Кэйтлин О'Райли - Рождественский подарок

Когда танец закончился, Иветт не поспешила к лорду Шелли. Даже когда заметила, что ее соперница Джейн Фэрмонт сделала именно это. Ее соперница выглядела просто прелестно в целомудренном платье пастельного цвета, с каскадом темных локонов, обрамлявших лицо. Улыбнувшись, Иветт отвернулась и приняла приглашение на танец известного своими выходками графа Байби, который отчаянно с ней заигрывал. В конце танца, когда девушка благодарила своего партнера, внезапно рядом появился лорд Шелли.

– Добрый вечер, мисс Гамильтон. Вы окажете мне честь танцевать со мной следующий танец?

– Лорд Шелли, я буду в восторге.

Уильям Уэдерли держал ее ближе, когда оркестр заиграл знакомый вальс, и они вовремя вступили в танец. Иветт поразил напряженно сжатый рот партнера. Казалось, что лорд Шелли ею недоволен. В чем она виновата?

– У меня есть отчетливое чувство, мисс Гамильтон, – тихо сказал он с легким упреком, – что вы сегодня вечером сознательно игнорируете меня.

– Помилуйте, зачем же мне игнорировать вас, милорд?

– Похоже, вы очень заняты своими многочисленными обожателями. Особенно лордом Байби. Я видел, как вы танцевали с ним.

О Господи! Он ревнует! Иветт скрыла бесспорный триумф, который прорывался сквозь маску спокойствия.

– Я так люблю танцевать, милорд, а он просто был любезен и пригласил меня.

– Понятно. – Напряженные линии вокруг его рта расслабились, ореховые глаза обшаривали ее грудь, поднимавшуюся над декольте.

– Мисс Гамильтон, сегодня вы особенно красивы.

Иветт вспыхнула от его смелого взгляда, зная, что с помощью платья достигла желанной цели.

– Спасибо, милорд. Вы тоже замечательно выглядите. Вам нравится бал?

– Да, когда я танцую с вами, мисс Гамильтон. – Его пальцы надавили на ее талию, и Иветт готова была поклясться, что он притянул ее чуточку ближе. – У вас, похоже, много поклонников, и, признаюсь, я должен причислить себя к ним.

– Вы оказываете мне большую честь, лорд Шелли. – Иветт скромно потупила глаза.

– Могу я питать надежду, что выделяюсь из числа ваших обожателей?

Теперь их взгляды встретились, и Иветт немного застало врасплох настойчивое желание, которое она разглядела в его ореховых глазах.

– Да, вы можете надеяться. – Это все, что она сказала.

Неожиданно вспыхнувшая на его лице улыбка сделала его моложе своих лет. Его ореховые глаза сияли.

– Вы только что сделали меня счастливым, мисс Гамильтон. Очень счастливым.

Несмотря на головокружительное ощущение победы при его словах, Иветт все еще хотела знать, задал ли он Джейн Фэрмонт тот же самый вопрос. Иветт заметила, что лорд Шелли танцевал с ее соперницей.

Иветт задавалась вопросом, попытается ли он остаться с ней в этот вечер наедине. Она не была с ним наедине с прошлого месяца, когда они прогуливались на террасе, и даже тогда вокруг были люди. Они следовали этому правилу неделями, когда он выискивал ее на балах и приемах, говорил комплименты, но ничего более определенного, если не считать так и не состоявшейся прогулки в парке. Какая досада! Возможно, ей самой следует попытаться остаться с ним наедине в этот вечер? И позволить ему поцеловать ее?

Музыка продолжалась, лорд Шелли кружил Иветт в танце с легкостью и изяществом. Он отлично танцует, ей всегда нравилось танцевать с ним.

Иветт улыбалась, музыка кончилась, и он поклонился ей.

– Спасибо за чудесный танец, – сказала она.

Они оба были еще в центре зала. Лорд Шелли все еще держал ее руку и сладострастно смотрел на нее.

– Мисс Гамильтон, вы бы хотели пойти…

– А вот и ты, Иветт. Я весь вечер ждал, когда ты освободишься. Потанцуй со мной! – внезапно появился рядом с ней Джеффри Эддингтон. – Вы не возражаете, Шелли?

По его глазам было видно, что он возражает, но лорд Шелли с большой неохотой выпустил руку Иветт и коротко кивнул:

– Эддингтон.

– Джеффри, мы с лордом Шелли только что собирались… – запротестовала было Иветт, но не успела договорить, как Джеффри закружил ее в вальсе.

Все произошло так быстро, что лорд Шелли остался стоять в одиночестве с ошеломленным видом.

– Послушай, Джеффри, это грубо с твоей стороны! – раздраженно бранила его Иветт. Она была уверена, что лорд Шелли собирается сказать ей нечто важное! И тут пришел Джеффри и все испортил!

– С моей стороны грубо пригласить на танец самую красивую женщину на балу? – с озорной улыбкой спросил он.

От его чарующей магнетической улыбки Иветт растаяла, но была уверена, что Джеффри именно этого и добивался. Она только покачала головой. На Джеффри невозможно сердиться. И он так красив, что трудно ему отказать. Он такой лихой щеголь в своем черном вечернем костюме. Но самолюбие ее было задето, поскольку она была уверена, что лорд Шелли попросит ее выйти в сад. И там объявит нечто очень важное.

– Спасибо за комплимент, но у меня что-то намечалось с лордом Шелли. А ты спутал все карты.

– Хорошо подержать такого человека, как он, в напряженном ожидании, – подмигнул ей Джеффри. – Позже ты меня за это поблагодаришь.

Возможно, Джеффри, повеса он этакий, прав, размышляла Иветт, пока они танцевали. Лорд Шелли уже немного ревнует, так что не исключено, что усилившаяся ревность подтолкнет его к активным действиям. Оставалось только надеяться, что это тот самый случай. Что ж, посмотрим.

Иветт отдалась танцу и заметила, что Джеффри держит ее не так крепко, как лорд Шелли, но двигается с большей уверенностью, и в его руках она чувствовала себя легче и безопаснее. Он без усилий вел ее в танце в полном согласии с музыкой. Вдруг ее осенило, что она никогда прежде не танцевала с ним. А Джеффри оказался великолепный партнер! Хотя удивляться этому довольно странно.

– Я уверена, что мы впервые танцуем с тобой, Джеффри.

– Да? – Он был явно позабавлен. – Тогда мы должны записать название этого вальса, чтобы запомнить этот случай, и он будет нашей мелодией. На всю оставшуюся жизнь.

Иветт рассмеялась от его предложения.

– Ты говоришь так всем женщинам, с которыми водишь компанию? У каждой есть своя особая мелодия?

Его синие глаза прямо взглянули на нее.

– Нет, мне это ни к чему.

Иветт вдруг сделалось неловко, она точно не знала, что он имел в виду.

Вальсировать с ним приятно, пришлось признать ей. Она даже на миг закрыла глаза, наслаждаясь тем, как будто плыла в воздухе.

– Кто, черт побери, позволил тебе выйти из дома в этом платье?

Ее глаза распахнулись, и она увидела на лице Джеффри недовольное выражение.

– Что ты хочешь этим сказать? – Покрасневшие щеки противоречили ее недоумению.

– Ты прекрасно знаешь, о чем речь. – Он смерил ее взглядом. – Не секрет, что мужчины из кожи вон лезут, чтобы потанцевать с тобой сегодня. Твоя тетя, должно быть, не одобрила?

– Мама сказала, что платье замечательное, – защищала выбор наряда Иветт, – и модистка сказала мне, что это последний крик моды. Кроме того, тетя Сесилия увидела платье, только когда мы сюда приехали, и я сняла накидку. – Она озорно рассмеялась. – И было уже слишком поздно что-то менять.

Джеффри закатил глаза.

– Оно тебе не нравится?

– Оно мне очень нравится, – хищно улыбнулся он. – В том-то и проблема. Я уверен, что оно всем мужчинам здесь нравится. Это красивое платье, и ты выглядишь в нем чересчур соблазнительно. – Улыбка исчезла с его лица. – Но оно слишком уж открыто для тебя, Иветт.

– Ничего подобного! – горячо возразила она. – И я здесь не одна с таким вырезом. Посмотри-ка вокруг.

Он встретился с ней взглядом.

– Меня не волнует, что носят другие.

– Мне нравится это платье! Оно красивое и элегантное. И перестань вести себя как чересчур заботливый старший брат.

Его синие глаза сделались колючими.

– Я тебе не брат, Иветт. Запомни это хорошенько.

– Тогда прекрати поступать как брат.

Его глаза блеснули.

– А что твой лорд Шелли сказал про это платье?

Она слегка напряглась в его руках.

– Он сказал, что я выгляжу прелестно сегодня вечером. Что он в восторге.

– Это уж наверняка.

Вдруг, снова смутившись, Иветт отвела глаза. Вальс продолжался, и она задавалась вопросом, почему танец с Джеффри казался длиннее, чем любой другой ее танец за сегодняшний вечер. Загадки, загадки…

Вернувшись в ту ночь домой, Джеффри налил себе щедрую порцию крепкого напитка. Джеффри считал, что заслужил это. Потягивая бурбон, он прикрыл глаза, но не мог отделаться от преследовавших его воспоминаний.

Снова он провел очередной вечер, приглядывая за Иветт Гамильтон. Весь прошлый месяц он следовал за ней с одного светского мероприятия на другое и ухитрялся сохранять спокойствие. Но когда она явилась в этом чертовом платье, и все мужчины в бальном зале леди Эбботт глазели на нее, ему захотелось завернуть ее в одеяло, взвалить на плечо и вынести оттуда. Что, черт побери, нашло на эту девчонку, с чего она надела такой провокационный наряд? Она была ходячим искушением, и ему не нравилось так о ней думать.

Когда он ее впервые увидел, у него едва сердце не затрепетало.

Похотливые мысли об Иветт Гамильтон совершенно неуместны. Его работа – только присматривать за ней, а не вожделеть ее. Но это низко открытое сапфировое платье, выставившее напоказ ее роскошный бюст, не позволяло думать ни о чем другом.

Он не мог ни на минуту расслабиться, пока не увидел, что она благополучно покидает бал с дядей и тетей.

Джеффри всегда относился к Иветт как к милой славной девочке, как к младшей сестре. Но чувства, которые он испытывал этим вечером, танцуя с Иветт, не имели в своей природе ничего братского. Они были совершенно противоположными, и ему нужно подавить их со всей силой, которой он обладает, на которую способен.

Черт бы побрал Люсьена Синклера за то, что заставил присматривать за этим избалованным ребенком!

Но проблема именно в этом. Иветт Гамильтон больше не ребенок, а крайне привлекательная девушка. В этом платье она выглядела, как сама богиня Венера. С сияющей безупречной кожей, золотистыми волосами, каскадом падавшими на открытые плечи, в сапфирового цвета платье, облегавшем все изгибы ее тела, она притягивала внимание всех мужчин в зале, не прикладывая к этому никаких усилий. От ее вида у него самого буквально дух захватило.

А этот лорд Шелли! Выражение его лица, когда он танцевал с Иветт, вызвало у Джеффри желание как следует его поколотить. Пришлось собрать волю в кулак, чтобы удержаться и не врезать будущему герцогу Лэнсдауну.

Сейчас только октябрь. Придется пройти через это. Джеффри не знал, как дотянет до Рождества, когда в Лондон вернется Люсьен. Снова он задумался над иронией судьбы, которая бросила его на роль защитника Иветт, когда единственное, что ему хотелось сделать, это сорвать с нее это чертово платье! Со всеми вытекающими последствиями.

Джеффри тяжело вздохнул и снова налил себе стаканчик бурбона, подумав, что в доме не хватит алкоголя, чтобы прогнать его греховные мысли об Иветт Гамильтон.

Он услышал, как звякнул дверной колокольчик, и у него сердце упало от этого звука. Быстрый взгляд на каминные часы напомнил ему, что сейчас уже половина третьего. Есть только одна персона, которая может явиться к нему в такой час ночи, и Джеффри совершенно забыл, что собирался отправиться к ней. Она не была бы очень счастлива с ним. Он слышал голос своего дворецкого Деннингза, низкий и приглушенный, потом шаги двух пар ног, когда они поднимались в его кабинет.

Джеффри взял себя в руки, когда дверь открылась.

– Я решила прийти к тебе, – шепнул от порога нежный женский голос.

Он неохотно поднялся из кресла и взглянул на стоявшую перед ним темноволосую красавицу. Деннингз, привыкший к поздним визитам, незаметно кивнул Джеффри, вышел и закрыл за собой дверь, оставив их одних.

– Дженни… какой чудесный сюрприз! – Он блеснул улыбкой, но она в лучшем случае показалась бы равнодушной. По крайней мере Дженни не сердится на него. Она бывает вспыльчива, а он сейчас не в настроении для сцен.

Закутанная в меха, она шагнула к нему. Следы густого сценического грима, который она накладывала, когда выступала, были еще заметны на ее изящном лице, но не портили ее красоты.

– Я ждала тебя, а когда ты не появился и от тебя не было ни записки, ни весточки, я испугалась, что с тобой случилось что-то ужасное.