Ободряющий полушепот вырвался из груди Джулианы. Она открылась ему. Широко раскинув руки, она выгнулась ему навстречу, разумом тщательно контролируя каждый импульс своего тела.

Айан хватался за каждую возможность, которую она дарила ему. Он принялся медленно водить языком по вершинке ее груди. Он снова начал описывать круги вокруг ее затвердевшего соска, пока она не почувствовала немой крик плоти о большем. Как будто услышав эту мольбу, он просунул руку ей под плечи и приподнял, словно она была лакомством, которое он собирался съесть. Он сосал напрягшуюся вершинку, пока у нее не перехватило дыхание.

Медленно, целуя и исследуя ее, он прокладывал путь вниз по ее телу, к нежной поверхности ее живота, к покрытому тенью изгибу талии. Его язык выводил круги в ее пупке, в то время как рука ласкала крутой изгиб бедра.

Большим пальцем Айан провел по выступающей косточке ее бедра. От водоворота сладострастных ощущений она шумно вздохнула. Джулиана была уверена, что ничто не возбудит ее сильнее.

Он слегка коснулся пальцами ее разгоряченного лона, и она поняла, что ошибалась.

В этот момент каждая ее клеточка вопила от бушующей в ней жизни. Она одновременно была пламенем и льдом. Она желала его – одному Богу известно, как сильно. Каждое его прикосновение воспламеняло ее еще сильнее, заставляя терять контроль над собой.

Его палец осторожно исследовал ее нежную плоть. Она смутно подозревала, что мужчина может вот так касаться женщины, но никогда не испытывала этого в действительности. Джулиана почувствовала, как ее лоно увлажнилось под его пальцами, и одобрительное бормотание Айана обрадовало ее – по крайней мере, пока его прикосновение, сосредоточившееся на самой чувствительной точке, чуть не довело ее до взрыва наслаждения. Ее кожа покрылась бисеринками пота.

В этот момент она хотела только одного – чтобы Айан заполнил пустоту, которая, словно пропасть, разверзлась внутри ее.

Джулиана опустила руку вниз и потянула за пояс его бриджей. Он замер, затем ласково убрал волосы с ее лица, поймав ее взгляд. Он пристально вглядывался в самую глубину ее глаз, выискивая что-то.

– Ты уверена? – спросил он низким, напряженным голосом.

– Да.

Казалось, даже шепот причинял ей боль. Он улыбнулся с такой нежностью, что сердце Джулианы упивалось его заботой.

– Правда?

– Да. – Она поцеловала его теплые губы. – Да.

На мгновение он скатился с нее. В тусклом золотистом свете она наблюдала, как он сбросил с себя оставшуюся одежду. На несколько секунд ее взору предстали его затвердевшая мужская плоть и мускулистые бедра, прежде чем он снова накрыл ее своим телом.

Казалось, не было ничего естественнее, чем раздвинуть бедра шире и позволить ему расположиться между ними. В этот момент ею правили чувственные ощущения: его волосы, слегка щекочущие нежную внутреннюю поверхность бедер, все великолепие его мощной груди, открывавшееся ее взору, его прерывистое дыхание, губы, ищущие ее рот…

Джулиана до боли отчетливо ощущала каждый дюйм его плоти, прижатой к ней. Тем не менее, пустота в глубине ее лона ныла от желания, чтобы он заполнил ее. Она приподнялась навстречу ему, зная, что ведет себя бесстыдно, и понимая, что ее это не волнует – до тех пор, пока он утолял ее чувственный голод.

– Полегче, – прошептал он.

Протестующий стон вырвался из ее груди, пока Айан не сжал ее бедра и не приподнял их навстречу себе. Затаив дыхание, она ждала – ее сердце стукнуло раз, другой, третий. Наконец Айан уперся своим естеством в набухшее отверстие ее лона и начал медленное вхождение. Волна наслаждения захлестнула ее, когда она потянулась ему навстречу, чтобы целиком принять его в свои глубины. Но он двигался с такой осторожностью, так медленно, что Джулиана подумала, что умрет, прежде чем он полностью войдет в нее. Сгорая от нетерпения, она приподняла свои бедра навстречу ему и одним резким толчком вобрала в себя каждый дюйм его естества.

Неготовая к таким сильным ощущениям, она выдохнула от жгучего блаженства. Зарычав, Айан крепче сжал ее бедра.

– Ты убьешь меня, – прошептал он.

Обычно Джулиана быстро нашлась бы что ответить. Но когда Айан вышел и наполнил ее снова и снова, она обнаружила, что не может сформулировать ни единой мысли. Она была слишком занята, подстраиваясь под его ритм, сливаясь в поцелуе с его ищущими губами.

Они идеально подходили друг другу. Она никогда не представляла, что такое блаженство может подарить акт, который всегда вызывал в ней только раздражение. Но этот стремительный прилив крови, сладострастных ощущений к месту, где соединялись их тела, подтверждал, что то, как Айан касался ее, было совершенно ново для нее, как и ее стремление доставить ему ответное удовольствие.

Лежа сверху, он продолжал пронзать ее тело. Его движения становились менее осторожными, по мере того как его дыхание становилось все тяжелее. Джулиана разделяла все, что он переживал, чувствуя, что стоит на краю чего-то, чему она не знала названия, но чего отчаянно желала.

Внезапно Айан выпустил ее бедра и, просунув руки ей под плечи, притянул к себе. Их тела слились – грудью, животом, бедрами. Джулиана резко втянула в себя воздух, ощутив эту новую, кажущуюся предельной близость.

– Наклонись ко мне, – прерывисто прошептал он ей на ухо.

Джулиана выполнила его просьбу, и когда он снова погрузился в нее, она подумала, что сейчас взорвется от этой абсолютной близости.

Но вновь наслаждение захлестнуло ее.

Внезапно из ее горла вырвался крик, в то время как мучительно-сладостное ощущение, не похожее ни на одно другое, которое она когда-либо испытывала, стремительно поднялось по ее бедрам к пылающей точке между ними. Жаркое и напористое, оно вонзилось глубоко в ее лоно, пока она не почувствовала, что пульсирует от наслаждения.

Напрягшись и застонав, Айан выкрикнул ее имя и стремительно вошел в нее. Его резкие толчки только усиливали ее удовлетворение. Он исторг долгий, гортанный крик и замер – с бешено бьющимся сердцем и кожей, мокрой от пота.

Он был внутри ее, снаружи и в ее сердце. Джулиане показалось, что она сейчас расплачется. Как только слезы наполнили ее глаза, Айан поднял голову и посмотрел на нее.

Легким прикосновением он убрал влажную прядь волос с ее лица.

– Любимая, не надо расстраиваться. Я…

– Я не расстраиваюсь, – прошептала она в перерыве между тихими всхлипываниями. – Я никогда не была увереннее, что поступила правильно.

– Потому что это действительно правильно.

Его голос был низким, убедительным, полным чувства. Он подкрепил свою клятву нежным поцелуем.

Джулиана не могла остановить слезы, да и не хотела, и она плакала, в то время как Айан держал ее в своих объятиях, пока их не сморил сон.

* * *

Одевшись для предстоящего дня, Айан вышел из своей комнаты через час после восхода солнца, сгорая от желания увидеть Джулиану. Сегодня они должны договориться о дне бракосочетания. При мысли об этом он улыбнулся. Боже, она была великолепна прошлой ночью, ее тело было так искренне в своем желании и наслаждении. Их соитие таило в себе искру волшебства, словно сама судьба благословила его. Он едва мог дождаться момента, когда снова заключит ее в свои объятия.

Но он подождет.

Предыдущая ночь была одной из самых изумительных в его жизни, но они, конечно, не могли снова подвергать ее риску зачатия, прежде чем обменяются клятвами. О ней достаточно судачили и злословили в светском обществе Девоншира. Да, они с Джулианой позволили страсти увлечь их за собой, но ответственность должна стоять превыше всего остального, пока они не станут мужем и женой.

Однако в их брачную ночь… Его тело напряглось, когда он представил все, что мог показать ей, все, что они могли испытать вместе на протяжении всей жизни.

Айан направился на кухню. Слишком взволнованный, чтобы есть, он наспех перекусил булочкой с кофе и устремился в библиотеку.

Пока он изо всех сил старался сосредоточиться на газете, в комнату медленно вошла Джулиана. Она выглядела удивительной, полной надежды и неуверенной. Его сердце переполнилось нежностью.

Он поднялся, подошел к ней и взял ее руку в свою:

– Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Она вспыхнула.

– Немного разбитой, но отдохнувшей. Он улыбнулся ее честности.

– Этого следовало ожидать.

Смущенно кивнув, она спросила: – Когда ты ушел?

– Вскоре после того, как ты уснула, – прошептал он. – Я не хотел рисковать, ведь кто-нибудь мог обнаружить нас вместе.

Облегчение мелькнуло на ее бледном лице, из ее тела исчезла скованность.

– Хорошо, что ты подумал об этом. – Он заправил прядь волос ей за ухо.

– Не стоит до свадьбы давать людям повод для сплетен.

Улыбка сползла с ее лица. Между бровями у нее залегла глубокая складка.

– Свадьбы? Но мы… я… я не давала согласия ни на какую свадьбу.

Айан отпрянул и уставился на нее со все возрастающим замешательством.

– Прошлой ночью мы… Ты же не намерена… Ты не похожа на женщину, которая делит постель с мужчиной, не будучи за ним замужем, Джулиана.

Она заколебалась, ее мысли явно путались.

– Нет, но я также не похожа на женщину, которую насильно толкают к алтарю.

– Толкают? Я просто предположил, что после того, что произошло между нами, ты потребуешь, чтобы я поступил с тобой по чести.

Что-то отталкивающее и подозрительное промелькнуло на ее лице.

– Или ты просто надеялся, что, затащив меня в постель, ты не оставишь мне другого выбора?

Смятение и боль сжали его сердце. Да, однажды он подумывал об этом, но прошлой ночью все вышло совершенно спонтанно.

– Это несправедливо. Ты первая меня поцеловала. Ты… ты ни разу не запротестовала. Я даже спросил, уверена ли ты, и ты ответила «да». Дважды! Что я должен был думать?

– Возможно, что мне был нужен любовник, – с вызовом ответила она.

Айан всплеснул руками:

– Почему я должен был так подумать? Если тебе просто требовался любовник, то в Индии, я уверен, у тебя была масса возможностей обзавестись им. Или сказать мне на борту «Хоутона», что в моем лице ты ищешь только любовника. Но ты поехала в Лондон, чтобы найти мужа. Ты отказала Питеру Хэвершему, хотя он заплатил бы тебе за то, чтобы ты стала его любовницей. Ты порядочная женщина, которая никогда в своей жизни не имела любовника. Отчего ты предположила, что я поверю, будто ты поступила так низко?

– Я просто… была с тобой прошлой ночью, – наконец сказала она, – не думая о каком-то определенном исходе или последствиях.

Джулиана была наименее безрассудным человеком из всех, кого виконт знал, и он ни на секунду не поверил ей.

– Кстати, о последствиях: что, если ты забеременеешь?

Джулиана застыла, поджав губы.

– Мы поговорим об этом, если это случится.

– Нет, – возразил он, схватив ее за руки. – Я хочу жениться на тебе. После прошлой ночи я не могу поступить как предатель.

– Оставь свои преувеличенные понятия о долге, – выпалила она. – Не будет никакой свадьбы, пока я не соглашусь на это.

Айан открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого раздался стук в дверь.

– Что? – рявкнул он.

– Лорд Браунли здесь. Он хочет видеть вас, милорд. Заколебавшись, Айан потер рукой внезапно уставшие глаза. Он пристально посмотрел на Джулиану. Как она могла не хотеть свадьбы? Он был так уверен, что прошлой ночью она по-своему приняла его предложение. Вся радость которую он познал с той минуты, как заключил ее в свои объятия, испарилась, словно оказавшись погребенной в неглубокой могиле, имя которой «надежда».

– Милорд? – позвал Хармон из-за двери.

– Проклятие! – выругался виконт. – Проводи его сюда.

– Ты не должен ничего рассказывать моему отцу о прошлой ночи, – набросилась на него Джулиана.

– Ты полагаешь, я стал бы?

Она оставила без ответа его негодующее замечание, молча повернувшись лицом к двери. Дай она ему пощечину, Айан и то не чувствовал бы себя более оскорбленным.

Через несколько минут лорд Браунли вошел в комнату. Поступь его была тяжелой, лицо – красным. Он окинул их обоих долгим взглядом.

– Доброе утро, Айан и Джулиана, – поприветствовал он их.

– Папа, ты хорошо себя чувствуешь?

Морщинка залегла между ее бровями, и Айан понимал почему: Браунли выглядел изможденным.

– Хорошо, насколько это возможно, учитывая твое отсутствие. Но я вижу, вы оба в порядке, несмотря на снег.

Айан кивнул соседу.

– Как ты добрался сюда? – спросила Джулиана.

– Верхом на лошади. Девочка, я полагаю, мы должны серьезно обсудить перспективу твоего замужества с Айаном. После ночи, проведенной здесь, весь Линтон наверняка снова начнет сплетничать о тебе.

Джулиана нахмурилась:

– Отчего? Здесь были его родители, слуги…