Барбара Картленд - Романтическое плавание

— Ну конечно! И я надеюсь сегодня услышать от него много интересного. Что говорили о нас вчера вечером, когда мы уехали?

— Тетушки от вас в полном восторге! Они нахваливали вас его светлости очень долго и энергично.

— Что ж, теперь и ему будет сложнее от меня избавиться.

Маркиз усмехнулся:

— Он с удовольствием слушал, как вас хвалят, мэм. Хотя бы потому, что вы произвели на него приятное впечатление.

— Мило с его стороны… При том что я усложняю ему жизнь! Честно говоря, мне искренне жаль маркиза. Его принуждают жениться, а он этого не хочет.

— До сих пор он как-то справлялся, — сказал он. — И не забывайте: он вырос с мыслью, что супружество — это долг, который когда-нибудь придется исполнить ради блага семьи и рода.

— Но какая женщина захочет, чтобы на ней женились из чувства долга? И что за семейная жизнь у них будет? Глядя на мужа, что она прочитает в его глазах?

Лексия тяжело вздохнула.

— Какие чувства она там увидит? Скуку, смирение, осознание того, что его жизнь могла бы быть намного счастливее.

Он кивнул:

— Маркиз разделяет ваши чувства. Он всегда надеялся, что где-то на свете есть женщина, которая полюбит его ради него самого, а не ради мирских благ, которые он может ей дать. И что, если не спешить, он сумеет ее найти. Но время идет, а она все не появляется…

— Думаю, я понимаю, что он должен чувствовать, — сказала Лексия искренне. — Нам всем хочется, чтобы нас любили ради нас самих, не правда ли? О, Фрэнк, если мы срочно что-то не предпримем, нас поженят раньше, чем мы успеем сообразить, что происходит!

— Нет. Я им не позволю.

— Я тоже так себе говорю, но даже если я и попытаюсь восстать против отца, я не знаю, каким будет результат. Мужчине намного легче отстаивать свои интересы. Поэтому, если вы так же решительно, как и я, настроены против нашего брака, у нас остается надежда.

Маркиз внезапно переменился в лице.

— Надежда на что? Что настанет день — и вы сможете воссоединиться с тем, кого любите?

Лексия бросила на него быстрый взгляд.

— Я знаю, — сказал он. — Я знаю про Вейна Фримена.

— Но откуда?

— Из разговоров прислуги. Конечно, джентльмену не очень приличествует получать сведения из таких источников, но я рад, что знаю правду.

— А что вы считаете правдой? — осторожно спросила девушка.

— Что вы любите этого человека и отец силой увез вас из Штатов — из-за него.

— Все было не так…

— Прошу вас… — он жестом остановил ее. — Это личное, и я не собираюсь вмешиваться. Я не имею на это права. Но теперь мне стыдно за то, что я сказал вам в прошлый раз. Что вы рассчитываете заполучить меня в мужья… Теперь не знаю, смогу ли я когда-нибудь посмотреть вам в глаза…

Поскольку именно это и сердило Лексию больше всего — что маркиз мог всерьез предположить, будто она за ним охотится, — сейчас его слова доставили ей удовольствие. Переубеждать его она не стала, но знать точно, что теперь он не подозревает ее в посягательстве на свою свободу, было очень приятно.

Она заговорила, тщательно подбирая слова:

— Есть вещи, о которых мне не хочется говорить. Надеюсь, вы понимаете.

— Меньше всего я хотел задеть ваши чувства, мэм, — заверил ее собеседник. — Но позвольте узнать: вы правда отчаялись соединить с ним свою судьбу?

— У меня слишком сильный характер, чтобы отчаиваться, — твердо ответила Лексия.

— Это я уже понял. Вы сильны духом, но разве вам не хочется выйти замуж за любимого?

— Прошу, не говорите о нем как о человеке, которого я люблю, — поспешила она его поправить.

— Простите мою бестактность. Я хочу сказать… Я слишком хорошо к вам отношусь, чтобы встать между вами и вашим счастьем.

— Этого не случится, уверяю вас. О нашей с Вейном свадьбе речь не идет.

— Вы уверены, что отец этого не допустит?

— Совершенно уверена. И вообще, я даже не знаю, где Вейн сейчас.

— Разве он не остался в Штатах?

— Нет, он уехал из Нью-Йорка путешествовать. Быть может, он в Америке, а может, и в Европе.

— Приехал вслед за вами?

— О нет, я тут ни при чем, — поспешила ответить Лексия.

Ей почему-то было нелегко говорить о своем американском друге. Может, именно потому, что маркиз так уверен, что они с Вейном любят друг друга?

— Не думайте, что сердце мое разбито, — продолжала девушка совершенно чистосердечно. — Я вовсе не мечтаю выйти за Вейна.

— Разумеется, вы вправе скрывать свои чувства, это понятно и похвально. Вы дали мне понять, что отец разрушил ваши мечты. Этот американский джентльмен занимает недостаточно высокое положение в обществе, а для вашего отца это очень важно.

— Золотое сердце — вот и все, что есть у Вейна, — улыбнулась Лексия. — А еще он отлично танцует.

— Не слишком серьезные достоинства, когда речь идет о выборе супруга!

— Вы говорите совсем как мой папенька!

— Это упрек? Поверьте, я действительно ваш друг. Чем я могу вам помочь?

Лексия расхохоталась:

— Вы можете защитить меня от других женихов.

— Да, это мне по силам. И вы, говоря по правде, можете сделать то же самое для меня.

— Защитить вас от Марты?

Это был выстрел наугад.

— Да, и от Марты тоже. Поверьте, в данном случае ваша помощь будет неоценима.

Лексия одарила его лукаво-невинным взглядом:

— Но, если верить леди Овертон, вы с Мартой почти помолвлены!

Он посмотрел на нее так мрачно, что она невольно засмеялась.

— Разве она не красавица?

— Марта очень красива, это правда. Лицо, фигура, походка — все прекрасно.

— Лишь кошелек недостаточно велик?

— За ней дают хорошее приданое. Марта красива, прекрасно воспитана и добродетельна.

Эту тираду маркиз произнес голосом, каким ученик отвечает заученный наизусть урок.

Лексия не сводила с него пристального взгляда.

— Но я никак не могу заставить себя на ней жениться, — признался он наконец.

— Что же с ней не так?

— Ничего. Именно это меня и пугает. Голос у нее низкий и приятный, все, что бы она ни сказала, приходится вовремя и к месту…

— В отличие от меня…

— Верно подмечено. Ведет себя всегда как истинная леди. Марта ни за что бы не выехала на прогулку одна, без грума.

— Получается, она — совершенство?

— Она скучна, — хмуро проговорил маркиз. — Все, что в ней есть, — идеально, но очень многого и не хватает. Когда я с ней рядом, то не смею лишний раз засмеяться.

— Святые небеса! Как ужасно! Тогда обещаю — я за вами присмотрю!

— Мой дорогой друг!

Он пожал ей руку и был вознагражден таким же дружелюбным пожатием в ответ.

— Сегодня у леди Овертон вас ждут смотрины, — предупредил он. — Оценить вас съедутся все соседи.

— Постараюсь их не разочаровать, — заявила Лексия, и ее глаза засияли от удовольствия.

— Запомните, вы должны быть великолепны!

Лексия засмеялась:

— Я думала, это была рекомендация на вчерашний вечер.

— Сегодня вы должны быть просто ослепительно хороши — ради леди Овертон и всех наших с ней общих знакомых.

— Хорошо. Я буду великолепна.

Он придержал голову лошади, пока она садилась в седло.

— До вечера! — тихо проговорил он.

— До вечера!

Как и обещал, в шесть вечера маркиз был в Хайклифф-холле.

Лексия спустилась по главной лестнице в холл, где ее ожидали отец с гостем. Ее появление произвело впечатление на обоих — правда, свои чувства мужчины выразили по-разному.

Мистер Дрейтон просиял от гордости: его обожаемая девочка выглядела просто превосходно. Для вечера Лексия выбрала платье, которое было куплено в Лондоне, а сшито в Париже.

Маркиз тоже смотрел на девушку с удовольствием, но в проявлении эмоций был более сдержан. Он видел, насколько она хороша, и подумал, что она наверняка затмит всех леди на сегодняшнем приеме.

Фрэнсис в очередной раз задался вопросом, осознал ли Вейн Фримен истинную ценность сокровища, чье сердце сумел покорить, и почему — неблагодарный! — он так легко сдался?

О себе маркиз мог с твердостью утверждать: если бы ему посчастливилось завоевать такую женщину, он бы никому не позволил ее у себя отнять.

Но пока создавалось впечатление, что Лексия, как и многие другие дамы, отдала сердце человеку, который ее недостоин…

На какое-то мгновение маркиз даже рассердился, но это нисколько не отразилось на выражении его лица, когда он шагнул ей навстречу и подал руку, поддержав ее на последней ступеньке. Он улыбнулся, выражая ей свое восхищение.

Эта улыбка утешила Лексию. Перед ней был вовсе не коварный маркиз, который ухаживает за ней ради приданого.

Это был ее приятель Фрэнк.

— Мадам, позвольте сделать вам комплимент. — Маркиз лукаво прищурился. — Вы выглядите… великолепно!

Лексия улыбнулась в ответ на его шутливый тон.

Наблюдавший за этой сценой мистер Дрейтон был на седьмом небе от счастья. Он уже слышал звон свадебных колоколов.

Его радость возросла многократно, когда у своего порога он увидел карету с гербом маркиза Уимбортона на дверце. Сколько он ни старался, в Лондоне ему ни разу не удалось прибыть на светское мероприятие с таким шиком.

Всю дорогу до Овертон-холла он улыбался, глядя на сидящих напротив молодых людей так выразительно, что им обоим хотелось провалиться сквозь землю.

К особняку семейства Овертон они подъехали уже в сумерках. Все окна в доме были ярко освещены. Когда карета маркиза остановилась у парадного подъезда, два лакея в напудренных париках подбежали открыть дверцу и опустить раскладные подножки.

Маркиз подал Лексии руку, пропустив мистера Дрейтона вперед, — любезность, которая польстила его спутнице, но, как тут же выяснилось, совершенно не соответствовала представлениям леди Овертон об этикете.

Первого вошедшего обычно приветствуют с особой учтивостью, что ей и пришлось сделать. И только после этого леди Овертон смогла уделить внимание особе, на которую у нее были особые виды.

Хотя при виде маркиза, идущего рука об руку с Лексией, улыбка ее слегка померкла, у леди Овертон в запасе был козырь, и время открыть его еще не настало.

А пока она представила Дрейтонов своим гостям. Стараниями хозяйки дома все они уже были проинформированы о том, что мистер Дрейтон очень богат.

Еще она пригласила нескольких молодых людей, и они моментально окружили мисс Дрейтон.

Лексия прекрасно поняла, чего от нее ожидают. Этот ритуал повторялся на каждом балу и на каждом званом ужине в Лондоне, и она давно к нему привыкла. Некоторые из представленных ей мужчин были молоды и красивы, и она подумала, что вечер еще может сложиться приятно.

— Ну разве она не прелесть? — воркующим голоском сказала леди Овертон, обращаясь к маркизу. — Очаровательная простота и невинность!

— А еще — богатство, — прошептал маркиз, словно дополняя этот сомнительный комплимент. — Сегодня с нами лорд Чарльз, достопочтенный Фердинанд, достопочтенный Огастес и виконт Фрейн! И всем позарез нужны наличные. Вы затеяли тонкую игру, Гонория!

— Я только лишь представляю молодой леди перспективных холостяков.

— Вам они могут казаться перспективными, но что, если мистер Дрейтон с вами не согласится?

— У юной леди может сложиться свое мнение. Чарльз замечательно красив…

— И замечательно глуп! Спешу заверить вас, Гонория, что юная леди отличается практическим складом ума.

Именно этого леди Овертон и опасалась. Что ж, пришло время пустить в ход козырь.

— Я приготовила вам чудесный сюрприз, Фрэнсис, — объявила она. — Ну, кого вы сегодня вечером меньше всего ожидали увидеть?

— Даже не представляю себе, — вежливо отвечал маркиз, хотя на душе у него вдруг стало неспокойно.

— О, вы, конечно же, уже догадались! Она приехала так неожиданно, и мы все так обрадовались! Я попросила ее выйти к гостям попозже, чтобы не испортить сюрприз. А вот и она!

Повинуясь ее жесту, маркиз растерянно посмотрел на лестницу. На верхней площадке стояла Марта.

Лексия тоже ее увидела и принялась с любопытством рассматривать. Бесспорно, это была самая красивая молодая леди из всех, что ей довелось повидать, но своей холодностью она напоминала мраморное изваяние.