– Кирюфка, приветик! – услышала она в этот момент звонкий девичий голос и обернулась.

К ним подошла девушка, на вид ровесница Кирилла. Марика окинула ее цепким взглядом. На той были узкие черные джинсы, белые кеды с толстыми розовыми шнурками, розовая обтягивающая футболка с рисунком из разорванного пополам фиолетового сердца, на запястьях множество разноцветных веревочных браслетов-снэпов. Темно-каштановые волосы обхватывал широкий фиолетовый обруч, на котором смешно прилепился крохотный плюшевый мишка. У девушки было приятное миловидное лицо с карими глазами, подведенными жирным темно-коричневым карандашом, и пухлыми губами, покрытыми светло-сиреневым блеском. На крыле левой ноздри поблескивал шарик ностриллы. На плече висел рюкзачок со множеством значков. На его ремне болтался серый плюшевый мишка.

– Приветик, Ирочка! – ответил Кирилл и поцеловал девушку в щеку.

Марика нахмурилась. Она вдруг поняла, что ее охватил приступ непонятной ревности. И ей стало неприятно. Она с трудом удержалась от колкого замечания. Но Кирилл улыбался безмятежно. Он быстро познакомил их, и они заняли столик возле готов.

– Что будем пить? – поинтересовался он.

– А тут есть коктейли? – тоном пресыщенной клубной жизнью тусовщицы спросила Марика. – Мне нравится «Голубая лагуна». Ну и «Маргариту» я тоже люблю, только клубничную.

– Мы – эмо и, если ты не в курсе, не употребляем алкоголь, – сообщила Ирочка и посмотрела на нее с явной неприязнью.

– Тогда я буду пепси, но лайт, – сказала Марика и украдкой глянула на Кирилла.

– А я виноградный сок, – добавила Ирочка и тоже посмотрела на него.

– Оки, девочки, – кивнул Кирилл и пошел в бар.

– А ты, вижу, вовсе не эмо-гёрл, – констатировала Ирочка.

Она улыбалась, но в ее глазах сквозил холодок. Марике стыдно было сознаться, что она только сегодня первые услышала об эмо от Кирилла и понятия не имеет, что это за течение.

– Нет, – тихо ответила она.

– Ну, это все индивидуально, – спокойно проговорила Ирочка. – К тому же это направление моды не всем нравится, тем более в нашем захолустье. Не говоря о самой субкультуре!

– А ты откуда знаешь Кирилла? – поинтересовалась Марика нарочито равнодушным тоном, хотя ревность не давала ей покоя.

– Так мы в одном классе учимся, и живем в соседних домах, – улыбнулась Ирочка. – А ты вроде не из нашей школы. Хотя лицо твое мне кажется знакомым.

«Сейчас она тоже вспомнит, что видела рекламу мамочкиного салона с моим участием», – с непонятной тоской подумала Марика и опустила глаза. Но в этот момент вернулся Кирилл с бокалами. Разговор перешел на общие темы.

Тут на сцене появились музыканты, одетые в готическом стиле, и начали настраивать звук. Ударник по имени Леха, друг Кирилла, увидел их и соскочил со сцены. Выглядел он, по правде говоря, смешно. Готический стиль плохо сочетался с его веснушчатым простоватым лицом, на котором выделялся широкий приплюснутый нос и пухлые красные губы. Редкие русые волосы перекрашивать в черный цвет Леха не захотел. И на концерты густо мазал их гелем. Они торчали в разные стороны и делали его похожим на клоуна. Небольшие серые глаза, с черной подводкой и красными тенями, густо наложенными на верхние веки, выглядели почему-то от такого макияжа явно меньше и опухшими. Никакой мистикой тут и не пахло. Леха даже в этом образе продолжал оставаться простым рабочим парнем с веселым открытым характером. Он, радостно улыбаясь, подошел к столику.

– Приветствую единственных в нашем городе настоящих эмо-кидов! – торжественно произнес он. – Хотя, вижу, что появились еще!

К их столику действительно подходили два парня и девушка. Они выглядели практически как Кирилл и Ирочка.

– Смотри-ка, – заметил Леха, – как быстро мода охватывает… все слои населения.

И он цепко глянул на Марику. Она чувствовала себя все неуютнее.

– И нам, то есть «Шипам», пора задуматься, а в правильном ли мы движемся направлении? – добавил он. – Эмокор очень интересно, хоть и далеко не ново!

– Ага! – расхохотался Кирилл. – Давайте, еще разок поменяйте стиль!

Он поздоровался с подошедшими ребятами и быстро представил им Марику.

– Можно тебя на минутку? – сказал Леха.

Они отошли к сцене.

– Ты зачем ее сюда привел? – тихо спросил Леха. – Я эту Марику сразу узнал, несмотря на дикий раскрас! Она по ящику не раз мелькала… с матерью, да и с отцом я ее видел на каком-то митинге. Ты соображаешь, чья она дочь? Да ее папаня – мэр башку тебе отвернет и не задумается! В принципе и мать на это способна. И вообще, где ты ее подцепил? Ну и видок у этой «ублёвочки»! Прямо хоть сейчас на панель!

– Прекрати! – осадил его Кирилл. – Она классная девчонка, хоть и с Ублёвки.

– Может она и классная девчонка, – серьезным тоном заметил Леха, – но для тебя она одна сплошная проблема.

– Не вижу проблемы, – отмахнулся тот. – А вижу милую приятную девочку, с которой лично мне легко общаться.

– Я тебя предупредил, – не унимался Леха. – Мы с тобой дружим чуть ли не всю жизнь. И я тебя все-таки старше!

– Ой, не могу! – расхохотался Кирилл. – На целый год!

– И что? Зато я уже работаю на заводе, а вот ты только школу в этом году закончишь. Ты, кстати, чего решил? Может, к нам на шинный? Я с мастером переговорю, в наш цех всегда ученики требуются.

– Не знаю пока, – поскучнел Кирилл. – Не решил!

– А ведь уже конец января, – укоризненно заметил Леха. – Так что думай скорей!

– Слушаюсь, старший наставник! – улыбнулся тот.

– И с Марикой этой… того! Я ведь заметил, что, во-первых, на ней твой шарф, во-вторых, под ним твой кулон. Ты же сам мне не раз говорил, что как только встретишь ту самую девчонку, так сразу подаришь ей половинку сердечка. Помнишь?

– Да это так… спонтанно получилось, – нехотя ответил Кирилл, но заулыбался.

– Значит, уже встретил! – не слушая его, продолжил Леха. – А ведь и все не дураки! Раз вы с одинаковыми сердечками, то что-то это означает!

– Лех! Ты долго? – раздался голос со сцены. – Пора начинать!

И Леха прекратил разговор и отправился к музыкантам.

Они начали выступление под дружные аплодисменты собравшихся. Кирилл сел рядом с Марикой и обнял ее за плечи. Она вначале напряглась от такого явного внимания, но потом расслабилась и даже привалилась головой к его плечу. Правда, скоро они встали, подошли к сцене и начали танцевать вместе с остальными.

После концерта – а он закончился около девяти вечера – компания готов решила не сидеть в прокуренном помещении клуба, а отправиться погулять на местное кладбище. Ночь обещала быть ясной, половинка луны серебристо светила сквозь редкие облака. Эмо-киды вышли вместе с ними, но присоединиться отказались. Марика смотрела на удаляющихся готов. Они быстро шли по площади, залитой тусклым светом редких фонарей. Их растрепанные волосы, распахнутые куртки и у некоторых длинные черные плащи развевались от быстрого движения. И они казались стаей черных птиц.

Домой она попала около десяти вечера. Кирилл хотел проводить ее до особняка, но она, зная, как ублёвцы относятся к кукурузникам, запретила ему это делать. Они дошли вместе только до начала длинного высокого забора, ограждающего территорию. Марика не разрешила ему даже проводить ее до первого поста охраны.

– Спасибо за концерт, – тихо сказала она, останавливаясь на дороге и поворачиваясь к Кириллу.

– Не за что, – улыбнулся он. – Сходим еще как-нибудь, да?

Но Марика промолчала.

– Позвоню, – сказала она после затянувшей паузы, во время которой они, не отрываясь, смотрели друг на друга.

– Давай, – кивнул Кирилл, быстро коснулся губами ее щеки, отвернулся и пошел прочь.

Марика посмотрела ему вслед и погладила пальцами щеку, на которой, казалось, все еще горел его поцелуй. Она задела рукой за ткань шарфа, вздрогнула и крикнула:

– Кирюш!

Он обернулся и побежал к ней. Подлетев, обнял и начал целовать. Его губы касались ее щек, волос, губ, подбородка, пальцы гладили волосы. И она задыхалась от счастья, неумело отвечая ему.

– Люблю тебя, – шептал он, – люблю! Как только увидел, понял – люблю, люблю!

Марика замирала, слушая эти слова. И в какой-то миг, ее душа распахнулась, словно бутон, сомкнутые лепестки которого согрел живительный лучик восходящего солнца. Жар, разливающийся внутри нее, показался ей пылающим алым цветком. Никогда и ни к кому она не испытывала ничего подобного. И Марика тихо произнесла, оторвавшись от Кирилла:

– Я люблю тебя.

Он отстранился от нее, но пальцы продолжали гладить волосы. И молча начал смотреть в глаза, словно не веря тому, что услышал.

– Я тоже люблю тебя, – более уверенно повторила Марика и жарко покраснела.

И Кирилл поцеловал ее в губы так крепко, что у нее закружилась голова. Когда они расцепили объятия, Марика улыбнулась, стянула с шеи шарф и тихо сказала:

– Вот, ты забыл.

Кирилл взял шарф, не сводя с нее глаз. Потом резко отвернулся и ушел. А Марика побежала домой, совершенно ошалевшая от бури эмоций, раздирающих душу.

Мария Андреевна сидела в гостиной на первом этаже. Когда Марика ворвалась в дом, она сурово на нее посмотрела и поинтересовалась, почему та выключила телефон и где она была столько времени.

– Я обзвонила всех твоих подруг, – начала Мария Андреева голосом не предвещавшим ничего хорошего. – Я уже хотела сообщить отцу, что ты исчезла, хотела обратиться в силовые структуры. Как же наш праздничный ужин? Ладно, я пошла тебе навстречу и не стала сегодня собирать гостей. Но ведь мы же хотели вдвоем отметить! Все-таки шестнадцать!

Марика подошла к ней и виновато посмотрела в глаза. Она хотела что-нибудь придумать, но увидев, что обычно невозмутимое лицо матери искажено и даже покрылось красными пятнами, испугалась. К тому же Марика понимала, что утаить правду все равно не получится. Слишком заметной фигурой она была в их маленьком городке, и матери уже завтра доложат, где ее видели и с кем.

– Итак, юная леди, – сказала Мария Андреевна и строго посмотрела в ее глаза, – вопрос первый: где вы были, вопрос второй: почему вы надели без разрешения мою вещь и что это за дикий макияж, вопрос третий и самый главный: с кем вы были?

Марика стянула куртку и положила ее в кресло. Потом села напротив матери и улыбнулась.

– Понимаешь, мам, – с воодушевлением начала она, – это так все случайно получилось. Меня пригласили в «Стрелку» на концерт, только и всего. Ну, я и подумала, почему бы мне не пойти? Ведь сегодня я могу делать все, что захочу! Вот и решила сделать себе такой подарок! И накрасилась соответственно. Ты же знаешь, что там за публика. А телефон, видимо, разрядился, я и не смотрела. А куртку твою почему-то захотелось надеть. Она такая красивая! Чего тут такого?

– Я не знаю, что там за публика, – четко произнесла Мария Андреевна. – И знать не хочу! Сколько можно говорить, что тебе там не место!

– Ну почему, мамуля? – спросила Марика умильным голоском и подошла к дивану.

Она присела на корточки перед Марией Андреевной и заглянула снизу ей в глаза. Та начала распускать ее волосы, туго затянутые в высокий хвост.

– И что это за прическа? Это не твой стиль! А макияж? Ты похожа на заштатную стриптизершу на выезде!

– Не буду больше, – покорно ответила Марика. И после паузы вкрадчиво спросила: – Я вот думаю цвет волос поменять. Что скажешь? В твоем салоне мне могут это сделать щадящим методом?

– Это еще зачем? – изумилась Мария Андреевна. – У тебя свой очень красивый и редкий оттенок. Обычно русые волосы отдают в серый, а у тебя в золотистый.

– Хочу поменять что-то в себе, – упрямо сказала Марика. – Надоела и эта длина и этот цвет! Мам! – капризно добавила она. – Ты же знаешь, что у меня сложный подростковый период. Себя что ли забыла в этом возрасте? Но ты ведь еще совсем молодая, должна помнить!

Увидев, что Мария Андреевна начала улыбаться, она продолжила:

– Или ты хочешь, чтобы я сама себя подстригла и покрасила?

– Боже упаси! – не на шутку испугалась та. – А жалеть не будешь?

– Нет, что ты! Хочу немедленно!

– Ну сегодня уже явно поздно, – усмехнулась Мария Андреевна.

– Тогда завтра!

– Ну что с тобой поделаешь? Я договорюсь с Антониной, она лучшая по окраске у меня в салоне. Мы просто чуть позолотим, да? – уточнила она.

– Я с ней посоветуюсь, – важно проговорила Марика и поцеловала ее в щеку.

Она соскочила и хотела уйти, но Мария Андреевна схватила ее за руку.

– Погоди! – строго сказала она. – Ты мне так и не ответила: с кем была! А то не разрешу красить волосы! – пригрозила она.

– С Кириллом, – нарочито спокойным тоном ответила Марика. – Обычный школьник, в одиннадцатом классе учится, правда, не в нашем лицее. Ну и что? Вполне приличный мальчик, как и его друзья, – зачем-то добавила она. – Мам, есть охота! Где мой праздничный тортик со свечками? – капризно спросила Марика, пытаясь перевести разговор на другую тему.

– А как его фамилия? – продолжила расспросы Мария Андреевна. – И кто его родители?