Лаура Леоне - Ровно в полночь

– И что же случилось?

– Кто-то действительно бродил вокруг пансиона.

– В самом деле?

«Наконец-то она привела мало-мальски значительный факт!»

– Да.

– Это был мужчина или женщина? – спросил Артур.

– Не знаю. В темноте я не могла разглядеть его как следует. К тому же было холодно, и на нем было что-то вроде длинного бесформенного плаща.

– Вы можете сделать какие-либо предположения относительно его роста и сложения?

– Нет, говорю же вам: человек находился слишком далеко.

– Может быть, вы заметили цвет кожи или волос?

– Нет.

– А не могли бы вы описать его одежду подробнее?

– Нет.

– У него не было каких-нибудь отличительных признаков, например, хромоты или еще чего-нибудь в этом роде? – продолжал расспрашивать Эли.

Она сдвинула брови, припоминая.

– Нет, ничего такого не было.

– Он имел при себе фонарь?

– Нет.

– Как далеко от вас он находился?

– Точно трудно сказать. Примерно в двухстах ярдах. Я как раз вышла из дубовой рощи.

– Значит, около полуночи вы пошли осмотреть здание пансиона, руководствуясь смутными опасениями. Выйдя из темного леса, вы заметили вдалеке темную фигуру и приняли се за грабителя. – Эли выдержал многозначительную паузу. – Поймите меня правильно, я вынужден задать этот вопрос. Вы уверены в том, что эта фигура вам не привиделась? Возможно, это была всего лишь тень дерева или куста.

– Нет-нет, я уверена! – горячо воскликнула девушка. – Со мной была собака. Как только мы вышли из рощи, она вдруг остановилась и стала скулить. Тогда я осмотрелась вокруг и увидела впереди фигуру человека. Собака тоже заметила его и громко залаяла.

– И что было дальше? – спросил Артур.

– Услышав лай, человек испугался и побежал.

– Собака погналась за ним? – предположил Эли.

– Нет. Она… немного трусовата, – призналась Фиона и смутилась, словно выдала какую-то постыдную семейную тайну.

– И что вы предприняли?

– Я вызвала полицию. Они приехали примерно через полчаса. Шериф – приятель Вики и хорошо знает меня. Он часто оставляет у нас свою служебную собаку и отнесся к моему рассказу очень серьезно, – сказала она, осуждающе посмотрев на Эли.

Эли провел рукой по лицу.

– Они нашли какие-нибудь следы?

– О, миллион следов. Там ходит уйма народу. Но… обнаружить следы ночного посетителя, конечно, не удалось. Поэтому шериф сказал, что ничего не может сделать. Он, правда, обещал, что патрульная машина будет объезжать территорию пансиона каждую ночь.

– Ну что ж, очень мудрое решение при подобных обстоятельствах, – заметил Эли.

Фиона в изнеможении уставилась на него.

– Поймите, на меня возложена ответственность за безупречную работу пансиона. Вики с Рейсом вернутся только через две недели. Полиция готова подключиться только при наличии конкретного преступления. Тем не менее кто-то бродит по ночам вокруг пансиона и уже дважды проникал в само здание.

– Я все же не думаю…

Фиона сердито перебила его:

– Эти две недели – самые трудные в году. Пансион забит до отказа, каждый день прибывают все новые и новые клиенты; мы вынуждены нанимать временных сотрудников, чтобы справиться с возросшим объемом работы; на моем попечении находится больше двух сотен животных. Я не знаю, кто проявляет повышенный интерес к нашему пансиону: просто любитель пошутить, или грабитель, или психопат, который ненавидит животных. А может быть, он займется моим коттеджем, когда ему надоест пансион! По-моему, у меня есть все основания прибегнуть к помощи профессионалов!

Глаза ее горели от негодования; теперь Эли воочию видел, какие страсти скрываются под этой нежной оболочкой. В другое время он был бы восхищен таким зрелищем, но только не сейчас.

– Послушайте, мисс Ларкин…

– Разумеется, у вас есть все основания обратиться к нам за помощью, – веско произнес Артур, взглядом приказав Эли молчать. – И я очень рад, что вы пришли именно в наше агентство.

Эли не верил своим ушам.

– Значит, вы поможете мне? – слабым голосом спросила Фиона.

– Конечно, поможем, – успокоил ее Артур.

Эли понял, что босс сошел с ума, но поостерегся высказывать свое мнение до ухода клиентки.

– Ох, благодарю вас, мистер Морган. Я знала, что на вас можно положиться.

Теперь девушка намеренно игнорировала Эли. Подумаешь, ему-то что! Завтра в это время он будет обнимать любимых родственников и уплетать пироги своей матери.

– Я считал Генри Рейса своим другом, – сказал Артур. Генри Рейс был известным политиком и состоятельным человеком. Несколько лет назад он вместе с Вики организовал пансион для домашних животных. После его смерти все дела перешли к Вики и его сыну. – И потому все, что происходит в Оук-Хилле, касается меня лично. Кроме того, Вики постоянно выручает нас, соглашаясь держать у себя наших служебных собак. Так неужели я откажу ей в такой пустячной просьбе?

Фиона наградила его сияющим взглядом, испытывая громадное облегчение оттого, что переложила свою проблему на его плечи.

– Я уверен, что Эли разом решит все ваши проблемы, – великодушно объявил Артур.

– Что-о?! – подал голос Эли.

– Как? – спросила Фиона.

– Я очень дорожу хорошими отношениями между нашими фирмами, поэтому не могу доверить это дело кому попало.

– Но у меня самолет…

Артур перебил его:

– Сегодня вечером мы с ним выработаем стратегию, потом он поедет домой и уложит вещи и завтра утром будет у вас.

– Уложит вещи? – спросила Фиона, широко раскрыв глаза.

– Я думаю, ему придется задержаться у вас денька на два, чтобы разобраться во всем как следует, – объяснил Артур.

Фиона смотрела на Эли таким взглядом, словно считала, что для него потребуется клетка повышенной прочности.

– Ну что ж, пусть на два дня… – По ее тону было ясно, что она считает этот срок недостаточным. Однако заканчивать фразу не стала, решив, что два дня лучше, чем ничего.

– Минуточку, минуточку, – вмешался Эли. – Завтра утром я должен лететь…

– Советую вам взять с собой старую одежду – ту, что не жалко испачкать или порвать, – порекомендовала ему Фиона.

– Порвать? Я не собираюсь заниматься поножовщиной, – резко ответил Эли. – Я вообще не…

– Я имела в виду одежду для работы в пансионе, – сухо перебила его Фиона. – Лучше всего подойдет одежда с водоотталкивающей пропиткой.

– Для работы в пансионе? – Это уже переходило всякие границы.

Она нахмурилась.

– Ну не могу же я рассказать всем, что вы частный сыщик.

– Да, верно, персонал пока находится под подозрением, – поддержал ее Артур. – Я думаю, действительно будет лучше, если Фиона представит тебя временным сотрудником.

– Но я…

– Мы приступаем к работе в семь утра, мистер Беккер. Вы успеете к этому времени?

– Нет! Потому что…

– Спасибо, что предоставили мне возможность отплатить Вики услугой за услугу, – сказал Артур, вставая.

Фиона поняла, что пора прощаться. Артур галантно проводил ее до дверей, заверив в успешном завершении дела и в том, что утром, точно в назначенное время, Эли будет у них как штык.

Закрыв за ней дверь, он повернулся к Эли. С минуту они смотрели друг на друга: один – настороженно, второй – вне себя от ярости.

– Я не стану заниматься этим! Это безумие!

– А теперь выслушай меня, – сказал Артур, возвращаясь к своему столу.

– Что здесь слушать! Что слушать? Все и без того ясно: она – чокнутая, да, признаю, довольно красивая, но совершенно ненормальная женщина, страдающая галлюцинациями. Стоило ей остаться одной в этом Богом забытом месте, как она начала бредить разбойниками и бандитами.

– Я согласен, что ее показания несколько расплывчаты…

– Какие показания? У тебя есть ее заявление, что у них пропали какие-то бумаги – заметь, не представляющие никакой ценности, – а потом появились на том же самом месте. Затем тебе была рассказана душещипательная история о том, как она гуляла со своей трусливой собачкой и как они обе испугались, увидев в отдалении смутные очертания человеческой фигуры. Короче говоря: у тебя нет ничего, Артур. Это дело – пустышка, ноль, абсолютный ноль, понимаешь? Нет никакого дела; есть женщина, которой требуется нянька. А я… – он повысил голос, – не нянька!

– Я думал, она тебе понравилась, – усмехнулся Артур.

– Да, понравилась, но ненадолго. До тех пор, пока не открыла рот.

– Как бы там ни было, я не могу ей отказать. Я – старый должник Вики Беннет.

– Прекрасно, очень хорошо! – Эли поднял руки вверх, признавая свое поражение. – Если тебе так хочется потратить на нее время и деньги… – Он умолк и нахмурился. – Кстати, ты что, будешь работать на Вики Беннет бесплатно?

– Но ведь она тоже не берет с нас денег, когда мы оставляем у нее своих собак. Между прочим, она берет к себе бесплатно и мою собственную собаку.

– Отлично, Арт, ты хочешь отдать старые долги, я тебя понимаю. Это твое агентство, тебе и карты в руки. Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня. Я улетаю завтра в Висконсин. Меня ждут родители, братья, сестры – мы впервые за десять лет собираемся всей семьей.

– Я знаю. – Артур был явно огорчен. – И помню, что обещал тебе ежегодный отпуск и рождественские каникулы, когда уговаривал уйти из разведки, но…

– В другой раз я бы не возражал. Но сейчас – особый случай, Арт. Родители ждут меня, пойми ты наконец. Нам всем было непросто вырваться, и я не могу подвести их.

– Эли, это займет не больше двух дней. На мой взгляд, это не такое сложное дело.

– В таком случае пусть им займется кто-нибудь другой.

– Нет.

– Почему нет? – с вызовом спросил Эли.

– Во-первых, потому что большинство ребят уже разъехались по домам, а те, кто остался, занимаются своими клиентами.

– Меня бы тоже здесь не было, если бы мне не пришлось готовить отчет по делу Коллинза!

– Я знаю. – В голосе Артура звучало искреннее сожаление.

– Боб Картер никуда не едет. И Наоми Макинтайр тоже.

– Эли, мне нужен ты, мой лучший сотрудник.

– Но почему?!

– Потому что Вики Беннет уже обращалась ко мне за помощью, и тогда тоже казалось, что ее дело не стоит выеденного яйца. Я поручил его одному из ребят, и он с треском провалил его. Можешь себе представить, каково мне было сообщить ей это? Отказав в помощи Вики, я не просто теряю ценные контакты, я предаю память своего старого друга, Генри Рейса. Кстати говоря, в тот раз она простила меня, хотя и потеряла из-за моего шалопая значительную сумму.

Эли недовольно повел плечами. Он уже понял, что попался. Артур, почувствовав слабину, усилил нажим:

– Я доверяю тебе как никому другому, Эли. Ведь не просто так я целых два года уговаривал тебя уйти из разведки и поступить ко мне. Поэтому я и обращаюсь сейчас именно к тебе. Ты же знаешь, я намереваюсь сделать тебя своим преемником, когда соберусь на покой. – Он помолчал. – Такими делами должен заниматься сам босс, но я не могу, Эли. Я старый человек, у меня больное сердце и пуля в ноге. Не мне с моим здоровьем гоняться за преступниками.

– Ох Арти. – Обезоруженный, Эли развел руками. Потом издал тяжкий вздох. – Хорошо, я возьму это на себя. Но я не стану сдавать билет, просто попрошу перенести мой рейс на другой день, – предупредил он.

Артур заулыбался и согласно кивнул:

– Я не сомневаюсь, что ты успеешь к рождественской индейке, Эли. Спасибо, дружище. Я так тебе обязан.

– Забудь, Арти. Собачий пансион у подножия Голубого хребта и чокнутая женщина – чем не мечта каждого мужчины!

Первую половину своего первого рабочего дня в пансионе Эли Беккер провел в местной больнице.

– Запомните правило номер один в Оук-Хиллс: если собака не виляет хвостом, не пытайтесь ее погладить, – втолковывала ему Фиона, шагая рядом с ним по коридору приемного отделения.

Они подошли к окошку регистратуры.

– Привет, Фиона! Доставила очередного пациента? – бросил, пробегая мимо, молодой стажер.

Девушка поздоровалась и кивнула.

– Привет, Фиона! Что привело тебя к нам на этот раз? – спросила ее регистрационная сестра.

Эли с подозрением посмотрел на Фиону:

– Вы здесь частая гостья?

– Такая уж у меня работа, – усмехнулась Фиона.

Регистрационная сестра взглянула на Эли и уже не смогла отвести глаз. Такую же картину Фионе пришлось наблюдать утром, когда он столкнулся с Надин. Просто удивительно, как этот мужчина умеет заставить женщину забыть о приличиях.

Кстати, пострадал Эли как раз в комнате Надин, где она стригла собак. Он наклонился погладить громадную немецкую овчарку, но та вдруг вцепилась ему в руку. Проработав в Оук-Хиллс семь месяцев, Фиона могла с одного взгляда определить, укусит собака или нет, и потому ей даже в голову не могло прийти, что Эли окажется настолько неосторожен, чтобы гладить собаку, которая всем своим видом предупреждает не делать этого.