* * *

Дикая Роза» – известный мексиканский сериал с Вероникой Кастро в главной роли. Краткое содержание: Роза Гарсия – молодая девушка, которая живет вместе с крестной Томасой в бедном квартале. Однажды она залезает в сад семьи Линаресов за сливами. Дульсина Линарес вместе с верной служанкой Леопольдиной хотят сдать Розу полиции, но девушку защищает Рикардо Линарес, сводный брат Дульсины. У Дульсины есть родная сестра Кандида, у которой в любовниках адвокат Федерико Роблес, а Рикардо есть родной брат-близнец Рохелио. И т.д., и т.д., и т.д.

* * *

После смены Сергей быстро ушел с завода, хотя кое-кто из коллег пытался его остановить, дабы провести вместе незабываемый вечер. То бишь наклевывалась очередная пьянка.

Не то чтобы Сергей не хотел напиться – нет, очень даже хотел, но дело было в другом. Все последнее время его терзала одна мысль, и мысль эту он никак не мог додумать до конца. Вечно что-то мешало, отвлекало, сбивало с нужного направления. Да и вообще мозги были уже не те – словно ржавчина успела коснуться их, и мысль буксовала, застревала не пойми где, в запутанных и сложных переплетениях нейронов, и никак не могла прийти к финишу. А на финише ждал Сергея ответ...

Поэтому он как можно быстрее и незаметнее покинул свое рабочее место. Даже пошел не домой, а в старый парк на окраине города – там вряд ли кто его мог найти и побеспокоить.

С некоторых пор в парке стали преследовать за распитие алкогольных напитков, и все местные алкаши дружно переместились в лес.

Он сел на одну из лавочек, позади детской площадки, положил ногу на ногу, закинул руки за голову и стал смотреть вверх – туда, где густела свежая листва. Настроение было отвратительное – хоть вешайся. Впрочем, пора бы уж привыкнуть к этому настроению...

«Что же делать? Нет, ничего нельзя изменить. Ни-че-го... И все равно – надо что-то делать. Надо. Но что?..» – привычно забуксовал он.

– Сережка... – услышал он. – Привет! А ты что здесь делаешь?

Он скосил глаза и увидел перед собой Варвару.

– Я-то? Сижу тут, воздухом дышу...

– Воздухом? – Она засмеялась, упала рядом на скамейку, обмахиваясь газетой, которую до того несла в руке. – А я вот бегаю, как жучка. Одной тетке сейчас капельницу ставила – веришь ли, полтора часа на это дело убила... Такое давление у нее было – ужас, хотела даже «Неотложку» вызвать... Теперь еще надо в одно место бежать!

На Варваре было немыслимо-яркое платье, полные губы обведены густо-вишневой помадой.

– Варька, ты такая... – вздохнув, поморщился Сергей.

– Какая? – Варвара мгновенно заинтриговалась.

– Приторная, вот какая! – с тоской произнес он.

Варвара сразу помрачнела, взгляд ее стал жестким.

– А ты рвань подзаборная, – холодно парировала она. – Посмотри, у тебя башмак лопнул – вон пальцы торчат!

– Плевать. Варька, вот что... Варька, отпусти меня. Пожалуйста, – сказал он.

Лицо у нее удивленно вытянулось.

– Ты о чем это, Козырев?

– Ты знаешь, о чем. Отпусти меня.

– Да не держу я тебя! – возмутилась она. – Иди куда хочешь, на все четыре стороны!

– Тогда обещай, что никому ничего не скажешь.

– А, вот ты о чем... – прищурилась она. – Теперь понятно. Нет уж, Сереженька, ничего я тебе обещать не могу!

– Варька, ну пожалуйста!

– Козырев, я не клялась всю жизнь покрывать тебя, – надменно произнесла Варвара. – И потом, чего ты боишься? Срок давности давно прошел... Ты что, всерьез думаешь, что тебя посадят? Ой, не смеши! Да и потом, кому ты нужен?..

– Не в этом дело!

– А в чем? – сухо спросила та.

Это был очень сложный вопрос. Сергей не мог объяснить Варваре, почему именно его пугает огласка. Он потер лоб, мучительно подыскивая нужные слова... Но их не было – только холодная, черная тоска раздирала его изнутри.

– Варя, ты понимаешь... Я не хочу. Чтобы все – я не хочу... И особенно... Нельзя так, нельзя!

Варвара брезгливо смотрела на него.

– Ну что ты мямлишь, что ты мямлишь! – вдруг сердито сказала она. – Двух слов связать не можешь! Совсем все мозги пропил... а ведь какой ты был, вспомни! Тоже мне, надежда школы...

– Варя, вот ради того, какой я был, не говори никому, пожалуйста! – пробормотал Сергей. – Я не хочу, чтобы обо мне совсем уж плохо думали... И еще – чтобы Милютин, отец Алика...

Лицо Варвары озарил странный свет. Она уже давно разгадала все слабости Сергея, знала, что тот панически боится Милютина-старшего, и прекрасно использовала свои знания.

– А что – Милютин? – вызывающе спросила она. – Убьет он тебя, что ли?..

– Нет, не убьет... Варька, да мы ж это сто раз обсуждали! Мне его жалко.

– Ага, и потому ты его сына на тот свет отправил! – закричала Варвара.

– Тише... – Он попытался закрыть ей рот ладонью, но Варвара с силой отбросила его руку.

– Не трогай меня! – с отвращением произнесла она. – Ишь, ручонки-то свои распустил...

Сергей смотрел на нее и не понимал – что же такое произошло с Варварой? Отчего она изменилась? Когда успела из красивой, яркой, страстной девушки превратиться в танк, идущий напролом, подминающий под себя все живое?..

И почему у него самого не было сил бороться с ней?..

Сергей медленно сполз со скамейки, опустился на колени. Варвара с интересом наблюдала за происходящим.

– Варя... – тихо сказал он, опустив голову и глядя на пыльный растрескавшийся асфальт. – Варя, отпусти меня. Пожалуйста! Ну зачем тебе я? Я ж такой... я никому не нужен! Ты давно меня не любишь, я для тебя чужим стал, я тебе противен... Отпусти меня, прошу.

Варвара усмехнулась:

– Во дает... Козырев, да ты совсем спятил! Хотя я понимаю, в чем тут дело... – она заерзала на скамейке. – Дело в Розе!

Сергей вздрогнул.

– Да, ты из-за Розы переживаешь! – с азартом продолжила Варвара. – Как бы твоя драгоценная принцесса не узнала, какой ты на самом деле душегубец! Ты ведь, Сережка, не просто человека убил, а ее жениха. Которого она очень любила! – с удовольствием проговорила она. – У нее, может быть, совсем другая жизнь была, если б ты Алика под электричку не толкнул!

– Возможно... – без всякого выражения пробормотал Сергей.

– Ты что, до сих пор ее любишь? – Варвара даже удивилась. – Сколько лет прошло – а ты любишь ее одну!

– Варя, не надо, – глухо попросил он.

– Нет, надо! – воскликнула Варвара с раздражением. – Вечно эта Роза... а кто она такая, если подумать?.. Да никто! Жалкая неудачница – мужа удержать не смогла, побольше денег содрать с него тоже, детей завести не сумела, работает только для того, чтобы с голода не умереть. Да и внешне она – далеко не Мисс Мира... Она никто! А ты трясешься – «Ах, Розочка узнает, что я человека убил!»

– Я не хочу, чтобы она плохо обо мне думала, – упрямо буркнул Сергей, продолжая стоять на коленях.

– А не наплевать ли с высокой колокольни – что она там думает?! – еще больше возмутилась Варвара. – Какая разница!

– Для меня – большая...

Варвара захохотала. Лицо ее пылало от гнева, полные губы дрожали:

– О, как трогательно! Я сейчас заплачу... Только вот что я тебе скажу, Сереженька, – не стоит твоя Роза всех этих переживаний. Не такая уж она и хорошая! Ты вот возьми и сам ей все расскажи – и тогда увидишь, как она отреагирует! Она на тебя донос напишет – это в худшем случае, если она действительно Алика забыть не смогла... А в лучшем – она просто плечиками пожмет. Потому что ей наплевать на всех, и на тебя в частности. Скажет: «Иди отсюда, Козырев, меня от тебя тошнит...»

– Она так никогда не скажет! – Сергей, схватившись за скамейку, резко встал.

– А ты почем знаешь?..

Он отряхнул брюки.

– Ты злая.

– Это ты меня сделал такой! – вскинулась Варвара.

– Я? Что ты плетешь...

– Да, ты! Ох, какая ж я тогда была дура, когда решила тебе помочь... – Она свернула газету в трубочку, отогнала мошек, кружившихся под низко склоненными ветвями. – Ладно, Серенький, будь здоров, не кашляй... У меня и без тебя дел полно.

И, громко цокая каблуками по асфальту, она ушла.

Сергею уже до смерти хотелось напиться. Так, чтобы вообще ни о чем не думать, чтобы забыть обо всем...

Но тут неожиданно на него снизошло озарение. Та самая мысль, которая уже давно преследовала его, вдруг без всякого усилия добралась до финиша, обрела вполне отчетливые очертания. Она была очень проста, эта мысль, и означала примерно следующее – раз Роза свободна, надо жениться на ней. Вот так, без всяких закавык. Ради Розы он даже готов измениться... У нее сейчас кто-то есть, какой-то белобрысый егозливый типчик, но это не проблема.

Сергей был абсолютно уверен в том, что Роза предпочтет именно его. Типчик ничем не лучше – Сергей прекрасно помнил, как тот где-то в начале апреля валялся под забором вдрызг пьяный. Да, было дело...

«Я ей все скажу. Всю правду. Варвара права – нельзя вечно таскать в себе этот груз... А Роза меня простит, я в этом уверен!»

Будущая жизнь представилась Сергею такой прекрасной, такой легкой и светлой, что он едва не заплакал от умиления.

* * *

У известной английской писательницы XX века Айрис Мёрдок есть роман под названием «Дикая роза». Начинается он так: «Я есмь воскресение и жизнь, – сказал Иисус, – верующий в меня если и умрет, оживет». Фанни Перронет умерла. В этом ее муж Хью Перронет был уверен, когда стоял под дождем у могилы, готовой принять бренные останки его жены... ...Маленький гроб, засыпанный намокшими розами, мог быть гробом ребенка. За время болезни Фанни совсем ссохлась».

(Из книжного обзора.)

* * *

Она расчесала волосы перед зеркалом, откинула покрывало с постели и с наслаждением представила, как заснет сейчас. Ляжет щекой на подушку, укроется одеялом и провалится в сладкую дрему... В тот самый момент, когда ее рука потянулась к выключателю, в дверь позвонили.

«Интересно, кто это так поздно? – испугалась Роза. – Только бы не Николай!»

Накинув на плечи поверх ночной рубашки длинную шаль, она подбежала к входной двери.

– Кто там? – спросила напряженным, резким голосом.

– Роза, это я.

– Серега! – Она тут же распахнула дверь. На фоне темного вечернего неба с тающей вдали полоской оранжевого закатного луча стоял Сергей Козырев собственной персоной. – Тебе чего?

– Поговорить надо, – серьезно сказал он.

– Ладно, заходи... Чаю хочешь?

– Не откажусь, – он пошел вслед за Розой на кухню. – А ты что, уже спать собралась?

– Ага!

– Рановато что-то...

– Я устала. И вообще, здесь такой воздух... Невольно в сон клонит! – засмеялась она, поставив на плиту чайник. – Не то что в Москве. А у меня сегодня Света была!..

– Дочка твоя приемная?

– Ну да... Я ей только сегодня сказала, что ушла от Николая, представляешь? – Роза достала чашки, поставила на стол вазочку с печеньем. Сергей был не пьян, и это очень радовало ее.

– А она что?

– Ой, что было... – Роза села напротив, подперла одной рукой подбородок, другой принялась обводить узоры на клеенке. – Сначала она ругалась, потом заявила, что я ее не люблю... А потом знаешь что сказала?

– Что?

– Если тебе, говорит, вдруг станет скучно, я к тебе могу переехать. Представляешь, собралась удрать от бабки с дедом! Это называется – дурной пример заразителен...

Сергей слушал ее, кивал головой, но у самого был отсутствующий вид – словно какая-то мысль не давала ему покоя. Чайник вскипел, пустив к потолку густую белую струю пара...

– Сережка, у тебя башмак совсем прохудился! Вон пальцы торчат...

– Что? – рассеянно спросил он и посмотрел вниз. – А, точно... Это ерунда все.

– Ничего не ерунда! – с беспокойством воскликнула Роза. – Подожди...

Она выбежала. И через минуту вернулась на кухню, держа в руках коробку.

– Смотри, что у меня есть... От Кирилла Ахрамкова остались. Эти туфли ему малы были, он всего один раз их надел. Я спрашиваю, «почему башмаки-то не заберете», а Нина: «А чего, теперь их не сдать, не продать... Отдай кому-нибудь или выброси!» Я не стала эти туфли выбрасывать, и очень правильно сделала. Примерь, Сережка, по-моему, тебе в самый раз будут!

– Роза, не надо... – вяло сказал Сергей.

– Примерь, я тебя очень прошу! – Роза вынула из коробки черные, с длинными пижонскими мысами матово блестящие штиблеты, села на корточки возле Сергея.

Тому ничего не осталось, как скинуть с себя старые башмаки и влезть в ахрамковские штиблеты. Они оказались ему впору.

– Вот видишь! – обрадовалась Роза. – Как здорово...

– Спасибо, – тихо ответил Козырев. – Ты так радуешься, Роза, как будто... ну вроде того, как если бы ты меня от чумы спасла!

– Перестань! – засмеялась она. – Садись, будем чай пить. Да, Сережка, о чем ты со мной хотел поговорить? – спохватилась Роза. – Тебе покрепче, с сахаром?