Дрю замолчал, потому что Джен смеялась так, что едва могла стоять, и ему пришлось придержать ее одной рукой.

– Дрю, – задыхаясь, она обняла его за талию, покачав головой. – Ну что ты за человек? Почему ты всегда пытаешься рассмешить меня?

– Возможно потому, что мне нравится слышать твой смех, – ответил он с внезапной серьезностью. Чуть приподняв ее подбородок, Дрю посмотрел в глаза Женевьевы. – У тебя великолепный смех: мягкий и сексуальный. Не думаю, что слышал, как ты когда-либо смеялась. До этих выходных, понимаешь?

Джен тоже внезапно посерьезнела.

– У меня было немного причин для смеха, – пробормотала она. – Особенно в последние шесть месяцев, когда я переживала из-за того, что могла потерять работу.

– Ты не потеряешь свою работу, – пообещал ей Дрю. – Хотя… – он наклонился и прикоснулся к губам Джен мягким поцелуем. – Ты можешь потерять свое сердце.

Дрю подразумевал это, как шутку – еще один способ рассмешить Джен. Но ее прекрасное лицо было серьезным, когда он чуть отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Дрю, – прошептала она. – Я…

– Да, детка?

Чувствуя, что ей нужно сказать что-то важное, он наклонился ближе.

– Гм... Я… У меня есть для тебя подарок, – выпалила Джен. – Вот, что я хотела рассказать, когда нашла тебя в ювелирном магазине.

Дрю подумал, что это не то, что она хотела сказать, но ее слова заинтриговали его.

– Подарок? Что это?

– Это касается ужина. Мы не должны проводить его с Митци и Майроном, или со Стэном и Джорджией.

– У тебя появилась на примете новая парочка друзей для нас? – спросил Дрю, нахмурившись. Сам он считал, что любая другая пара будет лучше тех двух, с которыми они уже ужинали, но это нельзя было никак предугадать.

– Не-а, мы не будем ни с кем сидеть. Мы будем наедине.

Мужчина ухмыльнулся.

– Звучит словно чудо сочельника. Как тебе удалось провернуть это?

– Я сходила на кухню и договорилась о том, что сегодня мы устроим себе импровизированный пикник, вместо ужина.

– М-м-м, звучит мило, – кивнул Дрю.

– Ты еще не слышал лучшую часть – мы можем свалить из «Соснового рая» – мы действительно уходим! Уходим из-под пристального внимания Филлипса на какое-то время.

Женевьева выглядела очень взволнованно и воодушевленно.

– Хочешь сказать… на самом деле выйти на улицу и устроить пикник на свежем воздухе? – Дрю нахмурился. – Смотри, Джен, я не против прохладной погоды – я рос в Колорадо и привык к этому. Но ты – девчонка из Флориды, а на улице похоже всего сорок градусов8.

– Мне все равно, насколько там холодно, – пылко произнесла она. – Я бы поужинала и в мясохранилище, просидев там до тех пор, пока у меня не пропало бы ощущение, что Филлипс, подобно падальщику, не кружит над моим плечом.

– Хэй… – Дрю неотрывно смотрел на Джен. – «Сеанс терапии» этим утром действительно расстроил тебя, не так ли?

Прикусив губу, она отвела взгляд.

– Мне не нравится чувствовать себя так. Чувствовать себя так... Уязвимо.

Дрю подумал о том, говорила Джен сейчас о чувстве уязвимости перед Филлипсом... или перед ним. Но в ответ он просто пожал плечами.

– Хорошо, если ты на самом деле не возражаешь против холода…

– Я буду в порядке. Кроме того, мы не уйдем далеко. В лесу, поблизости от пансионата, должен быть столик для пикника. Мы просто поужинаем и вернемся назад. Мы уйдем ровно настолько, чтобы пропустить ужин с остальными.

– Говоришь, как истинный отшельник – и девушка, которая мне по сердцу, – улыбнулся ей Дрю. – Хорошо, когда мы выходим?

– Сразу после групповой терапии. На кухне пообещали приготовить для нас корзинку для пикника – все, что нам нужно сделать, так это забежать и забрать ее.

– Сначала нам следует переодеться в теплую одежду, – подметил Дрю, рассматривая ее маленькую черную юбку и высокие каблуки. – Ты взяла с собой какие-нибудь походные ботинки?

– Мне не нужны походные сапоги, чтобы пройти несколько сотен футов от пансионата, – запротестовала Женевьева. – Не беспокойся, Дрю. Я буду в порядке. Это будет весело, вот увидишь.

– Не могу дождаться, – ухмыльнулся в он ответ. – Пошли, давай закончим с групповой терапией, чтобы мы могли пойти на пикник в самый разгар зимы в неподходящей обуви.

– Дрю!

Джен, ухмыльнувшись ему, игриво ударила спутника по груди.

Дрю улыбнулся в ответ, будучи счастливым только от того, что был рядом с ней. Когда он пошел на сделку с Джен, согласившись изображать ее мужа в «Сосновом раю», он был уверен, что это будет один из самых длинных уикендов в его жизни. Теперь же он не мог поверить, что прошло уже больше половины отведенного времени. И Дрю ничего не мог поделать с желанием, чтобы это продлилось дольше, потому что он был чертовски уверен, что потом отношения между ними больше никогда не будут такими легкими и непринужденными. Стоит им только вернуться в офис…

«Не думай об этом, – строго сказал он себе. – Живи этим моментом – просто наслаждайся этим временем с Джен».

Но как бы он ни старался, Дрю не мог справиться с чувством, что росло внутри него… как и с желанием, чтобы и Джен чувствовала то же самое.


***

– Ты уверена, что здесь должен быть столик для пикника? Мы идем уже целую вечность, и я не вижу ничего, кроме бесконечных чертовых деревьев.

Дрю продирался сквозь заросли, держа в руке огромную плетеную корзину для пикника.

– Сотрудники кухни сказали, что нужное на место находится всего в паре десятков футов от отеля. Это должно быть где-то здесь.

Женевьева попыталась, чтобы ее голос звучал спокойно, надеясь, что ее зубы не стучат, пока она говорила. Дрю был прав – несмотря на то, что на ней был кашемировый свитер и пальто – здесь было чертовски холодно! И модные маленькие ботильоны на четырехдюймовых9 каблуках, единственная уличная обувь, которую Джен взяла с собой, действительно были непригодны для прогулок по лесу. Тем не менее, пикник был ее идеей, и ей не хотелось признавать собственное поражение.

– Где-то тут, – сказала Джен, беря из рук Дрю корзину. – Позволь мне немного понести ее.

– Она достаточно тяжелая, – возразил он, уступив корзину. – Думаю, кухня упаковала туда бутылку вина.

– Отлично. Прямо сейчас я бы не отказалась от бокала.

Нахмурившись, Женевьева оглянулась. Сейчас они уже далеко ушли в лес, а солнце садилось быстро. Огни отеля из-за деревьев напоминали мерцающие вдалеке свечи. Ну, по крайней мере, в случае чего, они могли найти обратный путь. Но Джен не хотела возвращаться, сдавшись. Несмотря на мороз, здесь они были, по крайней мере, вдали от бдительного надзора доктора Филлипса. И, учитывая, насколько она была расстроена, этого было уже достаточно, чтобы продолжить поиски столика для пикника.

– Что это?

Дрю указал на место впереди.

– Хах. Похоже на какой-то сарай.

Женевьева прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то в быстро наступающих сумерках.

– Или хижина?

– Как думаешь, здесь живет кто-то? – спросил Дрю, нахмурившись. – Или это какая-то пристройка пансионата?

– Я не зн… – ее слова были прерваны утробным сердитым рычанием, прозвучавшим позади них. – Дрю? Что это было?

Джен посмотрела на него, увидев, как Дрю замер, глядя куда-то за свое плечо.

– Джен, – мягко сказал он. – Дай мне корзину.

– Дать тебе… почему? – она обернулась, чтобы увидеть то, на что смотрел Дрю. К ним, из леса, приближался черный силуэт. Он находился прямо между ними и огнями «Соснового рая», и расстояние сокращалось крайне быстро.

– Дай мне корзину, – вполголоса повторил Дрю. – А потом так тихо, как только сможешь, уходи в тот сарай.

– Что… что это?

Джен чувствовала, что она словно приросла к месту. Черный зверь с каждой секундой был все ближе. И, будто в ответ на ее вопрос, он, подняв свою морду, вновь зарычал – глубокий гортанный рык, грозно прогрохотавший в тихом лесу.

– О… О Боже, – едва прошептала она. – Это… медведь? Я думала, что в это время года они в спячке.

– Многие. Но не все. Отдай мне корзину и уходи в сарай. Я попробую отвлечь его, чтобы ты смогла укрыться в безопасном месте.

– Дрю, ты не можешь – выдохнула Женевьева, когда он забрал у нее корзину. – Тебя убьют!

– Мы оба будем мертвы, если ты не доберешься до того сарая. Иди, Джен сейчас же!

Дрю говорил тихо, но из-за силы, прозвучавшей в его голосе, казалось, что он кричал.

Женевьева не хотелось оставлять его, но она не знала, что могла еще сделать. Она начала отступать назад, пытаясь рассмотреть, куда ступает, чтобы не споткнуться о какую-либо лозу или ветку и, одновременно, держать медведя в поле зрения.

«Боже, это все я и мои глупые идеи о пикниках! Но кто знал, что здесь будет медведь? Что нам делать? Я не могу оставить Дрю вот так – не могу!»

Под ее ногами треснула веточка, и медведь, вновь зарычав, направился в ее сторону.

– Нет! Сюда! Сюда!

Заглянув в корзину, Дрю вытащил первое, что попалось ему под руку, бросив найденное в медведя, который остановился, чтобы исследовать снаряд, вынюхивая его среди грязи и листьев.

– Продолжай идти, – сказал Дрю Джен все тем же низким сдержанным голосом. – Я отвлеку его, просто продолжай двигаться.

Чувствуя, что ее сердце вот-вот было готово выскочить из груди, а желудок похолодел от страха, Джен последовала словам Дрю. Она медленно подошла к ступеням крошечной хижины, молясь о том, чтобы дверь оказалась не заперта. Что же им делать, если у Дрю закончится едва в корзине для пикника, и медведь решит предпочесть на ужин их самих?

– Вот так, приятель.

Она слышала, как Дрю бросал из корзины все больше вещей к лапам медведя. Он тоже украдкой отступал назад, двигаясь с небывалой грацией для такого огромного мужчины.

Женевьева поднялась по шатким деревянным ступеням, бросив на медведя еще один взгляд, пока вслепую выискивала дверной замок. К ее облегчению, когда она надавила на металлическую защелку, то почувствовала, как дверь отворилась внутрь. К несчастью, из-за этого движения раздался такой громкий скрип, что медведь, подняв голову, вновь издал устрашающий рев.

Внезапно поднявшись на задние лапы, зверь низко гортанно зарычал в небо. Женевьева почувствовала, как ее накрыла волна чистого ужаса, когда огромный хищник, издал оглушительный рев, от которого, казалось бы, едва не лопнули ее барабанные перепонки.

– Осторожно – он атакует! – услышала она крик Дрю. А после он оказался рядом с ней на крыльце, заталкивая Женевьеву в крошечную хижину и захлопывая за ними дверь, когда медведь бросился в их сторону.

– Назад! – крикнул он Женевьеве, упершись плечом в дверь. – Черт возьми, есть что-то, что может запереть эту штуку? Или заблокировать ее?

– Попробуй это!

Рядом с входной дверью было небольшой диванчик – видимо, они оказались в хижине, а не в складском сарае. Женевьева попыталась сдвинуть его, но кушетка оказалось на удивление тяжелой. Наклонившись, она уперлась в нее плечом, со всей силой пытаясь сместить. С треском и скрипом маленькая, но прочная мебель заскользила по деревянному полу.

– Отлично, это просто отлично!

Как только диванчик оказалось достаточно близко, Дрю, вытянув руку, подтащил его вперед. Но едва им удалось пододвинуть мебель к двери, как снаружи раздался низкий рев, и огромная лапа с трехдюймовыми10 когтями просунулась между дверью и косяком. Тяжелый двухместный диван оказался отброшен назад, словно он весил не больше, чем кресло-мешок. Длинная притупленная оскаленная морда просунулась вслед за лапой – медведь рычал и сопел, пытаясь прорваться в хижину.

– Сукин сын! – проскрежетал Дрю. У него в руке оказалось что-то, и, рассмотрев, Джен увидела, что это была бутылка вина из корзины для пикника. Размахнувшись, он со всей силы ударил медведя прямо по его чувствительному черному носу.

Раздался еще один рык – на этот раз переполненный боли, и лапа с мордой внезапно исчезли.

Выругавшись, Дрю захлопнул дверь, заблокировав ее диваном. А после принялся похлопывать над дверной перемычкой, словно выискивая что-то.

– Что ты… – начала было Джен.

– Нашел!

Дрю с торжеством достал маленький медный ключик и засунул его в замок, который на ощупь отыскал в тусклом свете, прибившемся сквозь высокие окна. Прозвучал приглушенный звук проворачивания, а после раздался звонкий щелчок, после чего Дрю отступил назад, спрятав ключ в кармане.