Кто же это? Леди Розалинда? Все ли с ней благополучно? Клив бесшумно обогнул пристройку и осторожно выглянул из-за угла. Картина, открывшаяся его взору, заставила его застыть на месте с открытым от удивления ртом.

На каменной кладке колодца сидела совершенно обнаженная женщина — вне всякого сомнения, леди Розалинда, — окутанная лишь плащом длинных сияющих волос! Стоящий перед ней в одних нательных штанах подлый похититель по имени Черный Меч — то есть Эрик — поднял бадью с водой и окатил Розалинду с головы до ног. Хотя она взвизгнула и попыталась увернуться от струй воды, было ясно, что такое времяпрепровождение доставляет ей полнейшее удовольствие, потому что неожиданно она прижала к себе Эрика, отчего и он весь оказался мокрым.

— Если мне надо выкупаться, то и ты сухим не уйдешь, — пообещала она, забросив бадью в колодец. Эрик негромко засмеялся:

— Как же мне хотелось сделать это, когда мы здесь отсиживались в первый раз!..

— Да неужели? А я-то думала, что совсем тебе тогда не понравилась. — Розалинда с шутливой надменностью изогнула дугой брови.

— Просто ты была невероятно грязная, — ответил Эрик, и Розалинда в ярости замолотила маленькими кулачками по его широкой груди. Он расхохотался и поймал ее руки.

— Моя благоуханная Роза, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Розалинду.

Клив был поражен до глубины души. Эти двое выглядели такими счастливыми! Он неловко переступил с ноги на ногу, гадая, как же ему поступить. И Эрик сразу повернулся в его сторону, ощутив чье-то присутствие. Схватив меч, лежавший рядом на каменной кладке, он загородил собою Розалинду.

— А ну покажись! — рявкнул он свирепо, бросая вызов невидимому врагу.

Клив, чувствуя себя крайне неловко, медленно высунулся из-за своего укрытия и немигающим взором уставился на Эрика и леди Розалинду, пытающуюся укрыть за спиной Эрика свою наготу.

— Клив! — с облегчением воскликнула она, узнав оруженосца.

— Ми… миледи… — залопотал тот, все еще не придя в себя от смущения.

— Ты один? — спросил Эрик, по-прежнему держа меч наготове.

— Да, один. Но вас ищет тьма-тьмущая народу. — Клив честно, но безуспешно пытался отвести глаза от Розалинды.

Услышав слова оруженосца, Эрик опустил меч, но, проследив направление его взгляда, нахмурил брови:

— Если хочешь сохранить глаза в целости, то тебе лучше бы не таращить их в эту сторону. — Затем он продолжал уже спокойнее:

— Отправляйся в пристройку, которая справа от тебя. Сейчас мы к тебе присоединимся. Мне нужно узнать новости о Стенвуде. И о Гилберте.

Клива в мгновение ока как ветром сдуло; он и так места себе не находил, понимая, что присутствие третьего здесь совершенно недопустимо. Розалинду покоробило, что ее застали в таком виде, но сейчас было неподходящее время для столь тонких чувств: ведь если Клив нашел их, то сможет найти и Гилберт. Несмотря на жаркий день, по коже побежали мурашки, и Розалинда, потянувшись к Эрику, прижалась обнаженной грудью к его горячей спине, обвила руками шею любимого и уперлась лбом в литое плечо.

— Давай убежим отсюда, — жалобно попросила она. Слова комом застряли в горле, и она не сразу смогла продолжать, борясь с подступающими слезами. — О, прошу тебя, Эрик… мой любимый, мой муж. Я бы с радостью бросила Стенвуд, лишь бы с тобой ничего не случилось.

Эрик повернулся, снял Розалинду с колодезной ограды и крепко прижал к себе.

— Да была ли на свете жена, которая так беспокоилась бы о муже? — ласково поддразнил он Розалинду. — Верь в меня, любовь моя. Верь в меня.

Розалинда больше не настаивала, зная, что это бесполезно. Она в спешке натянула сорочку и платье, заливаясь краской под горящим взглядом мужа. Несмотря на то что позади у них уже были часы разделеннной страсти, часы упоения близостью, Розалинде казалось, что она никогда не привыкнет к той жажде обладания, что светилась в глазах Эрика, когда бы он ни посмотрел на нее. Она позволила себе скользнуть взглядом по мощным рукам и широким плечам, и желание обдало ее жаркой волной. Эрик нагнулся за лежащими на камнях рубашкой и туникой, и Розалинда отвела взгляд, придя в ужас от непристойных мыслей, столь несвоевременно посетивших ее. Она поспешила заняться шнуровкой на талии, но, услышав, как Эрик вложил меч в скромные ножны, горестно посмотрела на него.

— Эрик, прошу тебя… — начала она.

Быстрым поцелуем он заставил ее замолчать.

— Все будет хорошо, — снова прошептал он. — А теперь послушаем, что нам может поведать Клив.

Эрик обнял Розалинду за плечо, и они пошли к пристройке.

— Боже, спаси и сохрани его, — молилась она. — Сохрани его!

Но, видимо, Господь не услышал ее молитв, потому что, обогнув разрушенную стену, они лицом к лицу столкнулись с самим дьяволом.

— Ай-ай-ай, — протянул сэр Гилберт, при виде их нежного объятия. — Ну не умилительная ли сцена?

Как ни потрясена была Розалинда, она сумела почувствовать: Эрик мгновенно подобрался. Но он не убрал руку с ее плеча и не двинулся с места, нисколько не обеспокоенный, судя по его виду, неожиданным появлением врага. Розалинда увидела, как лицо Гилберта наливается гневом, хотя на губах играла зловещая улыбка. Позади него стояли еще три рыцаря, причем один из них — здоровенный, как буйвол — сжимал рукой горло Клива. Розалинда ни на минуту не допустила и мысли, что Клив намеренно навел на них погоню, теперь это вряд ли имело значение. Силы были слишком неравны, и Розалинда не видела никакого пути к спасению.

— Если ты надеешься, что тебя спасет присутствие леди Розалинды, то придумай что-нибудь получше. — Гилберт метнул бешеный взгляд в сторону Розалинды, но ему пришлось обуздать желание накинуться с бранью и на нее. — Розалинда, ваш отец уверен, что вас похитили. Но, как я вижу, вы оба просто одурачили его. — Насмешливо улыбаясь, он с ленцой шагнул к ним. — Несмотря на ваши непристойные делишки с этим отщепенцем, еще не поздно спасти то, что уцелело от вашей подмоченной репутации. — Гилберт вперил в нее блеклые глаза, голос его стал жестким:

— Подойдите ко мне, Розалинда. Сейчас же!

Тяжелое молчание повисло в воздухе вслед за приказом Гилберта. Розалинда колебалась. Ей, конечно, и в голову не пришло бы становиться на сторону Гилберта или плясать под его дудку: он враг Эрика, значит, и ее враг. Но она терзалась страхом за жизнь Эрика. Не мог же он одолеть четверых! А вот если ей удастся как-нибудь заморочить голову Гилберту…

Пальцы Эрика сдавили ей плечо, словно он прочел ее тревожные мысли.

— Я люблю тебя, — очень тихо прошептала Розалинда, глядя на него отчаянными глазами.

Хотя Эрик не произнес в ответ ни слова и даже не улыбнулся, ясные серые глаза сказали ей о его любви.

Потом он снова обратил лицо к Гилберту:

— Не впутывай в это дело Розалинду и мальчишку. Наши разногласия их не касаются.

— Какие еще разногласия? О чем идет речь? — вмешалась Розалинда. Она надеялась предотвратить стычку, но ведь надо же было понять — откуда эта смертельная ненависть между ними?

— Ах, вот оно как. Значит, он вам ничего не рассказывал? — Гилберт впился в нее пронзительным взглядом и, уразумев, что к чему, принялся хохотать. — Итак, Эрик, — начал он, подчеркивая отсутствие приличествующего званию рыцаря обращения, — ты не посвятил Розалинду в наши дела. Похвальная предусмотрительность, ибо, знай она слишком много… Ну, я вижу, ты понимаешь, что тогда мне пришлось бы убить и ее тоже. — Он оборвал речь, с издевательским сожалением пожав плечами, и снова разразился громогласным смехом.

Так и не уразумев, о чем они толкуют, Розалинда поняла: Гилберт коснулся какой-то важной тайны. Не зря же Эрик словно окаменел.

— Скажи мне правду! — воззвала она, теснее прижимаясь к Эрику и умоляюще глядя на него. — Клянусь тебе, какова бы она ни была, для меня это ничего не изменит!

— Хотя мне и противно в чем бы то ни было с ним соглашаться, Розалинда, но тебе действительно лучше остаться пока в неведении. Мы побеседуем об этом позже.

— Вот только никакого «позже» не будет, — прорычал Гилберт, угрожающе покачивая мечом. — Все должно было закончиться в Лондоне… или в Данмоу. Но мы положим этому конец здесь. Я положу этому конец!

Прежде чем Гилберт успел пройти половину пути, отделяющего его от влюбленных, Эрик оттолкнул Розалинду в сторону и выхватил свой зловещий клинок. И враги сошлись в яростной схватке, наполнив воздух диким лязгом металла о металл.

Розалинда в страхе попятилась, но она не в силах была отвести глаза. Хотя у Эрика и было небольшое преимущество в росте, но его, обнаженного выше пояса и босого, защищал только меч. А Гилберт, напротив, был полностью снаряжен для боя: кожаные сапоги, тонкая длинная кольчуга и защитный шлем. Кожа Эрика, отливающая золотом в косых лучах солнца, казалась такой уязвимой, а напор Гилберта усиливался с каждой секундой. Сокрушительные рубящие удары не достигали цели: уклоняясь от них, Эрик медленно отступал, черный меч взлетал, отражая бешеный натиск нападающего.

В отчаянии Розалинда оглянулась вокруг, лихорадочно соображая, что могло бы им сейчас помочь, и тогда она встретилась взглядом с Кливом. Внимание здоровяка, который держал юношу, было полностью сосредоточено на схватке; его руки и плечи непроизвольно подергивались, как бы вторя движениям бойцов. Двое других тоже были захвачены зрелищем смертельного поединка. Их явно не заботила та ничтожная опасность, которую могли бы представлять для них неопытный подросток и девушка. Розалинде это показалось весьма кстати. Она осторожно обогнула сражающихся и потихоньку отошла подальше. Следуя безмолвным указаниям выразительных глаз Клива, она подобрала прочную дубовую палку, что валялась около груды камней. С этим орудием в руке она подкралась сзади к троим наблюдателям, не позволяя себе задумываться о том, каково сейчас приходится Эрику.

Схватка продолжалась, и вояка, стороживший Клива, похоже, и думать забыл о своем подопечном, непроизвольно придвигаясь ближе к бойцам, кружащим по двору замка.

— Клянусь Гором! — радостно воскликнул он, когда Эрик споткнулся об упавшую балку.

Розалинда едва сдержала крик: Гилберт занес меч над шеей Эрика. Но тот сумел откатиться назад. Мгновение — и он уже снова стоял, готовый отражать удары.

Тот, кто был приставлен стеречь Клива, потащил оруженосца поближе к месту боя, и в этот момент Розалинда нанесла удар. Собрав все силы, она с размаху треснула палкой по правому локтю ближайшего к ней рыцаря. Тот вскрикнул от боли и выронил из руки меч. Господи, сделай так, чтобы я сломала ему руку, взмолилась Розалинда. Тем временем Клив присел, выскользнув из рук своего охранника, пригнулся и резко двинул зазевавшегося рыцаря плечом в пах. Тот дико взвыл и, скорчившись от страшной боли, упал как подкошенный. Увидев, что соратники валяются на земле, третий рыцарь обнажил меч и обернулся, чтобы отразить возможную атаку, Клив подхватил меч упавшего и толкнул Розалинду к себе за спину, но тут раздался леденящий кровь боевой клич Эрика, и все трое застыли на месте.

Долгое отступление Эрика под неумолимым натиском Гилберта внушило и самому Гилберту, и его приспешникам надежду, что победа уже у него в руках, но теперь Эрик перешел в наступление.

Видя, что Розалинде и Кливу серьезная опасность не угрожает, он обратил против Гилберта всю свою мощь — и ход сражения переломился: теперь уже защищаться приходилось самому Гилберту.

— Грегори! — вскричал Гилберт, с трудом отразив три ошеломляюще быстрых удара подряд. — Заходи сзади, друг! Заходи сзади!

Тот, кого звали Грегори — остальные двое все еще катались по земле, — бросился на помощь своему сеньору, чье положение становилось весьма затруднительным. Но не тут-то было: Клив, издав яростный вопль, преградил ему путь.

— Прочь с дороги, юнец, не то зарублю! — Рыцарь угрожающе рассек воздух широким мечом. Но Клив был не робкого десятка, да и Розалинда, не медля, встала рядом с ним.

— Может, ты и меня зарубишь? — насмешливо поинтересовалась она. — И не побоишься, что придется держать ответ? А как насчет клятвы верности рыцарскому долгу? — бросила она напоследок самым издевательским тоном.

Ее слова поколебали решимость Грегори, но Гилберт колебаться не стал. Отбиваясь от бешеного натиска Эрика, он успел заметить, что сэр Грегори все еще пребывает в нерешительности, и заорал:

— Прикончи парня! Убей его!

— А потом что? — язвительно осведомился Эрик. — Убить заодно и леди Розалинду?

— Если потребуется! — Гилберт парировал удар смертоносного клинка, летящего на него сбоку.