– Люди! Дамы! Господа! Никто не терял кошелек? Люди, кто потерял этот кошелек?

Не прошло и двух минут, как претенденток на Ольгин кошелек стало сразу пятеро. Капитолина жестом фокусника раскрыла «находку», показала всем засунутую за мятую пленку фотографию Пироговой с ней в обнимку и вернула кошелек владелице.

– Но они же его не теряли?! – возмутилась Оля, глядя вслед недовольным дамам, претендовавшим на ее имущество.

– Не трать на них свою душевную энергию, Лялька, – посоветовала Капитолина, – и сними розовые очки. Нельзя в наше время оставаться такой наивной обладательницей миллиона.

– Нет, – возразила Оля. – Я не его обладательница, деньги нужно вернуть.

– Если бы ты не была моей подругой, Пирогова, – призналась Капитолина, – то я точно упекла бы тебя в сумасшедший дом. И заметь, скажи я врачу, что ты нашла миллион и хочешь его вернуть хозяину, тебя бы забрали в палату интенсивной терапии для душевнобольных без анализов и разговоров. Доставай аванс, Лялька, пойдем к Машке, выберем что-нибудь со скидкой.

Подругам повезло: в отделе подростковой одежды началась распродажа. Правда, со скидкой продавали только теплые разноцветные кофточки и вельветовые юбки, но Оля не расстроилась. Обновка есть обновка, со скидкой она продается или без, никакой разницы, раз эта вещь раньше столько стоила. (При этой мысли Оля поглядела на ценник: «Мама милая! Да за такую цену я бы ее никогда не купила!») Это подтвердила и Машка, фыркнувшая при словах о рыночных изделиях.

– Скажешь, что ты мерзлячка и тебе всегда холодно, – поправляя теплую розовую кофточку в тон серовато-розовой вельветовой юбке, сказала Капитолина.

– Да, – согласилась Машка. – Бери! Классные тряпки! Вот только розовый как-то не пищит.

– Это ее природный цвет, – объяснила Капитолина. – Она родилась с розовыми мозгами.

– А, – протянула Машка, – блондинкам идет розовый…

– Бери, – уговаривала Капа, – к тому же кофточку можно расстегнуть. А летние вечера у нас холодные. Сюда подошел бы легкомысленный топик!

Семенова сняла с вешалки сразу же всем понравившийся полупрозрачный топик на тонких лямочках.

– У меня на него не хватит, – прошептала Оля.

– Я могу продать его, как себе, – предложила Машка. – Нам полагается несколько вещей по себестоимости.

– У меня и по себестоимости не хватит, – горестно заметила Оля, с тоской поглядывая на топ.

– Ладно, – сказала Капитолина. – Если подойдет, то я дарю тебе его на день рождения.

– У меня день рождения зимой, – напомнила подруге Ольга.

– Какая разница? – пожала плечами Капа. – Подарки можно делать в любое время.

Проблема одежды была решена. Джинсовый сарафан Оля решила забросить на дальнюю полку и забыть о его существовании. Оставалось преобразить внешность. В условиях дефицита наличности (что звучало для Капитолины кощунственно) подругам пришлось приобрести немецкую краску для волос «Розовый блондин». Оля сначала настаивала на модном рыжем цвете, но на рыжий у нее, к радости Капитолины, не хватило денег.

Головомойку устроили в доме у Ольги. Пока страдалица сидела с розовым оттенком на мокрой голове, Капитолина разглядывала двор. Безусловно, ей очень хотелось посмотреть на новую подругу своего бывшего бойфренда, который оказался таким подлецом и негодяем, что даже не предупредил ее о предстоящей замене. Поменял как перчатку! Бросил, как неинтересный журнал без глянцевых фотографий звезд! А мог бы хотя бы позвонить и намекнуть…

Беседа о том, что Птицын звонил неоднократно, но Капитолина не брала трубку, затянулась. Подруги чуть не забыли об окрашивании, в результате чего розовый оттенок оказался слишком розовым. Капитолине очень понравилось, Оля боялась поглядеться в зеркало.

– Какой эффект! – восхитилась Капа, любуясь результатом. – Если бы можно было так же перекрасить мозги!

– Тебе нравится? – осторожно подходя к зеркалу, спросила Оля. Увидела свое отражение и схватилась за голову.

– Какой ужас!

– Это не ужас, – поморщилась Капа. – Это креатив! Еще сделать бы стрижку…

– Ни за что! – испугалась Оля, стараясь сблизиться с отражением. – Этого вполне хватит.

– Как скажешь, – согласилась подруга. – Для начала и этого вполне достаточно. Когда у тебя зарплата? Или, лучше сказать, подъемные. Я слышала, что в некоторых фирмах новым сотрудникам выплачивают подъемные. Приедешь завтра к Бессонову и скажешь, что находишься в стеснительном материальном положении, имея за плечами уйму денег, и потребуешь подъемные, – звонко рассмеялась Капа.

– Не смешно! – обиделась Ольга. – Я приду, но требовать ничего не стану.

– Не обижайся, – попыталась обнять ее подруга. – Сама не понимаю, откуда взялась эта стервозность?

– Может быть, – предположила Ольга, – из-за Паши Птицына?

– Может быть, – процедила Капитолина и снова подошла к окну.

Она все-таки поймала довольную друг другом парочку, выходившую из подъезда Птицына. В несколько секунд, за которые парочка успела усесться в Пашино такси и умчаться прочь, Капа успела разглядеть соперницу с головы до ног.

– Кошелка драная, – возмутилась она.

– Что-то случилось с твоей брачной корзиной? – опасливо поинтересовалась Оля, все еще торчавшая перед зеркалом.

– С корзиной все в порядке, – ответила Капитолина. – А с Птицей точно что-то случилось. Не мог же он влюбиться в этот бомбовоз. Конечно, и я не кожа да кости, кое-какие жировые запасы на голодное время придерживаю, но не до такой же степени! Да она едва в дверях помещается!

– Ты знаешь, Капа, вот и любовница Бессонова тоже большая и толстая, – подхватила подруга. – Мне кажется, что мужчины взбунтовались против навязываемых с телеэкрана стереотипов. Я думаю, тощие красавицы надоели им хуже горькой редьки, и их потянуло на сладенькое.

– На сладенькое? – не поняла Капитолина.

– Пухлые дамы, только ты, Капа, не обижайся, похожи на пирожные. Особенно когда ярко оденутся.

– Да она вся в черном! Словно у нее вселенский траур, – прищурилась Капитолина, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь еще. – И куда можно отправиться в таком жутком виде? На кладбище?

– В театр, – сообщила Оля. – Я утром Пашу встретила, он сказал, что они пойдут в театр.

– Ой! Как смешно! Птицын и театр! Да он никогда в жизни канал «Культура» не смотрел!

– Зато теперь у него появилась возможность все исправить.

– «Появилась возможность», – передразнила Олю подруга. – У меня складывается такое впечатление, что ты им симпатизируешь.

– Нет! – поспешила ее разуверить Оля. – Я им не симпатизирую. Я за тебя переживаю.

– Тогда давай переживать перед его подъездом, – не выдержала Капитолина. – Просто прогуляемся туда и обратно, когда он приедет обратно…

– Мы прогуляемся, – согласилась Оля. – Только, Капочка, он не один вернется, а с ней.

Это уже был удар в спину. Ольга прекрасно понимала, что расстраивала подругу. Но ведь она ничего не сочиняла, не врала, а элементарно недоговаривала. Разве в таком случае ее можно считать обманщицей? Тем более она недоговаривала ради Капитолины, ради ее счастья с Павлом. Плохо, конечно, влезать в чужие отношения, Оля это знала, но она старалась не влезать, а немного направить подругу, сбившуюся с истинного пути. Ее это путь или не ее, Капитолина разберется, когда дойдет до финиша. Она потратит силы и нервы, время – но ради того, чтобы понять, что это ее собственный путь, это стоит сделать. А если Капа разочаруется и остановится на полдороге, как упрямая ослица?

– Он привезет ее обратно? – изумленно спросила Капитолина. – Они что, уже живут вместе?

Вместо ответа Оля решила просто пожать плечами. Сейчас эта упрямая ослица встанет как вкопанная и не сделает ни шагу навстречу своему счастью. И все усилия ее, Паши и даже его ничего не подозревающей двоюродной сестры пойдут насмарку.

– А он, оказывается, бабник! – с восхищением произнесла Капитолина, которую всегда тянуло к плохим мальчикам. Оля облегченно вздохнула: ослица продолжила свой нелегкий путь.

Гулять решили перед подъездом Птицына, прикинув время возвращения. Капитолина, уже не скрывавшая интереса к сопернице, чувствовала в Ольге подругу по несчастью и делилась всем, что думала о коварном Пашке Птицыне. Ольге же, по малодушию, ничего не оставалось делать, как согласно кивать, чтобы не спугнуть Капитолину.

Но испугалась не Капа, а подъехавший Паша. Он выбрался из машины, помог выйти своей спутнице и столкнулся нос к носу с подругами, якобы мирно прогуливавшимися под его окнами.

– Что с тобой? – наплевав на приличия, закричал Птицын, разглядывая в слабом свете фонаря Ольгу. – Кто же это тебя так?!

– Это что с тобой? – поперла на него Капитолина, пронзая гневным взглядом. И тут Павел понял, что объяснения со сменившей имидж с серого на розовый Пироговой придется отложить.

– Со мной? – попятился Паша от надвигающейся неизбежности в лице его бывшей подруги. – Со мной ничего. А это вот, – и он выставил перед собой могучий заслон, – моя кузина!

– Кузина?! – проревела Капитолина, утыкаясь пухлой грудью в мощную девицу. – Знаем мы таких кузин, которые ночуют где ни попадя.

– Девочки, девочки, – прыгала рядом с ними Оля, – давайте не будем ссориться!

– А че она лезет? – пробасила сестрица и рывком подтянула к себе Пашу. – Сказано, что кузина – значит, кузина!

– Капочка, не ругайся, – принялась оттаскивать Оля подругу. – Может быть, она и правда его двоюродная сестра из Тамбова!

– Ага, так я и поверила, – кипятилась Капитолина. – Была у нас уже одна из Сургута. А кем оказалась?!

– Нет у него никого в Сургуте! – нагло заявила кузина, подхватила Птицына и понесла в подъезд.

– До встречи, девчонки! – успел только крикнуть Птицын, которого окончательно взяли в оборот. – Увидим-ся-ся-я-я-я!

– И этот Казанова еще собирается с нами встречаться?! – возмутилась Капитолина, глядя на захлопнувшуюся за родственниками дверь. – Ни за что и никогда! И ты, Пирогова, если станешь с ним встречаться, то можешь больше не считать меня лучшей подругой. Станешь приятельницей.

– Как же мне с ним не встречаться? – развела руками Оля. – Мы же соседи?

– Я не знаю как, – покачала головой Капитолина, – но ты уж постарайся меня не расстраивать. Пусть этот негодяй прочувствует, что он потерял!

– Капочка, ты действительно считаешь, что если я перестану с ним общаться, то Паша прочувствует?

– При чем здесь ты? – всхлипнула Капитолина. – Он должен из-за меня прочувствовать.

– Вот я и говорю, может быть, мне его не нужно игнорировать?

– Думаешь? – Капитолина прищурилась и поглядела на окна изменника. – В твоих словах есть рациональное зерно. Продолжай с ним разговаривать. Но не для того, чтобы ему казалось, что он все еще окружен друзьями. Нам же нужна информация! Лялька, что делается-то? Кругом одни любовницы! И мы, как две дуры, отдаем им своих мужиков!

– Почему как? – вздохнула Оля. – К тому же Бессонов не мой мужчина…

– Но он же тебе нравится? Значит, твой. И мне, как бывшему близкому человеку, небезразлична судьба несчастной Птицы. Я точно знаю, что с этой толстухой он не будет счастлив. Ляля, может быть, мы решимся на абордаж?

– Давай подождем, – поспешила отговорить ее Оля, – утро вечера, сама знаешь, мудренее. Сейчас мы взломаем Птицыно гнездовье, а завтра утром нам станет стыдно, что мы сломали человеку жизнь.

– Какая ты у меня все-таки совестливая! И кто тебя только этому научил?

– Помнишь, Капа, у нас с тобой был замечательный учитель математики…

– Вот еще, – фыркнула Семенова. – Я математику терпеть не могла и ничего из нее не помню.

– Он еще чтение преподавал и труд, – продолжала вспоминать Оля. – Про героев рассказывал, про амбразуры…

– Вспомнила! – обрадовалась Капитолина. – А то я все никак не могла найти сравнение. Мы с тобой кинемся на эту кузину, как на амбразуру!

Убедить Капитолину в тот вечер ни в чем было невозможно. В то, что это действительно кузина Птицына из Тамбова, она нисколько не верила. Вернувшись в квартиру Пироговой, Капитолина потребовала чая с малиновым вареньем, которое действовало на нее успокаивающим образом, и водки, в которой собиралась утопить разочарование. Оле пришлось ухаживать за подругой: она считала, что и сама виновата в случившемся. Водки у правильной Пироговой, конечно, не нашлось, пришлось заменить ее рижским бальзамом, который сдержал готовые расплескаться чувства Капитолины.

Когда подруга немного успокоилась, Оля попыталась перевести разговор. Конечно же, беседа коснулась господина Бессонова. Капитолина тут же предложила ему позвонить и выяснить, выйдет ли завтра на работу высококвалифицированный бухгалтер Ольга Пирогова. Но Оля не захотела беспокоить будущего начальника по пустякам. К тому же она не была уверена, что Бессонов станет ее будущим начальником. Она собиралась не переходить к нему на работу, а лишь на время отпуска устроиться туда, якобы на испытательный срок, чтобы собрать информацию и ближе познакомиться со всем его гаремом.