– Я только что вошла, мама. Ездила по делам в поселок. У меня новый постоялец.

Она умолкла и потерла пальцами висок.

– Да, знаю. Не расстраивайся. Я приеду завтра. Можно будет…

По всей вероятности, Бриану резко оборвали, потому что она осеклась на полуслове. Грею так захотелось утешить ее, обнять эти хрупкие плечи! Он еле удержался от того, чтобы ворваться в комнату.

– Завтра я свожу тебя, куда хочешь. Нет, я, конечно, найду время… Да, я понимаю, что тебе нездоровится, и очень тебе сочувствую… Ну разумеется, я закуплю продукты, какие проблемы? Да, я приеду до двенадцати. Обещаю. Мама, ты извини, но мне надо бежать, а то пироги сгорят. Хочешь, я привезу тебе завтра пирожков? Ладно, тогда до завтра!

Бриана устало обернулась и, увидев Грея, была явно шокирована. Щеки ее зарделись.

– Как вы тихо вошли, – с еле заметной досадой сказала она. – Я даже не слышала.

– Мне не хотелось вам мешать, – бесстыдно подслушавший разговор, Грей теперь столь же беззастенчиво уставился на Бриану, читая по ее лицу, как по книге. – Ваша мама живет поблизости?

– Неподалеку, – уже еле сдерживая гнев, ответила она.

Значит, он слышал, как она унижалась, и даже не считает нужным извиниться за бестактность!

– Я сейчас подогрею вам чай.

– Не торопитесь, пирожки еще не испеклись. Бриана посмотрела на Грея в упор.

– Я солгала. И вообще… мне надо было сразу предупредить вас, что мой дом открыт для гостей, но к моей личной жизни это не относится.

Грей кивнул:

– А мне надо было предупредить, что я всегда влезаю в чужую жизнь. Вы огорчены, Бриана. Может, вам выпить чаю?

– Спасибо, я уже пила.

Держась все так же напряженно, она пошла к двери, но Грей легким прикосновением остановил ее. В его глазах светились любопытство и сочувствие, но ни в том, ни в другом Бриана не нуждалась.

– У писателей обычно очень острый слух. Лучше, чем у первоклассного бармена.

Бриана отстранилась. Еле заметно, однако этого оказалось достаточно, чтобы провести между ними незримую границу.

– Я никогда не понимала, зачем люди откровенничают с человеком, который подает им пиво. Я принесу вам чай в гостиную. У меня на кухне слишком много дел, так что мне не до разговоров.

Грей долго не мог прийти в себя от изумления. Ловко она его отбрила! С ним такого еще не бывало.


Но в действительности Бриана не сердилась на любопытного американца. Она и сама была не без греха, Ее тоже интересовала жизнь людей, которых судьба заносила в ее дом. Она любила, когда с ней откровенничали. Но про себя Бриана предпочитала помалкивать. Может, это было нечестно, но зато удобно. Лучше оставаться сторонним наблюдателем. Так спокойней.

Что толку злиться на Грея? Криком ведь ничего не решишь. Спокойствие – гораздо более надежное оружие. И Бриана с успехом применила его за ужином. К концу ужина ей показалось, что Грей принял правила игры, согласился быть в ее доме лишь гостем и ни на что больше не претендовал. На вежливое приглашение сходить с ним в паб Бриана ответила таким же вежливым отказом и прекрасно скоротала вечерок за чтением его романа.

Утром, подав Грею завтрак и помыв посуду, она покорно поехала к матери. Мегги, конечно, рвала бы и метала, узнав об этом. Но Бриане легче было потратить на Мейв время, чем выдерживать ее скандалы. В конце концов, это же всего несколько часов!

Скоро будет год, как Мегги, у которой дела складывались удачно, купила для Мейв дом и поселила ее там с компаньонкой. А до этого мать не давала Бриане ни минуты покоя: все время жаловалась на воображаемые болезни и на нехватку денег.

А еще то и дело напоминала, что облагодетельствовала Бриану, родив ее на свет.

Поэтому, став полновластной хозяйкой Блекторн-коттеджа, Бриана была готова на все, лишь бы так продолжалось вовеки.

Солнце сияло, в воздухе дразняще веяло весной, но Бриана понимала, что это ненадолго. И тем больше наслаждалась хорошей погодой. Открыв все окна в своем стареньком «Фиате», она дышала полной грудью, стараясь надышаться впрок, ведь когда в машину сядет Мейв, нельзя будет оставить ни щелочки, да еще придется включить печку.

Собираясь выехать со двора, Бриана покосилась на «Мерседес», который Грей взял напрокат. Посмотрела без зависти… вернее, почти без зависти. Красивая машина! Под стать водителю. И ей вдруг так захотелось посидеть за рулем этого шикарного автомобиля! Ну хоть немножко…

Она виновато погладила руль «Фиата» и повернула ключ зажигания. Мотор заворчал, закашлялся, но не завелся.

– Не злись, я пошутила, – пробормотала Бриана. – Ну давай, дорогуша, заводись поскорее. Ты же знаешь, Мейв терпеть не может, когда я опаздываю.

Но мотор немного позаикался и со стоном замолк. Бриана уныло вздохнула, подняла капот. Ее машина частенько вела себя, как капризная старуха. Но обычно стоило немного поковыряться в моторе, и она утихомиривалась. Поэтому Бриана всегда возила инструменты в багажнике.

В тот момент, когда она доставала обшарпанную сумку с гаечными ключами, на пороге дома появился Грей.

– Что-то с машиной?

– Да просто она у меня с характером. – Бриана откинула волосы со лба и закатала рукава свитера. – Требует повышенного внимания.

Засунув большие пальцы рук в карманы, Грей вразвалочку подошел к «Фиату», заглянул в мотор и небрежно спросил:

– Хотите, чтобы я взглянул?

Он был небрит, но зато причесал волосы и прихватил их сзади резинкой, собрав в маленький, но пышный конский хвост.

Как американская рок-звезда, подумала Бриана и улыбнулась, развеселившись от этого сравнения.

– А вы действительно разбираетесь в машинах или предлагаете просто так, из мужской галантности?

Грей поднял брови, губы его искривились в легкой усмешке. Он хмуро взял сумку с инструментами, но на самом деле у него камень с души свалился, когда он понял, что Бриана больше не сердится.

– Посторонись-ка, крошка, – зычно гаркнул Грей, подражая американским ковбоям. – Это мужские заботы. Не утруждай ими свою хорошенькую головку.

Бриана расхохоталась.

– Вы говорите точь-в-точь, как Бак в вашей книге. По крайней мере, я именно так его себе представляла.

– У вас хороший слух, – ослепительно улыбнулся Грей и нырнул под капот. – Страшный нахал – этот тип, да?

– Ну вообще-то…. – замялась Бриана, боясь невежливо отозваться о человеке, пусть даже не существующем реально. И поспешила перевести разговор на другую тему: – Обычно карбюратор барахлит. Мерфи обещал промыть его, когда выкроит время.

Не вылезая из-под капота, Грей повернул голову и сухо произнес:

– Насколько я понимаю, Мерфи сейчас здесь нет. Не согласиться с этим было невозможно. Бриана закусила губу и встревоженно наблюдала за работой Грея. Конечно, очень мило, что он вызвался ей помочь, но все-таки он писатель, а не автомеханик. А вдруг он что-нибудь нечаянно сломает?

Бриана встала рядом с Греем и тоже наклонилась к мотору.

– Я всегда откручиваю вот эту штуковину, и машина заводится.

Он снова повернулся к ней. Они стояли вплотную, и их глаза и губы были совсем рядом. Бриана пахла чудесно. От нее веяло свежестью раннего утра. Под пристальным взглядом Грея она покраснела, зрачки ее глаз расширились. В другое время его, пожалуй, позабавила бы такая реакция, но тут он сам почему-то смутился.

– Нет, дело не в карбюраторе, – пробормотал Грей, пытаясь представить, что скажет Бриана, если он поцелует ее в шею – туда, где под кожей пульсирует маленькая голубая жилка.

– Правда?

Даже, наверное, под страхом смерти Бриана сейчас не сдвинулась бы с места. Она смотрела на Грея, как зачарованная, а в голове проносилась невесть откуда взявшаяся дурацкая мысль: «У него глаза золотые».

В карих глазах Грея действительно плясали золотые лучики. В тон каштановым волосам, в которых тоже попадались более светлые, золотистые пряди.

Она с трудом перевела дыхание и продолжила:

– А раньше всегда карбюратор барахлил. Грей пошевелился и плечом коснулся плеча Брианы. В прелестных глазах Брианы промелькнуло смущение.

Они как море под пасмурным, беспокойным небом, подумал Грей. А вслух сказал:

– Проводки аккумулятора заржавели, вот в чем дело.

– Понятно… Да, нынешняя зима очень сырая. Придвинься он еще на пару сантиметров – и их губы встретятся. При мысли об этом Бриану бросило в дрожь. Он обнимет ее властно, по-хозяйски. И поцелует, наверное, как герой книги, которую она вчера дочитала. Неужели Грей так же страстно впивается в губы женщин, а язык его нетерпеливо, требовательно врывается в рот? А руки…

О господи! Зря она считала, что не сможет сдвинуться с места, когда ей угрожает опасность. А момент был явно критическим, хотя Грей и пальцем не шевельнул. Бриана, у которой голова закружилась от нескромных фантазий, попятилась. Грей шагнул к ней. Она тихонько ахнула.

Они стояли на солнце почти обнявшись. Что он сейчас сделает? И как на это реагировать?.. Грей и сам не понял, что его удержало. Вероятно, ее страх. А может, шокирующее открытие, что он тоже боится, ведь и у него сердце вдруг ушло в пятки. Он первый прервал напряженную паузу.

– Я зачищу проводки, и мы попробуем снова завести мотор.

Бриана нервно стиснула руки.

– Спасибо. А я пойду позвоню маме. Предупрежу, что задерживаюсь.

– Бриана! – окликнул ее Грей и подождал, пока она поднимет на него свои удивительные глаза. – Вы необычайно притягательны.

Бриана не была уверена, что стоит благодарить Грея за столь дерзкий комплимент, но все же кивнула.

– Спасибо. Вы мне тоже симпатичны. Он склонил голову набок.

– И как далеко вы готовы зайти? Бриана не сразу поняла смысл его вопроса, а потом не сразу нашлась, что ответить.

– Нет! – наконец вырвалось у нее. – Об этом не может быть и речи.

Грей задумчиво посмотрел ей вслед и склонился над аккумулятором.

– Так я и предполагал, – с досадой пробормотал он.


Когда Бриана уехала – мотор «Фиата» давно пора было перебрать, – Грей пошел прогуляться по окрестностям. Он твердил, что хочет вдохновиться красивым пейзажем и настроиться на работу, но, к сожалению, Грей слишком хорошо знал себя и понимал, что на самом деле ему необходимо обдумать свое дальнейшее поведение с Брианой.

Ну что тут такого?! Это нормальная реакция. Ведь Бриана – красивая женщина, а у него давно никого не было. Поэтому вполне естественно, что ему кровь ударила в голову.

Он, конечно, мог переспать с англичанкой, сотрудницей издательства, в котором публиковались его книги. Но Грей подозревал, что эту дамочку интересовал не он, а то, как их отношения повлияют на ее карьеру. Так что Грей до обидного легко удержался от сближения с ней.

Увы, он как-то пресытился женщинами. Наверное, это побочный эффект успеха. За любое удовольствие надо платить. Чем больше росла популярность Грея, тем подозрительней он становился. Впрочем, его это не особенно волновало. Он никогда не отличался излишней доверчивостью. Так было спокойнее. Лучше не строить иллюзий. Вымысел хорош в романах, а не в жизни.

И на Бриану следует смотреть именно с этой точки зрения. Решено! Она станет прототипом его героини. Очаровательная, с виду уравновешенная, а на самом деле страстная и противоречивая женщина с таинственными глазами.

Что ею движет? О чем она мечтает, чего боится? Создавая образ очередной героини, Грей всегда старался ответить на эти вопросы.

Может, она завидует более удачливой сестре? Или обижается на требовательную мать? Влюблена ли она в кого-нибудь? И если да, то как он к ней относится?

Все это следовало выяснить.

Грей всерьез начинал думать, что ему не написать новой книги, если он не узнает всю подноготную Брианы Конкеннан.

Он усмехнулся. Главное захотеть! Тогда, считай, полдела уже сделано. Он без зазрения совести без спроса влезал в чужую душу и всегда тщательно оберегал свою.

Грей остановился и медленно, завороженно огляделся. Вот это да! Да здесь полжизни можно провести… Зеленые холмистые луга были разделены на две части серыми каменными стенами. С того места, на котором стоял Грей, откормленные коровы, пасшиеся на лугах, выглядели маленькими точками. Утро было таким ясным и солнечным, что Грей отчетливо видел, как далеко-далеко в домах поблескивают окна, а на ветру полощется свежевыстиранное белье.

Лазурное небо над головой… Прямо как на открытке. Однако на западе собираются облака, и их, багровый оттенок сулит скорую бурю.

Здесь, в самом центре этого чистейшего, кристального мира, пахло травой и коровами и еще – чуть заметно – морем. Совсем слабо ощущался запах дыма, поднимающегося из трубы одного из домов. Ветер гулял в траве, коровы помахивали хвостами, и какая-то птичка громко пела, радуясь погожему деньку.

Ему стало даже немного стыдно, что по его замыслу на фоне всей этой красоты произойдет убийство (пусть не настоящее, а вымышленное, но все-таки).