Джошуа Полдарк скончался в марте 1783 года. В феврале того же года, чувствуя, что его пребывание на этой земле уже подходит к концу, он послал за своим братом в Тренвит.

Холодным серым днем Чарльз неторопливо явился на огромной чалой кобыле, и Пруди Пэйнтер, смуглая толстуха с неприбранными волосами, провела его прямо в спальню, где в большом алькове, обложенный подушками и подушечками, лежал Джошуа. Чарльз мельком оглядел комнату своими маленькими водянистыми голубыми глазками - грязь и беспорядок - а затем приподнял фалды и уселся в плетеное кресло, скрипнувшее под его весом.

- Что ж, Джошуа.

- Что ж, Чарльз.

- Плохи дела.

- Плохи.

- Когда ты поднимешься, как думаешь?

- Никто не знает. Мне кажется, кладбище не за горами.

Чарльз выпятил нижнюю губу. Он бы отмел это замечание, если бы сам не был в этом уверен. Гость икнул - от езды верхом в последнее время его мучили газы, и ему полегчало.

- Ерунда. Подагра в ногах никого никогда не убивала. Вот если поднимается к голове, тогда это опасно.

- Чоук говорит мне другое: что есть еще одна причина для опухоли. На этот раз я подозреваю, что старый дурак прав. Хотя, видит Бог, это тебе следует лежать здесь, поскольку я вполовину тоньше тебя.

Чарльз посмотрел на свой черный вышитый жилет, выпирающий под подбородком.

- Моя-то плоть здорова. Каждый набирает вес в зрелые годы. Я бы не хотел быть похожим на жердь, как кузен Уильям-Альфред.

Джошуа насмешливо выгнул бровь, но ничего не сказал. Наступила тишина. Братья не часто общались в течение многих лет, и при этой последней встрече поддерживать светский разговор оказалось нелегко. Чарльз, старший и более преуспевающий - ему достался семейный особняк, земли и большая часть шахт, глава семьи и уважаемый человек в округе, никогда не мог избавиться от подозрения, что младший брат его презирает. Джошуа всегда был занозой. Он никогда не довольствовался одними лишь поступками, которых от него ждали: пойти в священники или в армию, жениться как положено и оставить Чарльза управлять округой.

Не то чтобы Чарльз возражал против нескольких грешков, но существовала определенная грань, и Джошуа преступил её. Тот факт, что последние годы он вел себя должным образом, не перечеркивал его прежних прегрешений.

Что до Джошуа, человека с циничным складом ума и безо всяких заблуждений, то он не жаловался на жизнь или брата. Он взял от жизни всё и не обращал внимания на других. Была доля правды в его ответе на замечание Чарльза.

- Ну почему, старина, ты еще достаточно молод. На два года младше меня, а я здоров и прекрасно себя чувствую. Так вот.

На что Джошуа ответил:

- Может, нас и разделяют два года, но ты и половины моей жизни не прожил.

Чарльз погрыз набалдашник своей трости и, нахмурившись, посмотрел вглубь комнаты.

- Проклятая война еще не закончилась. Цены ползут вверх. Зерно идет по семь-восемь шиллингов за бушель. Масло по девяти пенсов за фунт. Хотелось бы того же и для цен на медь. Мы подумываем проложить новый штрек в Грамблере. Восемьдесят саженей. Возможно, он окупит наши затраты, хотя сомневаюсь в этом. А как у тебя в этом году с полями?

- Именно о войне я и хотел с тобой поговорить, - сказал Джошуа, подтянувшись вверх на подушках и учащенно дыша. - В считанные месяцы подпишут предварительное мирное соглашение. Тогда Росс вернется домой, но меня он может не застать. Ты мой брат, хоть мы и не слишком ладили друг с другом. Я хочу ввести тебя в курс дел, чтобы ты занимался ими до возвращения Росса.

Чарльз отнял трость ото рта и настороженно улыбнулся. Выглядел он так, словно у него попросили денег в долг.

- Ты знаешь, у меня нет свободного времени.

- Времени мои дела у тебя не отнимут. Мне почти нечего оставлять. На столе возле тебя лежит копия моего завещания. Прочти на досуге. Оригинал хранится у Пирса.

Чарльз пошарил пухлой рукой и взял свиток с хлипкого трехногого столика за спиной.

- Когда ты в последний раз получал от него письмо? - спросил он. - Что надлежит сделать, если он не вернется?

- Поместье отойдет к Верити. Если будут покупатели, продай его, получишь немного денег. Это записано в завещании. Верити также получит мою долю в Грамблере, поскольку она единственная из всей твоей семьи навещала меня после отъезда Росса.

Джошуа вытер нос грязной простыней.

- Но Росс вернется. Он написал мне после прекращения сражений.

- На пути немало опасностей.

- У меня предчувствие, - возразил Джошуа. - Даже уверенность. Не желаешь поспорить? Рассчитаемся при встрече. На том свете найдется чем.

Чарльз вновь пристально посмотрел на землистое морщинистое лицо, некогда столь привлекательное. У него слегка отлегло от сердца, что пожелания Джошуа не простираются дальше, но он не ослаблял бдительности. Непочтительность на смертном одре казалась ему дерзкой и неуместной.

- На днях нас навестил кузен Уильям-Альфред. Он справлялся о тебе.

Джошуа скривился.

- Я сообщил ему, сколь тяжко ты болен, - продолжил Чарльз. - Он намекнул, что если ты не захочешь позвать преподобного мистера Оджерса, то, может, пожелаешь принять духовное утешение от одного из членов семьи.

- Имея виду себя.

- Что ж, после смерти мужа Бетти теперь он всем заправляет.

- Я не нуждаюсь ни в одном из них, - произнес Джошуа. - Хотя, несомненно, предложено это с добрыми намерениями. Но если он полагает, что мне полегчает, если я исповедуюсь в своих грехах, неужели он подумал, что я поведаю секреты кому-то из своего рода? Нет, я лучше поговорю с Оджерсом, этим полуголодным чибисом. Но мне никто из них не нужен.

- Если передумаешь, - произнес Чарльз, - отправь с Джудом весточку.

- Скоро узнаем, - буркнул Джошуа. - Но даже если и есть что-то во всей их суете и молитвах, стоит ли мне призывать их в этот час? Я прожил жизнь, и видит Бог, получил от нее сполна! Не стоит сейчас распускать нюни. Сам я себя не жалею и не желаю, чтобы жалел кто-нибудь другой. Неизбежное я приму. Вот и всё.

В комнате воцарилась тишина. Снаружи по стенам и черепице гулял ветер.

- Пока я отсутствовал, - сказал Чарльз, - эти Пэйнтеры устроили в доме редкостный кавардак. Почему ты не нанял кого-нибудь понадежней?

- Я слишком стар, чтобы менять ослов. Предоставь это Россу. Он быстро наведет порядок.

Чарльз недоверчиво хмыкнул. Он был невысокого мнения о способностях Росса.

- Он теперь в Нью-Йорке, - продолжил Джошуа. - Гарнизонный франт. И уже почти оправился после ранения. Ему посчастливилось избежать осады Йорктауна. Знаешь, он теперь капитан и по-прежнему в 62-ом пехотном. Я затерял его письмо, а то бы показал тебе.

- Фрэнсис для меня большое подспорье в эти дни, - произнес Чарльз. - Росс тоже мог бы стать им для тебя, останься он дома, вместо того, чтобы гоняться за французами и колонистами.

- Да, вот еще что, - добавил Джошуа. - Ты случаем не видел или не получал вестей об Элизабет Чайновет?

После плотной трапезы смысл вопросов не сразу доходил до Чарльза. К тому же, когда дело касалось его брата, следовало искать в словах скрытый подвох.

- А это кто еще? - буркнул он.

- Дочь Джонатана Чайновета. Ты знаешь её. Худенькое белокурое дитя.

- И что? - спросил Чарльз.

- Я спрашивал, видел ли ты её. Росс постоянно ее упоминает. Он надеется, что застанет её, когда вернётся, и видится мне, это достойная партия. Ранняя женитьба его отрезвит, а ей не найти человека пристойней, хоть и не следует мне, как отцу, так говорить. Два древних славных рода. Будь я на ногах, сам бы навестил Джонатана на Рождество, чтобы уладить дело. Мы и прежде об этом говорили, но он настаивал повременить до возвращения Росса.

- Мне пора, - заявил Чарльз, со скрипом поднявшись. - Надеюсь, что парень в любом случае здесь устроится, женится он или нет. Прежде он водил дурные знакомства, которые ему не следует возобновлять.

- Ты видишься с Чайноветами? - Джошуа отказывался отступаться от своего даже при намеках на собственные недостатки. - Я теперь отрезан от всего мира, а Пруди только и знает, что сплетничать о склоках в Соле.

- Да, мы видим их время от времени. Верити и Фрэнсис встречали их на празднествах в Труро этим летом, - Чарльз выглянул в окно. - Разрази меня гром, если это не Чоук. Что ж, тебе будет с кем побеседовать, а ты говорил, что к тебе никто больше не приходит. Мне пора.

- Он только приходит проверить, как скоро прикончат меня его пилюли. Или его политика. Словно мне есть дело до того, ушел ли Фокс в подполье или охотится на цыплят-тори.