Грей принялся нетерпеливо покусывать ее мочку уха, и Бриана подумала, что он все-таки проголодался.

– А я почему-то считала, что ты предлагаешь свои книги издательствам до того, как начнешь их писать. – О нет, я не люблю чувствовать себя в клетке, – Грей опасался этого настолько, что однажды, не желая быть связанным обещанием, даже отказался от заманчивого предложения написать трилогию.

Грей медленно целовал ее плечи, и по телу Брианы разливалось тепло.

– Ты говорил, тебе заплатят пять миллионов. Я даже не представляю себе такой кучи денег.

– Нет, на сей раз я получу больше. Арлена выторговала шесть с половиной.

Бриана потрясение вскинула голову.

– Шесть с половиной миллионов американских долларов?

– Ага. Такое впечатление, будто играешь в «Монополию», да? – усмехнулся Грей и, обняв Бриану за талию, коснулся губами ее виска. – Через месяц в Нью-Йорке премьера.

– Премьера?

– Да, очередного фильма. Арлена считает, что я должен приехать.

– Разумеется. Фильм же снят по твоей книге.

– Да ну ее! Это старье. Меня теперь интересует только «Обратный кадр».

Губы Грея игриво дотронулись до уголка ее рта, и у Брианы прервалось дыхание.

– О-обратный кадр?

– Да, так называется моя новая книга. Теперь только в ней дело. – Глаза Грея сузились, взгляд устремился в пустоту. – Точно! Он должен найти записи. Черт, как я раньше не догадался?! Как только он найдет ее дневник, у него просто не будет другого выбора… Да-да, именно так!

Все тело Брианы горело от поцелуев Грея.

– О чем ты говоришь? Что он найдет? – пролепетала она.

– Дневник Делии. Дневник, который свяжет прошлое и настоящее. И когда он прочитает этот дневник, путь к отступлению будет ему заказан. Ему придется… – Грей покачал головой, словно выходя (или наоборот, входя?) из транса. – Пойду поработаю… да-да, пойду…

Когда Грей поднимался по лестнице на второй этаж, Бриана, сердце которой все еще выпрыгивало из груди, окликнула его:

– Грейсон!

Но он уже погрузился в мир своих фантазий. В глазах Грея появился нетерпеливый блеск, и у Брианы даже закралось подозрение, что он ее не видит.

– Что? – словно эхо, отозвался он.

– Ты не хочешь поесть?

– Нет, не сейчас. Чуть погодя оставь поднос у двери. Спасибо.

И он ушел.

Ну и ладно! Бриана подбоченилась и натужно расхохоталась. Цирк да и только! Он чуть было не соблазнил ее и сам того не заметил. Пусть проваливает ко всем чертям со своей Делией и ее дневником! Хватит с нее убийств и членовредительства! От этого голова кругом идет.

Слава богу, что он отвлекся, а то ее сопротивление становится раз от раза слабее. Хотя глупо давать слабину в отношениях с человеком, который потом преспокойно уедет и из ее дома, и из страны. Он ведь перекати-поле.

Но, с другой стороны, ей так хочется, пусть ненадолго, но стать для него средоточием желаний! Пусть даже на одну ночь! Зато она поймет, что значит подарить мужчине блаженство. И испытать его самой. Конечно, одиночество будет горьким, но это потом, а сперва она может познать сладость любви.

Можешь познать, а можешь и не познать, предупредила себя Бриана, щедрой рукой накладывая Грею холодной телятины и сырных крокетов.

Грей, естественно, не отреагировал на ее появление в комнате. Впрочем, она этого и не ждала. Он сгорбился над компьютером, пальцы его летали по клавиатуре. Когда Бриана налила ему чаю и поставила чашку на стол. Грей промычал нечто невразумительное, не отрываясь от экрана.

Бриана улыбнулась, с трудом удерживаясь от желания погладить Грея по голове, и решила, что сейчас самое время дойти до дома Мерфи и попросить его починить машину.

Прогулка помогла ей развеяться и позабыть о неподобающих желаниях. Было ее любимое время года. Птицы весело щебетали, цветы распускались, а холмы зеленели так трогательно, что Бриане захотелось всплакнуть.

Она издалека услышала пыхтение трактора. Мерфи работал на поле. Бриана шла, помахивая корзинкой и напевая. Перебравшись через низкую каменную ограду, она улыбнулась длинноногому жеребенку, который жадно сосал мать, пасшуюся на лугу. Бриана полюбовалась на животных, погладила их и пошла дальше, решив потом заглянуть к Мегги. Она же вот-вот родит, и ей некогда будет ухаживать за садом. Надо помочь сестре.

Кон ринулся навстречу Бриане. Она засмеялась.

– Ну что, мой крестьянин? Все пашешь землю? Или гоняешься за зайцами? Нет-нет, это не для тебя. – Бриана подняла корзинку повыше. – Зато дома тебя ждет отличная косточка.

Мерфи заглушил мотор трактора и спрыгнул на свежевспаханную землю.

– Хороший сегодня день для сева, правда? – сказала Бриана.

– Не хороший, а отличный, – поправил ее Мерфи и покосился на корзинку. – А что у тебя тут. Бри?

– Взятка.

– Ты же знаешь, я неподкупен.

– Вот как? А если тут воздушный пирог с яблоками?

Мерфи закатил глаза и вздохнул с преувеличенным сладострастием.

– Тогда я твой.

– Бери.

Однако в руки она ему корзинку не дала, а игриво помахала ею перед носом Мерфи.

– Я опять к тебе со своей машиной, Мерфи.

Он поморщился.

– Бриана, дорогая, твоя колымага отжила свой век. Давно.

– Но, может, ты все-таки посмотришь? Мерфи задумчиво уставился на корзинку.

– В обмен на воздушный пирог?

– Ага. Он твой до последней крошки.

– Ладно, уговорила. Но предупреждаю, к лету тебе все равно придется купить новую машину.

– Куплю, куплю, но мое сердце отдано оранжерее, машина может еще немного подождать. Ты успел посмотреть мои чертежи, Мерфи?

– Успел. Ну что я тебе скажу… Все это, конечно, можно сделать. – Мерфи достал сигареты и закурил. – Я кое-что уже даже прикинул в уме.

– Ты прелесть, Мерфи. – Бриана чмокнула его в щеку.

– Ага, мне это все женщины говорят, – усмехнулся он. – Интересно, что бы подумал твой американец, если б увидел, как ты со мной кокетничаешь?

– С чего ты взял, что он мой? – вскинулась Бриана.

Мерфи в ответ только поднял брови. Бриана помолчала и спросила:

– Тебе он нравится, да?

– Да, он располагает к себе… Ты к нему неравнодушна, Бриана?

– Есть немного, – вздохнув, призналась Бриана. Так уж повелось, что у нее от Мерфи не было секретов. – А если честно, то очень. Я не знаю, к чему это приведет, но он мне дорог. Я даже к Рори так не относилась.

При упоминании о бывшем женихе Брианы Мерфи насупился и сердито уставился на кончик сигареты.

– Этот мерзавец недостоин того, чтобы ты о нем вспоминала.

– Да я почти и не вспоминаю, но… мне невольно приходят на память печальные аналогии. Грей ведь тоже уедет… как Рори.

Бриана отвела взгляд. Собравшись с духом, она высказала вслух печальную истину, но встретиться глазами с Мерфи и прочесть в них жалость… нет, это было выше ее сил!

– Я пытаюсь его понять и принять таким, какой он есть, – продолжала Бриана. – Говорю себе, что в любом случае мне будет легче, чем тогда, ведь я хотя бы знаю, почему Грей меня покинет. А когда Рори ушел, я так и не поняла, чем я его обидела…

– Ничем ты его не обидела! Выбрось это из головы, – отрезал Мерфи.

– Да, конечно… – Глотая слезы, Бриана посмотрела вдаль, на холмы. – Но все-таки… наверное, во мне есть что-то отпугивающее? Почему мужчины меня бросают? Может, я слишком многого от них требую? Или наоборот? А может, их останавливает моя холодность?

– Не болтай глупости. С тобой жестоко обошлись, а ты еще обвиняешь в этом себя.

– Но с кого же мне спрашивать? Пойми, Мерфи, я десять лет была одна, мне никто не нравился. А тут… я боюсь… боюсь, что не переживу еще одного удара. Конечно, Грей не Рори, я знаю, и все-таки…

– Грей не Рори! – взбешенный ее потерянным, несчастным видом Мерфи бросил сигарету и со всей силы растер окурок ногой. – Рори – дурак, он не смог оценить то, что имел, и верил любой лжи. Ты должна благодарить бога, что Рори от тебя ушел.

– Какой лжи он верил?

Глаза Мерфи яростно вспыхнули, но тут же погасли.

– Да всякой! Ладно, Бри, время идет, а мне надо работать. Завтра я забегу к тебе и взгляну на машину.

– Нет уж, скажи! – Бриана положила руку на плечо Мерфи. У нее зазвенело в ушах, а в животе вдруг образовался тугой комок. – Что ты от меня скрываешь, Мерфи? Тебе что-то известно.

– Откуда? Разве мы с Рори были закадычными дружками?

– Нет, – медленно произнесла Бриана. – Рори тебя не любил. Он ревновал тебя ко мне, не понимал, что мы как брат и сестра. До него это просто не доходило. Несколько раз мы даже поссорились из-за тебя, – добавила она, внимательно глядя на Мерфи. – Рори считал, что я слишком часто тебя целую.

На лицо Мерфи словно набежала туча.

– Вот! Я же тебе говорил, что он дурак!

– Может, вы повздорили из-за меня? – У Брианы внутри все похолодело. – Скажи! Скажи, умоляю! Я имею право это знать. Я все глаза выплакала, когда он ушел. Думаешь, мне было легко ловить на себе сочувственные взгляды? Я отдала твоей сестре подвенечное платье, которое сшила для себя. Десять лет моя жизнь была пуста и безрадостна!

– Бриана!

– Отвечай! Я вижу, ты знаешь ответ. Если ты мне друг – скажи.

– Нет. Тебе будет больно.

– А терзаться сомнениями, думать, что я какая-то не такая, не больно?

– Но… мы с Мегги думали…

– С Мегги? – ахнула Бриана. – Выходит, и Мегги знает?

Мерфи понял, что попался. Путь к отступлению был отрезан.

– Мегги так любит тебя, Бриана! Ей хотелось оградить тебя от лишних переживаний.

– Я и ей говорила, и тебе повторю, что не нуждаюсь ни в чьей защите. Выкладывай, что тебе известно!

Мерфи подумал, что он хранил тайну десять лет и что это большой срок. Но ведь Бриане было еще тяжелее, потому что все эти годы невинная женщина несла бремя позора. И пора, наверное, избавить ее от страшного груза.

– Однажды он пришел ко мне на поле. Пришел и заявил, что мы с тобой… снюхались, – даже спустя десять лет Мерфи было стыдно это выговорить, и, произнеся последнее слово, он внезапно обнаружил, что в груди его снова, как в тот далекий день, всколыхнулась неистовая ярость. – Рори сказал, что мы с тобой наставляем ему рога и он не собирается жениться на шлюхе. Ну а я разбил ему лицо в кровь, о чем нисколько не сожалею. Я вообще хотел ему все кости переломать, но он кричал, что узнал про тебя от твоей собственной матери. Якобы она ему рассказала, что ты спишь со мной и даже забеременела от меня.

Мертвенно-бледная, Бриана ощутила, что ее сердце обрастает толстой коркой льда.

– Ему сказала это моя мать?

– Да, она заявила, что не позволит тебе венчаться с Рори в церкви, раз ты согрешила со мной.

– Но она же знала, что этого не было, – прошептала Бри. – Она же прекрасно знала, что мы с тобой просто друзья.

– Я понятия не имею, зачем ей это понадобилось. Ну а тогда… едва я разделался с Рори, как увидел Мегги. Она проходила мимо, и я сгоряча ляпнул, что так, мол, и так… Она ужас как разъярилась! Я испугался, что твоя сестрица прибьет Мейв. Мне пришлось силой удерживать Мегги, пока она не успокоилась. Мы с ней долго разговаривали, и Мегги предположила, что Мейв просто хотелось оставить тебя дома, в семье.

– Чтобы я ухаживала за ней и отцом, – горько усмехнулась Бриана.

– Мы не знали, что делать. Ей-богу, Бри, я бы своими руками оттащил тебя от алтаря, если бы ты все-таки пошла венчаться с этим ублюдком. Но он на следующий день смотался, а ты… ты безумно страдала. И у нас с Мегги не хватило духу открыть тебе правду.

– Не хватило духу? – поджала губы Бриана. – Но вы не имели права скрывать от меня правду! Вы поступили не лучше моей матери.

– Бриана!

Она отшатнулась, не давая ему дотронуться до себя.

– Оставь меня. Я сейчас не могу… Не могу с тобой разговаривать!

И Бриана бросилась бежать.

Она не плакала. Она словно оледенела. В горле застрял ком льда, а слезы превратились в льдинки и не желали выкатываться из глаз. Бриана мчалась, не разбирая дороги. Все было как в тумане. Все рухнуло. Иллюзий больше не осталось. Жизнь оказалась опутана ложью и интригами. Везде, везде ложь, куда ни посмотри!

Подбегая к дому, Бри почувствовала, что задыхается, и впилась ногтями себе в руку, заставляя себя успокоиться.

Птицы по-прежнему пели, а наивные цветочки покачивались под ласковым дуновением ветерка и, казалось, танцевали. Но Бриану это уже не трогало. В памяти всплыла давняя сцена: Рори отталкивает ее, она падает на землю... Сколько раз за эти годы она видела свое потрясенное лицо и его, перекошенное от ярости и отвращения. А потом он повернулся и ушел… Ушел навсегда…

Значит, ее заклеймили как шлюху? И кто? Собственная мать! Мать и любимый мужчина! Да, это особенно забавно, если вспомнить, что на самом деле она еще ни разу не ощущала на себе тяжести мужского тела…

Бриана тихонько проскользнула в дом. Что ж, тогда, десять лет назад, другие люди предрешили ее участь, но сегодня она сама распорядится своей судьбой.