— На это надежды мало. Но может произойти что-то… — он неожиданно смутился, — что-то, что позволит нам путешествовать так долго, как мы захотим.

— Не представляю себе, что это может быть.

— А если подумать? — спросил он с легким оттенком грусти. — Неужели ничего не приходит в голову?

— Для этого нужно чудо, — протянула Лексия.

— Но ведь чудеса иногда случаются?

— Думаю, все чудеса, о которых я смела мечтать, для нас уже случились. Еще недавно будущее казалось беспросветным, а теперь — все замечательно. Просить большего — не значит ли это искушать судьбу? Что, если боги решат, что мы слишком алчны?

Маркиз долго не отрывал взгляда от своего бокала.

— А если попросить только чуточку больше? — предложил он.

— Больше, чем у нас уже есть? — улыбнулась Лексия. — Разве это возможно?

— Думаю, да, — осторожно сказал он.

Он подбирал слова очень тщательно, стараясь наперед угадать ее мысли.

— Когда мы планировали побег, мы были всего лишь союзники, у которых похожие цели, — сказала она. — А теперь мы — хорошие друзья. Уже это — больше, чем мы могли надеяться. И я не рискну просить еще.

— Но ты уже это сделала — минуту назад, когда выразила надежду, что так хорошо нам будет всегда, — напомнил он.

— Я только подумала, как было бы здорово — делать что хочется, не считаясь ни с чьим мнением, и всегда иметь возможность ускользнуть так, чтобы никто не заметил…

— Не думаю, чтобы ты могла ускользнуть незаметно! Где бы ты ни появилась, ты обращаешь на себя внимание уже одной своей красотой и загадочностью.

Лексия встретила этот комплимент смехом.

— Благодарю покорно, только все это — неправда!

— Нет, правда!

— Фрэнк, мы вполне серьезно говорили о Греции. Вот там — на каждом шагу настоящие загадки и красоты.

— Это не мешает мне повторить, что ты очень красива. И мне хочется увидеть тебя на фоне греческого пейзажа. Думаю, вы прекрасно подчеркнете прелести друг друга!

— Какие изысканные похвалы! Я никогда их не забуду. И в будущем, глядя в зеркало, буду спрашивать себя — выгляжу ли я как греческая богиня или как обычная английская девчонка.

Он улыбнулся, но ничего не сказал. С некоторых пор она не казалась ему обычной, и скоро придет время ей об этом сказать…

* * *

В наемном экипаже они вернулись на «Мейбл». Судно готовилось к отплытию, и на борт как раз поднимались новые пассажиры. Лексия с маркизом решили задержаться ненадолго на палубе и понаблюдать за суетой матросов.

Солнце начало клониться к закату, когда белоснежный пароход отчалил от берега и вышел в море. Маркиз повернулся так, чтобы смотреть на свою спутницу, не привлекая ее внимания.

Ему нравилось наблюдать за Лексией, когда она этого не замечает, — любоваться ее красотой и ее слегка задумчивым взглядом, каким она обычно смотрит на море.

Он спрашивал себя, отражает ли этот взгляд ее истинные чувства? Может, она до сих пор тоскует о человеке, которого любила, и еще слишком рано просить ее оставить прошлое в прошлом?

Он всем сердцем надеялся, что это уже произошло, потому-то так и рвались наружу слова, которые он хотел ей сказать.

Он не смог бы вспомнить точно, когда понял, что влюбился.

Возможно, это случилось в тот вечер, в казино, когда он впервые ощутил укол ревности.

Или когда увидел ее в кровати — прелестную, с распущенными волосами…

Она тоже ревнует его к другим женщинам. Он это осознал, когда Лексия выразила свое неудовольствие по поводу того, что он слишком много времени провел с Хуанитой. Наверное, тогда-то в его душе и зародилась надежда?

А может, любовь соединила их в момент первой встречи?

Интуиция подсказывала, что, скорее всего, так оно и было.

Она покорила его красотой, жизнерадостностью, силой характера. Сейчас он мог думать только о ней и любил ее ради нее самой, и неважно, есть у нее приданое или нет.

Словом, он и был тот самый мужчина, которого она мечтала найти. Оставалось только, чтобы это поняла Лексия.

— О чем ты думаешь? — мягко спросил он.

Она обернулась и улыбнулась так, что его сердце растаяло.

— О том, как все замечательно, — вздохнула она. — И все-таки… Я не знаю, как это выразить…

— Чего-то важного недостает?

— Именно! — подхватила она. — Чего-то не хватает, но я не могу понять, чего именно.

— Мне это знакомо. И в последние дни это чувство меня посещает чаще, чем обычно.

— С нашей стороны неблагодарно говорить, что чего-то не хватает, — сказала Лексия. — Нам дано так много!

— Но что, если недостает самого главного?

Сердце его стремительно застучало в груди. Время пришло. Еще мгновение — и он расскажет ей о самом сокровенном чувстве, которое ему довелось испытать и которое предназначено ей — только ей одной.

— Лексия… — медленно начал он.

Она посмотрела ему в лицо с улыбкой, от которой у него перехватило дыхание.

Говорить было невероятно трудно — мешало осознание того, что это — главное событие в его жизни. Мгновение — и его судьба решится…

— Лексия… — повторил он.

— Фрэнк?

Он сделал глубокий вдох, собираясь с мужеством.

Выражение лица ее внезапно переменилось.

Лексия смотрела мимо него. Маркиз увидел, как ее глаза широко распахнулись и в них появилось выражение искренней радости.

— Это просто невероятно! — выдохнула девушка.

Он оглянулся, чтобы выяснить, что же случилось.

У перил стоял молодой мужчина.

Очень высокий, с копной светлых волос и лицом юного бога.

Лексия просияла от восторга.

— Вейн! — крикнула она.

И она, не заметив протянутую к ней руку маркиза, упорхнула, чтобы, перебежав через палубу, броситься в объятия незнакомца.

При виде Лексии его безупречно красивое лицо расплылось в улыбке.

— Лекси! — воскликнул он, крепко прижимая ее к груди. — Чтоб мне провалиться, если это не моя крошка, моя девочка!

От избытка чувств он закружил ее в объятиях.

Лексия не заметила, что ее зонтик упал на пол. Маркиз поднял его и не спеша приблизился, ожидая, пока счастливая парочка его заметит.

— Лекси! — как заведенный, твердил незнакомец.

— О Вейн, это просто чудо!

У маркиза было чувство, словно земля уходит у него из-под ног.

Минуту назад он медленно, но уверенно двигался к цели, а теперь желаемое у него отняли, напоследок жестоко напомнив, что она любит другого…

Оставалось только недоумевать, как он позволил себе забыть о существовании этого «другого». Но только теперь он вспомнил, что Лексия заявила отцу, что она или выйдет за Вейна Фримена, или умрет.

Маркиз вдруг испытал приступ гнева. Она его обманула, использовала, чтобы сбежать из Англии и встретиться с избранником здесь, на корабле!

К счастью, здравый смысл взял верх. Ведь он сам, а не Лексия, бронировал билеты, так что она понятия не имела, какой вид транспорта он выберет и куда они отправятся.

К его огромному облегчению, парочка перестала обниматься, хотя Вейн до сих пор повторял шепотом «Лекси, Лекси». Маркиз подумал, что нет никакой нужды сокращать такое красивое имя, тем более что «Лекси» звучит просто ужасно!

— Вейн, пожалуйста, ты не должен так меня называть, — торопливо одернула его Лексия.

— Почему? Помню, твоему отцу это не нравилось, но ты не возражала. Мистер Дрейтон тоже на борту?

— Нет, па остался в Англии. А я путешествую инкогнито.

— Чтоб мне провалиться! Почему?

— Длинная история. Ты должен поужинать сегодня с нами, и я все-все тебе расскажу. А пока разреши представить тебе моего брата…

— Не помню, чтобы у тебя был брат. Твой отец все твердил, что, раз уж ты — его единственное дитя, замуж за неудачника он тебя не отдаст.

— Вейн, может, ты замолчишь наконец и будешь слушать?

— Простите, мэм!

Вейн выглядел так комично, что Лексия расхохоталась. Он засмеялся вместе с ней, и они снова стали обниматься.

— Господи, как же приятно снова тебя видеть! — воскликнула девушка.

— Твоего отца поблизости точно нет? Если он нас застукает… Вот уж кто ловко управляется с дробовиком!

Маркиз, который все это время смотрел на молодого американца из-под насупленных бровей, подумал, что дробовик — не такая уж плохая идея.

— Вейн, это — мой брат, мистер Эдвард Малкольм. — И Лексия указала на своего спутника. — А я — его сестра Агнесс.

— Ты — Агнесс?

— Ну конечно, не по-настоящему. Мы притворяемся другими людьми.

— Полагаю, мне пора переодеться к ужину, — напряженным голосом проговорил маркиз. Он просто не мог дальше это выносить. — Мистер Фримен…

— Эй, откуда вы знаете мою фамилию?

— Моя… гм… сестра о вас рассказывала. Встретимся в ресторане!

Маркиз коротко поклонился и ушел.

Еще минута — и он сбросил бы Вейна Фримена за борт.

Последнее, что он услышал, было:

— Наша встреча — самое чудесное, что со мной случилось!

Он ускорил шаг, чтобы не услышать чего-нибудь похуже.

— Мы можем поговорить без лишних ушей? — тут же спросил Вейн. — Мне многое нужно тебе рассказать.

— Поговорить мы можем, но если ты думаешь, что я…

— Господи, нет, конечно! Твой старик выдумал, чего никогда и не было. Ты для меня как сестренка. А парню иногда нужна сестра, чтобы растолковать ему, что к чему. И сейчас как раз такой случай.

— Тогда идем ко мне, там и поговорим.

И Лексия увела его в свою каюту.

— Как ты оказался на «Мейбле»? — спросила она, когда дверь за ними закрылась. — Я думала, ты в Америке.

— Я там и был, а потом встретил девушку — самую прекрасную, самую красивую, невероятную…

Несколько минут Лексия терпеливо выслушивала его восторги, пока Вейн наконец не выдохся:

— А еще она… Эй, кажется, я это уже говорил!

— Несколько раз подряд. А почему ты не называешь ее по имени?

— Ее зовут Хэрриет Грант, и она англичанка. Отец у нее дипломат и в Штатах служил третьим секретарем в посольстве. Но теперь его перевели в Грецию первым секретарем посольства в Афинах. И сейчас он очень важная особа. По крайней мере сам он наверняка так думает. И не позволяет мне на ней жениться. О нет! Говорю ему: «Я богат, так что у Хэрриет будет все, что нужно для комфортной жизни, все, что она пожелает». А он хочет, чтобы она вышла замуж только за титул.

— Ну, это заскок многих отцов, — проговорила Лексия шепотом. — Я ей сочувствую. А Хэрриет тебя любит?

— О, в этом сомнений нет! Когда отец увозил ее в Грецию, я пообещал, что приеду за ней. Вот это я и собираюсь сделать.

— Вы с ней встречаетесь в Афинах?

— Ну да. И это надо устроить так, чтобы не привлечь слишком много внимания. Если меня узнают, отец расставит вокруг нее надзирателей.

— А узнать тебя легко, — протянула Лексия задумчиво. — Ты такой высокий и… пожалуй, красивый.

Вейн поморщился:

— Похвалила так похвалила!

Они дружно рассмеялись.

— А кто этот мистер Малкольм? — спросил он. — Его правда так зовут?

— А почему ты думаешь, что нет?

— Потому что ты — точно не Агнесс Малкольм. Так как его зовут по-настоящему?

— Это секрет.

— Вы сбежали, чтобы пожениться?

— Вот уж точно нет! Он мне как брат.

— Я думал, это я тебе как брат, — слегка обиделся Вейн.

— И ты тоже.

— И много у тебя таких братьев, а, Лекси?

— Мы оба ищем каждый свою любовь, — пояснила девушка. — Разве не этого все хотят? Нас чуть было не поженили друг с другом.

— Ты этого не хотела?

— Ни я, ни он, — ответила Лексия, от души желая, чтобы приятель не заподозрил правду. — Зато, путешествуя как брат и сестра, мы можем помочь друг другу.

— Это значит, что ты не сможешь помочь мне?

— Конечно смогу! Но что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Спрячь меня!

— Все шесть футов и четыре дюйма? — пошутила Лексия.

— Не мое дело, есть ли что-то между вами с этим парнем или нет, но если вы и правда выдаете себя за брата с сестрой, то мы с тобой можем притвориться… Ну, ты понимаешь…

— Только до тех пор, пока не приедем в Афины? — подсказала ему Лексия.