Совсем забыла! Документы расползлись от воды, наверное, и туфли…

Девушка, перевернув на сковородке оладьи, ланью выскочила в прихожую и начала потрошить пакет.