– Так! Попробуем по-другому.

Она выскочила наружу, зачем-то сдернула со второй руки перчатку, сунула в карман и загребла снега, снова бочком, стукаясь коленками, враскорячку поднялась на подножку и «умыла» лицо незнакомца снегом.

Не ожидая немедленного результата, снова сунулась на улицу, загребла еще снега, опять влезла на подножку и, разделив пригоршни пополам, одну половину втерла ему в лицо, а вторую, наклонив его голову вперед, растерла по шее. И похлопала незнакомца по щекам, затормошила.

– Давай! – призывала она его. – Немного совсем, чуть-чуть очнись! Помоги мне!

Мужик застонал, глаз не открыл, но что-то в его бессознательном состоянии явно изменилось.

– Давай! – прокричала Ася, изо всех сил подталкивая его вперед. – Пересядь! Двигайся на соседнее сиденье! Давай, дорогой! – толкала она его.

Мужик что-то слабо простонал и сделал какое-то невразумительное движение телом. Ася толкала, он сдвигался, скорее все же не поняв, а интуитивно сообразив, что от него требуют, и большой, неповоротливой куклой перекатился на бок через ручку скоростей и подлокотник, остановившись на этом.

– Ничего! Ничего, – подбодрила его и себя Ася. – И так нормально. Я сейчас!

И, соскочив с подножки, побежала вокруг машины.

– Я здесь. Я здесь! – сообщила она ему, словно он мог что-то слышать и понимать и прямо заждался-таки ее.

Она вцепилась в его куртку двумя руками, уперлась ногами под коробкой скоростей и принялась перекатывать, подтягивая его к себе. Кое-как, не с первой попытки, но ей удалось-таки затянуть тяжелое бесчувственное тело на себя, правда, ноги остались еще на той стороне.

А это не страшно, это ерунда! Ася спешно выбралась из машины на подножку, пятясь назад и еще немного таким приемом подтянув мужика на сиденье, захлопнула дверь, снова перебежала к другой стороне, залезла на водительское сиденье и, отдуваясь и тихо поругиваясь сквозь зубы, принялась перекидывать его ноги на пассажирскую сторону.

И в этот момент зажужжал, заелозил сдвигаемый по торпеде вибрацией смартфон хозяина машины, находящегося в данный момент все всяких зон доступа, издавая какую-то знакомую мелодийку.

Ася, застигнутая врасплох неожиданным звонком, замерла в самой непрезентабельной позе – откляченная попа уперлась в дверцу, корпус где-то под рулем, а в руках – нога мужика, которую она, сгибая в колене, переставляла через коробку передач.

Доведя начатое дело до конца, перекинув-таки и пристроив ногу, Ася распрямилась, сдвинула на затылок шапку, съехавшую было на самый нос, выпрямилась, усевшись на сиденье, выдохнула и взяла продолжавший взывать к ответу телефон в руку.

«Вера» лаконично и простенько был обозначен абонент, так терпеливо и настойчиво пытавшийся соединиться с обладателем смартфона. И Ася провела пальцем по экрану, активируя связь.

– Василий Степанович! – прозвучал взволнованный, испуганный женский голос. – Вы где? Сказали, что подъезжаете, и нет вас и нет!

– Вера! – перебила женщину Ася. – Человек, которому вы звоните, не может сейчас ответить.

– Почему?! – прокричала, ужасно перепугавшись, женщина.

– Он без сознания, – ровным голосом растолковала Ася и предупредила дальнейшие истерические выяснения, задав куда более насущные в данный момент вопросы: – Скажите, Вера, куда ехал… эм-м… – запнулась она на имени.

– Василий Степанович? – подсказала ей женщина.

– Да, он, – подтвердила Ася.

– Домой, – отрапортовала взволнованная Вера и уточнила: – К себе домой.

– И где его дом?

– В Снегирях.

– Так, – протянула Ася, осмысливая информацию.

– Что случилось с Василием Степановичем? – нервно выспрашивала женщина, определенно готовая расплакаться.

– Скажите, – проигнорировала Ася ее вопрос, – как далеко от поселка до выезда на московскую трассу?

– Около километра.

– Прямая дорога или придется плутать и сворачивать?

– Прямая, прямая! – поспешно заверила ее женщина, смекнув, куда клонит незнакомка. – Не заплутаешь! – и поинтересовалась с надеждой в голосе: – Вы его привезете?

Так, размышляла торопливо Ася, не слушая собеседницу, куда лучше ехать? В аптеку, оно, конечно, правильней, все-таки препараты необходимые будут. Ну, а если аптека закрыта? Вполне реальная возможность: такой буран, местных жителей наверняка отпустили с работы по домам пораньше, что она тогда с больным будет делать? В гостинице устраивать? И дальше что?

Или лучше к нему домой? Про стены оно все понятно, но есть ли у него там хоть какие-то медицинские препараты, способные помочь?

Ах ты ж, господи!

Она ведь совершенно ясно отдавала себе отчет о последствиях своего неправильного выбора. Ася повернула голову, посмотрела на мужика, словно ждала от него подсказки, поддержки, и решилась.

– Так! – перебила она продолжавшую что-то причитать в трубку женщину. – Слушайте меня внимательно, Вера. На дороге ничего не видно, вообще ничего, ехать я буду, как летчик во тьме – «по приборам», поэтому вы будете меня вести. Поняли?

– Поняла, поняла! – заторопилась та, проявляя горячую готовность помочь в чем угодно.

– Значит, поехали, – распорядилась Ася, подбодрив скорее себя, и, включив громкую связь, сунула смартфон в держатель на панели. – Вера, если вдруг разговор прервется, вы снова наберете номер. Я вам позвонить не смогу, – объяснила она своему «диспетчеру».

– Обязательно!

Мысленно помолившись и попросив помощи у всех, кто там наверху может им помочь, Ася пристегнулась ремнем, включила заднюю передачу и медленно, осторожно двинула машину назад. И ничего страшного – спокойно выехали из сугроба без проблем и натуги – хороший агрегат! Серьезный, что ему какие-то сугробы.

Она остановилась, переключила передачи, коротко перекрестилась, посмотрела на мужчину, который все так же неподвижно полулежал не в самой удобной позе на соседнем сиденье – ну уж как смогла, извини, мужик! Протянула руку, нащупала пульс у него на шее, ставшей еще более горячей, как ей показалось.

– Потерпи еще чуть-чуть, – попросила она его шепотом.

– Что? – прокричала Вера в трубке, не разобрав слов девушки.

– Я спрашиваю, – сказала Ася, – дорога въезжает в поселок или как?

– Нет, нет, – заторопилась объяснять собеседница, – дорога идет дальше, до хутора Терентьева, а к нам налево. Сначала увидите забор – такой красивый, бетонный, в нем – проезд налево, шлагбаумом перекрытый, это к нам.

– Вера, какой на фиг забор, тут в паре метров уже ни черта не видно! – возмутилась Ася.

– Тогда ищите шлагбаум на въезде! – неожиданно почти прокричала Вера, словно пыталась продраться через мглу и снежные вихри. – И смотрите свет от фонаря у сторожки! Он всегда там горит, не ошибетесь! И въезд прямо у дороги, рядышком!

– Так, хорошо, – продолжала выяснять Ася. – А после сторожки со шлагбаумом куда?

– Сразу за сторожкой направо! – выкрикнула женщина в ответ (видимо, от нервов). – Прямо метров триста и налево немного между улицами, метров с пятьдесят, может, больше и еще раз направо до конца улицы. Мы на выселках, особняком стоим! Приметный такой дом! Крайний!

– Вера! – раздраженно повысила голос Ася. – Ни хрена не видно, какой там дом к такой-то маме! Хоть направо, хоть налево!

– А как же тогда? – растерялась «проводница».

– Фонари горят? – сдержала свое раздражение Ася.

– Да не очень, – засмущалась женщина. – Где-то на поворотах горят, а у нас нет, и на улице нашей не горят.

– Вот что, Вера, хоть костер там зажигайте у ворот, но соорудите мне ориентир! – командирским тоном распорядилась Ася.

– Зажжем! Щас что-нибудь зажжем! – повеселела Вера и прервала связь.

– Энергичная дама, – проворчала Ася.

Понятное дело, что никакого забора она не увидела, а вот тусклый свет фонаря все же сумел пробиться через снежное месиво и буран. Ориентируясь по нему, Ася и подъехала к самому шлагбауму, благополучно закрытому, как и полагалось. Она посигналила долго и настойчиво и подумала, что если сейчас не откроют, вот не пожалеет себя, выйдет и так обматерит этих сторожей, что у них…

Шлагбаум, дрогнув всем своим полосатым телом, резко поднялся вверх.

Так, дальше направо, проехав мимо домика охранников, повернула она осторожно, в соответствии с инструкциями. А вот про то, что дорога пойдет немного вверх, Вера забыла упомянуть. Ну, не на Эльбрус же, поднимемся! И Ася чуть прибавила оборотов.

Запел телефон в держателе.

– Да, – отозвалась она.

– Мы зажгли! – прокричала в трубку довольная Вера. – Теперь точно не ошибетесь! Ворота распахнуты, мы тут стоим, – и спохватилась: – А вы где?

– Поворачиваю налево… – делая поворот, объяснила Ася и, пригнувшись к рулю, всмотрелась вперед, – ага, вижу поворот на вашу улицу, – и, повернув направо, поделилась надеждой: – Хочется думать, что на вашу, а не куда-то в другую сторону.

Нет, не в другую, как выяснилось. Видимость стала немного получше – фонари над крыльцом и окна некоторых домов светились, как маяки в море, хоть ненамного побеждая черноту штормовой ночи.

– Кажется, все-таки на вашу, – взбодрилась Ася и прибавила скорости.

Сквозь снежный буран виднелись нечеткие контуры последнего дома, где на первом этаже светились окна. На участке горели фонари, а у распахнутых ворот стояла простая железная бочка, внутри которой полыхал огонь, и на фоне его сполохов были заметны силуэты трех человек, активно размахивавших руками, как терпящие кораблекрушение пассажиры при виде подоспевших спасателей.

– Все, приехали, – выдохнула Ася, чувствуя, как ее немного потряхивает от отпустившего напряжения. – А вот расслабляться рано, – напомнила она себе, заезжая в гостеприимно открытые ворота.

И выскочила из машины в буран, обежала спереди, распахнула пассажирскую дверцу и, перекрикивая ветер, заторопила подбежавшим к ней двум мужикам и женщине:

– Быстрее! Быстрей!

И закрутилось. Понеслась гонка на выживание.

Мужики вытащили больного из машины, Вера подхватила его за ноги, закопошились немного, перехватив поудобней, и понесли торопливо в дом. Вбежав на крыльцо, Ася распахнула входные двери и, заскочив в прихожую, подталкиваемая в спину сильным порывом ветра, прокричала уже по инерции:

– Где его спальня?

– На втором этаже! – выкрикнула в ответ женщина, тоже, видимо, по инерции.

– Нет! – покрутила головой Ася. – Далеко, неудобно! – и мгновенно что-то придумав, спросила: – Большой стол есть? – И уточнила: – Длинный?

Мужики и Вера, державшие Василия Степановича со всем возможным в данной ситуации почтением, вдруг застыли, уставившись на Асю, ожидая дальнейшего руководства к действиям.

– Есть! – кивнула Вера. – В столовой.

– Туда несите! – приказала Ася.

И, торопясь, стянув с себя шапку и дубленку, на ходу бросила их в какое-то кресло.

– Так что, Степаныча на стол класть, что ли? – с сомнением поинтересовался один из мужиков – тот, что выглядел постарше и посолидней.

– Нет, сначала надо его раздеть! – командовала Ася и развернулась к женщине. – Вера? Я правильно поняла? – та кивнула. – Так, Вера, несите пододеяльник какой-нибудь или простыню плотную и небольшие махровые полотенца.

Та смотрела на нее с какой-то обескураженной тревогой и надеждой и кивала на каждое сказанное Асей слово.

– Бегом! – напомнила ей Ася.

– Да-да! – всплеснув руками, спохватилась женщина и убежала.

А Ася присоединилась к мужчинам, помогая раздевать безвольного хозяина (по всему было понятно, что этот мужик здесь хозяин). Куртку долой, ботинки, отчего-то влажные, и совершенно простенький дешёвый свитер, почему-то надетый на голый торс, что с мимолетным удивлением отметила про себя Ася, тоже долой. Помощники уже стянули с него джинсы и носки, и один спросил с сомнением:

– Все?

– Нет. Трусы тоже снимайте, – распорядилась Ася.

– Да… как же… – засомневался, стушевавшись, второй помощник – тот, что помоложе. – Неудобно же потом Степанычу будет, и непорядок так-то мужику голым… – И кашлянул в кулак от неудобства.

– Для того чтобы ему стало неудобно, ему для начала надо бы выжить, – жестко пояснила Ася.

– Да как же это? – ахнул от неожиданности тот, что выглядел постарше.

– Вот! – ворвалась в кухню Вера с охапкой белья в руках.

– Быстро! – снова поторопила всех Ася. – Стелите на стол! Мужики, снимайте с него белье и переносите! – и сама ухватила бесчувственное тело за одну ногу. – На раз, два, три! Взяли!

Вместе они переложили Василия Степановича с кресла, на котором торопливо его разоблачали, на стол, и Ася продолжила командовать дальше:

– Вера, градусник несите!

– Да здесь он! – Вера побежала на кухню, отделенную от столовой выступом стены, которая условно разделяла пространство кухни и столовой на две зоны, ринулась к одному из шкафчиков, чем-то там грохнула деревянным, видимо, приложив слишком много усилий, и тут же примчалась обратно.