Барбара Картленд - Романтическое плавание

Этот крик души исходил из самой глубины ее сердца.

Лексия понимала, что следует быть благоразумной, что маркиз поступает так, как и было запланировано, но все же была разочарована и ничего с этим не могла поделать.

Что-то пошло не так, и она сама не до конца осознавала, что именно.

Засыпая, она все еще прислушивалась к шумам в коридоре, не желая признаться в этом даже самой себе.

* * *

На следующее утро, проснувшись, Лексия посмотрела в иллюминатор и обрадовалась: впереди был новый день, солнечный и прекрасный.

Но она тут же вспомнила вчерашний вечер, и солнце словно закатилось за тучу.

Она так и не услышала, когда маркиз вернулся к себе. Из этого следовало, что он до позднего вечера развлекал состоятельную испанскую вдову. И, быть может, они даже вернулись в бальный зал.

Или прогуливались по залитой лунным светом палубе.

Или она заманила его в свою каюту…

«Сеньора Кадис — очень красива, — рассуждала Лексия. — И он вряд ли смог не ответить взаимностью, если бы она задумала его увлечь. Но зачем так скоро? Я не готова. Я бы хотела, чтобы Фрэнк еще немного побыл со мной! А может, лучше, чтобы он побыл со мной подольше?»

Она попыталась засмеяться, но даже ее собственные уши уловили в этом неискренность и фальшь. Завтрак Энни подала ей в постель, но съела Лексия совсем немного. Аппетит неожиданно пропал.

И только она вознамерилась встать и одеться, как в дверь постучали.

Энни пошла открывать, и послышался голос маркиза:

— Я могу войти?

— Минутку! — крикнула Лексия, хватая пижамную курточку.

Она не могла позволить, чтобы Фрэнк увидел ее в шелковой ночной сорочке с большим вырезом на груди, но если накинуть сверху пижамную курточку, то приличия будут соблюдены.

— Входи! — разрешила она.

Энни отступила от двери — и маркиз вошел в комнату с улыбкой на устах.

— Я позавтракала в постели, — пояснила Лексия. — Не зная, в котором часу ты лег спать, я подумала, что, возможно, ты проваляешься в постели до ленча.

Он подошел к кровати и присел с ней рядом.

— Вчера ты убежала из зала так быстро, что я испугался, не свалилась ли ты за борт!

Лексия засмеялась:

— Было бы глупо так думать обо мне. Я дважды танцевала с Дионисио, а потом решила, что с меня хватит. Подтрунивать мне было не над кем, и я ушла спать.

— Разумное решение. Ты ничего интересного не пропустила.

Лексия заглянула ему в лицо.

— То есть ты хочешь сказать, что тебе тоже было скучно? — язвительно поинтересовалась она. — Я тебе не верю!

— Испанская леди была очень назойлива, но я выкрутился. Немного постоял, прислушиваясь, у твоей двери, но все было тихо, и я ушел спать.

— Вечер прошел удачно?

— Я был бы доволен им намного больше, если бы не чувство, что все происходит слишком стремительно, — ответил он.

— Другими словами, ты сбежал? — подмигнула ему Лексия.

— Было бы глупо это отрицать. Но чутье подсказывало — беги, пока можешь! Только-только вырвавшись из одних сетей, было бы неразумно угодить в другие!

Он перехватил внимательный и заинтересованный взгляд девушки.

— Хочешь знать правду? В постель я лег один и, как ни странно это звучит, спал очень сладко.

— Значит, в этот раз все кончилось благополучно, — улыбнулась Лексия. — Хотя, если подумать, сеньора Кадис могла бы тебе подойти. Она очень богата. Ты это знал или нет?

— О да! — буркнул Фрэнк. — Об этом она сказала сразу. А потом еще раз и еще. Хвала небесам, сегодня они покидают корабль.

— Для меня так даже лучше! — воскликнула Лексия.

— Лучше?

— Ну… — Девушка смутилась, потому что выдала чувства, о которых ему знать не следовало. — Было бы здорово, если бы это случилось с нами одновременно, а не так, чтобы один ушел, а второй остался в одиночестве… То есть мне показалось, ты по-настоящему ею увлекся, и…

— Лексия, — мягко проговорил он, — я не так глуп, как ты думаешь.

Тон, которым это было сказано, подразумевал, что маркиз понял гораздо больше, чем она пыталась сказать, и Лексия на мгновение растерялась.

— Это неправда! — заявила она наконец. — Я вовсе не считаю тебя глупым. Я думаю, ты очень умный. Я просто испугалась, что ты увлечешься женщиной, недостойной тебя…

— Послушай, что я скажу, Лексия. Жизнь научила меня не слишком доверять людям. И если ты решил дотянуться до звезды, то нельзя довольствоваться меньшим ни при каких обстоятельствах.

— А Хуанита — не звезда?

— Нет. Сеньора Кадис скорее планета. Я бы сказал, она — Марс, предвестник войны.

— Звучит интересно… — с притворным безразличием протянула Лексия, но ревность в ней так и не угасла.

Он усмехнулся:

— Скажем так: она не входит в мои планы, и вряд ли это изменится.

Девушка наливала себе чаю, когда маркиз вдруг сказал:

— Ты очень мило смотришься в постели.

— Что? — переспросила ошеломленная Лексия.

— Я всегда думал, что женщина выглядит особенно привлекательно, когда лежит на отделанной кружевами подушке и волосы красиво спадают ей на плечи…

Лексия не могла отвести от него взгляд.

У нее появилось странное чувство, что атласная пижамная курточка испарилась и их с Фрэнком разделяет только тонкий шелк ее ночной сорочки. А еще она почувствовала, как щеки заливает предательский румянец.

— Не думаю, что так говорить с дамой тебя научил твой английский гувернер, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Скорее ты научился этому вчера вечером.

— Нет. — Маркиз был категоричен. — Я пришел к этому выводу давно, когда ты еще не выросла из ползунков. Смотрел на свою мать и думал, какая же она красивая, когда лежит на подушке… До сих пор я не видел никого, кто мог бы с ней сравниться.

— Твоей матери вряд ли понравилось бы, что ты находишься в моей комнате, когда я завтракаю.

— Надо же, а я и забыл, что я не твой брат! — засмеялся маркиз. — Но ведь ничего непристойного я не делаю! И если бы мы действительно были братом и сестрой, никто бы не удивился, что мы завтракаем вместе.

— Но мы не брат и сестра. Поэтому будет лучше, если ты позавтракаешь в ресторане. К твоему возвращению я буду одета.

Он словно только теперь понял, где находится и в каком Лексия виде.

— Да, конечно, — пробормотал смущенный маркиз, вставая. — Увидимся позже.

Он вышел не оглядываясь.

Некоторое время Лексия лежала, глядя на дверь. Ее переполняли мысли и чувства, в которых еще предстояло разобраться.

«Ты очень мило смотришься в постели!»

Так он сказал, и для нее это стало полнейшей неожиданностью.

Лексия даже при желании не смогла бы вспомнить, что она ответила, — скорее всего, что-то очень глупое.

Оставалось надеяться, что он не заметил ее смущения. Она постаралась обратить все в шутку, но когда он удалился, поняла, что произошло что-то очень важное.

Она улыбнулась и зарылась в одеяла, наслаждаясь моментом.

Остаток дня они с маркизом провели вместе. Следующим портом, в котором должен был остановиться корабль, была Барселона.

С Хуанитой они встретились только раз, когда та готовилась к отъезду. Увидев ее, маркиз крепче сжал руку Лексии, которую держал в своей, — чтобы она уж точно не смогла ее выдернуть.

Однако девушка и не собиралась высвобождать свою руку.

Фрэнк вежливо улыбнулся испанке, когда она шла к сходням, однако та даже не повернула головы.

— Давай посмотрим, какая она, Барселона! — предложил маркиз.

Они наняли экипаж, и в течение нескольких чудесных часов осматривали старый город.

За ленчем Фрэнк сказал:

— Мне кажется, мыслями ты совсем в другом месте, Лексия.

— Это правда, — вздохнула девушка. — Мыслями я уже в Греции. В детстве мама часто читала мне о древнегреческих богах и богинях. Когда я стала старше, то читала о них уже сама, чем страшно раздражала гувернантку. По ее мнению, было бы куда полезнее штудировать правила этикета и учиться составлять букеты.

— И кому из богов ты симпатизировала?

Лексия на мгновение задумалась.

— Не скажу точно. Мудрой Афине, богу солнца Аполлону, богине любви Афродите…

— Не забудем и об Аресе, боге войны, — сказал он. — Если ты помнишь, бог любви Эрос был рожден Афродитой, что вполне логично. Но отцом его был Арес, поэтому выходит, что Эрос — порождение любви и конфликта.

— И это означает, что та любовь, которую он собой олицетворяет, — несовершенна?

— Нет. Это говорит о том, что она свойственна людям. Любовь и конфликт идут по свету рука об руку. Мои мать и отец оба были вспыльчивыми и ссорились так часто, что все вокруг удивлялись — как только они уживаются вместе! А правда в том, что они дорожили друг другом настолько, чтобы сквозь призму ссоры всегда видеть любимого человека. И когда мама умерла, отец впал в отчаяние. Он пережил ее всего на год — стало плохо с сердцем. Доктор, выписывая свидетельство о смерти, сказал, что если бы можно было указать причиной «смерть от разбитого сердца», то он бы так и сделал.

Некоторое время он молча смотрел вдаль.

— Думаю, есть объяснение тому, что я так и не смог влюбиться ни в одну из благовоспитанных леди, которым меня представляли. Ни одна не осмелилась бы мне сказать, что я несу чушь, а мама говорила это отцу каждый раз, когда считала нужным.

— Что, если ты никогда не несешь чушь? — лукаво усмехнулась девушка.

— Лексия, ну пожалуйста! Только не ты…

Она от души расхохоталась:

— Можешь быть уверен: от меня ты лести не дождешься!

— Вот и славно! — с чувством сказал он.

Они подняли бокалы, полюбовались немного тем, как свет просвечивает сквозь красное вино, и чокнулись.

— Мне не терпится подняться на борт и чтобы мы скорее отплыли к Афинам! — воскликнула Лексия пылко. — Я всю жизнь мечтала увидеть этот город, но почему-то мне казалось, что это никогда не случится.

— Уверен, так думают многие.

— Знаешь, большинство ведь считает, что древнегреческие легенды о богах — это выдумка. Но для меня все эти боги и богини вполне реальны.

Маркиз ей улыбнулся.

— Мне тоже всегда хотелось побывать в Греции, — сказал он. — Но есть и другие страны, куда я бы охотно поехал.

— А я, наверное, смогла бы удовлетвориться Грецией, — отозвалась Лексия. — Там наверняка очень красиво. И эти легенды… Они помогали людям и вдохновляли их тысячелетиями. А ведь это очень нужно каждому…

— И нам с тобой в особенности, — кивнул он. — Но потом нас ждет еще целый мир, и, если то, что мы ищем, не отыщется сразу, мы просто продолжим поиски.

Лексия улыбнулась:

— Ты забыл, что мое «что-то» уже нашлось.

Сердце замерло у маркиза в груди.

— Ты нашла свою настоящую любовь? — спросил он с наигранным безразличием.

— Конечно. Это мистер Стортон. Обещаю, он падет к моим ногам, как только я этого захочу, но вот беда: мне он не нужен. Остается только его в этом убедить.

К маркизу вернулась способность нормально дышать и мыслить.

— Я подумал было, что ты попала под чары Аларика Карнусти!

— Кажется, он покинул корабль раньше, чем планировал. Знать бы почему…

— Я знаю. — Маркиз нахмурился.

Они переглянулись, и оба прыснули.

— Ты мог бы вернуть мне синее перышко, — сказала Лексия со смехом.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрасно понимаешь! Мы с мистером Карнусти немножко поболтали перед его отъездом. Я узнала много интересного. Так где мое синее перо?

— Нельзя доверять ценности девушке, которая так и норовит одарить чем-то из своих украшений каждого мужчину, который подворачивается ей под руку. Как твой брат, я не желаю с этим мириться.

Лексия усмехнулась:

— Ну я же не подарила ничего мистеру Стортону, хотя ему это понравилось бы!

— Он слишком настойчив? Если так, то я…

— Можешь преспокойно предоставить его мне, — сказала Лексия, и в глазах ее заплясали насмешливые искорки.

— Гм-м-м…

Она вздохнула с довольным видом:

— Как чудесно! Может, не будем возвращаться, пока в Англии не забудут совсем о нашем существовании?