Выбежавший на шум Бессонов не услышал этого обвинения. Он спокойно дал высказаться охраннику и подошел к машине. Очередной ущерб влетал в копеечку, то есть в тысячи. Выпрямлять, рихтовать, красить… Леонид Аркадьевич пнул колесо и с горечью подумал, что машину придется продавать. Она притягивает к себе все мелкие неприятности. Впрочем, неприятность у него одна, притом довольно крупная, хотя выглядит мелко и утонченно. И отливает розовым цветом на щедром летнем солнце.

Бессонов прищурился и посмотрел вдаль. Она уехала, но это еще ничего не значит. Теперь у него появился лишний повод позвонить ей и договориться о встрече. Он пригласит ее в ресторан, закажет рыбу… Бессонов позволил себе ухмыльнуться. Она выберет не ту вилку, покраснеет, смутится, откажется есть… Это станет еще одним ее недостатком. Глупости, никакой это не недостаток, он сам путает приборы. Он пригласит ее в ресторан и прямо заявит, что имеет претензии по поводу ее отвратительного вождения. Сколько можно в него врезаться? Она что, делает это специально? Или не владеет рулем и собой, когда его видит?

Последнее предположение Бессонову чрезвычайно понравилось – и он, к удивлению охранника, весело насвистывая, вернулся в офис.

Оля показала кузине Птицына все, что смогла. Достопримечательностей в городе оказалось слишком много. Но и те немногие, что они посетили, помогли разобраться в истинной сущности большой и светлой натуры Магдалины, нисколько не претендующей на кузена. Правда, не следовало сбрасывать со счетов и то, что в Тамбове красотку никто не ждал, а женихов у нее не было вовсе. Что неудивительно с такой впечатляющей внешностью.

Хотя внешность, как оказалось, для мужчин не так уж важна. Бессонов повелся и на модель, и на златозубую толстуху, которая забыла у Ольги в машине пакет. К этой же огромной, но доброй и обаятельной Магдалине Паша Птицын вполне мог привязаться. Нужно будет предупредить Капитолину, чтобы не расслаблялась и не сидела сиднем на своем (то есть их) миллионе, а начинала действовать.

Оля вздохнула. Она, конечно, посоветует подруге, но та может поинтересоваться, а что Оля сделала для того, чтобы завоевать сердце своего коварного возлюбленного. А она ничего не сделала. Хорошего. В очередной раз испортила ему машину. Но советы давать горазда.


Бегемот спрятался в подъезде после того, как увидел въехавшую во двор «шестерку» подопечной. Предварительно он постарался избавиться от антивандальной лампы, освещавшей место предстоящей встречи. Коммунальщики были, по мнению Бегемота, не слишком умные люди. Для того чтобы устанавливать на лестничных клетках светильники, которые не может разбить ни один хулиган, особого ума не надо. Зато у него соображалка работает отлично. Защищенными от тока клещами Бегемот просто перекусил проводку. Кстати, после этого стало темно на всех этажах.

Ошибиться он не мог. Слон показал ему девицу издали. К тому же эту тощую девицу перепутать было можно разве что с велосипедом. Шутка Бегемоту понравилась, и он засмеялся. Той дылде, что приехала вместе с Пироговой, тоже достанется от него, если она надумает идти с подругой.

Слон говорил ему, что у блондинки есть подруга. Дура дурой. Справиться с ней будет легко: она по уши влюблена в какого-то идиота, постоянно за ним следит и об опасности совершенно не думает. Бегемот повертел в кармане газовый баллончик. Слишком щадящее мягкое оружие. Он просил у Верблюда пистолет, но шеф заладил про «мокруху», на которую они со Слоном не пойдут. Детский сад!

Подъездная дверь скрипнула, и неподалеку от Бегемота раздались шаги. Сомнений в том, что шла блондинка, не было. Бандит прикинул, что пяти минут как раз хватило, чтобы избавиться от подруги и закрыть машину. Длиннющая худая тень Бегемота кинулась наперерез.

Это была она, Оля Пирогова, которая подвозила Слона в тот роковой день.

– Стоять! – гаркнул Бегемот и скорчил страшную рожу.

– Вы мне или своей собаке? – растерялась Оля, хотя в потемках страшной рожи не увидела.

– Тебе! – повторил Бегемот и попер на девушку. – Деньги давай!

– У меня только сто рублей, – призналась жертва, решившая, что столкнулась с грабителем.

– Издеваешься?! – возмутился Бегемот.

– Смотрите сами! – Оля достала кошелек и принялась его открывать. – От получки остались…

Сколько раз она говорила соседям, что нужно починить домофон! А эти антивандальные светильники, которые при вандалах не светят? Денег у нее нет, придется расплачиваться жизнью?

Бегемот собрался прижимать строптивую девицу к стенке и выпытывать у нее подробности местонахождения миллиона. Прижать Пирогову он не успел. Внезапно раздались шаги. Бегемот повернулся к двери…

Подъездная дверь резко распахнулась, с силой ударив огромной ручкой Бегемоту между ног. Он сложился пополам, охнул и осел.

– Пирогова! Подожди! – кричала Капитолина, думая, что подруга уже открывает дверь квартиры.

– Не ори, – сказала Оля. – Я здесь.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Капитолина, всматриваясь в потемки.

– Граблю, – сообщила ей подруга и тут же поправилась: – Вернее, меня грабит этот тип.

Тип застонал, выругался, после чего пискнул:

– Откуда ты взялась такая прыткая? Откуда?

– От верблюда! – заявила Капитолина и пригрозила: – Если сейчас же отсюда не свалишь, вызову милицию! – Она покопалась в своей сумочке, достала металлический рубль и сунула его в руку сидевшего на корточках Бегемота. – Все, что могу. Совсем обнаглели наркоманы проклятые. Пойдем, Оля, мне с тобой поговорить надо! – И подруги направились к Пироговой.

Бегемот еле выполз из подъезда, сел на лавочку и полез за мобильным телефоном.

– Шеф, – пропищал он. – Это я. Кто я? Бегемот! – На другом конце провода не поверили и отключились. – Черт! – в сердцах выругался бандит и повторил звонок. – Шеф, это я, придурок Бегемот! – Здоровая критика подействовала, Бегемота опознали и по писклявому голосу. – Задание не выполнено. Нет, оно было на грани выполнения, но пришла девица и заявила, что она от вас! Пришлось сворачивать представление. Вы никого не посылали? Где деньги? Нет, кое-что вырвать удалось, – Бегемот покрутил перед носом металлическим рублем. – Вряд ли это разделится на три доли… Есть возвращаться к месту дислокации малины! Есть принести свою безмозглую голову.

И стукнутый бандит похромал к автобусной остановке.


Возбужденная Капитолина ходила из угла в угол, теребя в руках мокрый платок. Только что она узнала страшную весть: Ольга возила кузину Птицына по улицам столицы! Капа не хотела слушать оправданий подруги, что та это сделала ради нее, что теперь у них есть ниточка, и если они потянут за эту ниточку, то распутают весь клубок отношений…

– Я бы потянула, – мстительно щурилась Капитолина, – и придушила бы негодяя! С огромным удовольствием! Уж поверь мне. А после него расправилась бы и с ней.

– Капочка, – изумилась Оля. – Нельзя же быть такой кровожадной!

– А чужих женихов уводить можно?! – Капитолина встала в позу поруганной чести, гордо вскинув заплаканное лицо. – Стерва тамбовская! Откуда только берутся такие кузины?

– От верблюда, – попробовала пошутить Оля.

– Не смешно, – всхлипнула Капа.

– Да, – согласилась подруга. – Действительно, плакать хочется. Я сегодня снова ударила иномарку Бессонова.

– Ты что, обалдела? – Капины слезы моментально высохли. – Третий раз! Он нам этого не простит, он потребует сатисфакцию!

– Может быть, компенсацию? – грустно предположила Оля, которая уже смирилась с неизбежностью разборок и с мазохистской радостью ждала их приближения.

– Я бы на его месте потребовала бы и того, и другого. Бедная Лялька! – Капитолина бросилась обнимать подругу. – Какая я эгоистка! У тебя такое горе, а тут я со своим Птицыным!

– Ты думаешь, у меня горе? – поинтересовалась Оля, не понимая, к чему подруга клонит. Просто так та ничего не делала, а тем более – не обнималась.

– А как же? – здраво рассудила Капитолина. – Теперь придется влезть в миллион, чтобы рассчитаться с Бессоновым. Или ты хочешь, чтобы этот несчастный на свои деньги восстанавливал транспортное средство? Он разорится! Знаешь, Пирогова, сколько один бампер от его машины стоит?

– Представляю, – вздохнула Оля. После того как у нее появился личный автомобиль, она заглядывала в магазины запчастей и искренне радовалась, что ей досталась отечественная «классика». К запчастям для иномарок с ее доходом было вообще не подступиться. Неужели ничего другого не остается, как только влезть в брачную корзину с валютой? А туда только влезь…

– Ничего другого не остается, – подтвердила Семенова. – Можешь даже не сомневаться.

– Но Бессонов пока не звонил и не требовал денег! – возразила Оля.

По закону подлости тут же раздалась трель телефона.

– Все это время он подсчитывал ущерб, – усмехнулась Капитолина. – Бери трубку, оправдывайся. Впрочем, можешь все свалить на эту тамбовскую стерву. Я думаю, она тебя постоянно отвлекала от движения. С такой фигурой она просто-напросто загораживала тебе обзор!

Оля подошла к телефону и слабым нежным голосом промолвила «Да». Почему-то слишком слабо, как-то неуверенно, но вместе с тем достаточно сексуально и кокетливо. Откуда только это взялось? Из подсознания, замученного стереотипами и информационными потоками: мужчин на планете якобы в два раза меньше, чем женщин, и за каждого нужно бороться, как за собственную жизнь. В данный момент на собственную жизнь Оле было наплевать. Она ее чуть не лишилась в темном подъезде. Но за Бессонова хотелось бороться с каким-то неожиданным остервенением. Оля представила себя Дон-Кихотом перед ветряными мельницами, которые раскручивали златозубые модели Леонида Аркадьевича.

– Да? – пропустив мимо ушей его слова, переспросила она.

– Оля, вам удобно завтра вечером? – повторил он.

– Вечером?

Нет, она не ошиблась, связь была прекрасной, слышимость отличная.

– Мы бы сходили с вами в «Алые паруса»…

– Мы?

До нее долго доходило, что Бессонов приглашает ее на свидание. Или на встречу?

– Деньги с собой брать?

Капитолина демонстративно округлила глаза и покрутила пальцем у виска.

– Ну, что вы, Оленька, – окутывал девушку мягким баритоном Бессонов, – не забивайте голову такими пустяками. Так я за вами заеду?

– На своей машине?

И кто ее только за язык тянул?!

– Ага, – выразил Бессонов предположение. – Она вам не нравится! Так вот почему вы ее постоянно бьете!

В трубке раздался смех.

– Он надо мной хихикает, – прошептала, прикрывая трубку рукой, Оля.

– Я бы тебя на его месте убила, – скривилась в недоброй улыбке подруга. – Вали все на кузину!

Но Оля не стала перекладывать вину на Магдалину, которая на самом деле была совершенно ни при чем. Да и Бессонов слушать оправдания не стал, заявив, что они обо всем поговорят завтра за ужином. Оля представила этот разговор. Да у нее кусок в горле застрянет, когда бизнесмен озвучит страшную сумму, в которую обошелся ремонт автомобиля. И дался ей этот автомобиль? Сколько можно о нем думать? Вон статистика утверждает, что в стране каждую минуту случается какое-нибудь дорожно-транспортное происшествие. Попробуй тут не врежься в соседа. Хорошо, что хоть в соседей Оля еще не врезалась, хотя Капитолина подбивала ее протаранить такси Паши Птицына вместе с ним и его кузиной.

– Если Бессонов потребует денег, – решительно заявила Оля подруге, – залезем в корзину!

– Правильно! – поддержала Капа. – Отдадим ему то, что должны, остальное пойдет в пользу бедных.

– Капочка, – изумилась Оля. – Ты такая хорошая! Отдадим бедным остальное, чтобы нас больше никогда не мучила совесть, чтобы мы с тобой спали спокойно. Зачем нам эти чужие деньги!

– Между прочим, – Капитолина отвела глаза, – под бедными я имела в виду нас с тобой.

– В каком это смысле? – вновь удивилась Пирогова. – Разве мы бедные? Посмотри вокруг, как удивителен этот мир, как красивы окружающие, как они богаты собственными чувствами… Вот возьми меня! Я не считаю себя бедной. Я богата внутренним содержанием, своими чувствами к Ленечке…

– Что? – Капитолина спрятала платок в карман. – К кому?!

– К Леониду Аркадьевичу, – поспешила поправиться подруга. – Я полна радостью и счастьем и без этого презренного металла!

– Дурдом, – хмуро заметила Капитолина, глядя на воодушевленную подругу. – Такое впечатление, что не ты машину стукнула, а она тебя. Металл, может быть, и презренный. Но наша валюта в бумажных купюрах, если ты это еще помнишь.

– Но ведь жили же мы и без валюты? – продолжала влюбленная Пирогова. – И неплохо жили. Некоторые, не стану указывать на них пальцем, но они находятся рядом со мной, любили! И радовались этому великому чувству…

– И на этой трогательной ноте я тебя покину, – сказала Капитолина, направляясь к выходу. – Сиди дома, мечтай о своем Ленечке и не вздумай выскакивать на улицу. Проветривай мозги на балконе, а то наркоманов и придурочных развелось – пруд пруди.