– Но, отец, – запротестовала Айлен, когда тот сообщил ей об отъезде, – мы привезли достаточно еды, чтобы ее хватило на всех. Не лучше ли вам подождать до утра?

– Нет. Мы задержались так долго, потому что хотели помочь вам переехать. Теперь мы вернемся в Карэдленд, соберем свои пожитки, а с рассветом отправимся домой. Но сначала я должен еще раз посмотреть на детей. Скорее всего я увижу их снова только через несколько месяцев.

– До зимы у нас еще будет время их навестить, – сказал Иен, обнимая жену за плечи и глядя вслед удаляющимся всадникам. – По-моему, дети уже подрастут, чтобы хороша перенести дорогу.

– Думаю, ты прав. Их теткам и кузенам тоже не терпится взглянуть на своих новых родственников. Не пора ли мне готовить ужин?

– Пора. Я хочу пораньше отправиться спать. – Иен посмотрел на нее. – Очень рано.

Покраснев, Айлен быстро ушла и по дороге с негодованием думала о том, что в последнее время муж не выражал желания заняться чем-то другим, помимо сна. Она приказала себе отбросить подобные мысли, но понимала всю тщетность своих попыток, ибо не переставала томиться по любовным ласкам. Часто, просыпаясь утром, Айлен проклинала себя за то, что так быстро заснула, а мужа за то, что он не пытался ее разбудить. «Пусть теперь Иен делает первый шаг, – сердито думала она. – Пусть сам меня умоляет. Или хотя бы вежливо попросит». Но когда они сели за стол, Айлен уже решила, что будет удовлетворена, если муж без слов намекнет ей о своем желании.

Тем временем Иен с придворной любезностью болтал о всяких пустяках, тайком следя за тем, чтобы Айлен пила не слишком много. Ему и так будет нелегко, поскольку он откровенно трусил перед разговором с женой, а если она затуманит свой разум вином, то неизвестно, сможет ли он повторить все еще раз. Иен позволил ей первой уйти в спальню, чтобы у него было время подготовиться и справиться с внезапной слабостью в ногах. Он с горечью сознавал, что очень боится, как бы ответом на его признание не стало презрение или полное равнодушие. Он слишком долго оставался рабом своих заблуждений и мог убить в Айлен те чувства, которые она к нему питала. Ведь нельзя рассчитывать на понимание, если ты с таким упорством отталкивал от себя жену. Допив вино и решив, что надо быстрее покончить с неизвестностью, Иен направился в спальню.

Айлен уже лежала в постели, но не стала притворяться, будто спит. После отъезда ее родственников муж вел себя немного странно, норой даже игриво, хотя постоянно наблюдал за ней, что заставило Айлен нервничать.

– Мы должны поговорить, – тихо сказал он, когда лег рядом и прижал ее к себе.

В объятиях Иена ей было не до разговоров, однако она не стала возражать, хотя боялась услышать что-нибудь неприятное. Если она сама считает их брак неудачным, то почему бы не думать так и ему? Ведь в отличие от нее любовь не побуждает его улучшить их отношения.

Чем дольше Иен молчал, тем тверже становилась ее уверенность, что сейчас он предложит ей жить порознь. А может, ему вообще хотелось бы расторгнуть их брак.

– Я могу переехать к отцу! – вырвалось у нее.

Иен отвлекся от мыслей о том, как ему лучше начать разговор, и ошарашено воззрился на жену:

– Что?

– Отец возьмет меня к себе, если я скажу, что сама так решила. Никаких трудностей не будет. – Айлен даже поразилась, как спокойно говорит о наболевшем.

– Что ты несешь?

– Ты хочешь от меня избавиться.

– Господь свидетель, этого я хочу меньше всего. Зачем мне делать такое?

Ее уверенность мгновенно испарилась, и она смущенно ответила:

– Потому что до сих пор наш брак не стал настоящим.

– Мы поженились всего полтора года назад, не такой уж долгий срок. Да и винить надо одного меня, поскольку я считал, что будет лучше, если мы останемся чужими.

Айлен затаила дыхание, боясь прервать разговор, который мог хотя бы дать объяснение тому, что происходило между ними. Однако не выдержала.

– Почему, Иен? – шепотом спросила она.

– Неужели ты не догадываешься?

– Догадываюсь, только не уверена, права ли я.

– Конечно. Нельзя узнать, что происходит в голове или душе другого человека, а я ничего тебе не рассказывал. Мне хотелось уберечь тебя от горя.

– А тебе не приходило в голову, что боль может вызвать не только горе? Больно жить с равнодушным мужем, больно, когда тебя постоянно отталкивают.

– Да, приходило. Но я считал, что это меньшее из зол. Ты могла бы найти себе другого, полюбить и выйти замуж.

– Или не захотела бы рисковать еще раз. После того как я отдала тебе все, не получив в ответ ничего, у меня не хватило бы сил для новой попытки. Кому-то неудача приносит не меньшую горечь, чем потеря, Иен, – сказала она, чувствуя на себе его изумленный взгляд. – Не хочешь ли ты сказать, что у нас есть надежда сделать наш брак счастливым, а Меркрэг настоящим домом?

– Тебе этого хочется, Айлен?

Он приказал себе сдерживаться, напомнив, что им надо еще о многом поговорить, однако его руки уже начали стаскивать с нес рубашку.

– Очень. Мне всегда этого хотелось. Поцелуй меня, – прошептала она.

– Мы не закончили разговор, – ответил он, касаясь губами ее губ.

– Понимаю, но едва ты избавил меня от главного страха, я начала думать о другом. Прошло так много времени. Иен.

– Да, слишком много, – пробормотал он. – Святители небесные, как мне не хватало твоей нежности!

Иен целовал каждый дюйм освобождавшегося от рубашки тела и наконец припал к ее ноющим соскам.

– И все же ты ко мне не прикасался! – хрипло выговорила Айлен.

– Иначе я не мог. – Глядя на обнаженное тело жены. Иен чувствовал, что уже не в состоянии побороть страсть, которая разгорелась в нем до почти невыносимого жара. – Не было минуты, когда бы я не изнывал от желания.

Сомкнув пальцы на его плоти, она помогла ему соединить их тела.

– Мне эта мука хорошо знакома. Иен. Положи ей конец. – Сжав рукой его плоть, она помогла мужу найти желанный вход.

Когда их тела слились, Айлен крепко держалась за его плечи, а он жадно целовал ее и сильными толчками приближал их к пику страсти. Она радостно принимала необузданные ласки и столь же пылко отвечала на них. Ей хотелось продлить наслаждение, но изголодавшееся по любви тело не желало промедления. Сквозь пелену страсти она видела, что Иен следит за приближением ее экстаза, и, погрузившись в волны наслаждения, услышала, как он выкрикнул ее имя.

Иен отложил в сторону влажный холст, которым обтирал себя и жену, и улегся рядом с Айлен. Лежа на боку, он нежно убрал с ее лица спутанные волосы и улыбнулся, встретив ее сонный взгляд. Страсть в ней еще не утихла, что дало ему надежду и силы, чтобы довести их разговор до конца.

– О чем я говорил, когда ты меня прервала? – Он лениво водил пальцем вокруг ее сосков, любуясь, тем, как они медленно набухают желанием.

– Иен, если ты намерен разговаривать, то лучше этого не делать, – пробормотала она, выжидающе замерев от чувственной ласки. – Я могу снова отвлечься.

– Ну если ты будешь лежать спокойно, то я быстро доскажу остальное.

Айлен молча улыбнулась. Конечно, она выдержит, нужно только внимательно слушать Иена, тогда страсть не сразу победит ее волю. Ей было любопытно, сколько она сумеет вылежать, пока желание прикоснуться к мужу станет непреодолимым.

– Ну и что ты хочешь еще сказать? Разве это было не все?

– Нет. Я понимаю, что мне не обязательно рассказывать все, но я хочу, чтобы между нами не осталось тайн.

– Мы начнем заново.

– Да, заново. Айлен, я убегал не только от тебя, Я стремился убежать от себя, от чувств, которые ты могла пробудить во мне. Когда у меня отняли Мэри, а потом умерла Каталина, я загнал свои чувства вглубь, заковал сердце в броню, не менее прочную, чем рыцарские доспехи. А ты, Айлен, с первой нашей встречи начала разрушать эту стену, и, пожалуй, труднее всего мне было бороться с тем, что тебе удавалось вызвать у меня улыбку. Страсть не всегда затрагивает сердце. И хотя наша страсть была самой жаркой и сладкой из всего, что я знал, мне казалось, она поддается контролю. С годами мужчина учится противостоять плотским страстям. Это трудно объяснить.

– Тебе не нужно объяснять все слишком подробно. Иен.

– Наверное, у меня и не получится. – Он склонился над ней, чтобы подразнить языком ее набухшие желанием соски. – Ты пошевелилась!

Сжав руки, которые уже начали тянуться к нему, Айлен глухо пробормотала:

– Это труднее, чем я думала. Иен, когда ты решил положить конец отчужденности? Ведь не сегодня, правда? – Она пыталась сосредоточиться на разговоре, а не на руке, которая ласкала бедра и ноги, наполняя ее тело сладкой болью. – Это произошло, когда умер Макленнон?

– Нет, раньше. Когда тебя увез Фрэзер, я решил, что поступаю правильно. Если бы ты испытала хоть малую часть той боли, которая обожгла меня при мысли о твоей гибели, ты бы поняла, что мой долг – уберечь тебя от таких мук. Но даже тогда я сознавал, что надеюсь уберечь и себя. – Полюбовавшись ее сосками, влажными от поцелуев, Иен переключился на ее живот. – Ты прямо извиваешься, женщина.

– Ты мне за это заплатишь, Иен Маклэган!

– Буду считать это обещанием, – пробормотал он. – Так я собирался рассказать тебе, что заставило меня передумать. – Нежно поглаживая се бедра, Иен начал целовать пупок.

– По-моему, тебе следует поспешить.

– Но, милая, я хотел действовать медленно, только об этом и думал последние месяцы.

– Я имела в виду закончить наш разговор, – с трудом отозвалась Айлен, наслаждаясь поцелуями, которые переместились на се ногу.

– Я передумал, когда со мной поговорил Александер.

– Александер?

Иен тем временем взял ее ступню и медленно перецеловал на ней все пальцы.

– Да. Он сказал, что только Господь решает, когда человеку приходит время умереть. Значит, мне, возможно, не суждено погибнуть от руки Макленнона. Александер заставил меня понять, что я обездоливаю нас обоих, впустую трачу драгоценное время, которое отпущено нам создателем. – Иен принялся за вторую ногу. – Его слова крутились в моей голове несколько дней, но окончательно убедили меня, когда ты появилась в Меркрэге и стала меня обольщать, доказав тем самым, что недовольна нашими отношениями. А я тоже был недоволен. И еще... я наконец признал, что старался уберечь не только тебя, но и себя, и зря потратил столько месяцев нашей совместной жизни! – Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, а затем припал к влажному гроту, который таился между ними. – Больше я не намерен тратить ни секунды!

Айлен выгнулась навстречу его интимному поцелую и попыталась притянуть мужа к себе. Она не сдержала возглас нетерпения, когда Иен медленно повторил ласки в обратном направлении и так же медленно вошел в нее, словно не замечая се желания. Айлен блаженно закрыла глаза, но, когда он застыл в полной неподвижности, снова раскрыла их.

– Да! Не закрывай своих прекрасных глаз! – хрипло попросил он, чувствуя, что наступает конец его самообладанию, однако старался двигаться медленно и размеренно. – Я хочу видеть твое наслаждение, хочу видеть, как потемнеют твои глаза, а золотые искры в них разгорятся еще ярче. Хочу, чтобы ты видела мое наслаждение, дорогая, и поняла, что ты со мной делаешь.

Он заметил приближение ее экстаза. Ему хотелось достичь вершины одновременно с ней, поэтому его толчки стали более мощными.

– Да, милая Айлен, загляни мне в душу. Я хочу, чтобы ты увидела мою любовь, – нежно сказал он, радостно ловя ее стоны восторга и давая жене увлечь его с собой к небесным высотам.

Когда Иен немного успокоился, то приподнялся на локтях и, целуя разгоревшееся от страсти лицо Айлен, решил, что она прекраснее всех на свете. Он испытывал радость, даже гордость при мысли о том, что способен дать ей счастье, ведь она никогда этого не скрывала. Вдруг она тоже его любит или по крайней мере сможет полюбить? Иен признался себе, что ему нужна ее любовь, которой он жаждет всей душой.

Айлен лежала с закрытыми глаза. Она слышала, как охрипший от страсти голос мужа произносил слова любви, но боялась, что это всего лишь сон, заблуждение, плод ее надежд. Так давно мечтая услышать от Иена эти слова, она сейчас не поверила своим ушам. А еще она боялась поддаться искушению переспросить его и оказаться в глупом положении. Если она выкажет свои надежды, то погубит едва родившуюся откровенность Иена.

– Тебе еще нельзя засыпать, Айлен. – Он снова прижался к ее губам.

– Я не спала.

– Теперь все будет по-другому. Я клянусь тебе. Я знаю, что мне придется это доказать, что должно пройти время...

– Не надо. Иен.

– Я был плохим мужем, не давал того, что тебе требовалось.

– Ты никогда мне ничего не обещал, только сказал, что не будешь распутничать и бить меня. И никогда не лгал. Если ты говоришь, что теперь все будет по-другому, я тебе верю. Тебе показалось, что я не поверила тебе, но ведь к переменам надо привыкнуть. А еще мне так сильно этого хотелось, что я испугалась, не обманула ли я себя, вообразив то, о чем ты не говорил.