Марина Кистяева - Русалка

Ирина, не отдышавшись после бега, строптиво бросила в лицо супругу:

— Ну, уж, нет! Мы ещё посмотрим кто кого! Я не намерена сдаваться без борьбы!

— В этом я не сомневаюсь….

Петр хотел ещё что-то добавить, но не успел. В его лицо полетела рассыпчатая пригоршня снега. Он зафыркал, пытаясь стряхнуть мокрый снег и одновременно не выпустить вырывающуюся Ирину. Он кое-как изловчился и завел обе руки девушки над головой.

— Вот теперь ты от меня никуда не денешься, — его слова прозвучали двояко, но никто из молодых людей не придал этому значения.

— А мы еще посмотрим!

Теперь, когда Ирина отбросила прочь суровость, Петр постоянно открывал в её характере что-то новое, и это новое очень сильно влекло его. И здесь, среди сугробов и зимнего неба, он наклонил голову, и его горячие губы прикоснулись к её нежным устам. Ирина ахнула, но не отпрянула. Капелька растаявшего снега упала с лица Петра на её щеку, но девушка чувствовала только жар опаляющего поцелуя.

Он играл с ней, прикасаясь нежно-нежно, точно боялся спугнуть красивую бабочку, севшую ему на ладонь.

Но даже этот поцелуй, почти девственный, заставил его застонать от удовольствия.

— Молодые! Вы где? — голос Романа ворвался в сознание разом, и Петру ничего не оставалось делать, как отпустить Ирину.

А так не хотелось….

— Мы здесь.

Он помог женушке подняться и повернулся к другу.

И в этот момент, Ирина, изловчившись, засунула пригоршню снега за воротник пальто Петра.

Разошлись ближе к трем. Гости после дороги быстро утомились, и по возвращению с улицы и резвых игр, празднующих потянуло в сон. Ирина с Петром оказались самыми стойкими, и проводили всех.

— Как ты думаешь, народ гулять будет до утра? — поинтересовался Петр, отходя от окна и поправляя тяжелый занавес.

Ирина пожала плечами.

— Кто знает….

— А тебе понравился сегодняшний праздник?

— Да.

— Не сожалеешь, что не пригласили большее количество людей и не устроили настоящий новогодний карнавал?

— Нет, нисколько. Я считаю, что Новый год и Рождество необходимо встречать в узком кругу семьи. К чему лишний люд?

— Согласен с тобой.

В гостиной горел камин, и Петр, заметив, что Ирина привычным жестом обхватила себя за плечи, пытаясь согреться, обеспокоено спросил:

— Ты замерзла? Может быть, принести тебе шаль? Или подложить ещё поленьев в камин?

Ирина не колебалась с ответом. Она устала бороться с собой и с ночными кошмарами. Так далее продолжаться не может. Или она решится и сделает шаг навстречу своему будущему или навсегда погрязнет в темном прошлом, которое, как трясина норовило её поглотить.

— Нет….ничего не надо…. Я хочу, чтобы ты согрел меня….

От подобного предложения у Петра душа радостно запела. Воистину сегодня сказочная ночь! И на этой грешной земле есть ещё место чудесам!

Он не спеша подошел к девушке и нежно притянул её к себе. Она уткнулась лицом в мягкую ткань праздничного сюртука. Её руки робко легли на плечи мужчине.

Было невероятно приятно чувствовать тепло, исходившее от тела Петра, и Ирина прижалась сильнее. Ей не хотелось что-либо говорить, после шумного дня, она наслаждалась тишиной. Лишь негромкое потрескивание поленьев да неясный шум, доносившейся с улицы, нарушали идиллию.

Петр вдохнул тонкий аромат волос Ирины и прижался к ним губами. В его объятиях Ирина казалась такой маленькой и хрупкой, что Петр начал дышать через раз.

Большие часы, висевшие на стене, неумолимо отсчитывали время, и Петр вынужден был сказать:

— Ирина, час поздний, ты утомилась, разреши мне проводить тебя до комнаты.

Слабая улыбка тронула губы девушки.

— А в столице праздники длятся до утра, и никто не расходится, пока не задребезжит рассвет, — заметила она.

— И все отсыпаются до полудня. Но здесь деревня, и я заметил, что просыпаешься ты очень рано. Я бы не хотел, чтобы завтра, то есть уже сегодня, ты проснулась с головной болью.

Ирина чуть приподняла голову, и теперь её губы находились в опасной близости от его лица. Она невольно отметила дневную щетину, пробивающуюся на щеках и подбородке мужчины, проступающие синие круги под глазами, глубокую морщину на лбу. Петр выглядел усталым.

— Мне вовсе не хочется спать, — честно призналась она. — Но если ты устал, то, конечно, не стоит ради меня жертвовать сном.

— Ириночка, да ты компрометируешь меня! И намекаешь, что я не в состоянии составить компанию даме!

Он принял маску оскорбленного мужского самолюбия, но его глаза смеялись.

— Нисколько! — в тон ему ответила Ирина, и уже серьезнее добавила: — А если отбросить в сторону шуточки, то мне хотелось бы с тобой серьезно поговорить.

Она физически почувствовала, как напряглась спина Петра, увидела, как в его глазах промелькнуло непонятное сожаление. Он разжал руки, отпуская Ирину, и указал на кресла:

— Прошу. Думаю, там будет удобнее.

Но Ирина энергично закачала головой, отчего несколько прядей выбились из прически.

— Нет. Это будет выглядеть официально…будет давить на меня….. А я….а я и так никак не могу собраться с духом, чтобы поговорить с тобой…, - Ирина подняла руки и стала нервно высвобождать жемчужную нить из непослушных волос. — Петр, помоги мне, пожалуйста.

Она повернулась к нему спиной, не оставляя выбора.

Если бы она только знала, как мечтал он зарыться в её воздушные золотистые пряди….

Пока Петр освобождал нить, Ирина постоянно переминалась с ноги на ноги, и ему пришлось приказать:

— Не дергайся.

Ирина послушно замерла. Наконец, жемчужная нить была выплетена, и волосы тяжелым каскадом упали на спину хозяйки.

— У тебя очень красивые волосы. И цвет — изумительный. Преступление такую красоту каждый день прятать за тугими косами и прическами.

— Поверь, будь моя воля, я бы тоже с удовольствием не собирала волосы. Но как на меня посмотрят окружающие, если я даже, например, к завтраку спущусь с неубранными волосами?

— Лично я буду только «за».

А было бы ещё лучше, если бы этот завтрак проходил в его спальне…. Но ничего подобного Петр вслух не произнес.

— Я это учту, — Ирина заломила руку, не зная, как начать разговор. — Петр…. Я хотела бы тебе объяснить причину, по которой я не желала выходить замуж и…и почему в нашу брачную ночь я встретила тебя с ножом….

Меньше всего Петр ожидал подобного поворота событий. Он уже решил, что объяснения никогда не последуют.

— В тот день мы все перенервничали, — как бы невзначай заметил он, но Ирина догадалась, что он оправдывает её и подбадривает для разговора.

— Да, тут мне трудно с тобой не согласиться. Я до конца верила, что свадьбы не будет, — Ирина увидела, как сжались губы Петра, и поспешила продолжить: — Но причина заключалась не тебе, Петр. И прости, если в ту ночь я задела твое мужское самолюбие. Вся эта история началась около десяти лет назад…. Тогда, когда умерла маменька….

Ирине было трудно говорить, и она попросила:

— Можно мне воды?

— Конечно.

Петр подал ей стакан, она жадно сделала пару глотков, и вернула его мужчине.

— Мы тогда жили во Франции, папенька участвовал в одной исследовательской экспедиции, его часто не бывало дома, и я всё время проводила с матушкой. На тот момент она была беременна, и я с нетерпением ждала, когда же у меня появится братишка или сестренка, — Ирина натянуто улыбнулась. — И тот день настал…. Я, как и сестренки, была непоседливым ребенком, и когда мне приказали покинуть маменьку и отправляться в свою комнату, я ослушалась и спряталась в смешной комнате родителей. Я видела всё…. В каких муках рожала матушка, как суетились женщины, как звали доктора, который все не приезжал…. Я видела кровь…много крови…. Вид кровавых простыней до сих пор преследует меня, а от криков маменьки я просыпаюсь по ночам….

Ирина не заметила, как начала плакать. Петр достал из кармана белоснежный накрахмаленный платочек и протянул ей. Ирина с благодарностью его взяла, высморкалась, перевела дыхание и продолжила говорить:

— Одним словом, моя психика не выдержала, и я сломалась…. Я сутки провела в беспамятстве, а когда пришла в себя, маменьки уже не было…. Она умерла. Я долго болела, мне не хотелось жить в мире, где Господь допускает такую несправедливость — дает жизнь одним людям, при этом забирая её у других. Я никого не винила, но в моем сознании четко отразилась мысль, что если я выйду замуж, то при родах обязательно умру. Для меня замужество стало равносильно смерти. Поэтому я так отчаянно сопротивлялась, не желая выходить замуж. Я боялась, и моему отчаянию не было предела….

Петру до безумия стало жалко маленькую девочку, которая пережила подобный ужас, но одновременно он испытал за нее чувство гордости, она нашла в себе силы не только продолжить дальше жить, но и взять на себя ответственность за воспитание двух сестренок.

— Ты посчитала, что любой мужчина, чьей женой ты станешь, в первую же ночь возьмет тебя силой?

— Именно, — призналась Ирина и нерешительно посмотрела на супруга. — Теперь ты сможешь простить меня за ту ночь?

— А тебе важно моё прощение?

— Как никого….

От нежной покорности, от робких взглядов, у Петра закружилась голова, и он стал дышать через раз. Находясь в столице, он смирился с мыслью, что ему не повезло с женитьбой, что придется любить женщин на стороне, а в супружеском ложе ему будет отказано. Но теперь, по возвращении в деревне, он нашел, что Ириночка разительным образом переменилась. Рядом с ним стояла прекрасная молодая женщина, которая вверяла ему свою судьбу, сама делала первый шаг к миру и согласию между ними.

Он посчитал слова лишними. Петр протянул руку, и Ирина снова оказалась в его объятиях. Но на этот раз она сильнее прижалась к нему, ей хотелось спрятаться у него на груди, укрыться от внешнего мира.

— Тебе не стоит просить прощения. Та ночь осталась в прошлом году, а о чем мы сегодня договорились? Всё, что было в прошлом, забыть и не вспоминать. Ни к чему….

Ирина не могла выразить словами, как она опасалась этого разговора, и как сейчас была благодарна Петру за понимание. Она подняла личико, на котором до сих пор были видны следы слез, и губы Петра скользнули по её щекам.

— Это в знак нашего примирения, — прошептал он рядом с её губами.

Ирина замерла. Их взгляды скрестились, её пушистые ресницы затрепетали, и она прикрыла глаза со словами:

— Я хочу большего….

Поцелуя так и не получилось. Губы Петра замерли в сантиметре от её рта. Он чувствовал её прерывистое дыхание, ощущал, как она дрожит всем телом, но между тем не смог удержаться от вопроса:

— Что ты имеешь в виду, Ирина? Я не совсем тебя понимаю.

Ирина тяжко вздохнула.

— Я хочу ребеночка….

— Но как же….

Миниатюрная ладошка заставила его замолчать.

— Я была не права….Я не хочу всю жизнь убегать от призраков, я достаточно намучилась. Мне хочется семьи. Большой семьи. Я хочу слышать, как топот маленьких ножек наполняет дом, как детский смех и гомон слышится из сада, хочу, чтобы моё сердце замирало от радости при слове: «Мама»! И поэтому…. И поэтому я хочу, чтобы наш брак перестал иметь номинальные отношения, и стал настоящим!

Всё это Ирина выпалила на одном дыхание. Ей даже не верилось, что она могла подобное произнесла. За последние дни она часами подбирала нужные слова, которые собиралась сказать, но в последний момент все заготовки улетучились. И теперь она с опаской ожидала, как отреагирует Петр.

Тот некоторое время молчал. Он был поражен и, чего скрывать, обрадован.

— Я тоже думаю, что пора нашим отношениям перейти на другой уровень и поэтому предлагаю….

— Боже….

— ….и поэтому предлагаю подняться ко мне в спальню.

— Прямо сейчас?!!

— Если ты боишься, то я готов подождать сколько потребуется!

— Нет! Ждать больше не надо….

— Ирина, посмотри на меня! — приказал Петр, и когда она не подчинилась, он двумя пальцами подцепил её подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Я не хочу, чтобы ты потом раскаивалась.

— Я не буду….

Она выдохнула слова на одном дыхании, её глаза были устремлены на лицо Петра, она искала в нем поддержки и понимания.

И нашла.

Он взял её за руку, и они стали подниматься по лестнице. Его теплая ладонь согревала и давала ощущение уверенности. Ирина несколько раз останавливала взгляд на широких плечах. Какая, наверное, силища скрывается в них! Недаром он был внуком сибиряка, природа не обидела Петра, и наделила его крепкой фигурой.