Наталия Доманчук - Розовые очки

А Катя уже точно знала: он за ней следит. Она очень расстроилась, ведь получалось, что Марк не сдерживает свое обещание. Ей не хотелось в это верить, и она решила уйти с пляжа последней, вдруг ей показалось? Она вчера такую истерику устроила, еще и сегодня добавит? А дальше что? Так и до психушки рукой подать.

Марк не писал ей целый день, и она ему даже забыла послать фото пасты с морепродуктами. И вот уже семь вечера, пляж закрывается, а остались только она и этот мужик в брюках. Правда, он отсел подальше, на пять лежаков левее и чуть выше, таким образом, Катя была у него как на ладони.

Она присела на топчан, взяла телефон в руки, чуть наклонила и незаметно сфотографировала мужчину.

Затем послала Марку:

«Зачем? Ты ведь обещал».

Марк вообще не понял, ни вопроса, ни фото:

«Кто это?»

«Твой сыщик».

Сначала Марк засмеялся и ответил:

«Нет, Катюш, я свои обещания держу. И никого к тебе не посылал».

А через мгновение замер. Если он не посылал, значит, ей грозит опасность? За ней кто-то следит?

Катю охватила паника, сердце бешено заколотилось, этот стук пытался вырваться стоном или криком.

Воздух становился вязким, окутывал горячей истомой.

У Марка задрожали руки. Катя сейчас находилась на том пляже, где долгий, безлюдный спуск к морю. И ей подниматься наверх, других путей там нет. Нет! Надо думать о другом: кто мог за ней следить? Может, она ошиблась?

Он набрал ее, и она сразу подняла трубку.

— Ты уверена, что он за тобой следит?

— Да, — еле слышно пробурчала Катя.

Марк только тяжело дышал и думал.

— У тебя есть враги?

— Нет. Вроде…

Он попытался включить мозг. Это оказалось сложным, когда руки дрожат, а ноги подкашиваются.

— Когда ты его заметила?

Катя отвечала почти шепотом, еле шевеля губами:

— Как пришла на пляж. Потом он так же пошел обедать в кафе со мной, а сейчас пляж уже закрывается, и мы вдвоем остались. Мне надо подниматься наверх.

— Почему ты мне не сказала о нем хотя бы в обед? — зарычал он в телефон.

Катя повернулась к сыщику спиной, чтобы он не видел ее слез, а Марк их почувствовал сразу:

— Катюша, прости. Послушай меня…

А сам не знал, что сказать. Что делать? Что ему сейчас делать?

— Я и так вчера вела себя как истеричная баба, сегодня просто боялась тебя добить своей глупостью… — она тихо всхлипнула.

К ней подошел сотрудник пляжа и на итальянском сообщил, что пляж закрыт и она должна его покинуть.

Марк зарычал. Он давно не чувствовал себя таким бессильным и бесполезным. Стал вспоминать, есть ли у него знакомые в Италии, хоть кто-то? Может, позвонить Владимиру? Нет, надо решать сейчас, времени на звонки нет. Может, вызвать полицию?

Катя вытерла слезы. Она вспомнила, как еще недавно хотела умереть. Может, так, с запозданием, сбываются ее мечты?

— Ладно, Марк. Все ок. Я пойду…

— Куда ты, мать твою, пойдешь??? — заорал он.

Совсем башню снесло, он так громко крикнул, что в его кабинет ворвались два охранника. Он отмахнулся от них, а они увидели, что он говорит по телефону, и закрыли за собой дверь.

Марк редко кричал на кого-то. За всю жизнь это было всего несколько раз. Даже если его разрывало внутри, он умел себя держать в руках, за считанные секунды успокаивался и после говорил тихо, почти шепотом. Подчиненные знали, чем тише его голос, тем сильней его злость.

— Подойди к нему и дай ему трубку, — приказал он почти шепотом.

— Что? — не поняла Катя.

— Иди к нему, к этому сыщику, передай ему свой телефон и скажи, что с ним хотят поговорить. Иди. Быстро!

Марк как-то вмиг собрался мыслями и понял, что делать.

Катя взяла в руки рюкзачок, закинула на плечо мокрое полотенце и направилась к мужику в хлопковых брюках. Марк слышал, как она говорит ему:

— С вами хотят поговорить.

Сыщик взял телефон в руки и поднес к уху.

— Ты меня хорошо слышишь? — спросил Марк.

Мужчина кашлянул.

— Если с нее упадет хоть один волосок, я тебя урою своими же руками, понял? У меня есть твое фото, и я тебя из-под земли достану. Ты меня слышишь?

Сыщик молчал, только испуганно смотрел на Катю.

— Кто тебя послал? — опять заорал Марк.

Мужчина сглотнул и ответил:

— Марк Борисович, простите, это ваш сын меня послал найти эту девушку.

Марк облегченно выдохнул:

— Скинь мне свой телефон, наберу тебя через полчаса. А сейчас проводи девушку до машины и следуй за ней до отеля. Все понятно? Дальнейшие инструкции дам позже. Вперед!

— Все понял! Все сделаю! — и вернул Кате телефон.

— Он тебя проведет, не бойся, иди, телефон не отключай, я жду, пока ты дойдешь до машины, хорошо?

— Да.

— Умница. Иди.

Только сейчас его стало чуть отпускать. Марк плюхнулся в кожаное кресло и прислушался к звукам в телефоне: как Катя долго поднимается по ступенькам. Но подъем действительно протяженный, и вот уже наконец она открывает дверцу автомобиля и садится за руль.

— Все, я еду в отель?

— Да, Катюш. Напиши мне сразу. Прям сразу, хорошо?

— Обязательно.

Она не помнила, как доехала, все было на автомате, и даже мыслей никаких в этой дороге не было. Припарковала свой маленький автомобиль возле отеля. Агент ехал за ней всю дорогу, но она его уже не боялась. Когда она направилась к зданию, увидела, что сыщик заглушил мотор, но из машины не вышел.

Катя вошла в свой номер и написала Марку:

«В гостинице».

«Отлично. Отдыхай».

А он набрал Владимира и рассказал ему про сына, который нанял ищейку, чтобы следить за Катей:

— Скорей всего, это делает один из твоих сыщиков, он знает меня. Наведи порядок в своем отделении, я тебя очень прошу. И сыну моему объясни сам, что так дела не делаются. Он тебя лучше послушает…

— Хорошо, Марк, сейчас все решу. Сам как?

— Нормально.

— Тогда до встречи. Наберу!

Катя, как зашла в номер, бросила телефон на кровать и пошла набирать ванну.

Пока та наполнялась, Катя смотрела на себя в зеркало, и слезы опять текли по щекам. Кто-то должен перекрыть этот краник! Сколько можно реветь?

Но она не могла остановиться.

Именно в такие моменты, когда понимаешь, что жизнь твоя ничего не стоит, хочется жить. Даже если до этого мечтала сдохнуть. После таких переживаний открывается второе дыхание, и появляется непреодолимое желание вдохнуть полной грудью и сделать то, чего боялась.

И еще в таких ситуациях проясняется главное. И Катя поняла это — у нее есть только он. Марк. Больше никого.

Она пролежала в ванне больше часа, отмокая, смывая с себя этот липкий пот ужаса и животный страх за свою никчемную жизнь…

Затем обмоталась полотенцем и в нем же плюхнулась в постель. Телефон разрывался: куча сообщений и двадцать семь звонков от Марка.

Может что-то случилось?

Катя даже не успела просмотреть, что он ей писал, как раздался звонок.

— Да, Марк, — еле слышно произнесла она.

— Где ты? — грозно пробурчал он.

— Принимала ванну. Сейчас в постели.

Он тяжело дышал, хотя, когда услышал ее голос, его стало отпускать. А до этого он целый час себе представлял черт знает что. Она зашла в отель? И почему она не отвечает? Куда она пошла? А вдруг за ней кто-то другой следит? И напал на нее. В отеле? Бред. Но почему тогда она не отвечает? Где она?

И вот такие вопросы и рассуждения целый час.

— Почему телефон не взяла с собой?

— В ванную?

Он кашлянул. Ему было стыдно. Вел себя как ревнивый, глупый мальчишка.

— Я испугался за тебя, — уже хриплым голосом сказал он.

Катя очень устала. А сейчас была просто разбита. Он признается ей в любви? Или это просто забота? Зачем он это говорит? Ведь это так больно слышать и знать, что им не быть вместе!

— Ложись спать, — почти приказ.

— Спокойной ночи.

Она отключила телефон, коснулась головой подушки и сразу уснула.

Марк устало потер веки и понял, что должен ее увидеть. И не важно, что будет после. У них еще целых полгода, и жить без Кати он уже не хотел. Не мог.

Он позвонил сыщику из Италии и узнал, где сейчас находится девушка. Ввел в поисковик «Купить билет Москва-Неаполь», затем увидел, что рейсов туда уже нет, только утром. Покрутив карту и измерив расстояние между городами, он купил билет в Рим. Времени ехать домой не было, он принял душ в офисе, надел джинсы и свежую рубашку, пшикнул на себя любимый одеколон и отправился в аэропорт.

Охране сказал, что у них два дня отпуска. Те не поверили, Марк Борисович никогда не улетал и не путешествовал сам. Но приказ есть приказ, два охранника и водитель испуганно смотрели вслед своему хозяину и не понимали, что происходит.

Как только он сел в самолет, позвонил Владимир:

— Ты что, мать твою, позволяешь себе? Где ты?

Друг был взбешен, он кричал, как истеричка.

— Вов, все хорошо. Кому я нужен?

Владимир любил свою работу и друга тоже. Они вместе пережили два разбойных нападения и одно спланированное, но, слава Богу, неудачное похищение. Друг всегда был на чеку, и хоть последние лет десять был уверен, что Марку не грозит опасность, охрану не уменьшал.

— Мне нужен, Левин. Мне. Живым и здоровым. Скажи хоть, куда летишь? Не заставляй меня прибегать к шпионским приемам.

Марк засмеялся:

— Кому ты лапшу вешаешь? Ты же и рейс наверняка пробил, и навигатор где-то в моей обуви спрятал. Знаешь ведь уже, куда лечу?

— Знаю, — выдохнул Владимир, — хочу услышать, по какому вопросу.

— По личному, — сухо ответил Марк.

— К той женщине? Которая с Лешкой?

Марк сглотнул. На минуту, пока еще не закрыли дверь самолета, захотел выбежать, побить себя по щекам, встряхнуть и вернуться домой. Но сегодняшний день, вернее то, что случилось вечером, и осознание, что он мог ее больше никогда не увидеть, не позволили ему подчиниться разуму.

— Удачи! — пожелал друг.

— Вов, организуй мне на воскресенье поздний вылет из Неаполя?

— Будет сделано!

Весь полет, почти четыре часа, Марк думал, что сказать Кате, как аргументировать свой прилет, и сам себя успокаивал: если надо что-то объяснять, то… не надо объяснять. Они чувствуют друг друга на расстоянии трех тысяч километров, неужели она не поймет его по взгляду на дистанции один метр?

По прилете взял такси и до отеля еще три часа ехал. Сна не было ни в одном глазу, он ужасно нервничал, накручивал себя, потом успокаивал, и так всю дорогу.

В отель добрался рано утром. Минув стойку регистрации, направился к лифту, на третий этаж, номер 326, и уверенно постучал.

Катя услышала стук в двери, приподнялась на постели, посмотрела на часы и не сразу сообразила который час. За окном еще было темно. Когда она видела цифры, ей нужно было время, чтобы осмыслить и только потом понять их. Халата в этом отеле не было, надевать футболку с шортами? Нет, явно же кто-то ошибся дверью. Она укуталась в одеяло, дернула ручку двери вниз и обалдела. Он сделал шаг к ней, а она бросилась к нему, придерживая одеяло, обняла, но вдруг резко отступила и попятилась. Марк растерялся, хотя к такой реакции тоже был готов.

Катя смотрела на него, широко открыв глаза, не подпуская и вытянув одну руку. Второй закрывала рот, как будто что-то хотела сказать, но боялась.

— Мне уйти? — спросил.

Она замотала головой, Марк сделал еще один шаг вперед, дверь за ним закрылась, но она опять попятилась, и опять этот взгляд.

Марк совсем ничего не понимал, поэтому не выдержал:

— Скажи! Не молчи!

— Ты бы мог принять душ? Пожалуйста…

Марк опешил, стоял и думал, неужели он так провонялся в самолете и такси? Ему даже стыдно стало, он посмотрел на свою чистую рубашку, а Катя закрыла лицо руками и прошептала:

— Твой одеколон. Я ненавижу этот запах. Мой муж им пользовался постоянно… прости…

Марк облегченно кивнул, что понял проблему, и направился в душ. Катя села на кровать.

Как там, у любимого Генри Форда: «Если тебе тяжело, значит, ты поднимаешься в гору. Если тебе легко, значит, ты летишь в пропасть». Все произошло так быстро! Так легко: он просто взял и прилетел! И сейчас они оба полетят в пропасть.

Но она хотела этого. Какой толк был с того, что она двадцать лет поднималась в гору? Была ли она счастлива на этой вершине, с кучей денег, предателем мужем и правильными родителями?

Нет! И сейчас она с огромной радостью полетит в эту адскую бездну.