Марина Кистяева - Русалка

— Что ты…, - заботливый голос мужчины раздался рядом с ушком Ирины. — Ножки перестали слушаться?

— Перестали, — выдохнула она, и сама прижалась к Петру.

— Моя маленькая девочка….малышка….

Опытный мужчина, который соблазнял, и которого соблазняли, стоял и наслаждался близостью с женой, её робкими прикосновениями, тому, как она льнула к его телу. И, казалось, замри мгновение, он так готов простоять вечность.

Но вот из уст Ирины вырвался тяжелый вздох, и её голова безвольно упала на плечо Петру. Девушка совсем утомилась, ей становилось тяжело переносить жаркую атмосферу бани, поэтому Петр поспешил вывести её в предбанник и усадить на скамью.

— Как ты себя чувствуешь? Голова не крушится? Не тошнит?

Ирина слабо покачала головой.

— Нет. Но я хочу прилечь.

— Скоро мы будем дома….

Видя разрумяненное личико Ирины, Петр принял решение её не одевать, хотя и заметил аккуратную стопку нового сухого белья. Он быстро оделся сам, швырнув перед этим в дальний угол нательные штаны. Ирину же он закутал в одеяло, сверху накинул пальто и поднял на руки.

Она доверчиво положила голову на мужскую грудь и негромко прошептала:

— Я так тебе благодарна, Петр….

— Молчи, не стоит говорить, потом скажешь всё, что хочешь сказать сейчас. Лучше закрывай глазки, и восстанавливай силы.

Слабая улыбка коснулась губ Ирины.

— Угу….

На крыльце их встречал Николай, нервно куря сигару. Он уже начинал волноваться. На улице поднялся ветер, да и вечереть начинало. Увидев Петра с Ириной на руках, он выкинул сигару в сугроб и сбежал по ступеням.

— Как она? — угрюмо спросил он, когда брат подошел ближе.

— Надеюсь, что нормально.

— Вера приготовила наливку на травах, Ирине необходимо будет её выпить.

— Не помешает, уж это точно.

Ирина что-то глухо пробормотала и сильнее прильнула к Петру. Она смутно понимала, что он несет её на руках, с кем-то разговаривает, но открывать глаза и заставлять себя возвращаться в реальность, ох, как не хотелось.

От беспокойства Вера не находила себе места. Она металась по гостиной, то и дело подходя к окну, и всматриваясь в сумерки. Она не успокоится, пока своими глазами не удостоверится, что с Ириной всё хорошо, и та не свалится на завтра с сильнейшей простудой.

Поэтому когда Петр появился в гостинице, Вера негромко вскрикнула и устремилась к ним, но Николай, шедший позади предусмотрительно поднял руку и сказал только одно слово:

— Потом.

Вера согласно кивнула, хотя её глаза по-прежнему выражали беспокойство. Да, не так она мечтала встретить мужа после первой долгой разлуки.

Как не хотелось тревожить Ирину, но Петру пришлось её разбудить, после того, как он аккуратно положил её на кровать и укрыл ещё одним одеялом.

— Ирина, выпей вот это.

Он протянул кроваво-красную настойку. Ирина, не спрашивая что это, послушно выпила и тотчас закашляла, жидкость обожгла горло. На глазах навернулись слезы, и она с неким укором посмотрела на Петра. Этот жест был столь наивен, столь мил, что Петр от души рассмеялся.

— Милая, не волнуйся, это не яд, и не смотри на меня так! Настойка поможет тебе согреться изнутри и быстрее уснуть. Позвать служанку, чтобы она помогла тебе одеться?

— Не надо, мне и так хорошо, — сонно пробормотала Ирина и повыше натянула одеяло.

Петр вышел из спальни, и, пройдя мимо своей комнаты, направился в гостиную, где он рассчитывал найти Веру с Николаем. Так и оказалось, молодая пара по-прежнему была там.

— Расспросы все на потом, — категорично заявил Петр и откинул с лица мокрую прядь волос. — Меня интересует одно — где сейчас находятся Саша с Зоей?

Вере сегодня ну никак не давали слова, и при других обстоятельствах она бы непременно высказала всё, что думала о беспардонном поведении братьев, но сейчас послушно ответила:

— В первой комнате в правом крыле.

По тому, как стремительно туда направился Петр, Вере оставалось искренне пожалеть девочек.

Хотя….

Хорошую порку те заслужили!

Ирина проснулась, когда за окнами давно стемнело. В комнате тихо потрескивали поленья в печи, и свет от пламени отбрасывал причудливые тени на ковер и стены. Девушка потянулась и шумно выдохнула. В горле досадливо запершило. Выбираясь из сладких объятий Морфея, она понемногу стала возвращаться к действительности, и в голове моментально встали события прошедшего дня. Это заставило Ирину резко сесть на постели.

Который час?

Она могла предположить, что проспала достаточно долго, и в жоме все уже спят. Тревога о девочках снова проснулась в душе Ирины. Ей отчаянно захотелось их увидеть и убедиться, что с озорницами всё в порядке. Не заболели ли они? Не поднялась ли у них температура? Да и папенька обещал сегодня быть…. От одной мысли, что отец может узнать о происшедшем, у Ирины засосало под ложечкой. Подобного он ей не простит! И теперь никогда не оставит девочек на её попечении! Эта мысль больно резанула Ирину и заставила зажмуриться.

Так, следует успокоиться, нечего разводить панику раньше времени! Если бы приехал папенька, то её непременно разбудили. Да он бы сам ворвался в спальню и потребовал объяснений! По возвращению в Россию Василий Дмитриевич сильно изменился, и теперь Ирина не знала, чего ожидать от него — то ли ласки, то ли нареканий.

Постепенно, вспоминая всё, что случилось, мысли Ирины переключились на Петра. Как он внезапно появился на озере… как спасал её и девочек…как потом купал её в бане…

От последних воспоминаний щеки девушки запылали, и она прижала к ним ладошки. Вот те раз…. Неужели всё это было с ней? Даже не верится! Ей бы застыдиться, разгневаться, но ничего подобного Ирина не испытывала и в помине! Напротив, по её телу разлилась приятная теплая волна. Ей надо обязательно увидеться с Петром и объясниться!

Ирина уже собиралась спускаться с кровати, когда услышала тихий скрежет открывающейся двери. Это заставило девушку встрепенуться и устремить свой взор на смежную дверь. Так и есть. В комнату, точно угадав её желание, входил Петр. Он держал в руках бокал со спиртным.

Заметив, что Ирина не спит, он улыбнулся.

— Уже проснулась?

— Кажется, да….

Голос девушки звучал отчего-то робко. Ещё ни разу в жизни она не испытывала подобного смущения, и растерялась, не зная, как продолжить разговор.

— Время позднее, я решил проверить как ты, — Петр не спешил приближаться к Ирине. Сейчас, когда она пришла в себя, он опасался, что она снова замкнется в себе или наговорит ему гадостей.

— Всё хорошо, — Ирина нерешительно улыбнулась. Как же она была не права, когда сознательно создавала пропасть в отношениях между ней и этим мужчиной! Разве она раньше не понимала, что теперь они навечно повязаны узами брака? Что чем раньше они найдут общий язык, тем легче, в первую очередь, будет ей?! — Я, наверное, спала очень долго?

— Я точно не могу сказать который час, не смотрел на часы, но думаю, где-то около двух.

Брови Ирины взметнулись к верху.

— Вот это я храпнула….

— Что-то не верится, что вы храпите, сударыня! — Петр прошел в комнату и опустился в кресло, стоящее рядом с кроватью. — Можно? Надеюсь, я не побеспокою тебя?

— Нет, нет! — поспешила заверить его Ирина, но между тем повыше натянула до сих пор укрывавшее её одеяло. — Я сама думала разыскать тебя… Конечно, если бы был не столь поздний час….

— Зачем?

Округлые плечи, блестевшие среди общего полумрака, невольно привлекали внимание Петра. И тому ничего не оставалось делать, как сосредоточиться на бокале с мадерой.

— Ты столько сделал для меня и сестер! Я даже не знаю, как и чем тебя отблагодарить….

О, Петр, конечно, мог назвать что именно он мечтал получить в знак благодарности, но в данной ситуации счел уместным промолчать.

— Ты сегодня столько раз меня благодарила, что боюсь, как бы у тебя это не вошло в привычку!

С языка Ирины готов был уже сорваться дерзкий ответ, когда она заметила, что Петр смотрит на неё лукавым взглядом, а на его губах играет ласковая улыбка.

И невольно Ирина улыбнулась в ответ.

— Ах…. Тогда мне стоит подумать, уж не забрать ли мне свою благодарность назад!

Ирине с трудом верилось, что сейчас, среди ночи, когда за окном стоит непроглядная темень, а жители дома погружены в крепкий сон, она сидит обнаженная, завернутая в стеганое одеяло, и флиртует с собственным мужем!

— Ты пропустила ужин, и теперь, наверное, хочешь кушать? — между тем поинтересовался Петр.

— Есть немного, — честно призналась Ирина. — Но что-то совсем не хочется спускаться на кухню.

Петр загадочно улыбнулся.

— Сударыня, тогда позвольте мне выступить в роли доброго волшебника и угостить вас легким ужином?

— Петр, ты серьезно?

— Как никогда!

Не дожидаясь окончательного ответа супруги, Петр поднялся с кресла, поставил недопитый бокал с мадерой на пуфик и направился к себе в спальню. Он не мог видеть, каким озадаченным взглядом провожала его Ирина.

Как только мужчина скрылся в другой комнате, Ирина быстрыми движениями рук стала приводить волосы в порядок. Хороша она, наверное, со всколоченными, торчащими в разные стороны волосами. И пока она пятерней распутывала пряди, то пыталась уверить себя, что ей-то самой всё равно, как она выглядит, но неприлично сидеть неопрятной в обществе другого человека. И уж совсем не имело значения, то, что этот другой человек — Петр Ракотин.

На удивление девушки, Петр вернулся достаточно быстро, держа в руках поднос.

— Признайся, Петр, сегодня твой день? Сначала вы с братом в самый ответственный момент появляетесь на озере и спасаете непутевых девиц Палагиных, а теперь, точно по велению волшебной палочки готовы меня угостить ужином!

Петру была приятна скрытая похвала в словах Ирины. Да он готов каждый день спасать девиц, попавших беду, лишь бы только женушка ему улыбалась!

— А можно это останется моим секретом? — он хитро улыбнулся.

— Я не имею права настаивать!

Петр поставил поднос на кровать, и как заправский волшебник с негромким: «Опля!», откинул полотенце, укрывавшее поднос. Ирина аж застонала от удовольствия, когда увидела, что именно было ей приготовлено — румяные пирожки с молоком и сметаной, большой кусок ветчины и яблоки с грушами.

— Невероятно! — радостно выдохнула она и, потянувшись за аппетитным пирожком, упустила момент, когда одеяло соскользнуло с её плеч, и нежные полушария грудей оголились. Она испуганно ахнула и тотчас поспешила вернуть одеяло на место.

У Петра запульсировало в висках. Нет, так больше продолжаться не может! Да он уже готов совершить не искупаемый грех, только бы иметь возможность прикоснуться к дразнящему телу супруги.

Но пришлось собрать остатки воли в кулак и произнести:

— Ирина, тебе неудобно будет кушать и одновременно придерживать одеяло, — от Петра не укрылось, как спина девушки тотчас выпрямилась и застыла. — Поэтому, если ты мне разрешишь, я с удовольствием покормлю тебя.

От подобного предложения у Ирины где-то заныло внизу живота, и отнюдь не от голода. Ей бы отказаться, возмутиться, сохранить остатки былого самоуважения, а она, пойдя поперек своей сущности, согласно кивнула.

Петр опустился на мягкую кровать, после чего поставил поднос себе на колени, обмакнул пирожок в сметане и поднёс его к губам девушки. Ирина, не мигая, скомкав одеяло на груди, улыбнулась, приоткрыла ротик и откусила маленький кусочек. Тотчас было подано и молоко, чтобы запить.

— У-у, какая вкуснятина, — нарушая все правила этикета, Ирина говорила с полным ртом, активно пережевывая пищу. — Нет ничего вкуснее на свете!

«Ты вкуснее!» — так и хотелось сказать Петру, но он вновь сдержался. У этой девушке есть роковая тайна, которая стоит между ними, и как он теперь понимал, ему придется хорошо потрудиться, чтобы заслужить доверие Ирочки. Но он готов.

И первый шаг уже сделан.

Так Петр скормил Ирине все пирожки, после чего настала очередь грушам. Ирина кушала, улыбаясь, и её глаза светились счастьем. Даже трудно было поверить, что эта молодая женщина может быть холодной и неприветливой.

— Наелась? — поинтересовался Петр, когда Ирина откинулась на спинку кровати.

— На неделю вперед! Мне кажется, что съешь я ещё хотя бы кусочек ветчины, то просто лопну!

— Я не позволю подобному случиться.

У Ирины краешек рта был испачкан в сметане, и Петр, протянув руку, смазал капельку. Девушка вздрогнула.

— Ты испачкалась сметаной, — объяснил свой поступок Петр, отметив про себя, что стоит только ему нарушить определенную дистанцию, как супруга тотчас напрягается, и в её глазах появляется некое затравленное выражение. Вот и сейчас он отчетливо видел, как промелькнул испуг в двух больших глазах-озерцах.