– Ему никто не поверит.

– Да, кто знает Айлен, тот не поверит.

– Но таких немного, – хрипло сказал Иен.

– Сожалею, мой друг. Не следовало останавливать тебя, когда ты пытался убить мерзавца. Это не остановило слухов.

– Он сам вынес себе смертный приговор.

– Ты ничего не сможешь сделать, пока Фрэзер не оправится и не нанесет удар первым.

– Почему?

– Нельзя убить человека, прикованного к постели, это вызовет кровную вражду и много жертв. Калеку тоже убить нельзя. Боюсь, у тебя связаны руки? Ты сможешь действовать только после того, как он на тебя нападет.

– Или на Айлен.

– Или на Айлен. Иначе тебя обвинят в трусости или отправят в изгнание. Но если ты убьешь его, защищая свою жизнь или жизнь Айлен, то останешься чист.

– Мне и эту новость сообщить Макротам? – негромко спросил Фелан.

– Расскажи им все, – заявил Иен, встав из-за стола. – Похоже, ничего сделать я не могу, а потому иду спать.

Иен мрачно думал о том, что Айлен ничем не заслужила такое наказание, она была счастлива в кругу любящей семьи, не знала бед и опасностей. Теперь уже двое хотят отомстить ей за то, чего она не совершала, а он, ее муж, не в состоянии обеспечить ей защиту. Ему предстоит дожидаться, пока враг нанесет очередной удар, и молить Господа, чтобы Айлен осталась жива.

Жена уже спала, поэтому Иен тихо разделся, осторожно лег рядом и вопреки своим намерениям обнял ее. Айлен пробормотала его имя и прильнула к нему. Дожидаясь, когда выпитый за вечер эль нагонит сон. Иен старался отогнать мрачные мысли и с горькой усмешкой спрашивал себя, каким образом эти объятия помогут ему добиться своей цели.

Вздрогнув, Айлен проснулась и тут же обругала себя глупый страх. Ее разбудил ночной кошмар, связанный с событиями минувшего дня, но из-за этого не стоило лишаться необходимого сна. Если как следует не выспаться, она будет не в состоянии защищать себя, а нельзя допустить, чтобы их безумный преследователь застал ее врасплох и тем самым отомстил Иену, выполнив одну из своих угроз.

Выскользнув из объятий мужа, Айлен тихо подошла к окну и увидела внизу стражника – в боевой готовности, но совершенно незаметного. Она не стала выглядывать за дверь, ведь Тэвис обещал ей, что и там будет выставлена охрана, а она не сомневалась в его словах.

«Макленнон сделал нас пленниками в нашем собственном доме, на нашей собственной земле, – с горечью подумала она. – Даже в своих комнатах мы не чувствуем себя в безопасности. Уж не колдун ли ты, Дункан Макленнон? Почему бы тебе не обратить свою ловкость и ненависть против англичан на благо Шотландии?»

– Айлен!

– Я здесь, у окна. – Она быстро обернулась, услышав тревогу в сонном голосе мужа.

– Возвращайся в постель, а то замерзнешь и будешь хворать, – проворчал он.

Спрятав улыбку, Айлен послушно легла под одеяло.

Как бы ни относится к ней Иен, он искренне заботится о ее благополучии и безопасности, а ворчит из опасения, что жена заметила его испуг. Однако причин для тревоги не было, и теперь он чувствовал себя глупо.

– Силы небесные, женщина, у тебя ноги холодные как лед! – возмутился Иен, прижимая ее к себе. – Захотелось подышать свежим воздухом?

– Ну а я как раз собиралась поговорить о твоих ногах, – начала она, утыкаясь носом ему в грудь, и оскорблено взвизгнула, когда муж дернул се за волосы в наказание за непочтительность.

– Нахальная девчонка. – Он отбросил шутливый тон. – Как твоя рана?

– Пустяк, Иен, саднит немного, но совсем неглубокая и быстро заживет.

– Мне давно полагалось спросить тебя.

– Ты был занят другим.

– Да, убийством. Когда я увидел твою кровь, то возжаждал его крови и ускакал во весь опор, думая лишь о том, как бы поскорее убить мерзавца.

– Ты же видел, что я ранена несерьезно.

– Но очень испугалась, поэтому мне следовало остаться, успокоить тебя, перевязать рану.

– Тэвис прекрасно справился, а тебе было, гораздо важнее догнать Макленнона. Да, я испугалась, хотела, чтобы ты остался со мной, но это пустяки, даже в ту минуту я понимала твое желание самому остановить безумца. Я тоже хочу его остановить, как ни неприятно мне желать кому-то смерти.

Иен поцеловал ей каждую грудь, потерся о них щекой и сонно пробормотал:

– Не переживай из-за этого, дорогая. Он лишил нас выбора.

Глава 13

Айлен с трудом дошла до кувшина с водой, обмыла лицо, прополоскала рот. Когда открылась дверь, она на секунду перепугалась, но, увидев Мег, сразу успокоилась.

– Ты, наверное, заболела. – Мег приложила ладонь к ее лбу, проверяя, нет ли жара.

– Да, уже шестой день. Сегодня утром я немного задержалась, иначе бы ты ничего не узнала.

– А зачем было скрывать, глупая? Я бы осмотрела тебя и решила, как лучше полечить.

– Не получится, Мег. Ну подумай, отчего женщину может каждое утро тошнить.

– Ты ждешь ребенка! – Мег устремилась к кровати, чтобы положить Айлен на лоб прохладный компресс. – Ты уверена?

– Месячные были у меня в последний раз через две недели после свадьбы.

– О да. Это верный признак, а теперь еще и тошнота по утрам...

– Уже почти неделю, хотя до этого меня не тошнило. Пусть бы так и осталось.

– Ну, такое длится недолго. А твой муж знает?

– Нет, и я намерена скрывать от него как можно дольше.

Мег кивнула.

– Для того, кто этого боится, время тянется очень медленно. Жаль, что ты не можешь поделиться с ним.

– Это мне наказание за обман, – тихо сказала Айлен и осторожно встала.

– Господь не станет тебя наказывать, ты выполняешь его заповеди и верно поступаешь, следуя воле Господней, а не мужниной.

– Только в этом случае, Мег. Я дала клятву повиноваться мужу и чтить его.

– Ты почтишь его тем, что подаришь дурню ребенка. Женщина не может оказать мужчине большей чести.

– Возможно. Помоги мне одеться, надо что-нибудь съесть.

– Ты уверена?

– Да. Только так и можно справиться с тошнотой.

Хотя Айлен приходилось есть медленно и осторожно, еда в самом деле успокоила се желудок. Подкрепившись, она рассеянно направилась в сад Сторм. Муж уехал, сославшись на дела в Меркрэге – их будущем доме. У Айлен дел почти не было, Сторм ее помощь не требовалась: хозяйство в Карэдленде налажено, все в порядке.

– Какое мрачное лицо для такого прекрасного летнего утра, – прервала ее невеселые размышления Сторм. Айлен вздрогнула от неожиданности, но сумела улыбнуться. Они на удивление быстро подружились, однако, по мнению Айлен, их дружба была недостаточно крепка для полной откровенности. Хотя подруги говорили о многом, в том числе о вещах личных, Айлен пока не решалась посвящать Сторм в свою тайну.

– Просто мне нечем заняться.

– Тогда идем со мной. – Сторм ласково взяла ее за руку. – Сейчас мое время играть с детьми.

– Ты уверена, что я не помешаю?

– Совершенно уверена. Их пятеро, а я одна. Лишние руки всегда кстати. Иногда приходит Тэвис, но сегодня он уехал с Иенам.

– Да. В Меркрэг, – сердито ответила Айлен.

– Он готовит ваш дом, – засмеялась ее подруга.

– Знаю. Как и то, что он прячется.

– Увы, это правда. И все-таки ему не удастся спрятаться надолго.

– Да, через несколько дней он испытает желание приехать ко мне, чтобы утолить свою похоть.

– Айлен! – воскликнула Сторм, не зная, смеяться ей или тревожиться. – Неужели все настолько плохо?

– Ну может, и не настолько. Может, я слишком чувствительна. Но по-моему, он задерживается на столько времени, сколько ему нужно для простого удовлетворения желания. В последний раз он даже не успел поужинать со мной, а по утрам всегда уезжает, пока я не проснулась.

Поморщившись, Сторм неохотно признала:

– В самом деле, звучит немного... ну... холодно.

– Да, я начинаю чувствовать себя шлюхой.

– Ты не должна так думать, Айлен. Уверена, Иену не хотелось бы, чтобы ты так думала. Находи утешение в том, что ему никак не удается обходиться без тебя. Конечно, ты считаешь это похотью, но ведь для ее удовлетворения Иену не понадобилась бы именно ты. Неподалеку от Меркрэга нашлась бы не одна девица, которая с радостью стала бы утехой нового лорда, а он готов скакать часами, только бы лечь в постель с тобой.

– Знаю. Часто это и помогает мне не отвернуться от него, – Смех подруги вызвал у Айлен невеселую улыбку. – Я надеялась, что, когда мы уедем из королевского замка, у нас появится время только для нас двоих, и мне удастся пробить брешь в той чертовой стене, которой он окружил свое сердце. Но я не смогу этого сделать, если он будет недосягаем, и мы остаемся чужими.

– Так, конечно, труднее. Но не преуменьшай важности ночных часов.

– Я не преуменьшаю. Просто мне уже надоело, что он забывает о своих глупостях только по ночам. Зато теперь мне не приходится каждое утро встречаться с чужим мужчиной... Эти встречи начали меня утомлять.

Разговор оборвался, когда женщины вошли в детскую. Хотя девятилетние близнецы Энджил и Тейрен уже начали военную подготовку, сегодня они тоже оказались с детьми, решив, что встреча с матерью важнее любых занятий; ведь при таком обилии дел у нее редко находится время, чтобы побыть с ними. Айлен вспомнила, что ее мать тоже приходила к детям, а после ее смерти – отец, пока они все не выросли и могли есть за одним столом со взрослыми.

Айлен улыбнулась двухлетней Блайт, которая радостно заковыляла ей навстречу. Вскоре и дети, и взрослые включились в игру, но она шла медленно, потому что каждому ребенку хотелось о многом рассказать Сторм, однако никто не жаловался. Ведь игра была лишь предлогом посидеть всем вместе кружком и насладиться вниманием матери. Наблюдая за семейной идиллией и время от времени отнимая у Блайт шахматные фигуры, которые та пыталась грызть, Айлен думала, что муж не имеет права ее винить: она не позволила ему совершить преступление перед Богом и лишиться возможности иметь семью.

Входя в зал, Иен раздраженно хмурился. Не застав жену в спальне, он ненадолго задержался там, чтобы умыться с дороги, а затем пошел искать ее в зале. Теперь он пытался сообразить, где еще она может быть.

– Ищешь Айлен?

– Да, Тэвис.

– Мне сказали, что она со Сторм. Поскольку я сейчас направляюсь именно туда, можешь пойти со мной.

– Они с детьми? – спросил Иен, когда понял, в какую часть замка они идут.

– Да, этот час дети проводят со Сторм. Разве ты их отсюда не слышишь? – с радостной улыбкой спросил Тэвис. Веселый смех и детские крики становились все громче. – В чем дело? Почему такой шум? – рявкнул он с напускным гневом, остановившись в дверях.

Но в следующую секунду Тэвис уже присоединился к куче хохочущих ребятишек и женщин.

Иен глядел, как его смеющаяся жена приподнимается с пола вместе с повисшей на ней девочкой, и понял, что Айлен получает большое удовольствие от возни с детьми. Судя по всему, дети тоже с радостью приняли се в свою компанию.

Он чувствовал себя виноватым перед женой, но от страха, который ему невозможно было побороть, не допускал даже мысли о ребенке. Более того, этот страх лишь усиливался, когда Иен обнимал жену, и чувство вины не помогало от него избавиться.

Идя к мужу и безуспешно стараясь привести себя в порядок, Айлен удивлялась странному выражению его лица: оно оставалось непроницаемым, но в глазах была непривычная тревога.

– На этот раз ты вернулся рано, – улыбнулась она. – Ничего не случилось?

– Нет. – Иен рассеянно пригладил ей волосы. – Просто мне нужно взять припасы. А где Алекс?

– Рано утром уехал домой, сказал, что давно не видел дочь.

– Я не буду скучать без его непрошеных советов.

– Почему ты не рассказал мне о лорде Фрэзере?

Иен понимал недовольство жены, но мысленно выругал Александера за неумение держать язык за зубами. Конечно, ему не хотелось огорчать се, повторяя отвратительную ложь трусливого негодяя, и тем не менее это не столь веская причина, чтобы держать Айлен в неведении относительно грозящей ей опасности.

– Я и сам не знаю, почему. Фрэзер говорит о тебе очень нехорошо, – тихо сказал Иен, когда они вошли в полупустой зал.

– Знаю. Он называет меня шлюхой, соблазнительницей. Надо же! Господи, что за глупец! Это я-то – соблазнительница!

Улыбаясь, Иен усадил ее за стол и налил в кубки немного вина.

– Но ты меня соблазняешь, милая, – прошептал он и, сев рядом с женой, сказал юному пажу: – Принеси нам хлеба и сыра, Дэвид.

– Это в порядке вещей, раз мы женаты, – покраснела она.

– Верно. – Он отбросил шутливость. – Так вот, я не могу объяснить, почему не стал тебе рассказывать о лорде Фрэзере, хотя всегда считал, что об опасности лучше знать, даже если это знание приносит боль.

– А ты в самом деле считаешь, что он выполнит свои угрозы? Может, он просто хвастается, тряся пустыми ножнами?

– Может быть, ведь он жалкий трус, однако мы не должны от него отмахиваться.