Наталия Доманчук - Розовые очки

После того, как ему изменила жена, Марк прочитал сотни книг про измену и про то, почему женщины находят утешение в других мужчинах. И он точно знал, что не все бабы изменяют, есть и порядочные, а есть и те, которым это просто не интересно. Но вот сейчас почему-то он представлял Катю на курорте с красивым итальянцем и ничего не мог с этим поделать.

Катя прислала фото молодого парня, он стоял спиной к камере: великолепное мужское тело, видно молодой человек проводит большую часть времени в качалке, бронзовый загар, красные плавки «Speedo» подчеркивают крепкую, мужскую задницу. И подпись к фото: «Ты его еще передом не видел! Восемь кубиков, фарфоровая улыбка и начесанный чуб».

Марк принялся писать текст, чтобы нагрубить ей, потому что взбесился не на шутку! Что она себе позволяет? Хвастается красивым, доступным мужиком, с которым мечтает провести ночь? Но пока он печатал, она прислала еще одно сообщение: «Фу!»

Марк остановился, стер все гадости, которые хотел на нее вылить и подождал еще одно послание: «Этим итальянцам, наверное, никто не рассказал, что мужчина должен быть чуть красивей обезьяны!»

Марк улыбнулся и послал Кате улыбающийся смайлик.

На что она ответила: «Ладно, я вижу ты занят, не буду отвлекать», — и следом смайлик-поцелуй.

Марк плюхнулся в кресло и застыл с телефоном в руках.

Это был первый ее поцелуй. Виртуальный. Но он его почувствовал.

И Катя, когда отправила этот смайлик, замерла.

На душе стало тревожно, а потом приятно. Обоим.

Марк написал ей вечером, перед сном. Уже было начало первого, но он не мог заснуть, крутился в постели, взбивал подушку, укрывался одеялом, затем сбрасывал его. Взяв телефон в руки, он увидел, что Катя была в сети минуту назад и не сдержался:

«Не спится?»

Она ответила сразу:

«Отдыхать — это, оказывается, огромный труд».

Марк улыбнулся и напечатал:

«Ты этого не знала?»

«Нет. Я была конченным трудоголиком, и отдыхала на море всего один раз. Это было пять дней, но они как-то быстро пролетели…»

«Наверное, ты была не одна?»

«Да. Это был медовый месяц».

Марк приподнялся на подушке. Разговор получался довольно интимным, слишком личным, и он не против был его продолжить, главное, чтобы ей не было больно писать об этом.

«Тебе неприятно об этом вспоминать?»

Приятного было мало, но рана уже затянулась, не болела. Катя улыбнулась, она раньше так любила анализировать и придумывать разные теории, обожала читать книги об успешных людях и пыталась возразить их цитатам или, наоборот, согласиться с ними. Одно из ее любимых высказываний Генри Форда звучало так: «Если тебе тяжело, значит, ты поднимаешься в гору. Если тебе легко, значит, ты летишь в пропасть».

С Олегом было тяжело с самого начала.

Его родители получили комнату в коммунальной квартире в центре города еще при Советском Союзе: оба работали дворниками в ЖЭКе. Сначала они пили только по вечерам, но к тому времени, как сын пошел в школу, пьянки стали беспробудными. Это была та категория семей, которую смело можно назвать безнадежной: они потеряли способность думать, сопереживать и, переступив черту потери здравомыслия, с радостью летели в пропасть алкоголизма. Это были люди, которые духовно умерли при жизни, и помочь им уже нельзя.

Деньги на выпивку доставала мать, ее звали Ева, под вечер она прихорашивалась и шла торговать своим телом. Ева была невероятной красавицей, и даже необузданные безобразные вакханалии не смогли смыть ее красоту: длинные, волнистые кудри цвета ночи, белая кожа, голубые глаза, пухлый рот и ровный, просто идеальный нос. Эта женщина любила сладкую троицу: шипучее вино, дикий секс и своего мужа Геннадия. Дикий секс она поначалу получала от законного супруга, но постоянное и часто безудержное пьянство давно превратило ее мужчину в простого собутыльника и хорошего друга. Поэтому Ева получала порцию эндорфинов там, где могла, заодно и денег в семью приносила. Когда она возвращалась домой довольной, с бутылкой любимого лакомства, Геннадий встречал ее по-волчьи хмуро и холодно. Иногда не сдерживался и поколачивал тем, что попадалось под руку, но не сильно, а так, чтобы она не забывала, кто в доме хозяин. И пусть сейчас из него мужчина был никакой, в душе он всегда считал себя отцом семейства и стеной для своих домочадцев. После первой рюмки его развозило, он бросался в колени жены и слезно просил прощения.

Катя попала в их квартиру случайно. На то время они дружили с Олегом уже три года, но он избегал разговоров про родителей и никогда не звал ее к себе в гости. Но так случилось, что Олег заболел и не пришел в школу. Катя пошла искать его дом, квартиру, и, когда увидела, где он живет, то чуть не разревелась. Им принадлежала одна из четырех комнат в коммуналке в полуподвальном помещении, маленькая, с одним окном. Слева от входа стояла прогнутая железная кровать, где, как морская звезда на пляже Дубая, раскинув ноги и руки, лежал отец, справа — покосившийся разбитый стол. На нем пустые банки из-под консервов, грязные кастрюли, сковородки с недоеденной едой, полбуханки хлеба и пустые бутылки от коньяка и водки. Картину добавляли беспорядочно сваленные в одном углу безногие стулья, мешок с проросшей картошкой, поломанные карнизы и груда старого грязного белья. Потолок был черным, как уголь.

Олег лежал на полу у батареи на грязном матрасе, прикрывшись своей старой зимней курткой. В комнате стоял неприятный, рвотный запах, и Катя понимала, что долго тут не протянет. К счастью, Олег увидел девочку, вскочил, и, взяв за руку, вывел в коридор.

Ему самому было ужасно стыдно за свое жилище и пьяного отца, храп которого был слышен даже на лестничной площадке.

Катя тогда никак не прокомментировала то, что увидела. И Олег ей был за это благодарен. Он понимал, что родителей не выбирают, и он вынужден жить в таких условиях, но очень боялся, что Катя, увидев весь этот ужас, перестанет с ним дружить.

Но все произошло в точности наоборот — Катя еще сильней прониклась к парню, и их дружба только окрепла.

Олег был похож на мать: те же темные кудри и яркие, небесно-голубые глаза, длинные ресницы и идеальный нос. Он не вышел только ростом — был ниже Кати почти на голову и очень переживал по этому поводу. Правда, после четвертого класса всерьез увлекся баскетболом и к концу седьмого уже был одного роста с Катей.

Олега травили в школе: за то, что брюки были короткие или рубашка старая. Дети жестоки, беспощадны и не прощают слабости. Они легко присоединяются к насмешкам, когда видят легкую добычу. Олег старался изо всех сил стать сильным. Не ради себя, а ради Кати, чтобы эта девочка не отказалась от него, чтобы она всегда была рядом.

Ему было очень стыдно за свою семью: отец умер, захлебнувшись во сне собственной блевотиной, когда Олег был в шестом классе. После этого мать стала приводить мужиков прямо к ним домой и, не стесняясь сына, устраивала дикие оргии на матрасе, где спал Олег. Парень мечтал вырваться из этой несчастливой жизни, на которую обрекли его родители, и единственной отдушиной для него была девочка Катя.

Олегу «удалось» стать сиротой в день совершеннолетия.

Он потом много размышлял на эту тему: почему именно в этот день? И очень скоро понял: это был подарок матери — ее смерть.

Она не могла это сделать раньше, иначе бы Олега забрали в детский дом. И позже тоже не могла — она не хотела задерживаться в этом мире ни на секунду.

Поздно вечером, возвращаясь домой, он увидел толпу людей в сквере, напротив подъезда. Его окликнул сосед:

— Олежа, поди сюда! Мать твоя удавилась…

Она лежала на траве, видимо, веревка оборвалась.

Но о смерти матери он узнает поздно вечером. А днем его ждали совсем другие события.

Олег тогда уже учился в университете на втором курсе и свой день совершеннолетия он мечтал отметить наедине с Катей. Они пошли в пельменную и заказали три порции на двоих. Катя предлагала парню пригласить друзей и отпраздновать где-нибудь на природе, но у Олега были другие планы. После чая с ватрушкой Олег встал на колено и предложил Кате стать его женой. Это было второе предложение руки и сердца.

Первое он сделал после пятого класса. Они только закончили учебный год, сдали учебники, Олег проводил девочку до подъезда и признался:

— Я очень тебя люблю! И хочу, чтобы ты стала моей женой!

Катя пожала плечами:

— Женятся только взрослые!

Олег с ней согласился:

— Тогда вырастем и поженимся! В восемнадцать?

— Да, давай в восемнадцать, — спокойно согласилась Катя.

Ждали ли они этот день? Олег — так уж точно. Больше всего на свете он хотел назвать Катю своей женой. И когда он стал совершеннолетним, он решил не ждать ни секунды.

Но девушка только засмущалась и сказала:

— Я бы с удовольствием, Олежек. Но ты же знаешь, как к этому отнесутся мои родители.

Родители Кати от него пытались отделаться все десять лет, пока дети учились в школе и сидели за одной партой.

Это был единственный раз, когда Катя пошла «против системы» и держала оборону. Они читали ей нотации и все время ставили ультиматумы.

Когда Катя поступила на физмат, родители вдруг перестали ее доставать. Катя думала, что они просто устали доказывать дочке, что ее отношения с «мальчиком из неблагополучной семьи» ни до чего хорошего не доведут. Или они смирились с выбором дочки. Сколько можно воевать?

Но она ошиблась. У ее родителей были другие планы и способы донести дочери, что она совершает ужасную ошибку.

И вот сейчас Марк задал Кате вопрос:

«Тебе неприятно об этом вспоминать?»

Катя улыбнулась и поняла, что может спокойно говорить о прошлом.

«Уже нет. Два года назад я решила начать новую жизнь. И делать только то, что ХОЧУ! А не то, что НАДО!»

Он думал, что ей ответить, а она начала печатать, и он увидел ее сообщение:

«Мне вообще кажется, что не со мной это было. Потому что я не понимаю, как я могла ТАК жить».

Марку нравилась ее откровенность. Очень нравилась, и он спросил:

«Как ТАК?»

Катя не отвечала, но оставалась «в сети», и Марк был уверен, что она думала, как правильно сформулировать. И не ошибся, она ответила:

«По собственной воле делала то, что не хотела».

Мысли в голове Марка путались. Как змеи роятся в беспорядке, так и он не мог понять, что у нее спросить, чтобы понять главное — почему она ТАК жила.

Может быть, она услышала этот самый вопрос и ответила:

«Все проблемы из детства. Веришь?»

Марк не знал, что ответить. У него было прекрасное детство: заботливые родители, которые до конца своих дней пронесли светлое чувство любви в своих сердцах, и к сыну относились с огромным трепетом. Возможно, они даже переборщили с любовью. Но это лучше, чем если бы они ее недодали бы. Правда, все его женщины считали его эгоистом, и эта причина наверняка была родом из детства.

«Мне, наверное, повезло. Меня очень любили родители. А тебя?»

«Не знаю…»

Родители Кати были сдержанны в отношениях, а к дочери предъявляли огромные требования. Иногда ей казалось, что она робот. Когда она заходила в квартиру, то совершала одни и те же действия, не нарушая алгоритм: сначала разуться и обувь положить в обувной шкаф, затем помыть руки и вытереть их специальным полотенцем, раздеться, повесить одежду на вешалку, надеть домашнюю, разобрать портфель, ненужные учебники сложить в шкаф, нужные отложить стопочкой на столе. Потом уже можно идти и перекусить. Если была домработница, то она накрывала на стол. Если ее по каким-то причинам не было, то на кухне тоже был свой алгоритм действий: не все тарелки и чашки из кухонного шкафа можно было использовать, хлеб нарезался специальным ножом, сидеть за столом надо было с ровной спиной и даже ногу на ногу нельзя было закинуть — оказывается, в этой позе искривляется позвоночник.

Марк тяжело вздохнул и спросил:

«Тебя били?»

«Нет. Ни разу. Со мной проводили беседы. Меня учили быть самой лучшей и делать то, что надо. Только кому надо? Я тогда этого не понимала. Просто надо…»

Марк понял, что Кате необходимо выговориться. Видимо, он именно тот человек, который примет эту ее исповедь. «Бедная девочка!», — думал он, ей даже не с кем поделиться.

А Катя не могла себя остановить, ей давно хотелось рассказать о том, что она поняла и как к этому дошла. Это случилось месяца через три, как погиб Олег и она узнала о его второй семье.

Она пыталась поведать это маме, пришла к ней, как к подруге, и поделилась:

— Я поняла, что живу так, как не хочу. И поэтому собираюсь все поменять!