Сделав попытку встать, он тут же со стоном упал на спину, но все-таки приоткрыл глаза и различил склонившегося над ним мрачного Тэвиса. Холодное полотенце на лбу лишь отчасти улучшило самочувствие Иена.

– Это на тебя не похоже, – тихо сказал брат, заставляя его выпить отвар.

– Так напиваться? Я это делал и прежде, – просипел Йен, гадая, сможет ли столь гадкое питье отрезвить его.

– Редко. Но я говорю о другом. Ты почти весь вечер не подходил к жене. Сторм попросила сказать тебе, что ты ведешь себя очень жестоко, когда выказываешь свой страх. По-твоему, Айлен не боится. Это же ее первый ребенок, наверняка ей страшно.

– Она знает, что я об этом думаю, – недовольно ответил Иен, хотя чувствовал раскаяние.

– Но тебе не обязательно тыкать ее в это носом. И почему ты вообще здесь? Почему не с ней? – поинтересовался Тэвис.

– Потому что она беременна, а я не хочу рисковать ни ее здоровьем, ни здоровьем ребенка. Нет! – рявкнул на него брат, – Ты меня не переубедишь. Она маленькая девушка, ей совсем не полезно выдерживать на себе мою тяжесть.

– Хотя бы постарайся не смотреть на Айлен так, словно она уже в могиле, – отрезал Тэвис и вышел.

Иен старался честно выполнить сонет брата, понимая, что не следует досаждать Айлен своими страхами.

пытался как можно лучше их скрыть, но втайне продолжал терзаться. Хотя соблазн уехать в Меркрэг был очень велик, Иен все же остался в Карэдленде. Он должен присматривать за женой, знать, что она пока жива и здорова. Свое поведение он считал вполне достойным до сегодняшнего вечера. Они вместе сидели в зале: Айлен шила, а он читал послание, которое получил от Александера.

– Прекрати! – Она хотела прикусить язык, но возмущение само вырвалось наружу.

– Что я должен прекратить? – изумленно взглянул на жену Иен.

– Глазеть на мой живот! Святители небесные, ты вес время на него смотришь, как будто ждешь, что он сейчас лопнет и оттуда вывалится ребенок.

– Вздор, – запротестовал он, понимая, что жена, видимо, права.

– Конечно, вздор. – Айлен встала и собрала рукоделие. – Ребенку еще рано появляться на свет, да и появится он все равно не так.

Она быстро ушла, опасаясь, что если задержится, то скажет еще много неприятного.

Иен вздохнул, в который раз подумав, не уехать ли ему в Меркрэг, однако понимал, что не сможет. Зато он смог заставить себя не так часто смотреть на жену. Но вскоре у него появился другой повод для беспокойства: Айлен почему-то много времени проводила в конюшне, где постоянно разговаривала с Уоллесом. Вряд ли беременной женщине подобает столь часто находиться с животными, он слышал, что это может оставить метку на ребенке, хотя и не сумел припомнить, в чем именно состоит вред.

– Почему ты столько времени проводишь в конюшне? – отважился он спросить как-то вечером, провожая ее в спальню.

Остановившись в дверях, та с удивлением посмотрела на него:

– Я хочу побольше узнать о животных.

– О! Но зачем?

– Мне же предстоят роды.

– А при чем тут конюшня и животные?

– Они лучше нас знают, как рожать. Спи спокойно, Иен, – сказала она, с раздражением подумав о том, что никто не хочет ее понять.

Айлен решительно закрыла дверь своей комнаты, не особенно интересуясь, понял ли ее муж.

Хотя Иен не мог взять в толк, чего именно она рассчитывает добиться, но возражать больше не стал. Если эти посещения ее успокаивают, значит, их следует считать полезными. Только вот ему спокойствия добиться невозможно.

В конце концов он все-таки уехал в Меркрэг, однако пробыл там всего неделю. Вернувшись поздно вечером, Иен решительно подавил желание проверить, как у жены дела. Конечно, зайдя к ней, он бы перестал тревожиться о ее здоровье, но зато подвергся бы такому соблазну, перед которым боялся не устоять. Вздохнув, Иен вымылся и лег в свою пустую постель. Для Айлен лучше, если они продолжат спать отдельно, и все-таки ему очень ее не хватало. Тело ныло от неутоленного желания, и он мог бы с легкостью убедить себя, что такие предосторожности излишни.

Айлен слушала, как муж ходит по комбате, удивляясь столь недолгому его пребыванию в Меркрэге. А потом она начала злиться из-за того, что Иен к ней не заходит. Бормоча под нос проклятия, она встала с постели и направилась в комнату мужа. Разговор наверняка превратится в неприятную ссору.

Иен настороженно глядел на идущую к его кровати жену. Тонкая рубашка не скрывала перемен в ее теле. Хотя заметно округлившийся живот усилил его страхи, появление Айлен пробудило в нем страсть.

– Что-нибудь случилось? – встревожено спросил он, проклиная хрипоту в голосе, выдавшую его состояние.

– Да, случилось. – Не обращая внимания на явную скованность Иена, она легла рядом, – Моя постель ужасно пустая. Там недостает моего мужа.

– На то есть веская причина. – Он сжал кулаки, борясь с желанием привлечь се к себе.

– Неужели? А я о ней не слышала.

– Женщина, если я лягу с тобой в одну постель, то сразу захочу тебя.

– Приятно слышать. – Айлен повернулась к нему лицом. – Я боялась, что ты потерял ко мне интерес из-за произошедших и моем теле перемен.

– Не потерял. – Иен отодвинулся на самый край постели. – Но я не поддамся.

– Почему?

Поведение мужа начало забавлять ее, хотя Айлен считала веселость совершенно неуместной. И все же было очень смешно видеть, как огромный мускулистый Иен почти убегает от своей крошечной беременной жены. Она погладила его по бедру и едва удержалась от смеха, когда муж чуть было не свалился на пол. Но это убедило Айлен в том, что она по-прежнему желанна, и усилило решимость положить конец их бессмысленному воздержанию. Иен лишает ее плотских радостей – единственного, в чем всегда был с нею щедр, и она не собиралась мириться с такой несправедливостью.

– Айлен, ты же знаешь, я могу повредить тебе или ребенку.

– Не знаю.

– Просто намеренно закрываешь на это глаза.

– Нет, это ты намеренно закрываешь на все глаза. Тэвис оставлял постель Сторм?

– Нет, но...

– И мой отец тоже никогда не оставлял мою мать. Не понимаю, откуда у тебя взялось такое странное представление.

– Оно вполне естественно. И целители придерживаются такого же мнения.

– А еще они пускают кровь раненым, которые и без того потеряли ее слишком много, поэтому беднягам остается лишь умереть. Не вижу, как бы ты мог повредить мне что-то... если, конечно, не станешь швырять меня на пол. Вскоре я, возможно, так растолстею, что нам уже будет не до любовных утех. И поэтому глупо терять драгоценное время.

Спокойная рассудительность жены поколебала решение Иена. Конечно, ей лучше знать, что можно делать, а чего нельзя. Тем не менее его страсть помешает ему трезво оценить происходящее. Он только поморщился, когда Айлен прижалась к нему, но уже не пытайся отодвинуть ее от себя.

– Подумай о том, что бывает во время любовных игр. Разве это совершенно безопасно? – спросил Иен, выдавая свою нерешительность.

– Ну если ты не попытаешься войти в тот момент, когда ребенок захочет выйти...

– Айлен!

– Будет тебе, это же правда. – Почувствовав, что муж сдастся, она провела рукой по его груди. – Иен, для ребенка опасны первые три месяца, пока он еще не успел как следует закрепиться в утробе. Сейчас это уже позади, а достать до него ты не сможешь и, значит, ничем ему не повредишь.

Тут мягкий язык быстро скользнул по его соскам, и хотя Иен говорил себе, что должен оттолкнуть жену, однако не смог даже перевести дух.

Айлен улыбнулась своей победе. Теперь осталось только убедить мужа в том, что они могут заниматься любовью до тех пор, пока это не станет причинять ей неудобства, иначе Иен опять вернется к своему воздержанию. При этом он будет чувствовать себя виноватым и злиться на нес на то, что она принудила его поступить вопреки намерениям. Айлен вдруг подумала об идеальном способе доказать ему, что их любовные утехи не повредят ни ей, ни их нерожденному ребенку.

– Иен, – тихо сказала она, целуя грудь и живот мужа, гладя его бедра, а потом устраиваясь между его длинными ногами. – Я была уже беременной, когда Фрэзер попытался меня изнасиловать.

Она считала это правдой, но даже если бы ошиблась, ее утверждение соответствовало тому, что сам Иен думал о времени зачатия.

– Боже! – потрясение выдохнул Иен, забыв о той страсти, которую разжигали в нем ее ласки, – Он же был так груб!

– Да. И я уже носила твоего ребенка, когда в нас стрелял Макленнон. Он меня ранил, да и ты не слишком со мной церемонился, таща в укрытие.

Иен не мог сосредоточиться, однако слова жены, проникшие сквозь туман страсти, показались ему убедительными.

– И когда Фрэзер второй раз чуть не изнасиловал тебя в доме Сорчи, – прошептал он и вдруг сел. – А кровь у тебя на ногах?

Но резкое движение отнюдь не смутило Айлен, которая продолжала целовать его в бедро.

– Из порезов. Ты сам их видел, – пробормотала она, перенеся нежное внимание на мужскую плоть. – И все это ничуть не повредило ни мне, ни ребенку.

Иен окончательно утерял способность думать, а уж тем более говорить, однако сумел выдавить два слова:

– Тебе посчастливилось.

– Да. Но ты должен наконец понять, что не можешь сделать мне ничего ужасного. Твои ласки никак не повредят!

Закрыв глаза, Иен лишь стонал от удовольствия.

– Этим мы тебе не повредим, – прошептал он. – О, святители небесные, Айлен, помедленнее. Ради Бога помедленнее. Дай мне подольше насладиться...

В следующее мгновение она села и взглянула на мужа сверху вниз.

– Тогда надо сделать перерыв, чтобы ты чуть-чуть остыл.

Увидев его улыбку, Айлен поняла, что победа за ней, она все же заставила Иена отказаться от воздержания. Быстро вытянув руки, он снял с нее рубашку.

– Остыть? А мне казалось, ты, наоборот, хочешь распалить меня, чтобы я совсем лишился рассудка.

– Чтобы не совсем лишился. Иначе ты не сможешь признать мою правоту.

Иен накрыл ладонями ее груди, осторожно приподнялся и нежно захватил губами сосок. Она тихо вскрикнула, затем притянула к себе его голову. Ему не нужны были мольбы жены, чтобы одарить се щедрыми ласками, а закончил он легкими поцелуями в губы, пока Айлен не приоткрыла глаза.

– Я буду вознагражден за сговорчивость?

– Вознагражден?

– Да, я ведь немного остыл.

На его слова она ответила сладострастной улыбкой, потом с дразнящей медлительностью склонилась над ним, глядя ему в глаза, в то время как безжалостный язык продолжал свое дело, заставляя Иена содрогаться. Хотя жена не торопилась, он чувствовал, что не сможет долго выдержать мучительного наслаждении, ибо с пугающей стремительностью терял последние крохи самообладания.

Через мгновение Иен нетерпеливо притянул ее к себе и усадил верхом.

– Колдунья, – хрипло выговорил он, придерживая ее за бедра и заставляя двигаться медленно и размеренно. – Настанет день, когда я научусь продлевать удовольствие.

С этими словами Иен приподнялся, чтобы ему было удобнее ласкать грудь жены, и вскоре Айлен окончательно утеряла всякую власть над собой, поскольку рука Иена легла на бутон под шелковистыми завитками. Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы Айлен сорвалась в пучину восторга, секунду спустя и тело Иена свела судорога высшего наслаждения.

Прошло немало времени, прежде чем Иен неохотно разжал объятия, ему доставляло огромное удовольствие ощущение полной близости. Потом он уложил Айлен рядом и вздохнул, когда жена прильнула к нему под одеялом. Было так приятно снова обнимать ее.

– Надо полагать, ты наслаждаешься своей победой, – насмешливо протянул он, лениво перебирая ее полосы.

Айлен поняла, что он шутит, но ответила с полной серьезностью:

– Не победой. По-моему...

– Я просто дразнил тебя, – сказал Иен, целуя ее в лоб.

– Конечно, хотя и в шутке может оказаться доля правды.

– Возможно. Я был не прав, вынуждая нас делать то, чего нам обоим не хотелось и в чем не было необходимости. – Просто дело в том... Нет, об этом не стоит.

Наверное, ты сама знаешь, что я хотел сказать, – пробормотал он.

Поскольку Айлен действительно знала, она лишь крепче обняла мужа. Когда в животе шевельнулся ребенок, она понадеялась, что Иен ничего не ощутил, ей не хотелось, чтобы он думал о том, что внушало ему такие страхи. Однако он напрягся, и Айлен огорченно вздохнула. Конечно, раз они лежат, тесно прижавшись друг к Другу, было глупо надеяться на это. Рука Иена почти робко легла ей на живот, и тут ребенок снова зашевелился. Айлен слабо улыбнулась, когда муж тихо чертыхнулся и резко отдернул руку, но она нежно вернула ее на место.

– Дитя живет, постарайся найти в этом только радость, Иен.

– Да, – хрипло прошептал он. – Как тебе удается спать с таким беспокойным существом в животе?

– Порой не удается – Айлен зевнула и уткнулась лицом ему в плечо. – А иногда даже это не мешает мне заснуть.