Нора Робертс - Рожденная в грехе

– Что ж, желаю тебе получить побольше удовольствия, Мегги. Мне так приятно общаться с тобой, – добавила она вдруг.

– Мне тоже. А теперь я оденусь.

– Жду тебя внизу. – В хорошем настроении Шаннон выскользнула из комнаты.

Ей понравился Дублин. Понравились его водные артерии, мосты, здания, люди на улицах. И магазины. Фотограф оказался вовсе не таким уж деспотом и занудой, каким его рисовала Мегги.

Потом они зашли в кафе, так как Мегги требовалось питаться почаще, но понемногу. А когда вышли оттуда, Шаннон с изумлением констатировала, что прошло уже несколько часов, как они не обменялись ни одной колкостью.

Она открыла еще одну черту Мегги, которая понравилась ей. Вернее, две сразу. Во-первых, та тоже любила ходить по магазинам, просто чтобы глазеть на вещи, на людей, и во-вторых, если что-то покупала, то, как и Шаннон, без долгих и мучительных раздумий и бесконечных обращений за советом.

– Нет, – решительно возразила Мегги в одном из магазинов, когда Шаннон взяла в руки свитер бежевого цвета.

– Но мне нравится. – Шаннон подошла к зеркалу, приложила свитер к груди.

– Этот цвет, – заявила Мегги, – делает тебя похожей на труп недельной давности.

– Ну что с ней поделаешь? – Шаннон осталось только рассмеяться. А в общем-то Мегги права.

– Вот этот возьми, если хочешь. – Мегги протянула ей свитер цвета зеленого моха и, когда Шаннон растянула его в руках, прищурилась и вынесла вердикт: – Блистательно!

– Ты права, – со вздохом сказала Шаннон. – Терпеть не могу, когда другие правы.

– Я тоже. Так покупаешь?

– Нет, – с некоторым сожалением ответила Шаннон.

– Очень хорошо. Тогда его возьму я. Он один здесь такой. – И она купила свитер. – Пошли.

Раздосадованная, но самую малость, Шаннон вышла вслед за ней из магазина.

Потом Мегги остановилась у витрины с музыкальными инструментами.

– Что это? – спросила Шаннон, проследив за ее взглядом.

– Музыкальный магазин.

– Представь, я догадалась. А на что ты загляделась?

– Это цимбалы. (Цимбалы – струнный ударный инструмент древнейшего происхождения. Звуки извлекаются ударами палочек или колотушек по струнам.)

– Какой изящный инструмент.

– Мерфи недавно сам такой сделал. А потом подарил Морин. Это его сестра. Она попросила.

– Похоже на него. Как думаешь, ему понравился бы этот? Уже готовый.

Мегги лукаво посмотрела на нее.

– Из твоих рук он с благодарностью примет даже воздух в целлофановом пакете.

Но Шаннон не отреагировала на иронию, она уже входила в магазин.

Цимбалы пришлось снять с витрины: другого такого инструмента в магазине не оказалось.

Шаннон с удовлетворением прослушала какую-то мелодию, сыгранную продавцом на струнах с помощью двух колотушек, и попросила упаковать инструмент в красивую коробку.

– Представляю, как он будет колотить по нему, – Шаннон залилась веселым смехом, повернувшись к Мегги. – Склонив немного голову, со своей полуулыбкой на физиономии.

– Да ты влюблена в него, признайся? Шаннон застыла с бумажником в руке.

– По-твоему, человек не может купить другому человеку подарок просто так? Обязательно быть влюбленным?

– Просто так не покупают с таким блеском в глазах, моя дорогая.

Шаннон достала кредитную карточку.

– Я много думала об этом, Мегги, – сказала она со вздохом. – Только ничего не могу придумать, черт меня возьми!

Сказала и сама удивилась своей откровенности.

– Он не из тех людей, кто относится к любви как к чему-то случайному или временному, – заметила Мегги.

Эти слова, сказанные с какой-то мрачной серьезностью, испугали Шаннон.

– Не толкай меня ни на что такое, Мегги! – Она хотела, чтобы прозвучало решительно, но тон ее больше был похож на мольбу. – И без того все складывается очень сложно. Хотя я стараюсь.

Она в смущении подняла глаза, когда Мегги потрепала ее по щеке.

– Тяжело оказаться там, где никогда не была и даже не предполагала быть? – В голосе Мегги звучало подлинное сочувствие. Сострадание.

– Да, – коротко выдохнула Шаннон. Рука Мегги переместилась к ней на плечо.

– Могу представить. – сказала она легким веселым тоном, – как Мерфи будет прыгать от радости, получив такой подарок. Где же этот чертов продавец? Роган убьет меня, если мы не войдем к нему в кабинет ровно в три, с боем часов.

– Очень ты его боишься!

– Иногда делаю вид. Потворствую его самолюбию. Шаннон задумчиво провела пальцем по лежащей на прилавке губной гармошке.

– Ты не спрашиваешь, собираюсь ли я подписать контракт?

– Мне кое-кто дал понять, что это не мое дело. И я согласилась с этим, – ответила Мегги с улыбкой.

– А сейчас потворствуешь моему самолюбию, так?

– Ну, во всяком случае, не назовешь же ты это пинком в зад!

Шаннон тоже улыбнулась, но не ей, а подошедшему с коробкой в руках продавцу.

– Да, я подпишу, – решительно сказала она в сторону Мегги, протягивая в то же время кредитную карточку продавцу. – Уж не знаю, решилась я на это сейчас или когда разговаривала с Роганом. Ух, – она приложила руку к груди, – даже легче стало.

– Мне понятно твое состояние. Словно передала руль от своей машины в чьи-то руки. У меня было такое же чувство. – Мегги обняла Шаннон за талию. – Он тебе не причинит никакого зла, не бойся.

– Это я знаю. Не причинила бы я ему… – Она с преувеличенным вниманием следила за продавцом и потом машинально расписалась на талоне, который тот оторвал. – В последнее время у меня именно так

получалось со знакомыми мужчинами, – добавила она с вымученной улыбкой.

– Ладно, Шаннон. Идем к одному из этих мужчин и побыстрее заканчиваем деловую часть. А потом возвращаемся домой и открываем бутылку лучшего шампанского из запасов Рогана.

– Тебе нельзя пить, Мегги.

– Пить будешь ты. И напьешься во второй раз в жизни. Забудешь обо всем плохом.

Шаннон глубоко и облегченно вздохнула.

– Пожалуй, я так и сделаю. С твоего благословения.

Мегги оказалась права. Несколько часов спустя Шаннон ощутила, как с ее души свалились все заботы, невзгоды и печали. Не осталось нерешенных проблем и каверзных вопросов. Все было ясно и просто до предела. Особенно то, что перед нею на столе – постепенно пустеющая бутылка «Дом Периньон».

Мегги оказалась превосходным и снисходительным другом – она терпеливо, без упреков и иронии, слушала маловразумительную болтовню Шаннон, ее жалобы и сетования и весело смеялась над самыми незатейливыми шутками.

Когда появился Роган, он обнаружил, что Шаннон с полузакрытыми глазами сидит перед пустой бутылкой, тщетно пытаясь выдавить из нее еще хоть несколько капель.

– Что ты с ней сделала, Маргарет Мэри? – Роган был потрясен. – Как это назвать?

– Просто напоила, – ответила та, протягивая ему губы для поцелуя.

– Это я прекрасно вижу.

– Ей необходимо было наконец расслабиться, – охотно объяснила Мегги. – А также отметить некоторые события. Я правильно говорю, Шаннон?

– Ты во всем права. Аб-бсолютно. Привет, Роган. Вы давно здесь? Меня все предупреждали, что вы опасны, как… как акула. И что никто вас не переплюнет. Нигде. Даже в Нью-Йорке.

– Воспринимай это как комплимент, дорогой, – посоветовала ему Мегги. – Шаннон хочет сказать, что ты ей очень нравишься.

– Оч-чень, – Шаннон заливисто рассмеялась. – Вы такой красивый. – Она с усилием поднялась. Голова у нее кружилась. – Можно я вас поцелую? Как-кие у меня хорошие родственники. Правда, Мегги?

– Прекрасные, – согласилась та. – Ты не хочешь немножко поспать, дорогая?

– Ни за что! – Шаннон вгляделась в свой бокал. – О, там еще осталось на целый глоток. Возьму его с собой и пойду говорить по телефону.

– С кем же? – спросила Мегги.

– Я должна позвонить… мистеру Мерфи Малду-ну, графство Клер, Ирландия. Знаешь такого?

– Пойдем, помогу тебе набрать номер.

– Не надо мне помощи, у меня в органайзере (Органайзер – электронная записная книжка с калькулятором.) все записано. Сейчас ни один нормальный человек не выходит из дома без органайзера. Только где он? Куда я его положила, не знаешь?

– Представь себе, нет. Пойдем, у меня органайзер в голове. Я тебя мигом соединю. – Мегги весело подмигнула Рогану.

– Какая ты умная, Мегги. И хорошая. Я это сразу заметила, как только увидела тебя. Хотя сначала мне очень хотелось тебя укусить.

– Идем, идем.

Они уже вошли в кабинет Рогана.

– Садись в его кресло и говори со своим Мерфи хоть всю ночь.

– Он совсем не мой. Но он очень хороший. И красивый. – Шаннон плюхнулась в кресло. – У него красивое тело. Твой Роган тоже ничего.

– Спасибо. Вот трубка. Говорить надо с этого конца, а слушать с того. Нет, наоборот.

– Мерфи!

– Подожди, я еще не набрала все цифры. Вот теперь давай. Только не усни с трубкой. Мегги быстро вышла из комнаты.

– Мерфи! Привет.

– Шаннон? Как здорово, что ты позвонила. Я как раз думал о тебе.

– Только сейчас? А я о тебе все время. Просто черт знает что…

– Шаннон! Ты как-то странно говоришь. У тебя все в порядке?

– В лучшем виде. Я люблю тебя, Мерфи.

– Что? – Его голос стал громче. – Повтори. Что ты сказала?

– Ой, я так поддала.

– Ты… что?

– Ну, клюкнула, надралась.

– Шаннон, сделай, пожалуйста, глубокий вдох и повтори то, что сказала пару минут назад!

– Когда я окончила колледж, то на прощальном вечере выпила слишком много вина. Господи, как мне было нехорошо! До сих пор помню. Но сейчас мне хорошо. Хочется танцевать! – Она попыталась закружиться на одном месте и чуть не удушила себя телефонным проводом. – И любить!

– Что Мегги с тобой наделала? Ты совсем пьяна.

– Мне тоже так кажется. – Она снова села, растопырила у себя перед глазами два пальца. – Их ровно четыре. Кого, кого! Пальца! У меня! На руке! Мерфи, как мне хочется, чтобы ты был сейчас здесь! Я бы исцеловала тебя с ног до головы! Нет, с головы до ног. На той стороне телефонного провода наступило молчание. Потом раздался голос Мерфи, немного напряженный:

– Ты, кажется, сказала, что любишь меня? Я правильно услышал?

– Как будто ты сам не знаешь! И в этой любви все вперемешку. Там белые кони и медные пряжки. И гроза… И любовь в каменном кольце. И клятвы под луной. – Она откинула голову на спинку кресла. Видения, о которых она говорила, промелькнули у нее перед глазами. – Колдовство, – прошептала она. – Магия. Я не знаю, что мне делать. – И громче: – Не знаю, как быть.

– Мы обсудим это, когда вернешься, – услышала она его голос в трубке. – Шаннон, чем ты так напилась?

– Шампанское. Лучшее французское шампанское из подвалов Рогана.

– Пей его почаще, если каждый раз после этого будешь говорить, что любишь меня.

– Прекрасная идея! У тебя такой приятный голос. – Она крепко зажмурила отяжелевшие веки. – Готова слушать его всегда. Я купила тебе подарок.

– Что купила?

– По-да-рок. И я люблю тебя, Мерфи. – Она открыла глаза, словно желая посмотреть на себя со стороны. – Знаю, это… многое осложняет… Но я люблю тебя. Спокойной ночи.

– Шаннон!

Она уже отняла трубку от уха и стала водружать на место. Это стоило ей больших усилий, но в конце концов удалось.

Потом она зевнула, поднялась и нетвердой походкой побрела к двери.

Через два дня после своего отъезда Шаннон уже опять сидела на кухне у Брианны, и Мегги была тут же, за столом. Всего несколько часов назад они прибыли из Дублина.

– Наутро она была как стеклышко, – с гордостью сообщила Мегги, заканчивая рассказ о близких отношениях Шаннон с бутылкой «Дом Периньон».

– Нельзя разрешать ей столько пить! – неодобрительно воскликнула Брианна.

– Она ведь уже взрослая женщина, – возразила Мегги.

– Но она самая младшая из нас.

– А ведь правда. – Шаннон уставилась на Брианну. – Мы с тобой родились в один год. – Она сдвинула брови. Разве не забавно? Никому не расскажешь такое.

– Нелегкое время для отца, – констатировала Мегги. – Дети пошли косяком.

Шаннон удивленно взглянула на нее, и вдруг ей неудержимо захотелось смеяться. Что она и сделала. Мегги ограничилась легкой усмешкой, Брианна же просто повернулась к плите и занялась едой. Ей всегда было чем заняться.

– Всю бутылку! – возмущенно заговорила она вновь. – Это надо же! Как ты могла, Мегги, не проследить?

– Я проследила. И нашла ее спящей на диване в библиотеке.

– Я просто отдыхала! – с искренним негодованием воскликнула Шаннон.

– А разве я сказала что-нибудь другое? Бедный Мерфи перезвонил потом, и мне стоило огромных трудов уговорить его не прыгнуть в свой грузовик, чтобы немедленно примчаться в Дублин. И разве не я оттащила кое-кого из библиотеки в спальню, не раздела и не уложила в постельку? – Она насторожилась. – Проснулся Лайам. Я пойду.