Вот уже час бандиты кружили по помойкам, но Суконкин им не попадался. Возвращаться ни с чем обратно к шефу было боязно. Обоим головорезам Верблюд мог моментально снести тупые головы.

– Он? Не он. Он? Не он. Точно он! Не, точно не он.

– Она! Она!

У Слона сперло дыхание, будто шеф уже занес над ним свой карающий меч.

– Точно она! Та самая блондинка! Только сейчас она с розовыми волосами.

Слон пригляделся внимательнее. Никаких сомнений не оставалось – девица действительно была та самая. Тот же отрешенный взгляд, наивные глазищи, перекошенная радостью, как тогда изумлением, физиономия.

– С ней хахаль, – многозначительно заметил Бегемот. – Придется его убрать.

– Не-а, – замотал рискующей головой Слон, – я на «мокруху» не пойду.

– Тогда от тебя останется мокрое место, – предупредил его Бегемот.

– Не-а, – продолжал настаивать Слон. – Ее можно заловить в подъезде без хахаля.

– Точно, – обрадовался Бегемот. – Когда тот уедет!

– А когда тот уедет?

– Когда нагуляется. Странно, что хахаль не потащил ее в ресторан. У него слишком приличный вид для этого сквера. И чего она радуется? Дождь начинается.

– Начнется дождь, они разойдутся, – понадеялся Слон.

– Нет, крашеные бабы все предусмотрительные. Вдруг краска потечет? Зонтик из сумки достанет и будет таскаться под дождем. Называется «романтика».

– Романтика… – усмехнулся Слон. – Таскаться под дождем с бабой… А ты пробовал?

– Не-а. Еще чего!

– И я не-а. Может, мы чего-то пропустили в этой жизни?

– Если пропустишь девицу, то шеф тебе объяснит. Давай вали за ними следить!

Грузный Слон выпал из автомобиля отечественного производства и понесся в сторону сквера.


Оля очень боялась, что все внезапно превратится в сказку. Хоть и с хорошим финалом, но это будет всего лишь добрая сказка. С прекрасным принцем, прискакавшим на своем железном коне на край света, позабывшим ради нее и длинноногую красотку, и златозубую великаншу. Леонид Бессонов выглядел восхитительно, манеры его были безукоризненны, настроение – располагающим. Оле, безусловно, хотелось, чтобы он смотрел с восхищением, говорил комплименты и порывался сорвать с ее губ нечаянный поцелуй. Но Бессонов вглядывался в ее лицо с интересом, целовать и не пытался, говорил глупости, не относящиеся к их отношениям. Отчего-то ему приспичило интересоваться ее профессиональными возможностями.

Ольга Пирогова обстоятельно рассказала потенциальному работодателю о своих успехах и достижениях. Причем не умолчала и о недостатках, о чем потом пожалела. Бессонов вдыхал полной грудью свежий летний воздух и мечтательно прикрывал глаза.

– Лет сто, – признался он после паузы, – вот так, запросто, не гулял. Спасибо вам, Оля, что вы не согласились ехать в ресторан. Я и не думал, что в столице еще остались такие чудесные места.

Оля хотела было сказать, мол, отлично, Леонид, приезжайте сюда хоть каждый день, мы с вами запросто и погуляем, но сдержалась. В самом начале встречи Бессонов предупредил, что общается с Пироговой исключительно как с потенциальным работником, и признался, что у него такой приближенный к народу метод общения. Он, так сказать, сам идет навстречу своим будущим сотрудникам, проверяя их в нестандартной ситуации.

Зря она понадеялась, что проверка выльется в более тесное общение в стандартной ситуации. Отмотав по скверу двадцать кругов, Бессонов засобирался. Ему кто-то позвонил, после чего из мечтательного его настроение стало деловым, и стало не до прогулок.

Оля замерла у березы, готовая дать дуба, лишь только Леонид наклонится над ее лицом. Но и эти ее сомнительные надежды не оправдались. Бессонов целовать Пирогову упорно не желал. От досады Оля чуть не заявила, что вовсе не собирается работать под руководством Бессонова, что он зря тащился к ней на край света, принц несчастный… Впрочем, несчастной она себя чувствовала, когда Леонид Аркадьевич провожал ее до дома.


Слону пришлось вести наблюдение, наматывая круги по скверу. Судя по раскрасневшимся физиономиям, странная парочка должна была на каждом шагу целоваться, но вместо этого объекты наблюдения шагали на пионерском расстоянии друг от друга и плели полную околесицу. Слон слышал лишь непонятные обрывки разговора об офисной технике. При чем тут техника и романтическое свидание, он искренне не понимал.

Внезапно Слон увидел неземное создание. Создание не спеша, плавно скользило над поверхностью земли. Рядом с этой удивительной красоты девушкой тащился какой-то франтоватый тип, путавшийся у нее под ногами. Девушка была высока, объемна и по-кустодиевски прекрасна.

Слон засмотрелся и чуть не свалился в маргаритки. Его спасло лишь то, что он успел ухватиться за березку и попытался спрятаться за тоненьким стволом, грозя переломить его надвое.

– Обалдеть! – прошептал Слон, не в силах оторваться от чудного видения.

– Думаете? – шепотом спросила Капитолина, стоявшая у соседней березы.

– А то! – забыв про слежку за девицей из автомобиля, где он посеял деньги, млел Слон.

– Да она же толстая! – искренне поразилась его вкусу Капитолина, быстренько высунув голову для того, чтобы разглядеть собеседника, и сразу же втянуть ее обратно.

– Она не отсюда, – мечтательно прошептал Слон, защищая свою (хотя и не его) красавицу.

– Ну да, – подтвердила Капитолина, снимая розовые очки и вглядываясь в Слона, – она не местная. Приехала, захомутала мужика и теперь пьет из него соки. Таскает по паркам и музеям! Я себе такого не позволяла, между прочим.

– Я бы тоже не позволял, – согласился с ней Слон. – С такой бабой я сидел бы дома.

– Вы думаете, она хорошо готовит? – напряглась Капитолина, обращая внимание на соперницу.

Птицын с кузиной тем временем мирно прошествовали мимо берез и Слона с Капой. Слон тут же поспешил за ними, пригибаясь до уровня травы. Капитолина бросилась следом легкими прыжками, как заправская кенгуру. В результате они вновь оказались рядом, на этот раз в кустах сирени, и продолжали следить за парой Птица – кузина. Хотя должны были не терять из виду совершенно других людей, гулявших в другой стороне сквера.

– Что с ней за тип? – деловито поинтересовался Слон.

– Полный придурок, – всхлипнула Капа, оттопырив нижнюю губу.

– Я так и знал, – почесал затылок Слон и сплюнул в траву. – Если баба хоть что-то собой представляет, то мужик у нее – полный придурок.

– Думаете? – удивилась Капитолина. – Действительно ведь! Когда мы были с Птицей, то я представляла, а он… Впрочем, он и сейчас страдает идиотизмом.

– Бедная девка! – схватился за голову Слон. – С кем ей приходится общаться? Сейчас я пойду и вырублю этого идиота! Свобода, равенство и братство!

Слон сжал огромные кулаки и сделал шаг по направлению к беспечно прогуливавшейся паре.

– Нет! – вскрикнула Капитолина, изрядно испугавшаяся за Пашу Птицына.

– Что «нет»? – обернулся к ней Слон.

– Не нужно его вырубать, – горячо зашептала она. Было ясно: если ее нечаянный сосед по слежке стукнет Пашку хотя бы разок, то от того останется мокрое место.

– Почему это не нужно? – недоумевал Слон, которому казалось, что незнакомка, увлеченная странной манией преследования, должна его поддержать.

– Равенство и братство! – процитировала его Капитолина и решилась соврать. – Он не ее мужик! Он кузен! – Посмотрев на растерянного Слона, она добавила: – Так сказать, двоюродный брат. Он ее брат, кузен. Они эти, кузен и кузина.

– Ни фига, – подозрительно пригляделся Слон. – Этот кузен-мужик ее обнимает за талию!

– Они долго не виделись, – поспешила заверить его Капитолина, прекрасно понимая, что спасает Пашке Птицыну жизнь. – Она на днях только приехала, вот и обнимаются по-братски.

– Как-то не похоже, – засомневался Слон, но вернулся в кусты.

– Этот придурок, – Капа вздохнула, – все делает не так, как надо. Но вы, мужики, все такие. – Она поглядела на собеседника с досадой. – Вот что вам нравится в этой большой и толстой тетке не первой молодости? Что, я вас спрашиваю? Неужели нельзя разглядеть рядом с ней более интересных девушек?!

Слон изумленно округлил глаза и решил на всякий случай промолчать.

– Я ведь тоже толстая! – Капитолина встала с корточек и расправила бюст. – Вот! Все, что надо, у меня есть. Правда, есть и то, что не надо, но могу вас заверить, – мстительно поглядела она на Слона, – что целлюлит есть и у этой красавицы!

– Ты для меня это, – промямлил Слон, – того, мелковата. А так ничего, мягкая и пухлая.

– Спасибо на добром слове, – сказала Капитолина, возвращаясь в исходное положение. – Я так давно не слышала комплиментов. Но для него же, для этого придурка, ведь в самый раз?

– Попробовал бы он у меня отказаться, – прищурил злые глаза Слон. – Убью!

– Ой! Вот этого не надо! – перепугалась Капа.

– Да я на «мокруху» не пойду, – успокоил ее Слон. – Просто интересно, где эта красавица живет…

– С ним она и живет, – вздохнула Капитолина. – А в доме напротив – моя подруга. Представляете, чего мне стоит наблюдать за этими голубками?

– Не представляю, – нахмурился Слон и погрозил Птицыну кулаком.

– Как же я про подругу-то забыла?! – спохватилась Капа. – Вон она идет с холеным типом! Давайте с вами договоримся. Вы следите за Птицей, то есть за вашей красавицей, а я побегу за подругой. Ее могут украсть или надругаться. А потом я вам позвоню и узнаю, целовались наши подопечные или нет…

– Не понимаю, – пробормотал Слон, глядя на приближающуюся к ним парочку Пирогова – Бессонов.

– Хорошо, – поспешила Капитолина, собираясь следить за Олей, – тогда запомните мой номер телефона и позвоните сами, если они поцелуются.

– Я им поцелуюсь, – пригрозил парочке Слон, но домашний телефонный номер Капитолины Семеновой старательно повторил несколько раз. В его руках было золотое звено, потянув за которое он мог выудить на свет всю златую цепь.


Леонид Аркадьевич Бессонов вел себя как последний дурак. Он таскался по скверу следом за розовым чудом, которому не хватало лишь перьев, и нес всякую чушь. Как только он оказался среди простых обывателей, чьи мозги не заняты были проблемами бизнеса, ему самому захотелось выкинуть проблемы из головы. Хотя бы на пару часов, которые он собирался провести с волнующей его воображение девицей по имени Ольга.

Ольга не давала ему покоя уже несколько дней. Ее образ маячил в самых неподходящих местах, ее голос слышался даже из уст охранника, аромат духов витал в воздухе всех комнат офиса. Позвонив девушке и назначив ей встречу, Бессонов собирался разом покончить с наваждением. Он уверял, что ему достаточно с ней пообщаться поближе, разочароваться и больше не вспоминать о ее существовании. Заодно не помнить о двух транспортных происшествиях, случившихся по ее вине. Забыть и о ее сумасшедшей подруге, грозившей ему миллионным состоянием. Вычеркнуть из памяти все, что связано с этими двумя девицами, особенно с этой розовой блондинкой.

Бессонов удивился решительному отказу Ольги ехать в ресторан, но отступать не стал. Пришлось таскаться по скверу, плести всякую чушь и изображать близкого к народу работодателя. Эта розовая наивность поверила в его россказни и отвечала на каждый вопрос, словно держала экзамен. Бессонов постоянно ловил себя на мысли, что говорить с этой девчонкой ему хотелось совершенно о другом. А когда она, утомленная длительным хождением, прислонилась к березе и подняла на него свои огромные глаза, Бессонов едва сдержался, чтобы их не поцеловать.

Леонид отвернулся от провокаторши, вытер батистовым платком пот со лба и постарался взять себя в руки. После чего твердым голосом сообщил девушке, что встреча закончена и он вполне доволен общением с будущей сотрудницей в неформальной обстановке. Девица промямлила в ответ что-то похожее на благодарность, и Бессонов отправился ее провожать. Он продолжал играть чуткого работодателя, но обзывал себя полным идиотом и кретином, тем и другим, вместе взятым, и вновь едва сдержался, чтобы не поцеловать девушку на прощание.

Сев за руль, Леонид потер виски и укорил себя за то, что пообещал Ольге позвонить в самое ближайшее время. Вместо того чтобы забыть об этой странной девице навсегда, он еще больше погряз в их отношениях. Но какие у них могут быть отношения?

Бессонов завел двигатель и медленно тронулся с места. Да, как в очередной раз подумал Леонид, он точно тронулся и место его в психушке. Кстати, там можно отлично отдохнуть от всех дел, особенно если рядом с его палатой будет жить розовая блондинка…

Заполнившая салон автомобиля грустная песня Селин Дион воскресила перед Бессоновым Олю Пирогову. Оля висела в воздухе, хлопала длинными ресницами и пела голосом знаменитой певицы. Леонид отмахнулся от видения и чуть не врезался в бетонный столб.

Так, общение с блондинкой становится опасным для жизни. Бессонов нецензурно выругался и поставил шансон. Голосом Трофима по-прежнему пела Оля Пирогова, оставшаяся висеть перед влюбленным бизнесменом. О том, что он влюблен, Леонид смутно догадывался и старался подавить чувство в зародыше. Но оно разрасталось, как спрут, заполняя все свободное место в его сердце. И ничего поделать Леонид Аркадьевич не мог, хотя очень хотел.