Эти слова вызвали новую бурю восторга. Теперь Розалинда тоже посмотрела наверх. В лучах предзакатного солнца фигура Эрика выделялась могучими очертаниями, а волосы отливали золотом. Он показался ей похожим на ангела-хранителя. Да ведь он и в самом деле спас каменщика от неминуемого увечья, а то и гибели. Его смекалка, ловкость и недюжинная сила сделали свое дело. Он ни от кого не ждал приказа или совета. Просто мгновенно оценил обстановку и предотвратил беду.

Розалинда призадумалась. Тот, на кого она смотрела, был рожден верховодить, а не подчиняться. Обладая быстрым умом и редкостными способностями, он был не создан для того, чтобы кому-то прислуживать. Откуда у него такие качества?

Розалинда понимала, что этот поступок обеспечит разбойнику по прозвищу Черный Меч уважение всех обитателей замка. Отныне о нем будут говорить «Эрик-удалец», он станет здесь своим, и никто больше не будет считать его чужаком.

Нет, все-таки незаурядный ум и необыкновенная сила да вдобавок темное облачение делали его похожим скорее на дьявола, чем на ангела. Люцифер, падший ангел — вот какие сравнения приходили ей на ум. Ведь он был способен творить добро; что же толкнуло его на стезю порока?

Эрик сверху оглядывал толпу. Розалинда вздрогнула, когда его взгляд остановился прямо на ней. На какое-то мгновение их глаза встретились, и она почувствовала горячую искру. Весь день она избегала встречи с ним. Он это понял и решил ей отплатить. Чувствуя дрожь в коленках, Розалинда постаралась поскорее отвернуться от этого насмешливого взгляда, уйти туда, где ее ждали дела. Но в этот миг ее жестом подозвал к себе сэр Эдвард.

— Не расшибся, Том? — заботливо спросил он старого каменщика, как подобало доброму хозяину.

— Перепугался до смерти, милорд, до сих пор поджилки трясутся. А так цел-невредим, спасибо этому молодцу. Кабы не он…

— Вижу, вижу, — согласился сэр Эдвард, поднимая взгляд к Эрику.

Тем временем Черный Меч смотал канат, закрепил концы, взвалил бухту на плечо и направился к каменным ступеням.

— Вот он каков, этот Эрик, — размышлял вслух сэр Эдвард, наблюдая, как тот неторопливо спускается по лестнице. — Кто бы мог подумать? — Тут он перевел взгляд на Розалинду:

— Если ты больше не занимаешь его на садовых работах, у меня есть на него виды.

Розалинда пришла в смятение. Здравый смысл ей подсказывал, что лучше всего держаться от Эрика подальше во избежание лишних соблазнов. Однако вопреки доводам рассудка она не хотела терять его из виду. В качестве оправдания она пыталась убедить себя, что руководствуется исключительно соображениями собственной безопасности: ведь если она перестанет за ним наблюдать, он, чего доброго, выдаст их тайну — либо случайно, либо умышленно. Впрочем, она понимала, что это не более чем самообман.

— Какие же у вас на него виды? — с напускным равнодушием опросила она отца.

— С такими-то задатками из него выйдет славный ратник. Он и силен, и ловок. Да и умом не обижен. Вот только не знаю, можно ли ему доверять, — в задумчивости добавил сэр Эдвард.

— А мне казалось… — начала было Розалинда, но передумала.

Однако отец что-то заподозрил:

— Ну-ка выкладывай: что тебе казалось? — Он пристально посмотрел на дочь.

Собравшиеся мало-помалу расходились.

— Мне… просто… — Она боялась, как бы ненароком себя не выдать. — Не прошло и двух недель с того дня, как вы приказали его высечь. Если б я не вмешалась, его бы и в живых не было, а теперь вы собираетесь дать ему в руки оружие? — Розалинда отвела глаза под проницательным взором отца. — Просто меня это удивило, вот и все.

— Ты намекаешь, Розалинда, что мне не все известно об этом чужаке? Видно, ты могла бы рассказать о нем нечто такое, что позволит судить о нем без предубеждения? — Вместо ответа она только покачала головой, и сэр Эдвард вздохнул. — Он не похож на других. Это, конечно, неплохо. Но есть в нем какая-то одержимость… неистовость… Правда, он умеет держать себя в руках. Он ждет своего часа, дочка. Копаться в земле не его удел. Я собираюсь поставить его характер себе на службу. В ближайшее время подыщу для него в Стенвуде должность по способностям. Вот тогда и станет видно, можно ли рассчитывать на его верность.

Розалинду поразила такая проницательность. Она-то думала, что отец вообще выбросил из головы Эрика со всеми его странностями. Тем более удивительными показались ей отцовские рассуждения.

Действительно, Эрик обладал неистовым нравом. В нем ощущалась привычка к борьбе, к риску. Раньше ей не приходило в голову, что он отличается выдержкой и самообладанием, но отец разглядел и эту сторону его натуры. Во время жестокой порки Эрик не проронил ни звука. С того самого дня он ожидал от нее награды, но его требования были несоизмеримы с тем, что готова была дать ему Розалинда. Да, несомненно, в нем уживались неистовость и выдержка.

Розалинде захотелось разобраться, какое из этих качеств привлекает ее больше, но за ней по-прежнему следили отцовские глаза, и она прогнала непрошеные мысли.

— Его непросто раскусить, — нехотя согласилась она.

— Ты его боишься?

На сей раз она выдала себя с головой.

— Я… ну не то чтобы… нет, — Розалинда с трудом взяла себя в руки. — Я никогда не боялась, что он причинит мне зло, — заявила она. «По крайней мере в том смысле, который подразумеваете вы, отец», — добавила она про себя. Она боялась одного: той власти, которую получил этот человек над ее телом и духом. Только в этом таилась опасность.

— Неужто никогда? — переспросил сэр Эдвард, удивленно поднимая брови. — Откуда у тебя такая уверенность?

— Понимаете… когда я впервые его увидела, мне было не до опасений — у меня не оставалось выбора. А когда он согласится нам помочь…

— …ты поверила ему на слово.

— Вот именно, я поверила ему на слово.

И он не обманул моих ожиданий, молча закончила Розалинда. Только теперь он рассчитывал, что и она точно так же сдержит свое слово.

Она поджала губы, чувствуя свою вину. Больше всего ей хотелось укрыться от пронзительного отцовского взгляда, но сэр Эдвард как на грех не собирался ее отпускать.

— Из Эрика выйдет неплохой ратник, отец. Он сильный, ловкий, решительный. Забирайте его в свое распоряжение — мои садовые работы, можно считать, закончены. Вам он нужнее. У меня сегодня еще много дел, вы не прогневаетесь, если я вас покину?

Сэр Эдвард, нахмурившись, смотрел ей вслед. Уже второй раз за день она его озадачила. Неужели дело только в том, что она смотрит на вещи по-женски? Неужели только по этой причине она уходит от разговора?

Прежде он думал, что в Стенвуд явится этакая юная белоручка, не способная ни к какому делу. Вместо этого перед ним была умелая и волевая девушка, столь же одаренная, сколь и деликатная. Он-то ожидал, что она придет в восторг от мысли о замужестве, но разговор с самого начала поверг ее в отчаяние. Более того, в ней чувствовалось внутреннее сопротивление. А теперь, когда речь зашла всего-навсего о том, как использовать одного из многочисленных работников, стало ясно, что ей далеко не безразлична судьба этого чужака.

В душу сэра Эдварда закрались подозрения. А ну как между ними что-то произошло еще до прибытия в Стенвуд? Неужели обвинения, которые бросил мальчишка, справедливы?

Но если это так, если этот негодяй и вправду обесчестил Розалинду, она бы не стала вступаться за него во время порки. Может, она бы в чем-то покривила душой, чтобы выгородить себя, но ни за что не стала бы спасать его от расправы. Нет, сказал себе сэр Эдвард, Розалинда просто благодарна этому молодчику, вот и все. Как-никак, он спас и ее, и мальчишку, а теперь ей представился случай отплатить ему добром. Если он станет ратником, его положение несравненно улучшится, и Розалинда порадуется за него от всей души. Конечно, этот скрытный верзила — себе на уме, еще неизвестно, оценит ли он ту милость, которую ему собираются предложить.

Эрик насторожился, когда ему приказали явиться к сэру Эдварду. Он заметил, что старый лорд внимательно наблюдал за ним во время происшествия с каменщиком, но сам Эрик не сводил глаз с Розалинды, стоявшей подле отца. Неужели она выболтала тайну их брака? Не зря она весь день его избегала.

Если Розалинда и впрямь призналась во всем отцу, тот наверняка пришел в ярость. Тогда Эрику не остается ничего другого, как открыть свое благородное происхождение, и тогда отпадут главные возражения против их брака.

Он шагал через хозяйственный двор и удивлялся сам себе: почему он так упорно скрывает свое истинное лицо? С каждым потерянным днем становилась все более призрачной надежда отомстить неведомым врагам — и все из-за этой хрупкой девушки. Это было на пределе его сил — находиться рядом, не имея возможности лечь с ней в постель. Разве могло его утешить то, что пухленькая молочница, которая была ему и даром не нужна, не упускала случая попасться ему на глаза? От этого Эрику только еще сильнее хотелось прижать к себе темноволосую хозяйскую дочь.

Розалинда хотела того же — в этом не оставалось ни малейшего сомнения, но ее удерживало благородное воспитание. Знай она правду о его происхождении, она бы, может, и дрогнула, но Эрик почему-то ждал большего: чтобы она призналась в своем желании. Чтобы пришла к нему сама, по доброй воле, невзирая ни на что. Вот тогда он бы удостоверился, что ей нужен именно он, такой, как есть. Только тогда он смог бы ей открыться.

Переступив порог главной залы и увидев сэра Эдварда, Эрик сразу понял, что Розалинда не сказала отцу ни слова. Улыбка лорда, несмотря на известную сдержанность, была совершенно искренней. На этот раз не последовало ни выжидающего молчания, ни опасной неопределенности. Сэр Эдвард поправил на коленях плед и откинулся на спинку кресла, с благожелательным интересом глядя на Эрика.

— Сегодня я стал свидетелем твоего похвального поступка. Соображаешь ты быстро, а действуешь еще быстрее. Прими благодарность и от меня, и от Тома.

Эрик мгновение помедлил, а потом с поклоном ответил:

— Когда человек в беде, долго раздумывать не приходится.

— Верно, — кивнул сэр Эдвард. — Так оно и есть. Но я привык считать, что за благое дело человеку полагается награда, столь же обязательная, как и наказание за провинность. Мы познакомились не в лучшую минуту. Однако я готов забыть прошлое и заглянуть в будущее. Если не откажешься, я предложу тебе войти в число моих ратников.

Такого поворота событий Эрик никак не ожидал. На какое-то мгновение он даже растерялся. Снова держать в руках оружие! Ежедневно упражняться в воинском искусстве! Если уж ему суждено жить под чужой личиной, куда лучше быть ратником, нежели ковыряться в земле. Но не потеряет ли он из виду Розалинду, став воином? Он чуть замешкался с ответом, и улыбка сэра Эдварда померкла.

— Ну, что скажешь? — поторопил он. — Или я переоценил твою сообразительность?

— Ничуть нет, сэр. Нисколько. Просто я…

Эрик запнулся, но тут же сумел взять себя в руки. Он найдет возможность — еще и более благоприятную — видеться с Розалиндой. Со временем она будет принадлежать ему, как и весь Стенвуд. Но эта девушка была нужна ему более всего на свете. С неожиданно открытой улыбкой он посмотрел в лицо сэру Эдварду.

— Я просто растерялся от вашего великодушия, милорд. С благодарностью принимаю это предложение. Надеюсь, что окажусь достойным вашего доверия и сумею это доказать.

«То-то же, — чуть не сказал вслух сэр Эдвард и отправил этого не в меру заносчивого молодчика в распоряжение сэра Роджера — Я и сам хотел бы на это надеяться».

18

Розалинда остановилась во дворе под старой орешиной. Только здесь можно было найти тень среди удушливой жары и пыли. Пара мальчишек, освобожденных от работ в парадной зале, возводила ограду из речных валунов вокруг маленькой ухоженной лужайки, двое других подвозили на тележке камни, а еще двое с трудом тащили большую каменную глыбу к дальнему концу ограды.

Эрик управился бы здесь один, подумала Розалинда, глядя на взмокшие спины мальчишек, но тут же одернула себя. Подумаешь, подвиг: передвинуть камень в одиночку! Это еще ничего не значит. Все равно он преступник, осужденный на казнь. Но почему-то ее глаза сами собой устремлялись туда, где маячила мощная широкоплечая фигура, выделявшаяся даже среди крепких, одинаково одетых ратников. Уверенная осанка и могучее телосложение не оставляли сомнений в том, кто это. Теперь Розалинда наблюдала за ним только издалека, но сразу отметила, что он намного превосходит остальных во владении всеми видами оружия. Некоторые искали его расположения, другие с трудом скрывали неприязнь, но никто не остался к нему равнодушным. Черный Меч был из тех людей, с которыми приходится считаться.