Элизабет Лоуэлл - Рубиновое кольцо

– А как быть с этим? – спросила она, указывая на ялик.

– Я позабочусь о нем.

Уокер укрыл ялик, прежде чем пойти обратно по следам Фейт. Им пришлось немного поплутать, прежде чем они нашли нужную тропинку. Очень скоро грязные заросли травы уступили место песку. Отсюда дорога к берегу была легкой.

– Если ты уверена, что не заблудишься, – сказал он, – то я вернусь за яликом.

– Я знаю дорогу. Сейчас вверх по песчаному откосу, а дальше по тропе мимо дубов. Но я хочу еще пособирать ракушки.

Уокер пытался придумать, как заставить ее вернуться обратно в Руби-Байю, где она была бы у него под присмотром. Приказать ей что-либо он не мог.

Фейт порылась в кармане джинсов и вытащила оттуда обломок раковины.

– Линии совершенно невероятные. Изящные и мощные.

– Ты говоришь о ракушках, как о своих украшениях.

Она почти застенчиво улыбнулась, в который раз отметив для себя, что Уокеру нравится ее работа.

– Если повезет, из этого что-нибудь получится.

Уокер принял решение – скорее вопреки, чем благодаря чему-то.

– Посмотри, что ты подняла. Конусы раковин ядовиты, если улитка все еще жива.

Она заморгала.

– Ядовитые улитки?

– Юг, сладкая моя, – среда обитания медноголовой змеи, водяного щитомордника, а также гремучей змеи или даже двух ее видов. Все живое здесь имеет защитные функции, зубы или жало. Или и то и другое.

– Люди тоже?

Он улыбнулся, обнажая два ряда крепких белых зубов.

– Ну, что скажешь?

Фейт не улыбалась, взгляд синих глаз казался напряженным.

– Пойду-ка я домой и посмотрю, встала ли Мел. Она здесь провела не так много времени, чтобы научиться кусаться или жалить.

– Правильное решение.

– Видишь, какая я послушная. Скажи прямо, почему ты не хочешь, чтобы я гуляла по берегу одна?

– Приказ Арчера.

– О! – Она затаила дыхание, заталкивая в карман джинсов раковину. – Хорошо, черт побери. – Она повернулась к тропе, ведущей в Руби-Байю. – Я уверена, ему надо принимать успокоительные.

Уокер засмеялся и привлек к себе Фейт. Запах гардений вскружил ему голову.

– Спасибо, – сказал он ей.

– За что? – удивилась Фейт.

– За то, что мне не пришлось применять грубую мужскую силу.

Фейт с любопытством посмотрела на него:

– Что все это значит?

– Увидимся на причале.

– Ты мог бы мне сказать. Рано или поздно я все равно выясню.

– Лучше поздно, чем рано.

Взгляд, который бросила на него Фейт, был очень красноречивым, но она ничего не сказала, а направилась в Руби-Байю. Уокер смотрел ей вслед, пока она не исчезла из поля зрения, после чего вернулся за яликом.

Ялик исчез. Адреналин мощным потоком хлынул в кровь Уокера. Он знал, что не заблудился, что не перепутал место. Уокер побежал прочь, моля Бога догнать Фейт раньше того, кто украл лодку.

Дэвис Монтегю ехал по грязной дороге в Руби-Байю со слепым упорством раненого животного, которое стремится в свое логово. Он нажимал левой ногой и на педаль газа, и на педаль тормоза. Его мучила боль в правом колене.

Полное лицо Дэвиса после удара Банди раздулось. Он испытывал боль при каждом вдохе и выдохе, при каждом ударе сердца.

Дэвис вспомнил, что Сол спокойно смотрел, как Банди топтал его, а потом сказал: «Достаточно, Банди. Мусор, который он принес, стоит тех процентов, которые он задолжал. Но если я не получу половину миллиона через неделю, ты можешь растоптать его до состояния томатной пасты и намазать на пиццу».

Слезы боли и ужаса струились по лицу Дэвиса, как и кровь из его рассеченной губы. Подпрыгивая на ухабах, он захныкал, продолжая тем не менее ехать. Выло несколько моментов, когда он чуть было не потерял сознание, прежде чем увидел свой большой обветшалый дом. Он вцепился в руль и повернул к заднему входу.

После нескольких неудачных попыток Дэвис сумел выключить двигатель. Потом он с тоской взглянул на широкую галерею, которую ему предстояло пройти. Дэвис уже представлял себе полную бутылку бурбона и чувствовал разливающееся по телу горячее забвение. Но он не мог самостоятельно даже открыть дверцу машины. Глазами, остекленевшими от боли, он посмотрел на старый дуб. Мох на толстых искривленных ветвях казался пыльным, а грациозные папоротники тянулись вверх, цепляясь за ветки. Точно как он. В его сумеречном сознании возникла бредовая мысль: а не лучше ли для папоротников кровь, чем дождь?

– Папа Монтегю, что-то случилось?

Легкий, приятный голос Мел донесся с галереи. Она поспешила вниз по ступенькам к машине. Дэвис хотел повернуться к ней, но его пронзила острая боль. Она сама открыла автомобильную дверцу.

– О Боже! Что случилось? – с тревогой спросила Мел. Усилием воли он заставил себя произнести одно слово:

– Упал.

– Вы можете идти? – Не дождавшись ответа, Мел закричала:

– Джефф, скорее! Твоему папе плохо!

* * *

Уокер догнал Фейт на полпути к дому. Он едва отдышался от этого спринтерского забега, как раздался крик Мел. Фейт среагировала мгновенно и кинулась к дому.

– Нет. – Уокер схватил ее за руку. – С этого момента ты будешь рядом со мной.

– Но ялик мог уплыть, это еще не…

– Он не уплыл, – сказал Уокер. – Его направил по течению тот, кто шел за тобой. Или за мной.

– Но…

– Никаких «но», – прервал ее Уокер, – Дай мне слово, что будешь рядом со мной, иначе я свяжу тебя.

Что-то подсказало Фейт, что спорить сейчас бесполезно.

– Прекрасно, – сказала она. – Буду какое-то время твоей тенью.

– В таком случае пошли.

Он взял ее за руку, и они вместе поспешили к дому. Где-то в середине забега нога Уокера отозвалась приступом боли. Он старался не обращать на это внимания. Около полуразрушенного причала он заметил привязанные к нему ялики, но не замедлил бег. Впереди он увидел небрежно припаркованный большой белый «кадиллак» Дэвиса Монтегю. Дверь со стороны водителя была открыта, а Мел помогала Дэвису выйти из машины.

– Мел, дай-ка я, – сказал Уокер, отстраняя ее. – Тебе нельзя надрываться.

– Джефф, должно быть, в душе и не слышит.

Уокер взглянул на Дэвиса. Казалось, что его ударили по лицу бейсбольной битой. Похоже, он теряет сознание. Фейт подошла и обняла Мел.

– Что случилось? – спросил ее Уокер.

– Он упал, – быстро ответила Мел.

Темные брови Уокера поднялись, но он ничего не возразил.

– Где?

– У него был назначен визит к доктору в Саванне, – объяснила Мел.

– У них в Саванне забавный способ брать кровь, – ровным голосом сказал Уокер.

Мел едва смогла сдержать улыбку.

– Папа Монтегю, что случилось?

Дэвис собрался с духом.

– Это произошло после доктора. На спуске к реке. Споткнулся.

Фейт вспомнила о крутых, узких лестницах с хлипкими ступеньками, ведущими вниз, к реке. Качая головой, она прикусила губу. Ей было жаль старика. Уокер посмотрел на руки Дэвиса. Они дрожали, но на них не было ни ссадин, ни ушибов.

– На лестнице возле берега? – с легкостью в голосе переспросил Уокер. – Неудивительно, что вы стали похожи на человека, который поспорил с грузовиком. Позвольте мне помочь вам пересесть на другое место. Я отвезу вас в больницу.

– Нет!

Его ответ удивил женщин, но не Уокера. Это как раз доказывало его предположения. Арчер им не обрадуется.

– Вы хотите пройти в дом или посидите здесь, отдохнете? – заботливо спросил Уокер.

– Я хочу выпить.

– Конечно, – согласился Уокер. – Сомневаюсь, что от виски вас не вырвет. Ваш желудок какое-то время будет ощущать раздражение.

Дэвис застонал.

– Что-то еще повреждено? – спросил Уокер. – Спина?

Дэвис покачал головой.

– Почки?

Старик кивнул.

– И колено, – предположил Уокер. – Мел, возьми мою трость и дай ее мистеру Монтегю.

– Где она?

– В последний раз я ее видел в ялике, а он привязан у причала.

Мел торопливо пошла вниз по дорожке к полуразрушенному причалу. Через несколько секунд из дома донесся крик Джеффа: он искал жену.

– Она сейчас придет! – крикнул Уокер. – Твой отец попал в переделку. Ему надо помочь войти в дом.

Джефф выскочил через полминуты. Волосы его были мокрые, джинсы не правильно застегнуты. Он был босиком и без рубашки.

– Папа? О Господи, что случилось?

– Об этом после, – сказал Уокер. – Сейчас помог ему дойти до кровати.

– Выпить, – прохрипел Дэвис. Джефф сощурился.

– Похоже, ты уже принял более чем достаточно.

– Это не из-за выпивки, – выдохнул Дэвис, – Проклятая лестница.

– Ох-хо-хо, – пробормотал Джефф.

Джефф и Уокер донесли Дэвиса на руках до библиотеки. Там они положили его на кушетку. Фейт вышла из кухни с кастрюлей теплой воды и стопкой чистых полотенец. Она смыла кровь с его лица. Уокер достал нож из скрытых от посторонних глаз ножен и осторожно разрезал ткань на правом колене Дэвиса.

– Есть лед? спросил Уокер.

Джефф побежал к холодильнику. Выбив кубики льда из пластмассовых гнезд, он вернулся в библиотеку.

Мел вошла в библиотеку с тростью Уокера. Она побледнела и стала похожа на один из призраков Руби-Байю, увидев колено свекра.

– Садись, любимая, – сказал Джефф, когда завернул лед во влажные полотенца. – С папой будет все в полном порядке.

Фейт взглянула на Джеффа и продолжала осторожно прикладывать компресс к носу Дэвиса и к его разбитой губе.

– И здесь лед бы не помешал, – сказала она.

– Выпить, – сказал Дэвис.

– Воды, – спокойно ответил Уокер. – Если вы удержите ее в желудке, мы добавим туда чего-нибудь покрепче.

К тому времени когда они закончили приводить в порядок Дэвиса, он выпил стакан воды и двойной бурбон. Фейт взбила ему подушку, а Мел укрыла ярким афганским покрывалом. Уокер и Джефф вышли из библиотеки, чтобы женщины не могли их подслушать.

– Я думаю, его надо отвезти в больницу на рентген, – сказал Джефф с печальным лицом. Уокер пожал плечами:

– Рентген не покажет повреждений мягких тканей.

– Что с его коленом?

– Вывих, но перелома нет.

– Ты уверен?

– Он не мог бы идти. Его били профессионалы.

Джефф уставился на Уокера:

– О чем ты говоришь?

– В сейфе не было рубинов.

Глаза Джеффа сузились.

– Что это значит?

Уокеру хотелось выругаться. Он думал, что Джефф не станет играть с ним в эти игры.

– Это значит, что, кто бы ни ограбил сейф, он был разочарован. Рубинового ожерелья там не было. Того, что там было, бандитам не хватит. Они вернутся.

– Ума у тебя, похоже, не больше, чем у Тиги, – накинулся на Уокера Джефф.

– Послушай, мальчик, твой отец сейчас в опасности.

Глаза Джеффа расширились. Он потер их, будто хотел убедиться, что это все не сон.

– Нет.

– Если бы он кувыркнулся с лестницы на цемент, он поранил бы при падении руки. Но они у него в полном порядке. Его обработал профессионал. Дэвис отказывается от госпитализации, потому что знает, что любой врач скажет, что это побои.

Джефф на секунду закрыл глаза.

– Хорошо. Я поговорю с ним.

– Мы с ним поговорим.

– Нет. Это никого из вас не… – Джефф прервался на полуслове. – В этом нет необходимости. Это проблема касается только семьи Монтегю.

– Не только. До того как страховка Монтегю на рубиновое ожерелье начинает действовать, это еще и проблема Донованов.

– Но…

– Возражений быть не может, – холодно бросил Уокер. – Магазин Фейт в Сиэтле, как и сейф на выставке в Саванне, был ограблен. На Фейт совершено нападение. Она потеряла три своих работы, когда ограбили твой сейф. В общем, мое терпение лопнуло. С меня хватит этого доморощенного южного цирка. Или я получаю интересующие меня ответы, или я передаю твоего отца людям, которые понравятся ему не больше тех, кто над ним сегодня поработал.

Впервые Джефф увидел истинное лицо Уокера.

– Кто ты?

Уокер не был настроен долго объяснять, что к чему, и коротко сказал:

– Телохранитель Фейт.

Джефф чуть не поперхнулся.

– Я думал, что ты ее любовник.

– Хорошо, что ты так думал.

– Что я слышу? – сказала Фейт. Она стояла в дверях кухни.

– Я объясню тебе все позже, – процедил сквозь зубы Уокер.

– Хорошо. Возле дома стоит женщина, которая хочет тебя видеть.

– Меня? – изумился Уокер.

– Тебя. Похоже, она спала где-то одетая. На груди у нее отливающий солнцем значок.

Уокер едва смог скрыть злость. Он надеялся, что ФБР еще сидит в болоте.

– Она спросила тебя по имени, – продолжала Фейт, потешаясь над выражением лица Уокера. – Говорит, что ты ее знаешь.

( Это по крайней мере не Эйприл Джой, – пробормотал Уокер, шагая за Фейт.

– Откуда ты знаешь Эйприл Джой? – поинтересовалась Фейт. – И зачем бы ты ей понадобился?

Уокер не ответил.

У Фейт возникло чувство, что это один из множества вопросов, к которым она захочет вернуться.