Марина Кистяева - Русалка

Зоя попыталась было спросить, что происходит, но девочек сразу же отправили в комнату.

Во дворе поднялся шум. Новость о том, что молодая хозяйка пропала, сразу же облетела поместье и деревню. Мужики поспешили к барскому дому.

А для Петра минуты тянулись бесконечно. Он не знал, что подумать. Куда могла отправиться Ирина? В Отраду? Но зачем? Девочки были с ними, любимые лошади стояли в конюшне, и все необходимые вещи давно были перевезены сюда.

Из слов той же Натальи следовало, что Ирина отправилась налегке. Подруг поблизости у неё не было, Ирина жила семьей, и близких знакомств со здешними барышнями не водила.

Пока Петр гадал о событиях, что могли произойти утром, лакей, вошедший в гостиную, негромко откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Чего тебе? — Василий Дмитриевич налил себе стакан с водкой и лихо опрокинул его. — Закуски принеси.

— Будет сделано-с. Петр Сергеевич, тут к вам барыня незнакомая пожаловала, требует, чтобы её спровадили к вам. Имени-отчества не называет.

Петр нахмурился.

Кого принесла нелегкая?

— Скажи, что я занят. Извинись, пусть зайдет в другой раз.

Лакей снова откашлялся.

— Да я говорил уж, взял на себя такую смелость…. А она ни в какую! Говорит, доложи хозяину, и всё тут-с! Ещё про Ирину Васильевну что-то сказала….

Петр так взглянул на старого лакея, что у того зашевелились редкие волосы на затылке.

— Дурень, что же ты стоишь! Зови!

— Слушаю-с!

Василий Дмитриевич посмотрел на зятя, но тот пожал плечами. Глубокие морщины прорезали лоб Петра, губы были плотно сжаты. Он постоянно сжимал и разжимал кулаки, нервничая.

Послышался гулкий стук каблуков. Гостья спешила. Когда женщина вошла в комнату, в первые мгновения Петр даже не узнал её. Гостья была в мокрой грязной накидке, с которой стекала вода, её туфли оставляли за собой ошметки грязи, и общий вид пожаловавшей женщины производил отталкивающее впечатление.

Меньше всего Петр ожидал увидеть эту даму в своей гостиной.

— Вы? Какими судьбами?

Женщина хищно улыбнулась, обнажая ряд мелких зубов.

— Вы, Петр Сергеевич, на удивление нынче очень не гостеприимны. Сначала ваш лакей отказывался вовсе впускать меня, теперь вы даже не предложите мне снять дорожный плащ.

— Ираида Михайловна, извините, но мне сегодня не до гостей.

— Ничего, меня вы примете!

Василий Дмитриевич тоже где-то видел эту женщину, но никак не мог её признать. Что-то знакомое в её внешности, определенно, было. Они, наверное, где-то встречались, и, скорее всего, в Петербурге.

В поведении гостьи было нечто такое, что заставило Петра насторожится. Он никогда не замечал за Ираидой Михайловной открытой наглости, напротив, эта женщина всегда строго блюла светский этикет.

— Петр Сергеевич, вы меня не представите господину?

Петр про себя чертыхнулся. С каким бы удовольствием он погнал в данный момент непрошенный гостей через порог, кто бы только знал!

— Василий Дмитриевич Палагин, мой тесть. Ираида Михайловна Бланская, моя знакомая. Вернее, матушка моей знакомой, Софьи Игнатьевны Бланской.

— Вашей бывшей невесты, вы хотели сказать, Петр Сергеевич, — ехидно заметила женщина.

Петр прикрыл глаза. Терпение, братец, только терпение.

— Вы ошибаетесь, Ираида Михайловна, и прекрасно об этом знаете. Предложения не было, — меньше всего Петру сейчас хотелось с кем-либо объясняться. У него были дела поважнее!

— Но вы ухаживали за моей дочерью! — закричала Бланская, и резко скинула накидку. — И мы все ожидали предложения!

— Минуточку…, - Василий Дмитриевич хотел вмешаться в разговор, но дама резко вскинула руку.

— А вы помолчите! Я сейчас не с вами разговариваю!

— Что за….

— Вы опозорили мою дочь! — между тем продолжала бесноваться Бланская. — Дали ей повод надеяться, а потом женились на какой-то провинциалке! Моя девочка не могла выйти из дома, чтобы за её спиной не шушукались! Она стала посмешищем! Вы и представить не можете, сколько слез пролила моё бедное дитя! Я не могла оставить ваш поступок безнаказанным!

— Черт возьми, о чем вы говорите? — Петр начал терять терпение. У него уже возникало желание самолично спровадить разгневанную дамочку с крыльца да ещё дать пинка под мягкое место.

— О том самом! О вашей дражайшей супруге! Вы с неё, говорят, пылинки сдуваете, от ветра заграждаете, а сами не знаете, что она из себя представляет!

Петр одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее его и Бланскую.

— Я требую объяснений! И лучше вам рассказать что да как!

— Ох! Ох! Вы объяснений требуйте у вашей супруги, а со мной полегче на поворотах! По сравнению со мной вы ещё не оперившийся птенец, Ракотин!

— Да говорите же что вам от меня надо и убирайтесь ко всем чертям!!

Ираида Бланская прищурила глаза. О, как долго она ждала этой минуты! Настал час возмездия, и она собиралась насладиться каждой минутой мести.

— Я-то, конечно, отправлюсь, но и для вас местечко придержу. Потому что отныне вам не будет покоя, Ракотин! Я тут смотрю вы супругу потеряли, и не знаете, где она! Бедненький…. Вас можно только пожалеть! Моя Сонечка никогда бы не отважилась на детоубийство!

Петр отшатнулась от страшной женщины, а его грудь зажгло, точно от удара ножом.

— Что вы имеете в виду….

— Знайте, что в данную минуту, пока мы тут с вами объясняемся, ваша дражайшая супруга избавляется от вашего дитятка!

Лицо Петра на глазах почернело. Он вскинул голову и повернулся к Василию Дмитриевичу, и тот ужаснулся, когда заглянул в глаза зятя.

Они были пусты.

— Сделай ещё один глоток, милая, и всё, ляжешь отдыхать.

Голос звучал рядом, и почему-то внушал доверие.

Ирина послушно приоткрыла рот, и кто-то влил в неё неприятную на вкус жидкость со специфическим запахом.

Горло обожгло.

— Нет….

Она попыталась слабо возразить, но её попытку пресекли на корню.

Говорила женщина, и её голос звучал по-матерински ласково. Ирина медленно возвращалась из небытия. Всё-таки она не умерла…. Уже лучше.

Девушка открыла глаза и огляделась по сторонам. Она находилась в бревенчатой избе с высокими потолками. Пахло травами. В углу напротив находился большой комод, уставленный разными по форме сосудами и баночками. У другой стены стояла большая лавочка, застеленная половиками. Ирина повернула голову и натолкнулась на внимательный пристальный взгляд незнакомый женщины лет сорока.

— Пришла в себя? Как самочувствие? Не лучше?

Ирина молчала. Сначала она не могла понять, где находится, и кем может быть эта женщина, но постепенно память к ней вернулась.

Поездка к знахарке…. Лес…. Поломка… Убежавшая лошадь…

И незнакомка, желающая ей смерти!….

Ужас пережитого промелькнул перед глазами Ирины, и она негромко застонала.

Женщина сразу же подошла к кровати, и положила ладонь на мокрый лоб Ирины.

— Тиши, тише…. Ты в безопасности, милая, ничего страшного не произошло. Сейчас поспишь, придешь в себя, а наутро будешь, как новенькая!

Слова женщины возымели противоположный эффект. Ирина встрепенулась и хрипло прошептала:

— Нет…. Мне надо домой….

Женщина покачала головой.

— Дом откладывается до завтра. Уже темно, и ты не в том состоянии, чтобы самостоятельно добираться до дома. А мне, извини, сегодня несподручно везти тебя в имение.

Ирина ответила не сразу.

— Вы знаете, кто я?

Женщина ласково улыбнулась.

— Конечно, милая. Пусть я и живу далеко от поместья, но мне хорошо известно, что происходит в доме Ракотиных. Ты супруга Петра Сергеевича, Ирина Васильевна.

Ирина сразу обратила внимание, что женщина к ней обращается по простому, без церемоний. И это пришлось ей по душе. Девушка почувствовала необычайное облегчение.

Но облегчение длилось не долго.

Ребенок.

Петр.

Господи, что сейчас, наверное, испытывает Петр! Уму не постижимо! У Ирины заныло сердце, когда она представила, как он, бедненький, сейчас рыскает по уезду в поисках её. Ночные подворотни, потревоженные хозяева местных лавок и магазинов, расспросы горожан!

Или… Или того хуже! Если до него добралась та сумасшедшая и рассказала, что она отправилась к местной знахарке, чтобы избавиться от их ребенка, а он поверил клевете?! От подобной мысли Ирине тотчас хотелось сорваться с места, и, несмотря на видимые преграды, отправиться домой.

Только, чтобы увидеть любимого супруга.

Только, чтобы заглянуть ему в глаза и успокоить.

Только, чтобы сказать….

Сказать что? Ирина приподнялась на локтях и, собравшись с силами, выговорила:

— Что с ребенком? Я беременна….

Тень промелькнула на лице знахарки, и у Ирины оборвалось сердце. Все потеряно! Потеряно навсегда! Она так боялась стать матерью, внутренне сопротивлялась, и вот недаром же говорят: «Бойтесь своих желаний, они могут осуществиться!»

Знахарка села на край кровати и взяла холодную ладонь Ирины в свою. У женщины рука была теплой и очень гладкой.

— То, что с тобой произошло, деточка, можно назвать чудом. Я не знаю, каким ветром тебя занесло в мои края, но верю всей душой, что не для того, чтобы избавиться от ребеночка, которого ты носишь под сердцем, — она слабо улыбнулась, когда заметила, как слезы счастья и облегчения заструились по щекам девушки. — Милая, ты по-прежнему беременна, и я счастлива, что не ошиблась в своих выводах. Мне хочется верить всей душой, что для тебя и твоего супруга этот ребенок желанный.

Ирина энергично закивала головой.

— Да….

— Дитя — это наивысшее счастье. И пусть на мне грех множества не рожденных душ, и сама я лишена счастья иметь ребенка, я верю, что этот малыш будет окружен ласкою и заботою любящих родителей.

— Как я здесь оказалась? — по мере того, как проходило время, Ирина чувствовала, как к ней возвращается сила и возможность нормально связно говорить. — Расскажите, где та женщина, что была в лесу? Вы её встретили? И простите, как вас зовут?

— Меня зовут Нина, но кто я такая, и какова моя Судьба — это совсем отдельная история. Я собирал коренья, когда услышала приглушенный разговор и чей-то смех. Хотела уж было уйти, но что-то меня насторожило, дождь усиливался, и мне показалось странным, что могут делать две женщины в лесу, если не направляться ко мне. И я вышла на дорогу…. А там ты лежишь без сознания, а рядом стоит ведьма в черном и хохочет. Увидела меня и говорит: «Барыне плохо. Она едет к тебе, чтобы избавиться от ублюдка, которого нагуляла в отсутствие мужа. Я думаю, тебе известно, что делать в таких случаях», и кидает мне мешочек с деньгами. А глаза у самой злые, не добрые. Я конечно, грешным делом, мешочек с деньгами взяла, мне они не лишние будет, но и тебя привезла к себе. А трогать не стала. Молодая ты, да и кое-что я видеть умею в человеческих судьбах. Решила, дождаться, пока ты придешь в себя. Теперь вижу, что не ошиблась.

Ирина прикусила губу.

— Спасибо вам, Нина, вы и представить себе не можете, как я вам благодарна.

— Будет тебе, деточка. Теперь всё наладится, ночью отоспишься, и утром, как новенькая будешь.

— Мой супруг очень волнуется, он не знает где я, — призналась Ирина и приподнялась на локтях.

Знахарка Нина нахмурилась.

— Это хуже. Но у нас выбор не большой, остается уповать на Бога, что твой супруг проявит благоразумие и вскоре обнаружит тебя.

Ирина с сомнением покачала головой.

— Не думаю, — страхи девушки усиливались по мере того, как шло время. — Нина, я вас очень прошу, нет, умоляю, отвезите меня в деревню! Для меня это жизненно важно! Мне необходимо сегодня до наступления ночи попасть в имение.

Женщина грустно улыбнулась и, надавив на плечи девушки, заставила ту лечь.

— Я бы с радостью, милая, но ночь уже наступила, а моя повозка на ладан дышит. Боюсь, по ночи мы с тобой попадем в большие неприятности. Послушай старуху, которая много повидала на своём веку — не суетись, тебе сейчас необходим отдых. Подумай о ребенке. Ты волнуешься, волнуется и он, эмоции матери передаются ребенку, запомни это хорошенько.

Ирина послушно откинулась на подушки. А что ей ещё оставалось делать?

— А ведь я к вам ехала за советом, — полусонным голосом сказала она. — Говорят, вы хорошая травница, беременность мне тяжело дается….

На этот раз Нина не сразу ответила, помолчала какое-то время, пристально всматриваясь в бледное лицо девушки.

— Не хотела ты становиться матерью, вот организм и отторгает плод.