Маргарет Мэллори - Рыцарь страсти

Джейми взял ее руку, окутывая теплом и силой своей ладони.

— Я с самого начала должен был помочь тебе разобраться со всем этим. — Джейми отвел глаза, стиснул челюсти, затем снова посмотрел на нее. — Я сделаю все, что ты попросишь, чтобы теперь исправить это.

— А о чем я могу тебя попросить? — Она послала ему мягкую улыбку. — Отобрать дом у Лили и Роуз? Разорить госпожу Леггет? Очернить мягкосердечного мэра? Они ни в чем не виноваты. Даже если они и получили какую-то выгоду от несправедливости, их наказание не принесет мне удовлетворения.

Джейми сжал губы и кивнул.

— Брукли умирает, поэтому мы предоставим ему держать ответ перед Богом. Однако мэр предложил любую компенсацию, которую ты сочтешь нужной, за то, что сделал его тесть.

Линнет покачала головой:

— От мэра мне ничего не нужно.

Она подумала о том, как ее враги сплотились против нее, и закрыла лицо руками.

— Как Брукли и Помрой нашли друг друга?

Джейми мягко отнял от ее лица одну руку и поцеловал ладонь.

— Вероятнее всего, это сделал олдермен, поскольку он являлся и членом шабаша, и участником купеческого заговора. — Он помолчал, затем продолжил: — Но я все же подозреваю, что Элинор Кобем сыграла определенную роль в сведении их вместе. Она знала Помроя через Глостера и тесно связана с Марджери Джордемин.

— Я не могу этого доказать, но уверена, что Элинор и тот ее священник вовлечены в эти черные дела, — заметила Линнет и рассказала ему про настоятельный совет отца Хьюма уезжать во Францию. — Элинор, должно быть, была не согласна с планом Помроя похитить меня — из страха, что это откроется и ее разоблачат.

Джейми влил еще одно ведро горячей воды в лохань и начал растирать ей лодыжку.

— А что будет теперь с олдерменом и Марджери? — спросила она.

— Их и остальных, кого поймали, будут держать под стражей в Виндзоре, — ответил он.

— Надеюсь, ты не считаешь, что должен выколоть олдермену глаза и перерезать глотку. — Линнет попыталась улыбнуться. — Он слишком жалок, чтобы тебе так утруждаться.

— Я бы так и сделал, если бы это помогло тебе забыть то, что произошло сегодняшней ночью, — сказал он. — За тебя я бы убил их всех.

— Я попусту истратила столько лет, добиваясь мести, — вздохнула она. — Но отмщение не удовлетворит меня.

— Что же тогда? — спросил он, проводя костяшками пальцев по ее щеке. — Что это ни было бы, я это сделаю.

— Если я пообещаю, что буду степенной женой, которая никогда не причинит тебе никаких неприятностей и беспокойства, ты женишься на мне?

Он покачал головой:

— Единственная женщина, на которой я женюсь, — это взбалмошная сумасбродка, которую я люблю еще с той поры, как она была девчушкой.

Она встала на колени и обняла его, промочив рубашку. У воды, которая стекала с ее лица, был солоноватый привкус слез.

— В будущем я постараюсь не слишком сердить тебя, — пробормотала она ему в шею.

— В этом случае моя семья будет страшно разочарована, — заверил он ее. — Они боятся, что если ты не будешь меня тормошить и подначивать, я стану тупым и скучным.

— Ты никогда таким не будешь, — возразила Линнет.

— А поскольку я не жду, что ты изменишься… — Он немного отстранился и вытащил подвеску на серебряной цепочке из сумки у себя на поясе, — я хочу, чтобы ты снова это надела. Я починил цепочку.

Она сглотнула ком эмоций, вставший в горле, от которого жгло глаза. Это была медаль Святого Георгия, которую он подарил ей.

— Я нашел ее на земле рядом с часовней Святого Стефана, — объяснил он, надевая вещицу ей через голову. — Какой-то ангел, должно быть, вел меня.

На стороне Джейми всегда были ангелы.

— После того как мы съездим в Хертфорд на свадьбу Оуэна и королевы Екатерины, я бы хотел отвезти тебя в Нортумберленд — познакомиться с моим новым дядей и его женой. Если тебе понравится Нортумберленд, мы можем устроить там наш дом.

— Мой дом будет там, где ты.

Джейми завернул ее в полотенце и положил руки на плечи.

— Я буду стоять между тобой и любой угрозой и неприятностью, я буду рядом с тобой и в радости, и в печали.

Она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, когда он поцеловал ее.

— А сейчас тебе надо поспать.

Линнет вытерла залитое слезами лицо полотенцем.

— Ты спрашивал, что можешь сделать, чтобы помочь мне забыть то, что произошло сегодняшней ночью?

— Да, конечно, все, что угодно.

— Тогда отнеси меня в постель, — сказала она, — и подари мне ребенка.

Он занимался с ней любовью медленно, с нежностью, которой не проявлял с тех дней в Париже. Каждым прикосновением давал он ей почувствовать, как она дорога ему. Всегда будут моменты, когда их страсть возьмет верх, вспыхивая горячо и остро, но эта беспредельная нежность — то, в чем она сейчас нуждалась.

Потом она лежала в объятиях мужчины, который будет ее якорем в бушующем море и защитой в трудные времена.

— Поведай мне про одну из своих побед на поле боя, — пробормотала она ему в грудь.

Пока Джейми рассказывал, она воображала его в грациозном танце воина, ловко орудующего мечом, самого сильного и самого красивого рыцаря на поле боя.

За окном уже ярко горел рассвет, когда она погрузилась в сон, и в душе ее наконец воцарился покой.

Нортумберленд, 1431 год

Когда Джейми поднялся на холм и увидел квадратную крепость, когда-то принадлежавшую Чарлзу Уитону, удовлетворение растеклось по нему как теплый мед. Арендаторы, работающие на дальнем поле, помахали, приветствуя своего господина, вернувшегося из Франции.

— Новый малыш, я вижу, — сказал он молодой матери, которая улыбнулась и поклонилась ему, когда он проезжал мимо ее коттеджа.

Джейми окинул одобрительным взглядом свежепобеленные стены и новую соломенную крышу. Он женат на трудолюбивой купеческой внучке, и их поместье процветает. Разумеется, следующие пару недель ему придется потратить на то, чтобы успокоить своих арендаторов. Они любят его жену, но противятся вводимым ею новшествам. Если их отцы делали что-то определенным образом, значит, и для них это достаточно хорошо — но не для Линнет.

Линнет, должно быть, поставила кого-то наблюдать за тем, когда он появится, потому что она и дети ждали у ворот, чтобы приветствовать его. Как всегда, у него захватило дух при виде ее. Он все еще не мог поверить до конца в свою счастливую звезду. Каждый раз, когда он возвращался домой, Линнет казалась ему еще краше.

Как только он спешился, она бросилась ему на шею. Он прижал ее к себе и несколько мгновений не обращал внимания на маленькие ручки, дергающие его за штаны.

— Яприехал навсегда, — сказал он ей на ухо. — Больше не поеду во Францию.

Он повернулся и взъерошил кудряшки сына.

— Ты тут хорошо заботился о женщинах, Джон Алан?

Четырехлетний Джон Алан кивнул с таким серьезным выражением лица, что Джейми не выдержал и рассмеялся. Когда его дочурка Энни протянула к нему ручки, чтобы он поднял ее, что-то у него в душе дрогнуло. Белокурый ангел с материнским упрямством и своеволием, она уж точно доставит отцу немало переживаний. Энни взвизгнула от удовольствия, когда Джейми усадил ее на плечи.

— У Франсуа и Роуз все хорошо, они шлют тебе сердечный привет, — сказал Джейми, когда они вчетвером направились к дому. — Они приедут в гости осенью и, возможно, останутся в Англии на зиму. Во Франции сейчас трудно. Эта история с Жанной Д'Арк оставила у всех горький осадок.

Храбрость французской девушки из Орлеана и ее упорная решимость слишком сильно напоминали Джейми его жену, чтобы не восхищаться ею.

— А из Лондона у тебя есть новости? — поинтересовалась Линнет.

— Да. Новая герцогиня Глостер крайне непопулярна. Глостер сглупил, женившись на Элинор, ибо она заводит врагов буквально на каждом шагу.

Джейми жалел, что так и не нашел доказательств связи Элинор с ведьмами.

Линнет потрепала его по руке:

— Однажды Элинор заплатит за все.

Они вошли в зал, где на столе его ждала большая кружка эля и блюдо с холодным мясом и теплым хлебом. Пока он ел, малышка вертелась у него на коленях. Закончив, Джейми поцеловал детей и поставил их на ноги.

— У меня есть для вас увлекательные истории, но вначале я должен поговорить с вашей мамой наедине.

После того как няня увела детей, он выложил на стол пачку писем.

— Госпожа Леггет прислала их и сказала, что дела идут хорошо.

Госпожа Леггет и ее сыновья занимались повседневными делами торгового предприятия Линнет. И хотя Линнет по-прежнему ездила в Лондон один-два раза в год, ее теперь, похоже, больше интересовало управление большим замковым хозяйством и поместьем.

— А как Лили? — с улыбкой спросила Линнет, ибо Лили была ее любимицей.

— Бедный Мартин! Ей каким-то образом удалось убедить его привезти ее сюда после того, как он навестит свою мать. В сражении он может встретиться лицом к лицу с любым врагом, но вот отказывать женщине пока еще не научился.

— Вот уж действительно бедный.

В тоне Линнет не было сочувствия.

— Лили говорит, что хочет насобирать какой-то особой целебной травы, которая растет на севере, — продолжал Джейми.

Лили удивила их всех, пойдя в ученицы к старой знахарке.

— Я очень надеюсь, что они все приедут, — сказала Линнет, и лицо ее осветилось радостью.

Она сама росла только с братом и дедушкой, поэтому хотела, чтобы ее окружало много родных и друзей.

— Слышал ли ты в Лондоне какие-нибудь сплетни шепотком про королеву и Оуэна? — полюбопытствовала Линнет. Когда он покачал головой, она рассмеялась. — Наверняка совет уже должен знать о них. Когда мы были у них последний раз, она ждала второго ребенка.

— Хамфри и совет либо не знают, либо предпочитают делать вид, что не знают, — заметил Джейми. — В любом случае будем молиться, чтобы они и дальше их не трогали.

Линнет накрыла его ладонь своей.

— Мне послать весточку Стивену и Изабель, что ты дома?

Было только одно занятие, которое Джейми любил больше, чем сидеть и разговаривать со своей женой. Он наклонился, чтобы вдохнуть запах ее кожи, и прошептал на ушко:

— Позволь мне побыть некоторое время только с тобой. Я хочу провести с тобой в постели неделю.

— Я надеялась, что ты это скажешь, — отозвалась она хрипловатым голосом. — Я соскучилась по своему страстному рыцарю.

— Иди сюда, любовь моя, — пробормотал он, усаживая ее к себе на колени. — Меня не было слишком долго.

У вдовы Генриха V, французской принцессы Екатерины де Валуа, было четверо или пятеро детей от Оуэна Тюдора, смотрителя ее гардероба. Спустя шестьсот лет многие факты в их отношениях неясны. В одной из распространенных историй говорится, что королева влюбилась в Оуэна, увидев его купающимся нагишом. В другой, что Оуэн вызвал переполох при дворе, упав к ней на колени во время танца.

Считается, что Оуэн и королева тайно поженились, хотя регистрационной записи об этом не существует. Я позволила себе некоторую вольность и определила их брак 1426 годом, хотя, возможно, он имел место ближе к 1429 году.

До своих отношений с Оуэном королева, поговаривали, флиртовала с Эдмундом Бофором. Возможно, именно это и побудило Глостера, молодого дядю короля, убедить парламент запретить королеве выходить замуж без разрешения.

Несмотря на закон, королева и Оуэн несколько лет уединенно жили в Хертфорде со своей растущей семьей. Их тихой жизни пришел конец, когда Оуэна в 1436 году посадили в тюрьму по обвинению в измене, возможно, по наущению Глостера. Королева Екатерина удалилась в Бермондсейское аббатство, где и умерла после рождения их четвертого или пятого ребенка. Некоторые считают, что она умерла от разбитого сердца.

Смерть королевы стала поворотным пунктом во влиянии Глостера на короля. Генрих VI, которому уже было пятнадцать, приказал освободить Оуэна и возвел своих сводных братьев, Эдмунда и Джаспера, в графский титул. Оуэн дожил до 1461 года, когда был казнен как сторонник Ланкастеров в войне Алой и Белой розы.

Старший сын Оуэна и Екатерины, Эдмунд Тюдор, женился на кузине Эдмунда Бофора Маргарет. Маргарет была уже вдовой, когда родила — в тринадцатилетнем возрасте — их сына Генри. Это был тот самый ребенок, внук королевы Екатерины и смотрителя ее гардероба, который позже узурпирует трон и станет Генрихом VII, тем самым положив начало династии Тюдоров.

Элинор Кобем, дочь простого рыцаря, стала любовницей Глостера, когда служила фрейлиной у его жены. После того как первый брак Глостера был признан недействительным, она стала его герцогиней. Когда старший брат Глостера умер, сделав его следующим в очереди на трон, Элинор уже почти видела корону в своих руках. По-видимому, она решила действовать до того, как король умрет, и зачала наследника.